Правозащитники и родственники женщин-заключенных рассказали редакции Сибирь.Реалии о том, что осужденных ИК №10 в селе Горное Приморского края избили и насильно обрили под предлогом педикулеза. Как выяснилось позже, предлог был ложным.
Родные заключенных рассказали редакции Сибирь.Реалии о том, что четвертый день подряд камеры в колонии опрыскивают средством "Креолин" – ядом, который используется в сельском хозяйстве. Женщины в камерах жалуются на то, что задыхаются, среди них есть астматики.
"Звоню дочери – на заднем плане женский вой, кричат "помогите"
– 19 сентября дочь звонит в истерике: "Мама, меня обрили насильно". Меня избивали, говорит, в разные стороны тягали, мы на коленях стояли, мы умоляли. Грицкова (начальница ИК-10, Грицкова О.В.), начальница, стояла, смеялась и матами нас покрывала, – рассказывает Любовь Абашкина, мать 24-летней осужденной Дианы Кондратюк. – Мы, говорит, умоляли: "Дайте нам шанс, проведите проверку настоящую, мы друг друга посмотрели, ни у кого никаких вшей не было. Мы позвоним родственникам, нам вышлют средства, только не брейте, пожалуйста!" А те со смехом начали кидать девочек друг к другу, как мячи, швырять наших детей. Там 9 человек было – всех обрили. Мне дочь в таком состоянии звонит, я такой униженной и оскорбленной никогда ее не слышала. Сейчас ровно неделя, как у них поливают каким-то ядом все камеры, бедные люди задыхаются. У меня есть запись (есть в распоряжении редакции), когда дочь звонит, а на заднем фоне женщины, от 18 лет и до пожилого возраста, кричат, помощь просят. Она мне звонит: "Мама, нас опять травят, мы задыхаемся". Я спрашиваю: "Чем вас травят? Сколько вас человек?" Они хором говорят: "Нас 75, креолином". Я загуглила – чуть с ума не сошла, это же яд! Средством чистят скотобойни, даже животным оно смертельно вредно. А они им людей поливают! Потом еще хлоркой это все обрабатывают, испарения которой тоже, по сути, опасны. Просто концлагерь какой-то!
По словам Людмилы Беловой, матери другой осужденной, Анжелы, дочь забеспокоилась еще 12 сентября, когда по колонии пустили слух о якобы заражении вшами.
– У них косы ниже попы, роскошная копна была. Конечно, они забеспокоились, каждая проверила другую – чисто. На всякий случай позвонила – уточнила, если что, чтобы мы привезли средство от вшей, ну, мало ли – для профилактики. 16-го звонит, ревет: мало того что обрили, так еще и избили. Там девочка есть – 40 кг веса всего – Анжела говорит, как котенка швыряли ее по всей камере, об стены били. Правозащитники потом приехали – зафиксировали у нескольких человек травмы. А их на следующий день перестали впускать. ОНК им не указ! – говорит Людмила.
Правозащитница Юлия Иванова из ОНК по Приморью рассказывает, что 16 сентября ей за день позвонили две плачущие матери и рассказали одинаковую историю о насильном обривании заключенных наголо и последующем избиении.
– Мы вдвоем с коллегой 18-го числа были уже там. Зашли, поговорили с четырьмя девочками, обритыми, в синяках, рыдающими. Там помимо травм еще психологическое насилие было – их били и оскорбляли, материли, обзывали "чернобурками": девушки с самыми длинными косами – цыганки, – вспоминает Юлия Иванова. – Мы приехали изначально без негатива – разобраться, правда ли и что вообще случилось. А к нам сразу – с таким наездом и сленгом тюремным, мы даже опешили. Оксана Викторовна Грицкова заявила: "Что за бред, что за фантазии?! Что вы приехали, что здесь вообще хотите?" Таким полууголовным голосом. Прессинг полный – мы сидим у нее в кабинете, она на нас прямо давит. Девушки подтвердили факты избиения, что стригли насильно. При этом не было акта о том, что вводится положение о карантине. И оказалось, что вот так стригли заключенных силком уже давно. Стригли девочек с самыми красивыми длинными волосами без какого-либо акта. А они реально чистые, мы же осматривали, когда фиксировали синяки. Это не тот контингент, что не моется. В тот же день приезжала проверка из медсанчасти УФСИН, доктор при нас сказал: "Девчонки, у вас ничего нет". При этом воспитательница одной из них за то, что пожаловались в ОНК, прямо при нас сказала: "Ты что, против меня пошла?" Угрожающе так. Мы это зафиксировали. Мы сами были в шоке, честно говоря. Так совпало, что в этот день из кабинета начальницы было отлично слышно, как воспитательница начала орать на улицу своим заключенным, чтобы их стригли. Там была дикая агрессия.
Как только правозащитники выехали из колонии, им позвонила одна из мам заключенных.
– Плачет: девчонок всех согнали в медсанчасть и избивают, требуют подписать бумажки по 306-й статье о клевете. Что они могли сделать против? Подписали на следующий день. Якобы не было это бритье насильным. Одну при этом, которая сама покороче волосы сделала, чтоб не обрили, все равно грозились побрить. А заодно они ввели карантин, поэтому, когда мы приехали через день, нас не пустили вовсе. Карантин объявили только после того, как мы приехали, до этого просто стригли их как овец. Во второй раз мы приехали за медкартами девушек – и оказалось, что все медицинские карточки, в которых должно быть зафиксировано, что их налысо брили, внезапно увезли в распоряжение медсанчасти: "Их нет, мы вам ничего не покажем". Приехала прокуратура с проверкой (Любовь Абашкина писала жалобу), их, несмотря на карантин, пустили, – говорит Иванова. – Прокурорские подтвердили нарушения – они вообще насчитали не 4 обритых, как утверждала начальница – их оказалось 50! К тому же, если волосы "зараженные", их по процедуре надо смести и сжечь, однако не только акта сожжения не было, они с каждой головы волосы аккуратно складывали в целлофановый пакетик. Каждую косу – отдельно! Подозрительно, не правда ли? – отмечает правозащитница.
"Под угрозой ШИЗО заставили признать суицидницей"
После жалобы заключенных правозащитникам начальник колонии полковник внутренней службы Оксана Грицкова, угрожая и оскорбляя, в том числе по национальному признаку, заставила пострадавших подписать документ о том, что они якобы склонны к суициду, после чего осужденных женщин поставили на профучет.
– Сейчас дочь опасается за свою жизнь, спать не может. Говорит: мама, если что-то со мной случится – знай, это не я сама, – говорит Любовь Абашкина. – Они поняли, что я подала жалобу на них. Пришли к дочери и заставили ее под угрозами посадить в ШИЗО (штрафной изолятор) подписать типа она суицидница. Переложили ее на другую койку, хотя они не имели права этого делать, она у меня не суицидница, у нее в мыслях такого не было. Якобы в гневе она материлась. Извините, а как она должна была вести себя, когда ее насильно, как скот, стригут, заламывают руки, бьют? Она что должна была им кричать? "Мама, – говорит она, – мы до сих пор сидим и плачем, вспоминая, как мы кричали, как резаный скот. А они при этом улыбались, им без разницы. Меня начальница матюкала такими словами – это ужас". Это что за превышение должности, когда человек позволяет при погонах себя так вести? Сейчас подписала суицид, по какому праву? Она что, там порезалась, вешалась или что она делала? Ничего этого не делала! Я реально боюсь, что с ней что-то такое сделают и спишут на якобы самоубийство. Ей в 2025 году можно было на УДО подавать (Диана осуждена за покупку наркотиков по 228-й статье), сейчас об этом можно забыть – ей угрожают тем, что в 2026 году "навесят" новый срок, найдут за что. При этом они подтвердили, что никакой эпидемии не было, но их травят в камерах ядом, травят каждый день! Только вчера не травили, потому что приезжал начальник из прокуратуры с проверкой. А сегодня опять начали травить. Люди задыхаются, не могут там находиться, не проветривают даже – это просто кошмар. У них одышка, головная боль. Как дочь объяснила, там гепатитники, там астматики, люди просто задыхаются. Таблетки попросили, им не дали.
По словам родных девушек, их четвертых день травят в камерах "Креолином" – ядом для обработки сельскохозяйственных помещений. Информацию подтверждают правозащитники.
– Самое страшное, что их обрабатывают этим "Креолином". Прямо в камеры заливают, хотя это опасный яд. Сначала выводили на полчаса, заливали – и сразу их возвращали. Они говорят, запах такой разъедающий, что задыхаются все, даже у кого астмы нет. На третий день они отказались выходить из камеры, мол, перестаньте травить, эпидемии же нет, подтвердили. Они стали заливать прямо в камеры с людьми! – возмущает Юлия Иванова. – Это, кстати, тоже признали, подтвердили, что завхоз заливает помещение, в котором они находятся, ядом для сельскохозяйственных помещений, который для коровников используется.
При этом отсутствие эпидемии педикулеза подтвердили не только в прокуратуре, медсанчасти УФСИН, но и руководство ИК-10.
"Эпидемии педикулеза не было, но имели место быть единичные случаи обнаружения, и для недопущения распространения заражения на всю колонию девушкам было предложено остричь волосы под ноль, на что они добровольно согласились. По правилам внутреннего распорядка, в экстренных случаях допустимо прибегать к обстриганию заключенным волос по медицинским показаниям", – прислала ответ начальник колонии Грицкова членам ОНК.
Бывший член ОНК Денис Дженжера рассказал Сибирь.Реалии, что нарушений в колониях Приморья очень много, но в ИК-10 "отдельная песня".
– Нарушения в российских колониях есть всегда. Это система. В 2021 году, например, было избиение эфэсбэшным ОМОНом целого отряда в приморской колонии строгого режима ИК-27. В ИК-43 был бунт практически: из-за пыток в СУСе (отряд со строгими условиями содержания) один заключенный напал на сотрудника и потом видео с телефона выкладывал. В прошлом созыве мы регулярно фиксировали случаи насилия по отношению к заключенным, особенно в ШИЗО. Жалобы от заключенных и свои, после подтверждения – отправляли в прокуратуру и к омбудсмену Татьяне Москальковой, и в ГУФСИН. При этом полковник Грицкова (начальница ИК-10) всегда противодействовала нашей работе, писала жалобы на нас в прокуратуру, а наши проверки всегда сопровождались криками и скандалами: "Не туда пошли, не имеете на это права". По словам осужденных, Грицкова лично принимала участие в избиении заключенной портупеей, – говорит Денис Дженжера, но отмечает, что жалобы на нее особого результата не принесли.
Его коллега, Юлия Иванова, говорит, что сотрудники ИК-10 придумали нарушение для правозащитников и в этот раз.
– Во второй день в колонию мы не заходили, но сидели у начальницы. Новый коллега показал на входе мандат на посещение, а нас, раз были ранее – пропустили так. "Вы нарушили правила ОНК, у вас не было мандатов". Благо, когда мы зашли в кабинет, мы обе нашли в пиджаках эти мандаты, просто у нас их никто не спрашивал на входе. Сейчас это "нарушение" нам пытаются вменить, чтобы не допустить и после, даже после отмены карантина. Нам отказали в любом доступе, отказали в любом содействии, в контакте с девушками, якобы из-за карантина, хотя к ним заходит и прокурор, и работники ИК, – говорит Юлия. – Может, прокурорская и приведет к чему-то, но прокуроры обычно очень долго копают. А тут важен каждый день – травят же людей.
