Новое подразделение "Сибирский батальон" готовится принять участие в боевых действиях на стороне ВСУ. Оно сформировано из бывших военных, гражданских активистов и просто добровольцев, которые решили бороться с российской агрессией в Украине. Сибирь.Реалии поговорили с одним из таких бойцов, а в прошлом – успешным российским IT-специалистом Даниилом Югославским.
"Я сразу перестал чувствовать правую ногу ниже колена. Посмотрел – вроде на месте, не оторвало. Поворачиваюсь к Диме. Вижу, как у него из руки струей на землю вытекает кровь.
– Помоги мне.
– Да, сейчас, старик. Это п****ц
Открываю аптечку медика, что висит на бедре. Выдергиваю турникет. Затягиваю изо всех сил.
– У меня еще вот тут.
Показывает на себе дырку в районе груди, вокруг которой образуется пятно крови. Это п****ц. Такое в чистом поле не залатать.
– Надо с**бывать, Дима!"
Эти строки в мае 2023 года написал у себя в телеграме 30-летний Даниил Югославский – уроженец Норильска и специалист по компьютерной безопасности. В ноябре 2022 года Югославский завербовался в так называемый Русский добровольческий корпус (РДК) и после подготовки попал за Запорожский фронт. В конце апреля 2023 года он оказался под обстрелом, получил тяжелое ранение.
– До наших 100 метров максимум. Он должен справиться. Дима убегает. Я вспоминаю, что вообще мне тоже стоило бы наложить турникет. Снова осматриваю ногу – вижу, что осколок влетел в ботинок. Накинул максимально высоко, затянул так сильно, как мог. Продолжаю ползти к нашим, не выпуская автомат из рук. Эти 40 метров запомнятся мне как самое тяжелое испытание в жизни. Примерно на половине пути меня замечают наши и бегут навстречу. Поднимают и доносят до расположения, – так Югославский описывает первые минуты после удара.
Даниил признается, что даже не понял, чем именно ударил противник: сбросил боеприпас с дрона или снаряд из гаубицы. Югославский получил осколочное ранение ноги: он находится в госпитале до сих пор, хотя на фронте провел всего около двух недель. Дмитрий, с которым они попали под обстрел, скончался от ран. Во время лечения Югославский собирает дроны для украинской армии, учится управлять беспилотниками, а себя теперь называет добровольцем "Сибирского батальона" – нового подразделения, которое готовится к боевым действиям.
После ранения Югославский написал, что "нет никаких антивоенных способов победить в войне против путинского режима, а помощь ЗСУ – это единственный способ повлиять на это".
Сибирь.Реалии рассказывают, как успешный российский IT-специалист понял, что готов бросить налаженную и благополучную жизнь и отправиться воевать против Путина и российской армии за Украину.
"Я просто ничего не мог сделать"
В январе 2022 года Даниил Югославский вышел из своего бизнеса после конфликта с партнерами и решил взять большой отпуск. Последние два года он жил в Барселоне (Испания), в уютной квартире в центре города, со своим автомобилем и зарплатой в восемь тысяч евро. Следующие полгода он планировал пожить в свое удовольствие на Бали, а перед этим – заехать в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с друзьями.
22 февраля Югославский приехал в Краков (Польша), чтобы оставить свои вещи друзьям. В этот день президент России Владимир Путин объявил о признании независимости самопровозглашенных республик "ЛНР" и "ДНР". Поляки говорили Югославскому о будущем вторжении России в Украину, но он старался успокоить их, полагая, что войны не будет, “максимум – Россия введет войска на уже оккупированные территории Донецкой и Луганской областей."
– Для меня было понятно, что развязать полномасштабную войну и вторгнуться в Киев – это билет в один конец. Это означало бы тотальную изоляцию и очень драматичное изменение общества. Я думал так не потому, что это было невозможно, а потому, что просто очень не хотел этого, – признается Даниил в разговоре с Сибирь.Реалии.
23 февраля Югославский приехал из Кракова в Остраву (Чехия), чтобы продать купленный там автомобиль. Утром 24 февраля Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, а планы Даниила прилететь в Россию разрушились, так как страны Евросоюза закрыли авиасообщение с российскими аэропортами. Югославский провел в отеле вместо запланированных двух дней две недели, листая новости на телефоне и не понимая, что его ждет в будущем. "Я просто ничего не мог делать", – вспоминает он.
"В Норильске люди жить не должны"
Даниил родился 29 мая 1993 года в Норильске – городе на севере Красноярского края, где базируется горно-металлургическое предприятие "Норильский Никель" и живет более 150 тысяч человек.
Плохая экология, полярные дни и ночи, суровая зима с сорокаградусным морозом и ветром в десять метров в секунду, из-за которого становится физически больно, перебои с поставками продуктов из-за плохой погоды – такими Югославский помнит реалии заполярного моногорода.
– Я убежден всем своим существом, что там не должны жить люди, – считает он. – Просто не должны. И тех друзей, знакомых, которые там остались и рожают детей, я искренне не понимаю. Рожать там детей – это преступление какое-то. Потому что человек, который прожил на Крайнем Севере с такой экологией лет десять, получает в подарок ряд необратимых изменений в организме. Грубо говоря, ты создаешь нового человека и обрекаешь его на проблемы просто потому, что ты привык там жить.
Лучше всего Норильск описывает, по мнению Югославского, экологическая катастрофа 2020 года – тогда из-за аварии на дочернем предприятии "Норникеля" в почву и водоемы утекло двадцать тысяч тонн дизельного топлива. Ущерб от утечки тогда оценили примерно в 150 миллиардов рублей.
– Эта катастрофа показательна, поскольку она раскрывает всю изнанку города. Все контролируется представителями "Норильского никеля", все завязано на них, на службе безопасности, таком локальном ФСБ. Всем рулит [бизнесмен Владимир] Потанин со своей командой. Город существует только ради горнодобывающей компании, – с грустью говорит Югославский. – Окраина, из которой пытаются сделать что-то хорошее люди, которым на самом деле наплевать на то, чтобы там жили хорошо. В Норильске, например, нет теплых остановок, к этому до сих пор не пришли.
В 2009 году Даниил окончил школу. Он планировал поступать в Академию гражданской защиты МЧС в Подмосковье, но не прошел отбор по здоровью. Подав документы в норильский Заполярный госуниверситет, Югославский поехал в Красноярск на отдых.
– И, как в анекдоте, прячась от дождя, я зашел на кафедру своего будущего института. Подошли старшекурсники, которые работали в приемной комиссии, предложили посмотреть результаты по ЕГЭ. Хоп – меня пригласили на собеседование, где выяснилось, что у меня хорошие баллы и что я прохожу на бюджет.
16-летний Югославский поступил в Сибирский федеральный университет – на "автоматизацию технологических процессов и производств" в Институте космических информационных технологий (ИКИТ). Он говорит, что всегда хотел заниматься чем-то технологичным, что приносит деньги, однако после выпуска работа, по его словам, выглядела бы как "возня с допотопными, аналоговыми и околоцифровыми системами".
В 2012 году, на третьем курсе, Даниил вернулся в Норильск на трехмесячную производственную практику на ТЭЦ-2 в районе Талнах, после которой он "ужаснулся от своего будущего".
– Это работа, где постоянно бьет током, ты находишься в масле, стекловате. Наверху, на котлах, адская жара, а внизу – холод. И за это вы получаете около сорока тысяч рублей, – вспоминает Югославский.
После практики Даниил решил бросить университет, и его, отличника на стипендии, отчислили за незакрытую сессию. К тому времени он уже около года самостоятельно учился на факультативных курсах по сетевым технологиям от американской компании Cisco. После вуза Югославский устроился работать в местный интернет-провайдер.
– Я сразу же понял, что это был правильный выбор. За соседними рабочими местами сидели выпускники моей кафедры. Я сдал квалификационный экзамен по компьютерным сетям, получил статус, подтверждающий определенный набор знаний. Я срезал год обучения в универе и полтора года работы абы кем. С тех пор я понял, что мир работает не так, как нас учили родители. И дальше я получал больше и больше подтверждений того, что можно самому двигаться, и все будет классно, если тебе нравится, что ты делаешь.
"Боремся не с Путиным, а с российской ментальностью"
В 2011 году Югославский заинтересовался деятельностью политика Алексея Навального – его коллега и ближайший на тот момент друг следил за антикоррупционным проектом "Роспил". Даниилу понравилась идея покупки акций больших госкорпораций, чтобы получать доступ к закрытым отчетам компаний о бюджетных расходах.
– Это было очень круто, Навальный тогда начал большое дело. Я не могу сказать, что я всерьез разбирался [тогда в политике]. Я не знал, что произошло с [бывшим сотрудником ФСБ Александром] Литвиненко, что было в Чечне, не знал ничего про Грузию [2008 года]. Я был объективно молод.
В декабре 2011 года в России начались крупные протесты из-за фальсификации результатов выборов в Госдуму. В Москве люди выходили на Болотную площадь, в Красноярске – на площадь перед театром оперы и балета. Первый митинг в сибирском городе собрал не менее 700 человек – Даниил был его соорганизатором.
– Я участвовал в создании митинговой группы-встречи "За честные выборы". За время подготовки к другим организаторам пришли "эшники", а у меня был анонимный аккаунт, я был никому не нужным студентом. Когда всех прижали, [мне написали]: "Слушай, Даня, занимайся сам, мы сливаемся, потому что получили штрафы, отсидели часы-сутки [ареста]", – вспоминает Югославский. – Я серьезно занялся изучением обстановки, написал манифест без политического вектора. Мне хотелось, чтобы на этот митинг пришли вообще все, [чтобы это был] протест граждан России за базовые права, чтобы их голоса честно считались.
Даниил продолжил организовывать митинги зимой 2012 года и, как говорит, "с головой окунулся в местную политику". За это время его протестная группа в соцсетях выросла до шести-восьми тысяч подписчиков.
– К весне я понял, что мы боремся не столько с властью, с Путиным и его командой, сколько с некоей российской ментальностью. Мы [организаторы протестов] поняли, что нас очень мало. Наши близкие знакомые, друзья просто сели и подумали: а получится ли что-нибудь? И поняли, что ничего не изменится. Нужно менять общество, менять ментальность, а в таком молодом возрасте у меня не было ни сил, ни ресурса тратить жизнь на то, что случится, может быть, через десять лет. Я был абсолютно уверен в том, что ничего не получится, – говорит Югославский.
Разочаровавшись, Даниил решил "забить на политику", чтобы заняться своей жизнью. В марте 2014 года, когда произошла аннексия Крыма Россией, Югославский находился в Якутске в рабочей командировке. Он сидел в офисе IT-департамента Сбербанка, когда увидел по телевизору людей, участвующих в акции за "присоединение" украинского полуострова.
– [В социальных сетях] появляются первые видео: студенты, которых сняли с занятий, бабулечки, бюджетники с [российскими] флагами. [Я понимаю, что] где-то я уже это видел – на провластных митингах, которые организовывали параллельно нашим [в Красноярске]. А потом – херакс! — заходят войска, и мы все, с кем вместе сидели в Якутске, дружно офигели. Я даже не думал, что такое реализуемо в принципе. У меня и так был курс на эмиграцию, а Крым его усилил.
"Последним гвоздем", как говорит Югославский, в решении уехать из России стало убийство политика Бориса Немцова в 2015 году. Подготовка к эмиграции заняла у него около двух лет.
В 2017 году Югославский жил в Москве и работал в двух организациях. В одной из них он был архитектором центра обеспечения безопасности, возглавлял свою команду и получал около 170 тысяч рублей в месяц. Друг Даниила позвал его работать в чешский офис финской IT-компании, расположенный в Остраве (третий по величине город Чехии).
– Я ухватился за первый вариант [работы за рубежом]. Все бросил, чтобы заниматься тем же, но за меньшие деньги. Но я бы ни за что не поехал [в Остраву], если бы мог выбирать город: я больше люблю мегаполисы, – говорит Югославский. – Год я работал на двух работах: восемь часов на финнов, потом четыре часа на российскую компанию. После года без личной жизни, года страданий и мучений я ушел с российской работы, и жить стало полегче.
До переезда в Чехию Даниил всего дважды был в Европе – в Черногории и Нидерландах. В Амстердаме, по его словам, он "впервые увидел свободных людей", которые поначалу его пугали, потому что он их не понимал.
– Первое время я всего шугался: что это за люди, почему они так живут, почему они веселые, улыбчивые и так далее, – описывает свои впечатления Югославский. – Когда я увидел вооруженных полицейских в аэропорту, меня это немножко напугало, потому что к силовикам особое отношение в России. А тут ты впервые приезжаешь в Европу и сразу видишь большого дядьку с винтовкой. Потом я уже понял, что он там для нашей безопасности и что это вообще-то первый человек, к которому можно обратиться за помощью.
На новом месте работы в Чехии Даниилу выдали "подъемные" (компенсация за переезд), "отучили от офисной токсичности", приучили соблюдать баланс отдыха и работы, он купил себе автомобиль. В его компании даже был "департамент счастья", который следил за тем, чтобы сотрудники были счастливы.
– К людям просто относились как к людям. Школа жизни крупной европейской компании была бесценна для деревенщины с окраины России типа меня, – шутит Югославский. – Ко мне как-то раз подошел мой менеджер: "Даня, чего-то ты невыспавшийся, приляг на диванчик, поспи часок". На ТЭЦ-2 [в Норильске] за "приляг, поспи" ты бы получил палкой по каске. В пятницу в обед нам говорили: "Пойдем, по пиву выпьем" – и на этом заканчивался рабочий день. В Москве все было совсем по-другому, там из тебя выжимали последние соки.
В 2019 году Югославский начал искать новое место работы, это совпало с сокращениями в компании. За уход по собственному желанию ему предложили семь месячных зарплат (около 10 тысяч евро), рабочий телефон (айфон последней модели) и двухмесячный отпуск.
Он почти на год вернулся в Россию, чтобы подготовиться к переезду в Барселону. В Испании Югославский жил с февраля 2020 года. Когда началась война в Украине, сорвавшая планы Даниила, он вернулся из Чехии в Барселону, а оттуда – на Канарские острова. Там он хотел пожить в свое удовольствие на накопления и решить, что делать дальше.
"Я понял, что никто не придет нас спасать"
Югославский прожил на Канарах с конца марта до начала сентября 2022 года. Там он читал новости, ел вкусную еду, встречал закаты и размышлял о происходящем в Украине.
– Я встретил войну в максимально комфортных условиях. Если у моих друзей и знакомых в России не было времени подумать, то у меня его было очень много. Если у кого-то были дети, работа, ежедневные обязанности, то у меня не было ничего. Я максимально заряжался энергией, – говорит Югославский.
Даниил вспоминает, как украинцы отправляли россиянам видео с доказательствами массового убийства мирных жителей в Буче, надеясь, что это изменит их восприятие войны.
– Когда я это увидел в интернете, я сразу поверил, не было вообще сомнений о том, что там произошло. Меня это ужаснуло – просто как то, чего в принципе не должно быть. Как жителю Сибири из ужасной, страшной глубинки, мне хорошо известно, как это все получается в среде ********* [уставших] вооруженных людей, которые выпивают, очень страдают и являются психологически травмированными. Как легко и непринужденно они превращаются в людоедов, которые просто бросают трупы на улицах, – считает Югославский.
Он говорит, что после кадров из Бучи надеялся, что люди в России выйдут с протестами на улицы или начнут массово эмигрировать. Через два месяца его вера в это прошла.
– Я понял, что никто не придет нас спасать. В мае я решил, что буду воевать. Вот к чему я пришел на Канарах, – смеется Югославский.
Свое решение пойти на фронт Даниил не обсуждал с близкими и друзьями, чтобы не подставлять их. Он искал пути завербоваться в какое-то подразделение ВСУ. Но за четыре месяца поисков Югославскому не удалось приблизиться к передовой.
Тогда он решил заняться волонтерством на польско-украинской границе. С Канар он приехал в Польшу, где находится благотворительная ассоциация Russians For Ukraine, помогающая беженцам с Украины.
По словам Югославского, в волонтерском доме он занимался "примерно всем". На единственном пешем погранпереходе в районе польского села Медыка он встречал беженцев в палатке, объяснял им, как добраться до ближайшего вокзала или аэропорта, рассказывал про доступные гуманитарные программы в странах Евросоюза.
– Много людей выезжало из Мариуполя, они рассказывали страшные истории о потере родных, дома, домашних животных, разрыве связей с родными в России, ужасе от новой жизни и нежелании уезжать. Не хочется даже вспоминать, – говорит Югославский. – Много молодых девчонок, мальчишек, которые сбежали, потеряв родителей. Бабушек, дедушек, которых молодые чуть ли не силком забирали. Девяносто процентов всех беженцев – это старики, женщины с детьми, а у этих женщин мужья воюют. Там нет хороших историй.
Однажды на вокзале Даниил встретил, как он говорит, "бойкую, бодрую бабулечку". Она с улыбкой рассказала ему историю, как к ней на участок прилетел снаряд, а ее отбросило в стену комнаты. У женщины вылетела вставная челюсть, она оглохла на одно ухо. Когда бабушка узнала, что Югославский из России, она обняла его и сказала "спасибо".
– Говорит: "Мужа, слава Богу, не зацепило. Никто из родных не умер, все живы, здоровы". Не сдается, не унывает, – вспоминает Даниил.
– Были негативные реакции, когда люди узнавали, что вы из России?
– Буквально раз. Женщина подошла, узнала, что я русский, спросила: "А че вы помогаете здесь? Это вас бомбят?" Потом снова подошла и извинилась. Когда ты везешь людей от границы на вокзал, они немного боятся. Я не могу вспомнить, чтобы ко мне кто-то плохо отнесся именно потому, что я русский.
Беженцы показывали Югославскому фотографии и видео из своих городов. Так он узнал о достопримечательностях Харькова и Мариуполя, которые, по его словам, “не идут в сравнение с российскими мегаполисами”.
– Они [украинские власти] же как бы назло "ЛДНР" отстраивали города так, чтобы там было божественно красиво. Вкладывали огромные деньги в градостроительство, озеленение и улучшение всего на свете. И даже считалось, что мэры откуда-то из своих денег берут [на строительство].
За время работы в Russians For Ukraine Югославского удивило поведение волонтеров из Беларуси.
– Они были очень агрессивные, злые и смурные. Если российские волонтеры [были на подъеме]: мы помогаем, мы классные – то белорусы были супертяжелые. Просто они совершили ментальный переход от гуманизма и "нет войне" до "да войне" и "да, нужно убить какое-то количество людей, чтобы это прекратилось". [После разгона протестов 2020 года] белорусы поняли больше, чем ребята из российской тусовки, – говорит Югославский.
По его словам, именно белорусы убедили его в том, что перемены невозможны без вооруженного сопротивления. В ноябре он заполнил анкету добровольца от организации "Гражданский совет", которая осуществляет набор россиян для войны на стороне Украины.
"Думал ли я, что придется стрелять в соотечественника?"
15 января 2023 года Даниил пересек границу Украины в составе первой группы добровольцев (ее численность не раскрывается). Этому предшествовали первые тренировки с инструкторами. Уже в Украине будущих военнослужащих отвезли в расположение, где они продолжили тренировки и обучение с кадровыми военными.
– Наше первое впечатление об Украине: женщина из столовой, когда узнала, что мы русские, расплакалась, стала нас обнимать и сказала: "Спасибо, вы молодцы", – вспоминает Югославский.
Раньше Югославский, по его словам, не держал "ничего тяжелее клавиатуры". Но к концу тренировок он выполнял все задания наравне с другими.
Самым сложным для Даниила поначалу оказался армейский быт. Он говорит, что привык к чистоплотности и жизни в комфортных условиях – в его последней квартире в Барселоне все было отрегулировано "под себя".
– А здесь все максимально по-другому: нет ничего твоего. В поле – это вообще кошмар. Но к общему быту привыкаешь, я адаптировался, повысилась толерантность к грязи, грязной одежде и так далее, – говорит он.
Помимо военной подготовки, он прошел через самые разные проверки на предмет вербовки со стороны России. Сам он не исключает, что среди добровольцев могут быть потенциальные российские агенты.
– Как специалист по безопасности могу сказать, что какой-то процент агентуры отсеять можно, но в целом это очень сложно. Специально подготовленный человек пройдет полиграф, а проверка документов и биографии очень ограничена, потому что человек всю жизнь прожил в России – хрен его знает, что там было на самом деле, – отмечает Югославский.
Даниил не участвовал в рейдах РДК в Белгородскую область, поскольку был в больнице, а свой нынешний переход в "Сибирский батальон" объясняет идейными разногласиями с руководством РДК.
– Понятно, что у нас с РДК существуют некие политические разногласия. Я типичный прогрессивист, айтишник-левак и "смузихлеб" (интеллектуал на молодежном сленге. – СР). И с людьми правоконсервативных политических взглядов и традиционалистских убеждений меня, мягко говоря, мало что связывает, – говорит Даниил Югославский.
При этом он готов ответить и на самый сложный, возможно, вопрос.
– Думал ли я, что придется стрелять в соотечественника? Ответ сформировался давно, он простой: то, что эти люди родились с тобой на одной земле, – это последнее, о чем ты думаешь, когда вступаешь с ними в бой. Это вооруженные, особо опасные преступники, которые пришли убивать меня, местных жителей из-за идиотской идеи, с очень слабыми представлениями о том, что такое права человека, что такое обычаи и правила войны, что такое Женевская конвенция. После видео с отрезанием [российскими военными] голов и самых разных частей тела [у украинских пленных] мы в очередной раз убедились в этом. Нет никаких моральных сомнений в том, что им всем нужно очень срочно в могилу.
"Мирное сопротивление неэффективно"
"Гражданский совет" – объединение российских эмигрантов, которое занимается набором добровольцев для войны на стороне Украины. Согласно манифесту организации, прекращение войны в Украине и борьба с путинским режимом "невозможны без своих вооруженных сил, действующих в понятных мировому сообществу правовых рамках". Для этого "Совет" в первые месяцы войны в одной из стран ЕС открыл свой центр мобилизации и объявил о наборе первых 200 добровольцев для обучения и направления в Русский добровольческий корпус и национальные подразделения Вооруженных сил Украины. Попасть в набор можно было, заполнив обычную форму обратной связи в гугле. "Совет" также взял на себя обязательства по финансированию, покупке экипировки и амуниции добровольцам.
6 июня 2023 года в "Совете" заявили, что РДК вышел из его состава "из-за разных политических взглядов". 23 мая руководство РДК заявило, что "любые политические инициативы, исходящие от сторонних организаций, не имеют отношения к официальной позиции подразделения". В частности, речь шла об инициативе "Гражданского совета", который накануне объявил о сотрудничестве с анархистом Алексеем Макаровым и левыми активистами в целом. При этом в "Совете" приветствовали операции "РДК" в Брянской и Белгородской области, назвав их "шагом к победе свободы над рабством".
– Что касается выхода РДК из "Совета", то это объясняется разными политическими взглядами, – говорит координатор "Гражданского совета" Денис Соколов. – Их идеология не подходит нам, наша – не подходит им. У нас, в манифесте "Совета", прописаны наши ценности: признание права народов на самоопределение, а регионов – на самоуправление, признание Европейской конвенции по правам человека и недопустимость дискриминации в каком-либо виде. При этом я не могу сказать, что наши пути с РДК разошлись, я бы так не ставил вопрос. У нас общий враг. Нас обвиняли: "Вы кооперируетесь с крайне правыми, они не про демократию". Демократия – это процесс. Нельзя исключать никого из граждан, которые живут на территории нашей страны. Если мы хотим строить демократию, мы должны строить ее с теми, кто есть, а не выбирая вежливых и нравящихся нам коллег. Обсуждать демократию и строить ее – две большие разницы. Время разговоров прошло.
Мы – коллегиальный орган координации вооруженного сопротивления. Сейчас в "Совете" больше десяти участников: ими могут быть представители регионов и республик, которые претендуют на политическое самоопределение и самоуправление на территории РФ после победы. Мы исходим из того, что российское государство – это failed state (провалившееся государство. – Прим. СР), поскольку им управляют захватившие власть преступники. Правового государства больше не существует. Все, что нам остается, – прогнать узурпаторов и пересобрать политическое пространство снизу, без модерации Москвы и какого-либо другого центра, опираясь на воющие региональные политические организации, – говорит Соколов
По его словам, идея создания "Сибирского батальона" пришла к активистам "Гражданского совета" в апреле 2023 года. Они хотели показать, что на стороне Украины воюют не только люди правых взглядов из России, но и представители национальных республик и провинциальных регионов. В итоге в "Сибирском батальоне" оказались бывший офицер ГРУ из Якутии Владислав Аммосов, анархист Алексей Макаров, известный гражданский активист Ильдар Дадин. "Гражданский совет" только обеспечивает набор добровольцев для подразделения, которое сейчас проходит сборы для последующей отправки на фронт, формирование и управление осуществляет Иностранный легион. Денис Соколов говорит, что подразделение "Сибирский батальон" может расширяться и со временем "дорасти до бригады".
– Заявок на вступление в "Сибирский батальон" довольно много, но задачи этому подразделению будет ставить непосредственно ВСУ, – считает Соколов.
До войны он работал в России социальным антропологом, специализировался на регионах Северного Кавказа, сотрудничал с российскими научными учреждениями, в том числе с РАНХиГС, Институтом Гайдара, а позже — с международными исследовательскими командами. Один из соратников Соколова в "Совете" – Анастасия Сергеева, глава просветительской WOT Foundation, признанной нежелательной на территории России, и соучредитель польской организации "За свободную Россию". В "Совет", по словам Соколова, также входят бывшие региональные политики и активисты, политтехнологи, бизнесмены – уехавшие из России в основном еще до начала войны. Организация, по его словам, финансируется за счет краудфандинга (частные пожертвования) и помощи доноров, чьи имена не раскрываются. С "Советом", по словам Соколова, также сотрудничают американские и европейские эксперты.
– Как быть с тем, что вы вербуете одних российских граждан на фронт, где они будет убивать других российских граждан, участвующих во вторжении в Украину?
– Войну начали не мы, а Путин и российский режим. В составе украинской армии есть этнические русские, а в составе российской – этнические украинцы. Русские убивают русских и наоборот, это уже происходит. Вопрос: как это остановить? Если вы видите другой вариант, кроме войны, то из Украины его не видно. Главный враг сейчас – Путин, надо остановить войну. Мы больше не верим в мирное сопротивление, оно неэффективно. Какое мирное сопротивление может происходить, когда идет война?
Если говорить о потерях мирных граждан, то давайте так: бойцы РДК не подтверждают, что мирные в тех рейдах погибли от их оружия. Достоверных данных на этот счет нет. При этом от себя я могу сказать, что мы очень четко разделяем, что есть военные цели – комбатанты с оружием в руках, военные объекты, атаки на которые определяет командование. Мирные граждане на территории РФ и вне ее военными целями не являются, – говорит Денис Соколов.
