Братьев Семена и Геннадия Кискоровых из Новокузнецка Кемеровской области забрали на войну в октябре 2022 года. Они провели несколько месяцев на передовой и после ранений отказались туда возвращаться. Теперь пытками и угрозами их пытаются отправить обратно на "боевое задание". Геннадия Кискорова двое суток держали привязанным к дереву, а его брата обещали отправить в штурмовики. Сибирь.Реалии узнали подробности этой истории.
– В июле на нас начал давить заместитель командира батальона военно-политической работы первого мотострелкового батальона 74-й отдельной мотострелковой бригады, капитан Рубанов, – рассказывает Семен Кискоров. – Сначала нас, отказников, отправляли на стройку, а потом дали приказ привязывать к дереву, не кормить и не поить. Военнослужащий по контракту вернулся после госпиталя и отказался идти на боевое задание. Тогда офицер его избил и приказал привязать к дереву. И чтобы отпустили, нужно было платить по 50–100 тысяч рублей. Иногда наручники гвоздем прибивали к дереву еще, чтобы человек не мог даже присесть. Это не только для отказников, а для тех, кто попался пьяный, или приказ какой-то не выполнил. Здесь любое слово приказ.
Семен Кискоров отправляет отрывочные сообщения в мессенджере и извиняется, что не может четко формулировать свои мысли из-за волнения. Он в Донецкой области, в расположении своей части №21005, и "окружен" людьми, о которых пишет. На коротком, видео, которое ему удалось снять и отправить домой, к дереву привязан человек, рядом с которым стоят солдаты.
Семену Кискорову 31 год, Геннадию – 28. Обоих братьев, живущих в Новокузнецке Кемеровской области, забрали на войну в октябре 2022 года. Оба уже успели побывать за "ленточкой". В конце декабре братьев вместе с другими мобилизованными привезли в Новоалександровку и оттуда отправили на передовую. Во время одной из таких вылазок Семена ранило осколком в ногу и ему удалось месяц провести дома на реабилитации. Геннадий получил ранение в плечо, но его на реабилитацию не отпустили, дали только десять дней отпуска. После отказа возвращаться на "передок" оба были задействованы на строительных работах. Теперь братьев Кискоровых, которые находятся в районе Донецка, снова пытаются отправить на боевые задания.
"Пристегнули наручниками, и он так простоял два дня"
– Нас с Геной 30 ноября разъединили по разным ротам. На следующий день вечером, как стемнело, я пошел его искать, – рассказывает Семен. – Это было от меня минут 15 пешком, наверное. Нашел его привязанным к дереву возле палатки. Он уже был очень измотанным и подавленным. Просил жене сказать, что все у него в порядке. Только это успел сказать, и меня охрана увела. Его охраняли там. А после ночи и следующего дня, который он тоже полностью привязанным к дереву провел, он сдался. Сказал, что не выдержит больше. Согласился отправиться на задание.
Жена Геннадия Олеся Кискорова узнала о том, что делают с мужем, от супруги Семена Татьяны Чепсакаровой.
– Его сняли с КПП и сказали: пойдем с нами, – рассказывает Олеся. – Он обнял дерево, его пристегнули наручниками, и он так простоял два дня. Был сильный ветер, лил дождь. И он промок насквозь, до переохлаждения. Не ел и не пил. И за все это время только командиры подходили периодически и спрашивали: "Пойдешь на задание или нет?" Он отказывался. Ну, значит, говорили, здесь будешь стоять, пока ты не истощишься и не будешь дряхлым, чтобы тебя отправить в госпиталь.
Отказником Геннадий Кискоров вместе с другими мобилизованными из своей роты стал, когда после девяти месяцев выезда на боевые задачи им сообщили, что они пойдут на штурм. У Геннадия уже было ранение в плечо, а Семен находился в госпитале. Отказавшихся вывезли из зоны боевых действий, и вплоть до 1 декабря Геннадий оставался на строительных работах. По словам Олеси, все это время она постоянно отправляла мужу деньги с его же зарплаты.
– Он писал, что надо перевести на продукты, салфетки, еще что-то, – говорит Олеся. – А потом начали собирать деньги на генераторы уже, на стройматериалы. Последний раз муж сказал, что там у них какой-то капитан или командир захотел овчарку, а она 50 тысяч рублей стоит. Вот эти деньги собирали с отказников, насколько я понимаю. С них каждый месяц деньги требуют, с каждой зарплаты. Либо переводите, я так понимаю, либо идете на задачу. А если вы переведете, то вас все равно отправят на задачу.
Геннадий и Олеся познакомились два года назад через социальные сети. Когда после переписки пара договорилась встретиться и прогуляться, выяснилось, что они живут на расстоянии одной автобусной остановки друг от друга, в Заводском районе Новокузнецка. Через несколько дней после этой прогулки они стали жить вместе. 1 ноября 2022 года Геннадий и Олеся должны были официально пожениться. Но Геннадию пришла повестка, в соответствии с которой 29 октября в 6:30 утра он должен был отправиться в Юргу. Свадьбы не получилось, за неделю до намеченного торжества пара просто расписалась в загсе.
– Я и сейчас эту нашу первую встречу до мелочей помню, как будто все пять минут назад было, – рассказывает Олеся. – 15 октября 2021 года: в этот день начались наши отношения как парня и девушки. Я когда шла, думала, ну погуляем. Нет, значит, разбежимся просто, и все. Да, значит, судьба. Никто не знал, как дальше сложится. Мы жили хорошо, не ругались. Ну так, по мелочам только. Когда эта мобилизация началась, я до последнего надеялась, что нас это обойдет стороной. Никому все это (война в Украине. – СР) было не нужно, конечно. И деньги эти не нужны.
По словам Олеси, Геннадий "числится" на должности подземного электрослесаря в шахте Усковская, и очень хотел бы вернуться к прежней жизни. Как и многие мобилизованные, на втором году войны он до сих пор не был в отпуске.
– Мне очень страшно за мужа, – признается Олеся. – Представляю, что он там испытывает каждый день. Когда был на передовой, после каждого задания были "двухсотые" (убитые. – СР). Их в грузовик загружали и привозили назад. Если вы спросите, убивал ли он сам кого-то, то нет, от его пуль никто не пострадал. Ну, по крайней мере, он сам так говорит, что ни в кого не попадал. Он и сразу сказал, что никого убивать не хочет, с самого начала.
"Нас и так почти не осталось!"
Сергей и Геннадий Кискоровы приехали в Новокузнецк из маленького поселка Балыкса, что в Хакасии. Они представители тюркоязычного народа шорцы, численность которого по всей России составляет всего 13 тысяч человек. Большая часть шорцев проживает в Кемеровской области.
Когда мужа забрали в Юргу для отправки на войну, Олеся писала письма в приемную Президента и уполномоченному по правам человека о том, что ее муж – представитель малочисленного народа. Но в ответ приходили отписки с рекомендациями обращаться в прокуратуру Кемеровской области и военкомат Заводского района Новокузнецка, из которого пришла повестка. И там, и там в ответ на обращения также были отписки, текст в которых повторяется почти дословно: все правильно, вашего мужа призвали по закону.
– Нас и так мало, а сейчас после этой ***** совсем мало, наверное, осталось, – говорит жена Семена Кискорова Татьяна. – Очень много уже погибло шорцев. В нашем Таштаголе очень много шорцев забрали и много "двухсотых" вернулось. Община наша била во все колокола: что вы делаете, нас и так мало! Но ее просто проигнорировали.
У Геннадия и Семена есть еще и младший брат Вячеслав, которому недавно исполнилось 18 лет. Весной его забрали в армию на срочную службу. В семье боятся, что его тоже отправят на войну. После того как младший сын ушел отдавать долг родине, скотину, которую держали родители, пришлось прирезать, потому что заготавливать для нее сено на зиму теперь некому.
Семен хоть и очень напуган, но хочет, чтобы все узнали про методы командиров, с помощью которых пытаются сломать отказников, говорит его жена Татьяна.
– Вообще, когда слушаешь эти рассказы о том, что там с мобилизованными делают, волосы дыбом встают на голове. И просто не верится, что это делают наши. Не чужие, не те, не враги. Наши! Я от людей, которые приходили оттуда, слышу, что на несколько дней в яму пихают, и ни еды, ни воды, пока контракт не подпишешь. Про кого-то я слышала, что какой-то фосфор в воду наливают, в яму, а потом их этим фосфором обливают, пока не подпишут, – рассказывает она.
Вся власть от бога
Татьяна и Семен живут вместе четыре года. От первого брака она воспитывает шестилетнего сына и сейчас не работает. Живут на деньги, поступающие от Минобороны на карту Семена. Как и Олеся, Татьяна регулярно отправляет часть зарплаты мужу. На еду, мобильную связь и генераторы. А в последнее время на стройматериалы. Оставшаяся часть зарплаты уходит на жизнь с ребенком и ипотеку в Сбербанке. Ежемесячный платеж по ней недавно вырос. В банке увеличение платежа объяснили мобилизацией Семена, из-за которой пришлось поднять ставку по страхованию его жизни.
У семьи есть еще и потребительские кредиты, но главное для Татьяны сейчас не деньги, а жизнь и здоровье мужа, находящегося под постоянным прессингом "здоровых мужиков, которые прошли Крым и рым".
– Я звонила по всем инстанциям, но они меня просто футболят, дают разные телефоны. А когда звонишь по этим телефонам, там говорят, что будут разбираться, но никто ничего не делает, – возмущается Татьяна. – Я не знаю, куда уже обращаться и у кого помощи просить, чтобы прекратилось все это насилие над нашими мужьями и вообще над всеми ребятами, которые там находятся.
Несколько дней назад Семен и Геннадий написали рапорты на прохождение альтернативной гражданской службы, в которых указали, что не могут убивать людей по соображения совести, но начальство эти рапорты не приняло.
– У них теперь аргументы такие, что ты же, мол, взял уже оружие. Только они его не спрашивали, хочет он его брать или нет. А он им с самого начала говорил, в военкомате, что готов любую работу делать, только не стрелять. Потому что ему вера не позволяет. Мы люди верующие, – говорит Татьяна.
Вместе с мужем они уже десять лет прихожане Российской церкви христиан евангельской веры. О войне в Украине в Церкви, по словам Татьяны, говорить запрещено.
– В Библии написано, что вся власть от бога. Мы надеемся, что он все контролирует. Пастор нам сказал, что мы верим в Господа, а в политику не лезем, чтобы еще больше не накалять обстановку, – объясняет Татьяна. – И чтобы вообще старались всего этого избегать. Что нам судить не дано. Есть начальство, и им дана власть, а нам не дана. Мы можем только молиться, чтобы мир настал.
2 декабря в вечернем эфире новостей телеканала "Дождь" вышел сюжет, в котором Семен Кискоров рассказал о пытках, происходящих в их части, и о поборах командования с мобилизованных. В сюжете также показано упоминавшееся видео с привязанным к дереву человеком. Вечером третьего октября Семена и Геннадия Кискоровых вызвали на беседу с капитаном Рубановым. Геннадий Кискоров позвонил жене с чужого номера и сообщил, что причиной вызова стало видео.
– Телефоны забрали как у него, так и у Семы, – сообщила Олеся Кикскорова. – Их не били, но давили морально. Капитан сказал, что к моему мужу претензий не имеет. Но Гена ответил, что будет стоять за брата. Я не знаю, что с ними будет обоими. Сижу и места себе не нахожу.
Олеся Кискорова и Татьяна Чепсакарова направили сообщение о преступлении, совершающемся в отношении их мужей, в Военно-следственный отдел по Юргинскому гарнизону и в Военно-следственное управление Центрального военного округа. Аналогичное сообщение в те же ведомства направила координатор петербургского Движения сознательных отказчиков от военной службы Елена Попова. Дежурный Военного следственного управления по ДНР и ЛНР (так называемые "народные республики", созданные на аннексированных украинских территориях. – СР) сообщил Поповой, что передаст заявление в 121-й военно-следственный отдел в Донецке. Передано ли оно туда, пока неизвестно.
Рассказы мобилизованных об использовании так называемых "ям" в качестве инструмента давления на тех, кто не желающих отправляться на передовую или, по мнению офицеров, какой-то проступок появлялись в СМИ неоднократно. Условия в этих ямах, по словам тех, кто там побывал, просто пыточные. В одном из своих материалов Север.Реалии рассказывали и о более жестоких методах для "убеждения" отказников, когда мобилизованных закапывали в ямы и выпускали в непосредственный близости от них автоматную очередь.
