К иркутским Свидетелям Иеговы в рамках расследования уголовного дела об экстремизме пришли с обысками силовики. В результате у подозреваемых и их родственников диагностировали множество травм. У Николая Меринова оказались выбиты зубы. Анатолий Раздобаров говорит, что следователь имитировал изнасилование бутылкой и угрожал пытками раскаленной кочергой. Кроме того, пострадавшие заявили, что полицейские забрали все деньги и технику из их домов. Свидетели Иеговы заявили в Следственный комитет об истязаниях.
В обысках участвовали сотрудники управления ФСБ России и Центра "Э", а также бойцы спецназа "Гром" и Нацгвардии. На следующий день Октябрьский районный суд арестовал по делу об экстремистской организации шестерых Свидетелей Иеговы – 63-летнего Николая Мартынова, 61-летнего Сергея Костеева, 52-летнего Ярослава Калина, а также Михаила Мойша, Алексея Солнечного и Андрея Толмачева. 70-летнего Сергея Васильева отправили под домашний арест.
По словам родственников избитых, "следственные действия" в их домах продолжались 4 октября в среднем по 7-8 часов, начиная с 5-6 утра.
"Дверь открыл – сразу удар в голову"
– Это произошло рано утром, мы с женой еще спали. Мне нужно было с утра на работу ехать, я в офисе работаю менеджером. Проснулись от долгих продолжительных звонков в дверь. Сначала не понял, что происходит, потом подумал: раз так долго звонят и настойчиво, значит, вероятно, что-то срочное. Может, соседа заливаю, может, на машине сигнализация сработала. В глазок посмотрел – сосед стоит, начал открывать дверь. У нас обычная хрущевка, пятиэтажка: общий тамбур на две квартиры. Только дверь открыл, меня в тамбур вытащили – сразу удар в голову, я там в тамбуре и упал. Жена говорит, что некоторое время без сознания был. Когда очнулся, на мне уже сидел один из ворвавшихся и бил меня по почкам. Почувствовал, что зубы повреждены, а один полностью выбит. Все это сопровождалось криками: "Руки за спину, не двигайся, лежи ровно, спокойно!" А я вообще не сопротивлялся, потому что я не понимал, что происходит, кто эти люди. Они не представились, в гражданской одежде были – подумал, что грабители какие-то. Сначала лежал, не двигался, потом меня подняли и завели в квартиру и напротив входной двери лицом к стене поставили. "Ноги на ширину плеч. Не шевелись". Я пытался найти свою жену, где она, что с ней. В тот момент ее уже утащили в зал. Когда ворвались в квартиру и меня избили, Лилию волоком вытащили из кухни в зал, заламывая руки, – вспоминает 23-летний Николай Меринов и признается, что они с женой Лилией до сих пор не пришли в себя, настолько неожиданно и жестоко были проведены "обыски".
По словам Меринова, одна из ворвавшихся в квартиру – следователь – представилась только спустя несколько часов обыска.
– Нет, никто из них не представился. Спустя долгое время одна девушка назвала имя, следователь. Так нервно это было, что я даже не запомнил сразу, как ее зовут, потом в документах увидел – Кравченко А.Э. Эти люди, как зашли в квартиру, начали разбредаться по комнатам: кто-то ушел в сторону кухни, кто-то в спальню дверь открыл, некоторые из сотрудников зашли в зал. Сразу меня в наручники заковали и продержали в них до 15 часов дня – 9 часов, получается. Мне запрещали говорить, если слово произносил – сразу физическая сила применялась, руки заламывали, голову запрокидывали. Жена, конечно, в шоке была. А ей: "Тебе сейчас не об этом нужно переживать. А о том, чтобы твоего мужа не посадили".
Позже я выяснил, что обыскивать нас двоих прибыли трое сотрудников ОМОН, двое понятых (их привезли-увезли с собой, они явно были знакомы с сотрудниками и даже "подсказывали" им: "Вот тут можно поискать, здесь открыть"), одна следователь и еще четверо каких-то мужчин. В каком они звании, как зовут, мы так и не узнали – никто из них не представился, они просто игнорировали наши просьбы об этом.
Обыск начали с кухни, потом пошли в санузел, тоже ничего не нашли, потом зашли в спальню, все посмотрели, перевернули, тоже ничего не нашли, потом переключились на зал. На наши вопросы, что ищут – ничего не отвечали. Потом стали угрожать: "Вы сами знаете, отдайте нам то, что мы ищем". А мы не знали, что вообще происходит, почему они ворвались – как нам понять, что они ищут? – недоумевает Николай.
После первого "круга" обыска разозленные силовики, по словам Меринова, обыскали квартиру повторно, перевернув даже корзину с грязным бельем и перешарив все банки с крупами. В итоге у Мериновых изъяли личные телефоны, рабочий компьютер Лилии, рабочий ноутбук Николая и домашний ноутбук.
– Плюс они забрали все наличные деньги, которые у нас хранились. Заявили, что изымают машину Лилии, хотя на наш вопрос, фигурирует ли Лилия в деле, сказали, что дело касается только меня. Потом завернули мне руки в наручниках за спину высоко, чтобы я лицом в пол шел, и повели в УАЗик: "Вставай на колени". Хотя я предупредил, что у меня не так давно операция на коленях была, они опухали и жидкость скапливалась. Но сотрудник промолчал, – рассказывает Меринов.
Только спустя почти 9 часов Николай узнал, что сотрудники ФСБ и СК, которые его избили, надели наручники, изъяли все деньги и средства связи, его ни в чем не обвиняют, а по делу он проходит свидетелем.
– Только 9 часов спустя, примерно в 14–15 часов дня, я попал в Следственный комитет. Меня "мордой в пол" повели в здание на Лыткина, там завели в какой-то кабинет, только в кабинете сняли наручники. Сначала по очереди заходили какие-то мужчины, никто не представлялся, они пытались меня разговорить и напугать: мол, ты молодой парень, у тебя молодая жена, зачем тебе все это нужно. "Ты пойми, что у тебя есть два выбора: либо ты сейчас начинаешь сотрудничать с нами, сливать информацию, делать и говорить то, что мы хотим. Либо сядешь". Один сказал: "Если ты боишься, что о тебе будут думать, косо на тебя будут смотреть, не переживай, ты у нас будешь везде фигурировать как Иванов Иван Иванович, как анонимный свидетель". Я отказался. Это повторилось несколько раз. Конечно, после всех этих побоев и жести был уверен, что я подозреваемый по какому-то делу. И только в конце мне дали на подпись "протокол допроса свидетеля", из которого мне стало понятно, что я прохожу свидетелем. Представляете?! Я был в шоке. С каких это пор свидетелей по делу стали бить и проводить у них в домах обыски? Позже услышал про суд, про аресты. Про жестокие обыски и побои у других. Тогда и предположил, что за веру. Конечно, я считаю, что это религиозное притеснение. Но почему идет прямо какая-то ненависть?! Бьют и истязают, как будто мы террористы какие-то. Почему так происходит – у меня нет ответов, – говорит Меринов.
"Указание из Москвы"
31-летний Анатолий Раздобаров говорит, что во время обыска один из следователей проговорился о том, что "следственные действия" в домах Свидетелей Иеговы Иркутска проводятся по приказу из федерального центра.
– Один из следователей сказал, что было указание прямо из Москвы провести "облаву". Мы были у родителей жены в ту ночь, дверь у нас была не заперта: полицейские сразу зашли в спальню, жену за волосы выволокли из кровати и, не дав одеться, – в наручники. Так, почти голой, ее заставили лечь лицом в пол в другой комнате. Меня же сразу, как вошли, стали бить – по голове, по почкам. Потом нашли мой телефон, потребовали его разблокировать. Я отказался – начали бить по пальцам. Потом попытались взломать через фейс-айди – поднимали меня за руки, связанные сзади наручниками, и подносили телефон к лицу, но он не распознавал лицо. Тогда они еще сильнее давили на руки, били. Когда и побои не сработали, взяли стеклянную бутылку и стали угрожать "порвать очко", если я не "вспомню" пароль к телефону. Один на ноги мне сел, а другой – пытался там засунуть бутылку, но у них не вышло. Может быть, это было только запугиванием, но точно не знаю. Они ненадолго вышли из комнаты, а потом один вернулся с кочергой: "Знаешь, что это такое?" А я лежу лицом в пол, даже не вижу ничего. "Это кочерга, сейчас я ее раскалю и буду тебя прижигать, пока не вспомнишь пароль".
Когда Раздобарова начало тошнить, оперативники стали спрашивать, есть ли у него серьезные заболевания.
– А мне недавно опухоль на голове удаляли. Я им сказал, тогда меня подняли с пола и наручники застегнули не за спиной, а спереди. Перед этим несколько часов в них пролежал на полу, – говорит Анатолий.
По его словам, обыски провели не только в доме родителей жены, но и в доме ее сестры по соседству (оба стоят на одном участке). Из домов, как и у Мериновых, забрали все деньги и технику. Раздобаровых отпустили, мужа сестры увезли на допрос, а ее отца – 63-летнего Николая Мартынова – арестовали.
"Отец несколько часов истекал кровью"
Среди арестованных – Ярослав Калин. Его сын Василий Калин говорит, что травмы его отца, увезенного сразу после обыска в СИЗО, снять не удалось. А сейчас сотрудники изолятора отказывают родным в свидании с ним и возвращают их письма обратно.
– Обыски у нас начались в районе 6:15 утра. Все в доме, конечно же, спали – утром нужно было на работу вставать. Проснулся я от повторяющегося звона бьющегося стекла. Не понимал, что происходит: выхожу из комнаты (у меня она на крыше) к лестнице и слышу, что отец говорит кому-то: "Ребята, с миром уходите, я вас трогать не буду, ничего не берите, просто уходите". Решил, что, значит, грабители зашли. Хотя странно, что окна били – у нас двери всегда открыты. Начинаю спускаться со второго этажа и вижу, как один в форме СОБРа бежит ко мне по лестнице. Сразу без слов начал меня агрессивно толкать, приказал мне лечь на пол. Ничего не предъявил, ни документов своих, ни протокола об обыске, поэтому мы и не знали, то ли это грабители в камуфляже, то ли силовики. Нашивки вроде собровские, поэтому сказал ему: "Не бей, я сам лягу". Все это время он кричал: "Где ваши телефоны? Кто остался еще в комнатах?" Сразу забрал наши телефоны, у меня, у сестры (она вышла из соседней комнаты). Потом приказал спуститься вниз: я в нижнем белье, сестра в ночнушке.
Внизу увидел множество людей, увидел, как мама встает – она лежала на полу. Отец лежал возле кухни на битом стекле. Получается, они влетели в дом, разбив окна на кухне и в гостиной; отец услышал грохот, подбежал к этому месту, его сразу же уронили на пол прямо на битое стекло – вся грудь, все ноги (одна нога прямо очень сильно), все было порезано, все в осколках стекла. Они [силовики] ноль внимания на то, что он истекает кровью. Обыск начался в 6:15, закончился в районе 17 часов – отец все это время (11 часов!) с осколками в теле, истекая кровью, лежал, потом сидел. Вытащили из него стекло лишь тогда, когда забрали в отдел полиции – оттуда, как сказал адвокат, отвезли в больницу и врачам показали, – рассказывает Василий Калин.
По словам Василия, все 12 семей Свидетелей Иеговы, пострадавшие в ходе обысков, не понимают, чем была вызвана такая агрессия силовиков.
– Такая агрессивная реакция на нас, как будто мы сопротивление оказывали или с оружием в доме находились. Я позже спрашивал: "Зачем вы выбили стекло? У нас всю жизнь была открыта дверь, даже на ночь". На что сотрудник СОБР сказал, мол, нам приказали, чтобы мы зашли именно через окно.
Зачем эта жестокость? Маме – 51 год, зачем ее на пол валить? У нее из-за всей этой ситуации гипертонический криз произошел, давление подскочило. Я под два метра, вешу 85 килограммов, занимаюсь спортом – со мной понятно, можно за потенциальную угрозу принять, но стариков-то зачем? Женщин и девушек? Ведь побои были во всех семьях, где во время обысков не вели съемку! То есть снимали только у нас, поэтому такой жести, умышленных серьезных травм, как у остальных, не было. Получается, в остальных случаях всех девчонок били, таскали за волосы, всех мужиков также били, одному пытались стеклянную бутылку запихнуть, сами понимаете куда, сломали зубы, травмы ребер нанесли.
Например, у моей средней сестры, она живет с мужем отдельно, в квартире, мужа сразу же вырубили тупым тяжелым предметом в челюсть, он потерял сознание, пришел в себя от побоев собровца по почкам. Весь обыск он просидел в наручниках. Моя сестра, маленькая, хрупкая, в чем мать родила просидела несколько часов, потому что ей запретили одеться. Ее сотрудник СОБРа схватил за руки, волок по полу с кухни через две комнаты и бросил на пол в зал. У нее сотрясение, ссадины на руках, на теле. Какой смысл к девчонке применять силу? Чем она им угрожала? – говорит Калин.
По его словам, следователь никому из них не зачитал права и толком не представился.
– Корочки показал только лишь один следователь, за вспышкой камеры он молниеносно открыл-закрыл корочку, похожую на удостоверение, но что там написано, не успел даже я разглядеть, хотя сидел ближе всех, – рассказывает Калин. – В тот день у нас дома оказалось минимум 17 человек – сотрудники ФСБ, сотрудники прокуратуры, из Росгвардии еще трое парней подъехало. Было очень много сотрудников СОБРа. Человек 17–20 – на нас четверых! Большинство – одеты в штатское, какие-то джинсы, костюмы, в масках медицинских, то есть лиц видно не было. Зачитали, что мы, мол, можем добровольно выдать все наркотики, если есть, оружие и так далее. У нас этого ничего не было, они и сами понимали, что это формальность. Отец попросил, чтобы в протоколе уточнили, что они не зачитали о праве не свидетельствовать против себя. Они только посмеялись. А когда отец сказал, что имеет право воспользоваться 51-й статьей (согласно ст. 51.1 Конституции РФ, никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. – С.Р.), следователь так хамски спросил: "Уверен ли ты, что имеешь право ею воспользоваться?" Отец: "Да, я знаю, что я имею право". – "Я бы на твоем месте не был так уверен". То есть он не только нарушил процедуру, но и откровенную неправду сказал, попытался ввести в заблуждение. Потом мы несколько раз просили вызвать адвоката – никакой реакции. Просили, чтобы хотя бы предоставили нам постановление суда на обыск, хоть какой-то документ, дающий право задержать отца. Сказали, что ничего у них нет, ничего показывать нам "не обязаны".
У Калиных забрали всю технику, включая личные телефоны.
– Поэтому я не всегда сейчас на связи, простите, что так долго не мог поговорить. Говорю не со своего телефона. Но больше всего меня волнует не пропажа наших вещей, а то, что они забрали телефоны, планшеты, ноутбуки, которые не являются моей собственностью – я занимаюсь ремонтом гаджетов, и пострадали от обыска совсем посторонние люди, настоящие владельцы части изъятого. Сейчас пытаюсь договориться с ними, пока безуспешно. Мне даже возместить их потерю нечем – полицейские забрали всю наличку, которую нашли в доме, карты, забрали единственный автомобиль семьи.
Я как человек верующий и раньше понимал, что в нашей стране, к сожалению, нет свободы веры. Что бы ни говорили об этом. Я видел преследования в других городах, понимал, что в какой-то момент это и с нами произойдет.
Когда вынесли решение, что вот эти публикации, издания, которые мы когда-то читали, изучали, – оказались в списке запрещенных в России, мы от них избавились, потому что того требовал закон. Мы понимали, что в какой-то момент к нам ворвутся, и тогда нам не смогут предъявить обвинений в каких-то нарушениях, противоправных действиях. У нас не было в доме никаких запрещенных веществ или документов, ничего. Поэтому во время обыска я был спокоен. Только переживал за отца. Понимаю, что это просто так не закончится. Эти люди, если они захотят посадить, они посадят. Если захотят что-то подбросить, сделают.
Но в целом мы спокойны. Я человек верующий, в Библии сказано: из-за имени моего вы будете преследуемы, сказал Иисус. Значит, по-другому не могло произойти. Cтраха не было и нет. Если бы я боялся сильно, значит, у меня не было веры, – говорит Калин.
