Экс-контрактник из Красноярска Алексей Хабибуллин подорвался на противотанковой мине в Донецкой области и получил серьезные ранения – разрывы желудка, печени и селезенки, внутреннее кровотечение, травму ноги. Контрактник утверждает, что должной медпомощи при таких ранениях он не получил. А дорогу домой после госпиталей ему оплатили благотворители. Потому что все заработанные на войне деньги его семья потратила.
"Отвратительное отношение"
– Удалось вытащить, собрать деньги на долечивание и дорогу брата только чудом, благодаря всем, кто откликнулся на наш благотворительный сбор. И сильно помогли его сослуживцы, с которыми он воевал еще в Чечне. Они скинулись деньгами и собрали порядка 100 тысяч на билеты – на эти деньги он смог продержаться в Ростове первое время после выписки, потому что ему нужно было время на поправку. Леша же был в жутком состоянии, в том числе после последней выписки, а в военном госпитале Ростова вообще чуть не умер. У него кровь шла через рот, он не мог разговаривать. С главврачом московской клиники (после первого перевода из ростовского госпиталя) было даже бесполезно обсуждать его лечение, состояние – они же все видели, что с ним происходит, но к нему даже никто не подходил! Отвратительное отношение. Мне очень жалко ребят. Часть погибнет не в бою, а вот так уже дома – от халатности и равнодушия, – возмущается сестра Алексея Яна Шарыпова. – Про раненых контрактников вообще часто забывают, стоит им стать "непригодными для боя". Экономят на них деньги!
Хабибуллин, отец пятерых детей, говорит, что всю жизнь был профессиональным военным.
– По другому я зарабатывать не умею. Поэтому пошел на войну. Я заключил краткосрочный контракт с 150-й мотострелковой дивизией военной части 22179, пулеметчик, – говорит Алексей Хабибуллин. – 3 июля мы в составе части выполняли задание командования на территории ЛНР. КамАЗ, на котором мы ехали, в районе Лисичанска подорвался на противотанковой мине. У меня в итоге была сломана левая лодыжка, я получил контузию, сотрясение мозга, разрыв внутренних органов с внутренним кровотечением.
Раненого Хабибуллина отвезли сначала в Луганск, где оказали экстренную медпомощь, а затем 5 июля доставили в Ростовский военный госпиталь №1602. Там Алексея прооперировали, а спустя три дня санавиацией вывезли в московский госпиталь имени Бурденко.
– В этом госпитале лечащий врач ни мне, ни другим раненым контрактникам из палаты никакого внимания не уделял. Вообще не видели его первые несколько дней! В моей истории болезни не оказалось снимков из Луганского и Ростовского госпиталей. Когда спросил, а где мои документы, врач заявил: "Это не твое дело!" – рассказывает Хабибуллин.
Через несколько дней его отправили обратно в Ростов, но почему-то не в госпиталь, а в военную часть.
– Там не было ни врачей, ни младшего медперсонала. 7 августа мое состояние ухудшилось до того, что поднялась температура, рана опять открылась. В итоге даже гипс мне пришлось снимать самому – он вымок под дождем во время поездки, так как около часа пришлось ждать под дождем санитарную машину. После ухудшения мне вызвали скорую помощь и с внутренним кровотечением отвезли в госпиталь №1602. Я сказал, что контрактник, тогда врач спросил, когда у меня контракт закончится. Ответил, что в августе уже закончился. Тогда врач госпиталя равнодушно окинул меня холодным взглядом и бригаде скорой помощи заявил: "Он уже не военный, везите его в гражданскую больницу". Разговор прекратил другой врач, он подошел и сказал: "Парня надо срочно спасать, с бумагами потом разберемся". Как я понял, он сильно рисковал, идя наперекор бюрократии. Как так вышло, что соглашаться лечить раненого – это риск для врача?!
В госпитале Хабибуллин три дня пролежал в реанимации.
– В том состоянии, в котором я был, в гипсе, с недолеченной раной, без медицинского сопровождения, я добраться до дома, до Красноярска, не мог. При этом держать меня там никто, сами понимаете, не собирался. Я пытался добиться, чтобы мне выписали проездной, – бесполезно, понял, что добираться придется за свой счет, но денег у семьи не было вовсе. Сказать, что я возмущен таким положением дел, – ничего не сказать. У меня пятеро детей дома, мать, сестра. Вы думаете, от моей зарплаты, которую после ранения платить перестали, к тому времени что-то осталось?! В итоге на собранные сослуживцами деньги я смог купить билеты и еще сколько-то продержаться в Ростове, хоть немного подлечиться. Конечно, везли меня в итоге без медсопровождения. Помогали другие пассажиры, попутчики, но хотя бы доехал домой.
По словам родных, за полгода участия в военной агрессии Хабибуллину заплатили около полумиллиона рублей.
– Семья потратила всю эту сумму на еду и бытовые нужды. Отправить мне, когда я лежал раненый, им было уже нечего. Почему так происходит, что раненый военный остается без денег на то, чтобы просто до дома добраться?! – возмущается Хабибуллин. – Если бы не мое письмо из третьего по счету госпиталя моим бывшим сослуживцам, если бы не сбор благотворительный, я не знаю, где сейчас бы был. Меня просто выкинули из больницы после "положенной недели". Нога еще болит, я хромой и недолеченный, но кого это волнует, если "срок вышел"? И куда я? На улицу? Мне даже кредит на билеты или долечивание в Ростове не оформили бы! Сейчас буду собирать документы для того, чтобы добиться выплаты за ранение.
– Мы думаем, что ему не 296 тысяч рублей, а 74 тысячи выплатят. Смотрим на то, как к нему относились после окончания контракта, есть подозрения, что и страховая вот так же будет "экономить" на нем. Подозрения наши усиливает тот момент, что медицинские документы с окончательным диагнозом до сих пор не прислали, – говорит Яна. – Что касается его будущего, брату сейчас страшно, ему непонятно, как еще можно зарабатывать, потому что он всю жизнь был военным. Но после такого отношения, думаю, даже у него что-то на место встанет в мозгах, он пойдет куда угодно работать, но не под пули. Если вдруг передумает и, вопреки обещанию нам, захочет опять на контракт, мы с его женой не позволим. Про саму войну и что там происходит, мы ничего сказать не можем, потому что не разбираемся в этом, но в случае с братом поняли, что просто не отпустим его больше. Деньги рано или поздно закончатся, а человека не вернешь.
В воинской части 22179 в Ростове-на-Дону, в составе которой служил Хабибуллин, редакции заявили, что "все вопросы о лечении – в госпиталь". По телефонам военного госпиталя №1602 оперативно ситуацию прокомментировать отказались – на запрос ответ также не получен.
