В мае первый заместитель главы администрации президента Сергей Кириенко заявил, что российские регионы "возьмут шефство" над городами и районами самопровозглашенных "ДНР" и "ЛНР", то есть займутся их восстановлением. Сахалинская область в рамках этой программы взяла шефство над городом Шахтерск, который расположен в Донбассе. Делегация из островного региона побывала в ДНР, изучила потребности подшефного и пообещала самую разную помощь.
– Мы намерены сотрудничать во всех видах деятельности – в социальной политике, медицине, образовании. Однако главное направление на ближайшие месяцы – это жилищно-коммунальное хозяйство. Необходимо помочь подготовить дома и социальные объекты к отопительному сезону, отремонтировать систему водоснабжения. Нельзя бросить людей в такое трудное время, – заявил губернатор Сахалина Валерий Лимаренко.
Власти Сахалина обязались отремонтировать в донбасском Шахтерске 90 домов. И пояснили, что средства на восстановление подшефного города будут браться из резервного фонда бюджета Сахалина.
Но на Сахалине есть и свой Шахтерск – поселок городского типа в Углегорском районе, на западном побережье острова.
Первое, что видит въезжающий в сахалинский Шахтерск, – это большой баннер на стене склада – фотография 30-летнего Виталия Яковлева. 11 июня он погиб в Украине. Виталий был младшим сержантом, служил в полку спецназа ВДВ.
– Хоронили его на 10-й день после гибели. Привезли в закрытом гробу. Похороны были очень торжественные. Может, потому, что мама его уважаемый человек, работает в местной администрации. Или потому, что посмертно награжден Орденом Мужества. Были представители от губернатора области, какой-то высокий чин из военных, руководство района. Про обстоятельства гибели ничего не говорили. Но, наверное, потом узнаем – все же не всем орден дают. Он единственный погибший из Шахтерска. Это в других районах идут в армию на контракт, чтобы заработать. У нас в основном другая дорога – на уголь, – говорит присутствовавший на похоронах шахтерец Андрей (фамилию его он просит не называть "на всякий случай").
Когда-то Шахтерск был городом, но в 2017 году поменял статус на поселок городского типа. Даже в лучшие, советские, времена здесь жило чуть меньше 13 тысяч человек, но с началом нулевых в Шахтерске стали закрываться угольные шахты, люди, оставшись без работы, покидали город. Сейчас здесь осталось примерно 6 тысяч жителей. Стремительное сокращение населения стало главным поводом для оптимизации – объединения Углегорского и Шахтерского городских поселений. Шахтерск стал поселком городского типа, а объединенный муниципалитет стал называться Углегорским городским округом.
– Это было решение области, мы (депутаты шахтерского собрания) сначала проголосовали против. После этого нас стали вызывать по одному: мол, обязательно нужно голосовать "за". А большинство депутатов у нас кто? Правильно – бюджетники, на них надавить просто. Но даже при этом мы и во второй раз отклонили законопроект. Люди из правительства области стали угрожать, что председатель уйдет в отставку и собрание распустят. Но даже на третий раз решение еле-еле протащили. Вроде 10 человек всего поддержали, и этого хватило, – рассказывает бывший тогда депутатом местного собрания житель Шахтерска Владимир и тоже просит не называть его фамилию: "У меня профессия такая, я только в бюджете работать могу, а сейчас, сами понимаете, сказал слово лишнее – и без работы".
По его словам, после лишения Шахтерска городского статуса почти сразу сбылись все опасения депутатов.
– Денег в Шахтерске сразу стало меньше. Раньше был свой бюджет, а сейчас только то, что остается от Углегорска. Внимания области и раньше было не много, а сейчас и вовсе нет. Приезжает на встречу с населением губернатор и проводит ее в районном центре, в Углегорске, разумеется. Не каждый шахтерец туда доберется, – говорит бывший депутат.
Шахтерцы до сих пор не могут смириться с тем, что уже не считаются более горожанами. Журналисты районной газеты "Углегорские новости" даже старались не использовать в отношении Шахтерска слов "поселок", "сельчане" или "жители поселка" – иначе в редакции раздавались гневные звонки – мы не село".
Жительница Шахтерска Галина Шведюк принципиально продолжает называть его городом.
– Конечно, мы сразу почувствовали результаты этой оптимизации. Раньше у нас была своя дорожная техника, а после объединения ее забрали в районный центр. А наш город продолжают обеспечивают по остаточному принципу. В прошлом и позапрошлом году были сильные снегопады и Шахтерск почти не чистили. И так во всем. Даже если что-то и делают, то словно ради галочки, а не для того, чтобы служило долго. Уложили асфальт, а назавтра его вспучило. Никто не загадывает, каким будет Шахтерск завтра, словно этого завтра у него нет. Мы с мужем все сделали, чтобы дети получили хорошее образование и устроились на материке. Их будущего я в Шахтерске не видела. Но сама долго не хотела уезжать. Муж уговаривал лет 15. Мне больно от мысли, что придется все бросить. Я тут родилась, тут родные могилы. Но жизни в Шахтерске нет. Понимаете, обычной нормальной жизни – когда можно прогуляться по городу, зайти в кафе, выпить кофе, сходить на концерт или в бассейн. Когда не нужно воевать, решая бесконечные коммунальные проблемы. Этой осенью мы уезжаем на материк, – говорит Галина Шведюк.
Шахтерск еще с японских времен (до 1945 года город принадлежал Японии и назывался Торо) жил за счет угледобычи. Здесь всегда работали несколько крупных шахт. Последняя из них Ударновская закрылась в 2017 году, не дотянув до столетнего юбилея всего 7 лет.
Угледобыча теперь идет только открытым способом и сосредоточена в районе Углегорска. Солнцевский угольный разрез добывает 80% всего сахалинского угля и постоянно наращивает объемы. Показатель в рекордные для региона 10 млн тонн в год побили еще в 2020 году. Именно Олега Мисевру, владельца Восточной горнорудной компании (ВГК), которой принадлежит Солнцевский разрез, называют настоящим хозяином и Шахтерска и всего Углегорского района. Он позволяет себя публично осаживать даже губернатора области. А критические статьи о ВГК привели к закрытию муниципальной газеты "Углегорские новости".
– Руководство ВГК всячески декларирует, что "развивает" Шахтерск. Но это не социальное развитие, а бизнес-проекты, – рассказывает экс-главный редактор "Углегорских новостей" Зинаида Макарова. – Построили ресторан, салон красоты, здорово, конечно, но почему это ставится в заслугу как помощь району? Сейчас ВГК и власти активно педалируют тему строительства бани. Она Шахтерску, действительно, нужна. Но, по словам представителей ВГК, они строят водный комплекс с хамамом и прочими радостями. Цены на это будут соответствующие, судим по негуманному ценнику в их ресторане. А как быть тем шахтерцам, которым нужна обычная, доступная по цене баня?
Мы в "Углегорских новостях" писали не только официальные новости ВГК, а давали слово жителям. Они заваливали нас жалобами. Рассказывали о проблеме с угольной пылью, писали о проблемах с расчисткой от снега зимой и о проблемах с водой летом. Писали о том, что в Шахтерске хотели закрыть поликлинику, и о том, как закрыли горнолыжную секцию, которую тащили на себе энтузиасты. И хотя мы всегда брали комментарии у всех сторон конфликта и давали высказаться ВГК и властям, им не нравилось уже то, что мы говорим о проблемах, – говорит Макарова.
Прошлым летом журналисты "Углегорских новостей" подготовили материал об экологических проблемах, вызванных деятельностью ВГК в регионе. Накануне публикации в здании редакции сначала отключили свет, затем явилась полиция. В конце концов газета была просто ликвидирована.
Практически весь уголь Солнцевского разреза идет на экспорт в страны Азиатско-Тихоокеанского региона через Угольный Шахтерский порт (УШП), еще один важный актив ВГК. Несколько лет назад ВГК затеяла строительство угольного конвейера длиной 23 км. Он должен доставлять уголь прямо с места добычи в порт. Запустить объект обещали в 2022 году, но, судя по состоянию стройки, до завершения еще далеко.
А пока по дороге от разреза к порту без перерыва летят грузовики с углем. Большегрузы разбивают заасфальтированные участки дорог, а на грунтовых поднимают столбы угольной и дорожной пыли. Дорожные знаки по маршруту их движения едва читаются.
– Раньше мы окна мыли два раза в год, а сейчас приходится даже зимой, после каждой метели – иначе ничего не видно, – жалуется местная жительница Ирина (фамилии свои при разговоре с журналистами здесь просят не называть многие наши собеседники). – Угольная пыль с порта оседает на окнах квартир и машин масляной пленкой. А сколько мы вдыхаем этой дряни? Сколько воюем с ВГК из-за угольной пыли. Куда только не обращались, сколько в СМИ жаловались. Угольщики сказали, что установили в порту пылеподавление. Да только мы ничего там не видели, да и пыль, как была, так и осталась. Даже от природы ничего не осталось.
Кроме угольной пыли следов работы одного из богатейших предприятий региона в самом Шахтерске немного. Впрочем, здесь в этом году появился самый обустроенный на Сахалине пляж. Спонсором этого обустройства стала ВГК. Теперь на берегу Охотского моря в Шахтерске есть беседки, качели, кабинки для переодевания, магазинчики со сладостями и выпечкой, шезлонги, биотуалеты. Правда, купаться здесь пока запрещено. Говорят потому, что не удалось пока набрать штат спасателей.
С пляжа открывается хороший вид на гигантские горы угля на территории Угольного порта и баржи, стоящие на рейде.
На пляжной волейбольной площадке неумело, но весело играет большая компания приезжих из Средней Азии.
– Это еще немного народу сегодня. В воскресенье, да в хорошую погоду не протолкнуться. А куда еще идти отдохнуть в Шахтерске? Вы сквер наш заросший сорняками с вечно поломанным фонтаном видели? Позорище. Всего одно кафе "Гора и море" ( тоже принадлежащий ВГК) . Но там вечно накурено, дымят этими, как их.. Да, кальянами. Я такое не люблю, – рассказывает мужчина, представившийся "просто Валерий". – Пляж неплохой, конечно, но должна же ВГК хоть что-то для района делать. Рабочие места? Да вон кто там работает, – показывает Валерий на играющих в волейбол мигрантов. – Простых работяг привозят целыми республиками – Средняя Азия, Бурятия, Алтай. Топы все материковские, инженерные должности – большинство не местные, даже вроде начальник отдела кадров – не с Сахалина. Лично я кроме этого пляжа пользы от ВГК не вижу, зато проблем сколько угодно. Вон мой дом (показывает на пятиэтажки, стоящие на сопке, в нескольких километрах от пляжа). Так вот даже до него долетает проклятая угольная пыль. Достало уже. Как на Хаматоре (жилой район, ближайший к порту. – СР) люди живут, не представляю.
Про то, что Сахалинская область взяла шефство над донбасским Шахтерском, Валерий наслышан.
– О, да. Поехали помогать. А нам помогать кто будет? В нашем Шахтерске все проблемы, видимо, решены. Да у нас уже лет 15 как нет нормальной воды. Живем, как при царе Горохе – весь город на родники ходит. У нас ничего нет, даже воздуха чистого и воды.
– С водой беда, – подтверждает сидящая на лавочке у дома №21 по улице Интернациональной (шахтерцы называют ее Интера) Тамара. – В квартирах в систему врезаны фильтры, меняем их раз в две недели, забиваются быстро. А без них нельзя: стиралка, титан сразу сломаются. Но водопроводную воду для готовки не использую даже после фильтрации – от мути она может и очистится, но не от химикатов. Столько хлорки в воду бросают, не представляю. За питьевой ездим на родники.
Проблемы с водой в Шахтерске тянутся не один год. Поселок питает старое, оставшееся еще со времен японцев водохранилище. До 2014 года воду можно было брать и из реки Углегорки, но сети (тоже еще японские) так обветшали, что от этого варианта пришлось отказаться.
За сотню лет эксплуатации дно водохранилища покрылось огромным слоем ила. Несколько сахалинских губернаторов давали обещания очистить дно, но каждый год, во время весенних паводков или просто после сильных ливней, муть поднимается и льется из кранов. Каждый год минимум пару недель пользоваться водопроводом горожане не могут. В прошлом году люди тут сидели без воды вообще полтора месяца. Воду развозили по дворам в автоцистернах. Графики подвоза, рассказывают местные, рассылали друг другу в поселковых чатах – кто не успел, остался без воды.
– Не знаете, когда откроют комплекс? – спрашивает Тамара, показывая на новенький спортзал.
Когда-то жильцы яростно протестовали против его строительства прямо в их дворе, писали письма и петиции, требуя передвинуть объект хоть на несколько десятков метров в сторону. Отстоять свои дворы люди не смогли, а сейчас им даже любопытно, когда заработает комплекс. Его открытие несколько раз переносили, последний озвученный срок введения в эксплуатацию – март 2022 года. Но зал по-прежнему закрыт.
Еще больше шахтерцев волнует судьба двух других строек. В городе возводят долгожданную поликлинику и начальную школу.
– Сейчас денег в бюджете меньше стало. Опасаемся, что заморозят стройки, – говорит Тамара.
Опасения не беспочвенны. Недавно полпред в ДФО Юрий Трутнев объявил , что с уходом с Сахалина из-за санкций только одной компании "Эксон Мобил" областной бюджет недосчитается примерно 38 млрд рублей, или 26% своих доходов, в 2023 году. А значит, сократить бюджетные траты в новом году придется кардинально.
В Шахтерске уже заметна попытка сэкономить на благоустройстве – дороги и проезды во дворах этой весной даже не пытались ремонтировать, а просто покрыли щебнем.
На Интера, 8, где живет Галина Васильевна, такое благоустройство осуществили буквально на днях.
– Помню, приходили к нам с местной администрации, обещали капитальный ремонт дворов: "Будет вам тут Бродвей". Вот такой теперь у нас Бродвей.
То, что Сахалинская область взяла шефство над донецким Шахтерском, Галина Васильевна вроде одобряет, но с оговорками.
– Взяли и молодцы, но про своих-то что забывать. Вот только сегодня ругались. Закрыли нашу районную газету, говорят, нет на нее денег. А нам как без газеты? Как новости узнать местные, вдруг кто умер, как соболезнования выразить? Вот сломалась у меня машинка, я где должна телефон мастера искать? Пришлось всех знакомых обзванивать, искать, у кого номер остался. Я в Шахтерск приехала в 1947 году, и газета выходит с 47 года. Газета умерла, и нам тоже умирать, что ли?
Другая жительница Шахтерска Елена приехала в сюда в 1997 году из Самары. Родители прибыли по вербовке на шахту Ударновская на три года, но остались навсегда – "влюбились в эти места".
– Нас тогда поразила природа. Я, девочка из Самары, впервые вживую увидела свиней в окно автобуса, который вез нас в Шахтерск, и как завопила: "Бегемоты!" В Углегорском районе было два огромных совхоза, очень развитое сельское хозяйство. И кругом реки, горы, леса, море.
Сейчас Елена и ее семья планируют переезжать на материк.
– У меня ощущение краха. Словно на нас махнули рукой и просто ждут, когда сами посбегаем. Ощущение безвластия, заброшенности. У Шахтерска нет хозяина, всем на него плевать. С медициной просто беда: узких специалистов просто нет, чтобы пройти медосмотр, приходилось ехать в областной центр. Был период, когда у нас даже терапевта не было. Вы видели наши детские площадки? Их стали устанавливать по специальной госпрограмме еще лет десять назад. За ними присматривало муниципальное предприятие "Благоустройство города". Но потом его объединили с углегорским предприятием, а по сути, ликвидировали. И все, площадки в Шахтерске без присмотра. Они уже опасны для детей. Меня и мою семью уже ничего не держит в Шахтерске, который мы так любили. У Шахтерска словно нет никакого будущего, – говорит Елена.
– Да у нас золотые перспективы, – как бы не соглашается житель Шахтерска Виктор Артамонов. Но уточняет: – Вернее, могли бы быть, если бы хоть кто-то из властей был заинтересован развивать район.
Артамонов родился в Шахтерске, и все 64 года его жизни связаны с этим местом. "Кроме 5 лет в институте и двух лет в армии", – уточняет он. Виктор по профессии горный инженер, 25 лет проработал в угольной отрасли, но когда вся углебодыча в районе перешла к ВГК, уволился.
– Послал их куда подальше. Я угольщик старой породы, по их правилам работать не буду. Вы знаете, что у нас обвал был? (в 2021 году на Солнцевском разрезе произошел сход породы. По данным министерства лесного и охотничьего хозяйства Сахалинской области, ущерб природе составил почти 105 млн рублей. – СР) Так вот я полагаю, что будут еще и посильнее.
После этого Артамонов стал фермером, завел собственное хозяйство.
– Вот теперь наш Шахтерск взял шефство над донбасским Шахтерском. Над этим только посмеяться можно. Помогать нужно, наверное, да только мы сами нищие. Хотя наш Шахтерск имеет все условия, чтобы процветать. Можно развивать туризм – есть горячие источники. Несколько рыборазводных заводов можно поставить. Запасы угля в неэксплуатируемых сейчас шахтах огромны. Да, для такой добычи потребуется поддержка государства, шахтный способ добычи во всем мире дотационный, но этот уголь гораздо лучшего качества, чем добывается сейчас на Солнцевском разрезе. И потребность в нем есть, я разговаривал с представителями японской фирмы "Марубени", они говорили, что очень заинтересованы в нашем угле. А еще Шахтерский порт можно было бы превратить в полноценный транспортный узел.
Были у Артамонова и другие бизнес-планы.
– 12 лет я мечтал возродить производство кирпича. Защитил бизнес-план в Москве, стал резидентом свободного порта (налоговые льготы свободного порта Владивосток распространяются и на Углегорский район, чем пользуется ВГК, которая не платит некоторые налоги. – СР), получил заключение экспертов из Казани, что наши глины идеальны для изготовления кирпича. Есть выкладки экономистов: доставка кирпича на расстояние до 1000 км – рентабельна. То есть можно было снабжать кирпичом весь Сахалин. Раньше же строили из него на острове. Кирпичный завод в Шахтерске проработал дольше всех остальных в области. По этому вопросу я встречался с тремя сахалинскими губернаторами, каждый поддерживал идею и обещал помощь. Но только участок земли, который был необходим, выдали не мне, а угольным олигархам, – рассказывает Виктор Артамонов.
О том, как мог бы процветать Шахтерск, он может говорить бесконечно, но признает, что в это, похоже, верит только он один – "даже семья не очень". Одна его дочь живет во Владивостоке, вторая в Москве, и возвращаться на родину смысла не видят.
– Нужно развивать свое производство, помогать своему бизнесу, но у нас не делается ничего. Закончится уголь на Солнцевском, а добыча там идет не эффективно, все начальники сразу возьмут чемоданы и уедут. Ни один не останется в Шахтерске, а что простые люди будут делать? – вздыхает Артамонов.
