За тексты, связанные с войной в Украине, главному редактору приморской газеты "Арсеньевские вести" Ирине Гребневой уже выписали три штрафа на сумму свыше 200 тысяч рублей. На вопрос, под силу ли оплатить такое региональному изданию, редактор только смеется – она принципиально не собирается "оплачивать войну" и планирует опротестовывать все приговоры вплоть до Верховного суда.
Опыт судебных процессов у Гребневой обширный – закрыть газету и посадить редактора пытаются с 2000-х гг., когда, по ее словам, закончились "последние свободные выборы".
"Инкриминируют экстремизм, не объясняя, в чем он"
– Сейчас меня признали виновной по двум судебным процессам, оба по статье о "дискредитацию российской армии" – за публикации в №10 и №9 впаяли 60 тысяч рублей штрафа. Но это только начало, статей все больше и больше набирается. По №14, где собраны письма читателей, которые нам пишут, впаяли 150 тысяч рублей, тоже "военные фейки" увидели. А сейчас, судя по протоколам, "пошли" прямо по моим статьям. Но в материалах дела все предельно сухо – номер выпуска и обтекаемые фразы – "усмотрели, мол, дискредитацию".
– Что именно такого написали читатели, что они штраф выписали?
– Одно письмо местного писателя, он издает книги, очень хорошо пишет, сдержанно даже, я бы сказала, об экономической ситуации в крае. Второе письмо тоже одного из лучших наших читателей, который неплохо пишет (по решению суда оба письма с сайта удалены. – СР). Публикуем мы письма, тоже понятно, от чего – мы без денег, у нас журналистов раз-два и обчелся, поэтому большое участие в выпуске газет принимают наши читатели.
– Хотя бы на суде удалось выяснить, какая именно строчка признана "дискредитирующей"?
– Не объясняют ничего даже на процессе, перечисляют статьи, которые написаны, по заголовкам. Даже не объясняют, по какой фразе, по какому признаку – чем оскорбили? Дискредитация, и все!
На первых судах, в частности, где впаяли 60 тысяч рублей штрафа, нам еще "расшифровывали" – в частности, у меня была фраза "кадыровские головорезы" в 9-м номере. Обвинение заказало экспертизу – эксперт по вызову заявила, что этой фразой я якобы всю чеченскую нацию оскорбила, вплоть до вероисповедания. Меня даже слушать не стали.
Именно после этого 9-го номера нам запретили печататься. Устно об этом объявил прокурор, а потом "нас ушли" из типографии – просто отказались печатать. Мы сейчас в довольно урезанном виде печатаемся, чуть ли не на коленке, но выходим. Что есть сил хотят заткнуть нам рот.
– Куда вы после отказа пошли, в какую-то маленькую типографию?
– На счастье, у нас есть свой крошечный издательский дом "Водолей", обычно мы печатаем книги под заказ. Правда, никаких заказов нет уже давным-давно, у людей денег нет. Теперь на этой технике мы печатаем газету.
Сайт наш давным-давно заблокирован, но после шквала обращений от читателей мы туда все равно продолжили размещать статьи.
– Читатели заходят по зеркалам, освоили VPN?
– Да. Мы не сразу сориентировались, что не надо бросать сайт после блокировки. Так читатели нам стали звонить: "Вы что же, мы хотим читать, мы можем проникать на ваш сайт и после блокировки. Так что давайте, действуйте, публикуйте".
Смешной случай был, показал, что, оказывается, не только наши читатели могут обходить блокировки Роскомнадзора. Вышла у нас критическая статья о "Почте России", так нам аж из Москвы позвонили – робот "Почты России", видимо, отслеживает все публикации, что существуют, и он спокойно пользуется VPN.
"Треть ура-патриотов отписалась еще в 2014-м"
– Насколько сложно в Приморье писать о войне? Остались ли еще независимые СМИ, кроме вас?
– Нет, по-моему, сейчас здесь никого не осталось. Более того, у нас читателей резко меньше стало. Конечно, связано это и с тем, что раньше газета выходила форматом А3 с полноцветной обложкой, а сейчас из-за отказа типографии – форматом А4 без программы телевидения, в чисто черно-белом варианте.
Часть отказалась, потому что цена резко повысилась. У нас долгое время была очень низкая цена, но мы уже никак не могли тянуть газету по этой стоимости: и бумага подорожала, и все услуги – почта, соответственно, две с лишним наших цены сверху накидывает. Поэтому в какой-то момент пришлось резко повысить цену.
Но те, кто хотят правду слушать, и в этом виде продолжают нас выписывать. Повлияло и то, что многие распространители также отказались от нашей газеты. Правда, не все.
Те читатели, кто подписку сохранили, постоянно говорят, что мы очень хотим, чтобы вы остались, работали – вот для них мы и существуем. Но очень много людей от нас отписались в 2014 году, когда был аннексирован Крым. У нас начались серьезные проблемы, потому что мы резко высказались против – тираж раза в три упал. Минус все "ура-патриоты". Сейчас, кстати, тоже некоторые отказываются и при этом пишут нам, что они одобряют эту "спецоперацию".
Но пока есть те, кто нас поддерживает, мы будем выходить. Пока суд нас не арестует, или я не знаю, что с нами сделают. На нас очень сильно сейчас набросились.
– Сколько примерно подписчиков ушло?
– У нас сейчас меньше тысячи подписчиков, да и сам тираж у нас чуть больше тысячи, 1200–1300. Казалось бы, незачем и выходить, но мы как-то хотим поддержать тех, кто против войны.
Для сравнения: в 2021 году у нас было две тысячи подписчиков. Это половина тех, кто был у нас в начале 2014 года, к примеру. После критики "референдума" в Крыму больше половины ушло. Кстати, в 2014 году на нашу позицию несогласные читатели намного более бурно реагировали – то и дело угрожающие звонки поступали. У меня редакция дома находится, поэтому можно сказать, лично звонили.
Мы, конечно, ни тогда, ни сейчас не боимся. Все же 30 лет выходим: в 1992 году начали выпускать газету. Все это время у нас в учредителях физические лица.
Все 5 суток Гребнева держала голодовку, протестуя против решения суда. Позже защите редактора удалось опротестовать приговор в ЕСПЧ.
– На госконтрактах никогда не сидели?
– Одно время было: очень маленькие госконтракты от нашей Думы были, когда независимые еще кандидаты в нее баллотировались, они с удовольствием у нас рекламировались. Тогда Дума контракты делала с теми СМИ, которые заявляли сами кандидаты. Сейчас этого уже нет, и независимых кандидатов больше нет в Думе. Это длилось недолго. А от администрации мы денег никогда не брали.
Мы очень много зарабатывали во времена Ельцина. Мы еще захватили времена, когда появились настоящие выборы и для того, чтобы победить, нужно было понравиться избирателю. А как это сделать? Через СМИ. Очень много денег в эти времена пресса зарабатывала. А к нам очереди стояли, потому что самая независимая газета, очень доверяли нам читатели. Когда эти времена закончились, мы тоже застали…
Уже на вторые выборы Ельцина начались подтасовки, а дальше пошло-поехало, стало традицией.
– В 1992 году, когда открывали газету, в чем основная задача была?
– Мы сразу себя заявили как издание правозащитное. Очень много обращений было в газету именно с целью защитить права. Даже в судах и в прокуратуре, когда пострадавшие жаловались, мол, нет защиты, им тихонечко советовали: обратитесь в "Арсеньевские вести". За эти годы и детей в семьи возвращали, и положенное жилье выбивали, на работу возвращали, невыплаченную зарплату тоже. Всех случаев за столько лет и не упомнишь.
И с начала 2000-х гг. без конца судились. Со всеми органами власти фактически у нас были суды. И с ЖКХ, с полицией (еще когда милицией была). С губернатором, конечно.
Когда люди обижались на чиновников, милицию, они писали нам, мы собирали факты и писали об этом. Ни разу ни одного суда не проиграли. Кроме вот нынешних.
– Вы публиковали материалы в том числе и о фальсификации результатов выборов?
– О фальсификациях на выборах постоянно. В период выборов на нас настоящая охота шла. Нас судили, а мы опротестовывали приговоры, доказывая, что написали правду. Именно иски по публикациям о выборах мы дважды удовлетворили в Европейском суде. Один из них был связан с критикой прокурора. Мы написали, что именно прокурор участвовал в фальсификации. В ответ газету арестовывали, нас задерживали, но нам удалось опротестовать все эти незаконные действия.
У нас, кстати, и сейчас в ЕСПЧ три иска зависли, уже приняты к рассмотрению, но решение по ним, наверное, уже не вынесут (16 марта 2022 года Россию исключили из Совета Европы, страна также перестала соблюдать Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод и исполнять решения ЕСПЧ, вынесенные после этой даты).
– Иски по какому поводу?
– "Контрабандная вертикаль", так называется самая громкая наша статья о контрабанде товаров из Китая, которые везли на Черкизовский рынок. У нас был очень компетентный человек, который нас информировал и доказал, что вся вертикаль замыкалась на президенте России. Мы об этом написали. Был суд. И поскольку доказательств у нас было много, штраф нам присудили крошечный. Тем не менее платить мы не собирались, опротестовали и дошли до Европейского суда. Еще два иска связаны с публикациями на правозащитные темы.
"Война – это кошмар и ужас"
– Судя по всему, нынешнему режиму сложно вас удивить. Или войны в конце февраля не ожидали?
– Не ожидали. Новость о том, что война началась, – это был такой кошмар, ужас. До сих пор вся наша команда сильно переживает то, что творится в Украине. Очень боимся, что это затянется, а загнивание нашей страны продолжится. Хочется, очень хочется, чтобы, наконец, что-то изменилось в нашей стране.
Вокруг меня много людей, которые думают так же, надеются. Но я осознаю, что нахожусь среди единомышленников. От нас уже отдалилось много "ура-патриотов", я понимаю, что вне моего круга их еще слишком много. У меня твердое убеждение, что создает их наш телевизор, госпропаганда сильно зомбирует наших граждан. Я не знаю, какие технологии они используют (может быть, на самом деле "25-й кадр" какой-то применяют, психологов подключают), но насколько сильно те, кто смотрит телевизор, зомбированы – в голове не укладывается, никакие доводы на них не действуют: "Мы самая лучшая нация, мы сейчас проучим". Очень много таких, слишком много.
Я считаю, что они унижены в своей нищете. Грубо говоря, люди в дерьме просто живут. И тут им вдруг говорят: "Вы самые лучшие, вы сейчас победителями будете". Это создает им иллюзию, что они не в дерьме, не все же могут анализировать то, что творится, некоторые дальше собственного носа вообще ничего не видят.
– Прямо в дерьме?
– Ситуация в Приморье ужасна. Сейчас они жалеют Европу, что она, мол, без газа замерзнет, а у нас уже больше двух месяцев в столице края нет горячей воды! Мы тут загибаемся. Мы сами-то газом никогда и не пользовались, не нюхали его, как говорится. Во Владивостоке так живут практически все: очень бедное население, цены выросли раза в два или выше, зарплаты не хватает ни на что, кроме еды и самого необходимого – это можно наблюдать по тому, как долги по ЖКХ растут у людей. Ребята реально могут поехать в Украину [воевать] именно за деньгами. Это действительно страшно: их уже не останавливает угроза того, что их убьют, каждый надеется, что выживет именно он. Настолько нет у людей денег, что они готовы идти на риск не только чужой, своей смерти – лишь бы заработать!
Я лично с такими не знакома, но знаю через людей: у друга моего воспитанника пошел товарищ туда, оттуда привезли его мертвым. Знаю соседа нашего юриста Татьяны Демичевой: парень уезжал туда воевать, недавно приехал на побывку и собирается опять туда. Очень хочет себе на квартиру заработать. Жилье за местные зарплаты неподъемно: 35 тысяч рублей – это самая хорошая в крае зарплата, из средних (у кого 50 тысяч – редкая удача), а квартира однокомнатная стоит несколько миллионов.
Российским СМИ сейчас новыми законами запрещено писать даже о потерях нашей армии, любая информация о том, как они воюют и убивают, будет оценена как дискредитирующая. Остается писать об экономическом состоянии нашей страны, которое сейчас в полном упадке. Тем не менее даже за эти рассуждения наше правосудие стремится нам во что бы то ни стало заткнуть рот. Посмотрим. Очень надеемся, что быстро, как-то одномоментно, все изменится.
– Вы оптимист. На чем основывается ваша надежда?
– Помните, когда от Киева стали отступать в ходе "спецоперации", "ура-патриоты" прямо очень сильно разозлились на это. А что будет, если остальные территории освободят, что мы захватили, включая Крым? Как будут на это реагировать наши "патриоты"?
Еще у нас пустеет бюджет, начались случаи невыплаты зарплат на заводе. Пустые холодильники – они ведь в домах у всех теперь, в том числе "ура-патриотов". Долги растут, народ нищает, отношение к "спецоперации" меняется.
Да, я оптимист, не отрицаю. Благодаря этому в том числе газета 30 лет живет, хотя все эти годы нам регулярно говорили, что нас вот-вот закроют. Как видите, уже печатать запретили, а нас продолжают читать.
– На штрафы, которые не удалось опротестовать, читатели, друзья помогают собирать?
– Я даже не стала обращаться за помощью в этом вопросе. Потому что я знаю, что этот штраф пойдет на войну. Что же я буду с наших читателей на нее собирать?
Я и так собираю с них деньги сейчас, чтобы выпустить хотя бы еще один номер газеты. Мы выживаем с огромным трудом. Да, я прошу у читателей деньги, но не на штрафы. Недавно один из штрафов, самый крупный (150 тысяч рублей по статье 20.3.3 о дискредитации ВС РФ) удалось отменить в краевом суде. Я даже не ожидала, и наш юрист тоже. Видимо, судьба и Бог на нашей стороне, будем надеяться, что так и дальше будет, – говорит Гребнева.
Юрист Татьяна Демичева влияние "судьбы и Бога" не исключает, но считает причиной удачной апелляции многочисленные нарушения со стороны обвинения.
– Участковый, который составлял протокол по статье 20.3.3 совершил несколько фальсификаций – мы все это записали на диктофон, расшифровали на 20(!) страниц, и если первая судья на это плюнула, как говорится, то в краевом суде впечатлились и решение отменили. Кроме того, в протоколе не было указано, а какие именно слова в опубликованных письмах читателей являются дискриминацией? Об этом также ни слова не было на суде и в мотивировочной части решения, – рассказывает Демичева.
– По этим основаниям я рассчитываю снять обвинения и по двум другим протоколам. Единственное, что тревожно – по заявлению Роскомнадзора статья, где Ирина упоминает "кадыровских головорезов", признана экстремистской (в рамках ФЗ №13 "О противодействии экстремизму"). Да, в расчет была принята нелепая экспертиза, согласно которой статья без единого слова "чеченцы" названа оскорбительной для жителей Чечни по происхождению и религии. Но, учитывая насколько вольно у нас трактуют сейчас обвинение в экстремизме, автору статьи может грозить личное обвинение. Добиваются они, безусловно, молчания. То есть если Ирина продолжит писать на тему того, как ухудшается экономическая ситуация в России, к примеру, эту угрозу могут применить.
Сама Гребнева эти риски хорошо осознает.
– Когда были у участкового, составлявшего протоколы, увидели толстенную папку: оказывается, и Следственный комитет, и Роскомнадзор, и прокуратура, и многие другие органы, о которых мы первый раз слышим, занимаются нашей газетой и нашими публикациями. Там столько материалов, столько расследований – мы просто были поражены. Они, конечно, за нас очень сильно взялись. Но обысков же пока не было? Хотя, думаю, будут, когда лично меня экстремистом признают. Тогда и обыск, и арест сразу, – спокойно перечисляет редактор. – Хотя все эти вмененные статьи (даже без упоминания фальсификаций участковым), они же являются полнейшим нарушением Конституции Российской Федерации. Я про это на каждом суде с нажимом говорю: "Существует Конституция, ее пока никто не отменял, и все эти законы, по которым вы меня судите, они противоречат Конституции, они с ней не согласуются. Так и сказано, что ни один закон, который противоречит Конституции, не имеет правовой основы, по нему никто не может судить". Они, конечно, плюют на это.
