В начале июня Светлогорский суд Калининградской области засекретил данные о потерях российской армии в ходе так называемой "специальной военной операции". Списки погибших признаны государственной тайной, и многие, в том числе вполне патриотические издания, вынуждены были удалить уже опубликованные перечни фамилий солдат и офицеров, убитых на войне с Украиной. При этом некоторые из них посмертно награждены "орденом мужества" и званием "Герой России". Как, например, Евгений Арефьев, уроженец Назаровского района Красноярского края, погибший 13 апреля 2022 года во время боев у деревни Дружелюбовка.
– В Назаровском военкомате меня замучили, у меня было несколько нервных срывов именно из-за документации. Женя у них был первым в районе погибшим, и они совершенно не знали, как и что нужно делать, – рассказывает Екатерина Арефьева, вдова Евгения Арефьева, 24-летнего офицера, выпускника Новосибирского высшего командного училища.
Евгений поступил на кафедру разведки НВВКУ в 2015 году и должен был закончить курс весной 2020-го. Но годом раньше Министерство обороны РФ распорядилось на шесть месяцев сократить срок подготовки молодых офицеров. По всей видимости, генералы уже тогда готовили план вторжения в Украину, и им требовалось как можно быстрее "обкатать" кадровых военных в боевых условиях.
В октябре 2019 года Евгений Арефьев получил диплом военного разведчика, заключил пятилетний контракт и после трехмесячной подготовки на базе 15-й миротворческой бригады в Самаре был отправлен в Сирию. К тому моменту чуть больше полугода прошло со дня его свадьбы с Екатериной.
– Мы очень сильно переживали, не знали, какая там ситуация, что там происходит? Стреляют-убивают, какие-то идут военные действия? Но на самом деле, по его словам, там все было довольно спокойно. Он, когда приехал, рассказывал, что просто как миротворцы в сопровождении были, ни в каких боевых действиях не участвовали, – рассказывает Наталья Арефьева, мать погибшего.
После возвращения сына из Сирии Наталья вздохнула с облегчением. Но её спокойная жизнь продолжалась недолго, в конце января Евгений сообщил, что отправляется на учения, которые продлятся полгода.
– Я спрашивала Женю, чему они там собираются учиться полгода? У него только закончились учения по прыжкам с парашюта, он сделал около 50 прыжков. А он отвечал, что пока ничего не знает, даже куда отправят. Первого февраля он уехал. Сначала им казалось, что их везут в Екатеринбург. Но когда поезд прошел мимо, Женя позвонил, и сказал, что они едут дальше, в сторону Украины. Я еще переспросила, мол, Жень, по телевизору говорят, что учения идут в Белоруссии. Он ответил, что уже Брянск проехали, куда дальше забросят, не знают. Я сразу схватила карту – Брянская область рядом с Украиной. Спрашиваю его, что там? Он отвечает, что все спокойно, не переживай. Потом вроде бы стали говорить, что они домой собираются. Я успокоилась, даже предположить не могла, что дальше будет. – вспоминает Наталья Арефьева.
Версия с "учениями" намеренно распространялась среди родственников военнослужащих, чтобы избежать тревожных слухов. На самом деле, офицеры уже в конце 2021 года догадывались, что им предстоит "командировка" в Украину. И, пока американцы оповещали весь мир о скором вторжении, а Путин и Песков всё отрицали, военное командование России разрабатывало последние детали "спецоперации".
– Они собирались в эту командировку еще в декабре, – рассказывает Екатерина Арефьева. – А 8 января Евгений начал готовиться. Он приходил со службы и говорил, что нужно будет ехать, но куда именно отправят, они не знают. Недели за две до отъезда пришел и сказал, что есть еще одно направление для командировки – Брянская область, граница с Украиной. И далее дословно: "Ты же понимаешь, о чем может быть речь?" Но точное место и дату командировки от них скрывали до последнего. Вечером 31 января он пришел домой с наряда и начал собирать сумки, сказал, что завтра они уезжают. В 4 утра мы поднялись, и тогда я в последний раз видела его живым.
Ехали они около двух недель: военный эшелон долго идет. Он отзванивался, проехали Брянск, остановились и начали там обосновываться. Потом были проблемы со связью, они стояли где-то в лесу. Когда он выходил на связь, подробностей не рассказывал, что они делают, к чему готовятся.
23 февраля, когда по телевизору показали обращение президента, я сообщила Жене об этом. У них там новостей не было, они знали только то, что им говорило их руководство. 23-го мы с ним долго болтали, говорили друг другу, что любим и скучаем, и ничего не предвещало беды. Потом распрощались, а через час он мне перезвонил и сказал, что потеряется со связи, но все будет хорошо.
24-го утром мы проснулись и увидели, что случилось. В следующий раз Женя вышел на связь 26 февраля. Это был звонок на 40 секунд, он звонил с украинского номера, перепугал меня, но сказал, что он жив, с ним все в порядке. В среднем отзванивался раз в 3 дня.
Из того, что я поняла, в первый свой заход они находились в достаточно безопасном месте, хотя повидали всякое. В конце марта стал звонить чаще, коммуникации там, видимо, наладились. А 3 апреля они вернулись в Россию, якобы насовсем, – рассказывает Екатерина Арефьева.
В тот день Евгений позвонил матери по видео. Наталья вспоминает, как её поразили перемены в облике сына, даже взгляд у него стал каким-то другим, "очень взрослым". Так же, как и два года назад, во время службы в Сирии, Евгений успокаивал мать, уверяя, что никакой опасности ему не грозит.
– Это я сейчас уже вспоминаю, перевариваю и понимаю, что тогда он уже был другой, возмужавший, – Наталья не может говорить без слез. – Сказал, что идет ротация и они, скорее всего, вернутся в Самару. Мы обрадовались, решили, что всё обошлось. 9 апреля у Кати был день рождения. Он ее поздравил и мне тоже позвонил. А потом, 10-го, позвонил еще раз и сказал, что они опять заходят в Украину. Я ему: "Как, вы же должны были вернуться в Самару?!" А он: "Это приказ, приказы не обсуждаются". И добавил, мол, не переживай, у нас не тяжелые задачи, мы даже заходить далеко не будем, рядом с границей будем стоять. Я прямо успокоилась, подумала, ну, значит, так оно и есть.
Своей жене Евгений Арефьев сказал примерно то же самое, мол, идут в "спокойное место, всё будет хорошо, скоро вернусь". Это был их последний телефонный разговор.
– 15 апреля ко мне пришли с сообщением, что Женя погиб 13 апреля. Мы живем рядом с частью, в дверь позвонили, я открыла. Там стоял какой-то военный, психолог и два медика. Мне в принципе ничего и говорить не нужно было, я увидела большую толпу, которая мне протягивала бумажку, все было понятно, – говорит Екатерина Арефьева. – В том бою погибла почти вся их группа. Женю привезли среди последних. О том, что это действительно он, мы узнали 23 апреля.
По словам военных, сообщивших Екатерине о гибели мужа, он прикрывал отступление колонны, был ранен и "подорвал себя гранатой, чтобы не попасть в плен". Екатерина говорит, что ей понятно, почему Евгений принял такое решение:
– Мог ли он поступить по-другому? В той ситуации, в которую он попал, я уверена, по-другому он бы сделать не смог. Иначе бы он попал в плен, живым бы не вернулся и прошел бы через слишком жестокие издевательства. Я не раз видела по телевизору сюжеты о том, как издеваются в Украине над пленными.
– Екатерина, а что вы думаете об этой войне? Стоят ли таких жертв цели, заявленные Путиным в его выступлении 23 февраля?
– Мы не игроки большой политики, поэтому у нас много вопросов – зачем и почему? Думаю, те, кто наверху, могли бы это объяснить, но они не станут этого делать. Что я думаю об этой войне? Конечно, никто не хочет вернуться домой в цинке. Война – это всегда плохо, как бы она ни называлась, потому что это жертвы с обеих сторон. А наши парни разве думали, что им когда-то придется принимать участие в подобном? Сейчас Жене присвоили орден Мужества, но парни, его сослуживцы, добиваются, чтобы ему присвоили звание "Герой России". Документы поданы, но они пока где-то на рассмотрении, – отвечает Екатерина Арефьева
Вспоминая о сыне, Наталья рассказывает, как ездила с ним в Новосибирск поступать в военное училище, как волновалась из-за большого конкурса – более 20 человек на место, как радовалась, когда Евгений прошел вступительные испытания и доказал себе и ей, что он – "лучший, настоящий мужчина, элита будущей России".
– А если бы вы знали тогда, когда он выбрал военную карьеру, что все так обернется?
– Если бы я знала, я бы ни за что не пустила его в военное. У меня бы, наверное, сыграл материнский инстинкт. Только если бы он сам, против моей воли пошел. Но они же строят военную карьеру, чтобы защищать родину, а не с ружьем в руках идти в другое государство. Я понимала, что он выбрал серьезную специальность, что будут какие-то командировки. Но что будут с нашей стороны такие военные действия, я никак не предполагала. Что с Украиной такое начнется. А когда это началось, просто поверить не могла. Я вообще думала, что война для нас закончилась раз и навсегда в 45-м году.
