"Многие кричали, плакали, рыдали". Два дня на трех самолетах добирались пассажиры из Владивостока до Читы

Пассажирам авиарейса Владивосток – Чита потребовалось почти двое суток и три самолета, чтобы добраться до пункта назначения. Сначала вышел из строя Sukhoi Superjet 100, который изначально должен был доставить их в Читу, а потом дважды ломался Superjet, присланный на замену первому. Лишь третий самолет, Boeing, смог долететь до Читы. Что пережили пассажиры рейса и почему ситуация может повториться – в материале Сибирь.Реалии.

"Слава Богу, ребенок ничего толком не понял"

14 октября самолет авиакомпании "Якутия" (рейс совершался в партнерстве с авиакомпанией "Аврора") по расписанию вылетел из Владивостока в Читу.

– На этот рейс я попал вообще случайно, – рассказывает Руслан, один из пассажиров рейса. – Я должен улететь был еще в понедельник, но задержался до субботы. Сначала все шло по плану. В 9:30 мы сели в самолет, взлетели. Минут, наверное, через 15 я услышал громкий стук, но особого значения не придал, стал дальше смотреть фильм. Кстати, смотрел я фильм "Крушение" – про крушение самолета. Наверное, соседям, которые сидели рядом со мной и смотрели в мой планшет, становилось не очень хорошо. Но тогда я об этом не думал и продолжал смотреть, а потом уснул.

– На том рейсе летела моя мама, которой почти 80 лет, – рассказывает Ольга из Москвы. – Она летала всего второй раз за всю жизнь – возвращалась из Владивостока. Там она навещала племянницу, которая росла без родителей, а теперь получила квартиру. Племянница с мужем живут в Находке, они довезли ее до аэропорта и поехали домой. Как рассказывает мама, сначала все было прекрасно. А потом, как взлетели, она прямо четко почувствовала, что был удар какой-то непонятный. Они бы не придали бы этому значения, если бы в этот момент пилот не объявил, что "самолет разворачивается и летит обратно, посадка будет вынужденная, но сначала мы полетаем более трех часов. Успокойтесь, вас покормят, и сядем опять во Владивостоке".

– Меня разбудила стюардесса, когда разносила пищу, – рассказывает Руслан. – Мы поели. Мужчина слева от меня спросил, часто ли я летаю. Я ответил, что в последнее время да. И тут он спрашивает: "Часто такое бывает?" Я сначала не понял, о чем он. А он говорит: "Не в курсе? Мы кружим над Владивостоком, сжигаем топливо, чтобы сесть в аэропорту. Предварительно причина в том, что произошла разгерметизация багажного отсека". Я говорю: "Ну, капец. Ничего не может нормально пойти, как всегда".

Далеко не все пассажиры отреагировали на ситуацию так же спокойно.

– Мы летели в долгожданный отпуск. Я полтора года не видела своих родителей, а сын не видел бабушку с дедушкой. Билеты купили заранее, на прямой рейс, чтобы быстренько долететь. И когда мы три с половиной часа кружили над Владивостоком, было очень страшно, – рассказывает Анна, пассажирка рейса. – Я сразу выключила авиарежим и начала писать всем сообщения в Вотсапе – думала, что когда-нибудь они все-таки дойдут, когда словим связь. Было очень обидно и очень страшно не только за себя, но в первую очередь за ребенка. Слава Богу, сыну всего 6 лет, и он ничего толком не понял, для него это было как приключение.

Ситуация в салоне постепенно накалялась.

– Одна женщина была на панике, кричала, что ей страшно, что мы сейчас все умрем, а она не хочет умирать. Короче, она была на кипеше жестком, хотя никто не говорил, что будет аварийная посадка. Но приземлились в итоге как обычно, – говорит Руслан. – Нас сразу встретили три машины секьюрити, начали все фотографировать, полезли к левому двигателю. Как оказалось, проблема была именно с ним, а не с багажным отсеком. К нам сразу вышел представитель кампании, сказал, что сейчас будут разбираться с самолетом.

Позже на сайте Восточного межрегионального следственного управления на транспорте Следственного комитета России появилось подтверждение – Sukhoi Superjet 100 действительно был вынужден прервать полет из-за неисправности левого двигателя. Началась доследственная проверка из-за возможного "нарушения правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта". Свою проверку параллельно начала и Якутская транспортная прокуратура.

"Я была ошарашена такой грубостью"

Самолет приземлился в аэропорту Владивостока в 12:53. Пассажирам сказали, что теперь в Читу они отправятся только ночью, когда за ними пришлют резервный борт, и это снова будет Sukhoi Superjet 100.

– Представитель кампании "Аврора" сказал, что сейчас часть людей разместят в гостинице, но места для всех не хватит. Поэтому, кто может, снимайте гостиницу сами, потом прикладывайте чеки, документы, и компания вам все оплатит. По еде то же самое – все возместят, нужно только приложить чеки, – рассказывает Руслан. – Тех, кто с детьми, и женщин разместили в какой-то гостинице, а я поехал в город Артем, нашел и снял гостиницу за 3800 рублей. Документы мне сделали, в дальнейшем буду подавать, чтобы выплатили деньги. Там на сайте авиакомпании, как нам сказали, нужно будет оформлять возврат.

– Мама рассказывает, что представитель авиакомпании сказал: "Раз борт не прилетел, нужно пока расселяться в гостиницы. Но трансфера нет, поэтому добирайтесь сами, кто куда может". Мама спросила, а куда ей деваться, ведь у нее нет интернета. Никто ей не ответил, – говорит Ольга. – Как вызвать такси, мама не знала, потому что никогда не делала этого во Владивостоке. Меня будить – а из-за разницы во времени я еще спала у себя в Москве и вообще не знала, что происходит, – мама не стала. Позвонила племяннице с мужем, они предложили приехать и забрать ее домой. Мама ответила: "Нет, ни в коем случае, два часа туда, два часа обратно опять, не надо. Я посижу тут, на стульчике".

Так на этом стульчике пенсионерка и просидела шесть часов, пока дочь в Москве не проснулась и не подняла тревогу.

– И никто из представителей авиакомпании к ней даже не подошел, ни один человек! Когда я проснулась и получила СМС о переносе рейса, сразу поняла, что что-то случилось, и покрылась холодным потом. Когда я дозвонилась до мамы, и сказала, что сейчас сниму ей гостиницу, она ответила: "Оля, господи, какое счастье, что мы живы! Скажи спасибо, что мы приземлились. Уж мне не до хорошего. Какая гостиница?" – вспоминает Ольга. – Я нашла все телефоны представителей, стала обзванивать – никто не берет трубку. Кое-как потом дозвонилась до представителя во Владивостоке, спросила: "А почему вы пассажирку забыли?" Он говорит: "Да нет, у меня по списку все пассажиры размещены". Я говорю: "Как по списку, если пожилая женщина сидит в аэропорту?" Добилась, чтобы маму нашли по громкой связи, заказала такси и забронировала гостиницу в Артеме, чтобы она хоть немного поспала, потому что у мамы уже давление поднялось. Договорилась, чтобы в гостинице ее встретили, помогли подняться на третий этаж. В номере было безумно холодно, мама ужасно замерзла, но даже горячего чая не было. А мама ведь еще и голодная была – их как в самолете покормили, так больше ничего абсолютно не давали, даже воды дали только пол-литра, и все. Мама эту воду отдала женщине, у которой не было денег. В аэропорту, сами знаете, кружка чая стоит 500 рублей, и у некоторых пассажиров не было таких больших сумм, чтобы детям купить попить и поесть.

Вылет был запланирован на 3:35, и к этому времени все снова вернулись в аэропорт, чтобы наконец-то улететь в Читу. Там им сообщили, что запасной борт действительно прибыл, но у него произошли какие-то проблемы с подшипником, очередная техническая неисправность.

– Сидим, ждем вылета, и тут раз – приходит СМС, что рейс перенесен на 6:00. Снова ждем, ждем, ждем. Приходит новая СМС – перенесли на 9:00. Все уже на нервах, голодные, потому что никого не кормят. Все хотят улететь, у всех планы, – рассказывает Руслан. – Дальше рейс переносят на 11:00. Некоторые уже не выдержали, начали сдавать билеты и покупать билеты на поезд.

Ольга не могла купить маме билеты на поезд: "Поездом она у меня вообще бы не доехала. Она даже автобусами не ездит, маршрутками, потому что укачивает. А в поезде еще и только верхние места были, ей не подняться. Поэтому приняли решение, что она полетит дальше".

– Наверное, большая часть претензий была связана с тем, что представитель авиакомпании не мог сообщить, во сколько точно будет вылет. Мы не имели возможности как-то спланировать свое время, возможно, уехать в более комфортные условия, а вынуждены были сидеть в креслах все это время, – рассказывает еще один пассажир того рейса. – Я позвонил представителю "Авроры, который переадресовал меня в "Якутию". Я представителю "Якутии" говорю, что вы подойдите тогда сюда, пожалуйста, мы поговорим с вам здесь для того, чтобы понимать несколько моментов. Первое: будет ли вообще самолет? Второе: что вы сейчас делаете, ищете другой самолет или ремонтируете этот? Он отказался подойти, и очень интересно это объяснил: "Что, я подойду, чтобы вы там на меня накричали?" Я говорю: "Кричать никто не будет, подойдите". Он отказался, сославшись на более важные дела, а потом и вовсе престал брать трубку.

– Мне был не вариант сдавать билеты, мне надо было по срокам успевать, поэтому я остался, – объясняет Руслан. – Рейс снова перенесли еще на час. Было непонятно, когда мы вообще полетим, потому что представитель авиакомпании на второй день вообще перестал отвечать. Не брал трубку и никакой информации не давал. Звонишь в "Аврору" – говорят, звоните в "Якутию". Звонишь в "Якутию" – говорят, звоните в "Аврору", потому что у них совместный рейс. Вот так друг на другу скидывали, никому не советую этими авиакомпаниями пользоваться.

– Все это время я пыталась дозвониться до руководства то одной компании, то второй, и их представителям, – рассказывает Ольга. – "Якутия" говорила, что рейс "выполняется бортом "Авроры", а там совершенно безответственные люди, звоните в "Аврору", мы не несем ответственности". Звоню в "Аврору", они говорят: "Это не наш борт, мы не несем ответственности, звоните в "Якутию". Мы просто коммерческая организация, продаем билеты". Вот так вот они меня перекидывали друг другу. Я говорю: "У вас борт новый будет?" Они говорят: "Нет, полетят на старом". Но мы же взрослые люди и понимаем, что даже двигатель от машины не так просто отремонтировать, а вы хотите двигатель у самолета быстренько поменять? И каждый раз мне говорили, что "точно вылетим" в пять утра, потом в шесть, потом в десять.

Представитель во Владивостоке уже вообще не брал трубку.

– Если брал и слышал мой голос, тут же кидал, – жалуется Ольга. – А мама и все остальные все это время были в аэропорту на ногах. Ни ее, ни женщин с детьми даже в комнаты отдыха не разместили. Я пыталась этого добиться, и мне в итоге сказали "Не звоните нам больше! Вы нам уже звоните в пятый раз, пятый раз мы вам по кругу говорим одно и то же, что гостиница вам не положена. Ничего мы вам не дадим". И уже открыто в трубку хохочут, я слышу в трубку: "Это опять она!" Никакого сочувствия нет, сопереживания. Прямо слышно: "Вот она опять там, эта деваха, звонит", – и хохочут. Я говорю: "Я в Москве, и я не могу помочь своей маме никак. Я могу помочь только тем, чтобы связаться с вами и выпросить у вас хотя бы воду, чтобы хотя бы отдых пассажирам предоставили. По закону! Вы нарушаете закон". И они мне на это говорят, что "мы не несем ответственности за пассажиров". Хамство и грубость, никакой человечности, никакой эмпатии. Когда я говорила, что маме 80 лет, как бы они реагировали, если бы их мать оказалась в такой ситуации, мне отвечали: "Не надо нам такого желать. Замолчите вообще и не говорите с нами в таком тоне". Я была ошарашена такой грубостью. Конечно, я понимаю, что все ломается, но должно же быть какое-то понимание, человечность! Нужно выходить к людям, разговаривать с ними, объяснять.

Измотанных пассажиров наконец-то покормили второй раз за два дня.

– Мама говорит, что дали холодный, склеенный рис, какую-то сосисочку и салатик. Это было даже не то чтобы невкусно, а это невозможно есть было, – возмущается Ольга. – Такое ощущение, что то, что в самолете люди не доели, то им и дали. Потому что в самолете, мама говорила, тоже рис и сосисочка были. Она не стала ничего есть.

"Это был самый сложный выбор в моей жизни"

Лишь в полдень 15 октября пассажиров посадили на резервный борт.

– Мы ждали в аэропорту всю ночь и очень устали. Ребенок был вынужден спать на диванчике в зале ожидания. Нервы уже были на пределе. Родные и близкие тоже очень переживали. Моя мама звонила, плакала и говорила, что лучше перенести отпуск, – вспоминает Анна. – Наконец нас посадили во второй самолет – и он заглох, проехав 100 метров по взлетной полосе.

– Самолет вроде даже начал прогревать двигатели. Мы думали – сейчас полетим, все нормально. Но тут самолет глохнет, у него выключается все оборудование, свет, двигатели, и мы сидим в шоке вообще, – вспоминает Руслан. – Когда самолет заглох, мы спросили, не получится ли такого в полете. На что нам ответили, что нет, все нормально будет. Что там надо перегрузить систему и все будет хорошо. А если кто не хочет лететь, можно выйти, сдать билет – и вам вернут деньги. Ну… В этот момент было реально страшно. Человек 15-20 в этот момент действительно вышли. В основном женщины с детьми – побоялись и за себя, и за своих детей. Они и плакали, и в истерике все были, что столько ждали и так все произошло. Они вышли, взяли билет на поезд и спокойно поехали до Читы. Изначально нас было человек 90 или 100, а долетело в итоге 39.

– Мама рассказывает, что у некоторых пассажиров случилась истерика, когда самолет заглох на взлетной полосе и бортпроводник сказал, что "мы сейчас вернемся опять на стоянку, перезагрузим и полетим". Многие кричали, плакали, рыдали. А мама говорит: "Но я держалась. Ну, выйдем, так все выйдем, полетим, так полетим". Вот такой она закалки, еще советский человек: что скажут, то и сделаем.

– Что делать дальше – это был самый сложный выбор в моей жизни, – признается Анна. – С одной стороны, я понимала, что хочется лететь, что я не готова отменять отпуск, потому что сын уже настроился ехать, да и я тоже. С другой стороны, было страшно. Мысли посещали разные по поводу того, что мы разобьемся. Ладно, если я одна погибну, но ведь со мной ребенок. И потом еще все родные и близкие будут меня винить посмертно, что я ребенка на смерть потащила. Ответственность была огромная, поэтому у меня начался уже нервный срыв. Я взяла ребенка и мы сошли с самолета. Поехали во Владивосток, купили билеты на поезд и только вчера ночью, 17 октября, приехали в Читу. Всю дорогу в поезде я плакала, вспоминала все это. Честно сказать, было так жутко, и в первую очередь за ребенка, что не знаю, когда я это забуду и забуду ли вообще.

Руслан принял решение остаться.

– Жена мне говорила: "Сдавай билет, бери за свой счет". Но мне за этот билет должны были деньги потом вернуть, а это 40 тысяч. Поэтому я отказался, сказал, что да не, я полечу. В итоге пилот объявил, что система перезагружена, можно лететь. Взлетели мы вроде нормально. Набрали высоту – и тут мне показалось, что как будто в двигателях тяга пропала, они отключились. Но, вроде, потом опять все стало нормально, услышал шум – и мы летим дальше. Но в моменте было очень страшно. Ну все, думаю, впереди Чита, ничего больше случиться не может. Уснул опять и проснулся от объявления пилота, что по требованию авиакомпании нас сажают в Хабаровске.

После посадки судна на борт поднялся транспортный полицейский, чтобы опросить нескольких человек. Затем он перешел в автобус, в котором пассажиры ожидали трансфера до аэровокзала. Уставшие люди попросили полицейского беседовать с нужным ему человеком по пути, не задерживая остальных, потому что вся эта ситуация уж очень сильно им надоела. На что они услышали в ответ: "Я вас очень понимаю. У меня с этой "Якутией" каждый день какие-то неприятности".

Пассажирам объявили, что придется подождать, пока в Хабаровск прибудет тот Sukhoi Superjet 100, на котором они вылетали из Владивостока в первый раз, 14 октября.

– Представитель компании сказал, что мы сейчас будем три часа ждать самолет из Владивостока, который изначально сломался, но его уже вроде сделали. На нем уже было реально страшно лететь. А если самолет за три часа не прилетит, то едем в гостиницу и размещаемся там, ждем сообщения по времени вылета, – рассказывает Руслан. – Три часа мы прождали, нас обещали покормить через час – не покормили. Потом нам сказали, что самолета не будет, едем в гостиницу на такси за свой счет. Представитель компании сказал, что трансфер надо ждать неизвестно сколько, потому что воскресенье и никто не ждал, что мы сядем. Сказал, мол, группируйтесь и езжайте на такси, но вам вряд ли кто вернет деньги за это. Все, конечно, возмущались. И обратно, как сказал представитель, придется ехать на такси, но по факту в 3 часа ночи нас все-таки привезли на трансфере.

Представитель авиакомпании сообщил оставшимся 39 пассажирам, что они вылетят в пять часов утра, но не на борту Sukhoi Superjet 100, а на самолете фирмы Boeing, который прилетит из Москвы. "Будет 800-й "Боинг", а не эта отечественная рухлядь", – цитируют пассажиры слова представителя перевозчика.

– Перелет должен был состояться в 5 часов утра, а в итоге вылетели мы только часов в 6, наверное. Но на "Боинге" зато, – говорит Руслан. – Так как нас осталось всего 39 человек, на каждого было по три места. Летели с комфортом, я вообще лежал. Вот такая вот поездочка у нас получилась.

Лишь в 07:23 16 октября Boeing 737–700 "Якутии" с бортовым номером RA-73263 прибыл в Читу. Люди добрались до цели на двое суток позже, чем должны были.

"Суперджеты" возглавляют рейтинг по статистике инцидентов

Сибирь.Реалии попросили проанализировать ситуацию с рейсом Владивосток – Чита Андрея Патракова, авиаэксперта, основателя сервиса обеспечения безопасности полетов RunAvia.

– Как вы полагаете, это нормальная ситуация по нынешним временам, когда люди столкнулись с тремя поломками подряд?

– Увы, как ни прискорбно, уже нормальная. Количество инцидентов растет по российской авиатранспортной отрасли в целом, а Sukhoi Superjet, к сожалению, в этом росте лидирует. Это объясняется тем, что хоть он и отечественный самолет, но на 95% состоит из иностранных комплектующих. Возьмем тот же двигатель – он совместного производства России с Францией. Самая сложная в обслуживании так называемая "горячая" часть – турбина, камера сгорания и пр. – производилась во Франции. Соответственно, после санкций, введенных в прошлом году, ни двигатель, ни "горячую часть" фактически невозможно отремонтировать в России. А достать запчасти для этого отечественного самолета намного сложнее, чем для иностранных "Эйрбасов" и "Боингов". Их в мире летает почти 30 тысяч, а "Суперджетов" выпущено всего чуть больше 230, поэтому и запчастей для них меньше. Поэтому при таких вот отказах, как во Владивостоке, быстро отремонтировать "Суперджеты" практически нереально.

– "Суперджеты" больше не летают нигде в мире, только в России?

– Они немного эксплуатировались в Мексике и очень коротко в Европе. Но в Европе от них отказались после ряда инцидентов. Один из них произошел на территории ЕС: загорелась коробка распределительного питания в хвостовой части. После этого европейские авиационные власти вынесли предупреждение о принудительной остановке эксплуатации всех самолетов этого типа в ЕС, если подобный инцидент повторится. Они потребовали проведения соответствующего расследования, результаты которого решат судьбу дальнейшей эксплуатации "Суперджета" в Европе. Но пока длилось расследование, компания, эксплуатировавшая "Суперджет" в Европе, уже фактически отказалась от его эксплуатации.

– Получается, что единственный совет, которые сейчас можно дать российским пассажирам, – это не летать на "Суперджетах"?

– Я бы сказал так: желательно выбирать авиакомпании, которые не летают на "Суперджетах", потому что вероятность задержки рейса из-за технической неисправности на этих самолетах, к сожалению, выше. То, что "Суперджеты" возглавляют рейтинг по статистике инцидентов, заметно невооруженным глазом. Не нужно быть специалистом, чтобы это понять, даже просто по числу упоминаний в СМИ.

– Эти инциденты чреваты только задержками или серьезными катастрофами?

– Здесь все зависит от добросовестности авиакомпании. Я очень надеюсь, что желание заработать любой ценой не победит здравомыслие и обязанность обеспечить безопасность полетов.

Отказы двигателя и других систем на "Суперджетах" случались и раньше. Но, к счастью, эти отказы пока не приводили к серьезным инцидентам. Была всего одна катастрофа, связанная непосредственно с отказом в полете – в Шереметьево в 2019 году, когда погиб 41 пассажир. В остальных случаях отказов в полете обошлось без жертв.

Так что, когда рейс не вылетает по причине такого отказа, это лучший исход событий. Лучше задержаться и не полететь вовремя, чем вылететь по расписанию и попасть в катастрофу. А если дефект выявился уже в полете, необходимо посадить самолет как можно быстрее, а не доводить его до критического состояния, которое может привести к катастрофе.

– Получается, пилоты поступили правильно оба раза – и когда посадили самолет во Владивостоке, и в Хабаровске?

– Да, к пилотам, судя по информации, которая есть в публичном пространстве, вопросов никаких. Они повели себя правильно, в отличие от пилотов "Уральских авиалиний", которые уже во второй раз посадили самолет в поле, хотя могли бы не доводить ситуацию до аварийной и очень рискованной посадки.

В случае с рейсом из Владивостока в Читу все было сделано, как полагается по инструкции: при возникновении отказа по возможности нужно вернуться в аэропорт вылета, предварительно выработав топливо, потому что садиться с полными баками опасно. Так что вопросов к пилотам тут нет. А вопросы к самим "Суперджетам" были и раньше. Надежность этого самолета была не самой лучшей на ранней стадии эксплуатации. Потом, к 2019–2020 году ее довели до более приемлемого состояния. Но после ввода санкций ситуация с надежностью резко ухудшилась по тем причинам, о которых я уже говорил.

– Почему же тогда именно "Суперджеты" летают на Дальнем Востоке? Ведь аэропортов, где можно сесть в случае нештатной ситуации, там намного меньше, чем в европейской части России?

– Конечно, можно использовать и дальнемагистральные самолеты, но гонять их на короткие расстояния будет очень дорого. Плюс далеко не каждый региональный аэропорт способен принять большой самолет. Еще один вопрос – заполняемость. Использовать более надежные "Боинги" или "Эйрбасы" будет невыгодно, потому что в них в полтора-два раза больше мест, а на Дальнем Востоке просто нет такого потока пассажиров. Да и самолетов в России сейчас банально не хватает. После ввода санкций парк самолетов, который насчитывал в прошлом году порядка 1200 машин, серьезно сократился. Более 50 самолетов были арестованы, часть авиакомпании вернули сами, часть была разобрана в результате авиаканнибализма. Парк сократился настолько, что самолетов уже может не хватать для региональных рейсов, и ситуация, к сожалению, скорее всего, будет только усугубляться.

Из последнего: авиакомпания S7 уже анонсировала планы остановить эксплуатацию новейших самолетов "Эйрбас" с последней модификаций двигателя, потому что для этих двигателей не получается достать запчасти, как и для "Суперджетов". Запчасти для старых двигателей достать проще, потому что их больше. А новые типы двигателей требуют обслуживания только в авторизованных центрах. Их всего четыре в мире, и ремонтировать там двигатели для российских самолетов, естественно, никто не будет по причине санкций. Поэтому S7 приняла единственно правильное решение: просто остановить эксплуатацию новых самолетов ради безопасности. Очень надеюсь, что компании, летающие на "Суперджетах", тоже будут прежде всего думать о безопасности пассажиров.

К сентябрю 2023 года самолеты российских авиакомпаний стали ломаться в полете в два раза чаще, чем в среднем в предыдущие пять лет. С начала 2023 года в России зафиксировано более 120 авиапроисшествий с участием гражданских самолетов. Это более чем вдвое превышает средний уровень 2018–2022 годов: тогда фиксировали по 55 инцидентов в год.

Справка