После своей очередной (пятой) инаугурации на посту президента России Владимир Путин утвердил состав Кабинета министров, в котором должность министра образования и науки вновь занял выходец из Сибири Валерий Фальков.
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш Youtube, инстаграм и телеграм.
Загадочный почти как Путин
"В тоталитарных и авторитарных государствах предвыборная агитация отсутствует вообще или представляет собой инструмент идеологического воздействия на население, с помощью которого режим монопольно культивирует выгодные ему ценности и контролирует общество, обеспечивая тем самым свое постоянное пребывание у власти", – написал в своей диссертации в 2003 году 24-летний аспирант Тюменского государственного университета В. Фальков.
Всего через десять лет он станет ректором этого университета, а еще через семь лет, в январе 2020 года – министром науки и высшего образования всей Российской Федерации. И будет культивировать выгодные режиму ценности, обеспечивая его постоянное пребывание у власти, причем делать это интеллигентно, не превращаясь в откровенного пропагандиста, оставаясь эдаким вежливым очкариком, который иногда вынужден выполнять пикантные поручения начальства.
Валерий Фальков – единственный министр родом из Сибири в нынешнем российском правительстве. И всего лишь второй за все путинское правление (после легендарного и зловещего Андрея Фурсенко), который сохранит свой пост больше 4 лет. Его история – это в миниатюре история всего российского высшего образования, которое в 2010-е годы подражало Западу и пыталось стать нормальным, а в 2020-е – с тем же интеллигентским видом стало участвовать в нормализации кровавой войны и, морща лбы, рассуждать об "особом пути России".
Фальков почти не дает интервью (тем более "нежелательным СМИ"), не делает громких заявлений и не рассказывает о себе и своей частной жизни, словно бы подражая Путину. Эта история – по крупицам восстановленная профессиональная метаморфоза человека, который из идеального ректора развивающейся России превратился в идеального министра воюющей страны. Так не должно было случиться, но именно так и случилось – и с ним, и со всей российской высшей школой.
Жертва 1990-х
Валерий Фальков родился в 1978 году в поселке Казанское, на Транссибе, почти посередине между Тюменью и Омском. Поступил на юрфак ТюмГУ в 1995 году. Об этом выборе впоследствии он говорил так: "Я был обычным студентом Тюменского госуниверситета, в том смысле, что во внеучебной работе я активно не участвовал, в художественном творчестве себя не проявлял. Я в какой-то мере "жертва" моды 1990-х. Но я не жалею, получил хорошее образование".
Во время учебы в университете Фалькову повезло дважды. Первый раз – при выборе научного руководителя. Им стал Геннадий Чеботарев – директор Института государства и права при Тюменском госуниверситете, в 2007 году ставший ректором этого университета. Именно Чеботарев продвинет молодого кандидата юридических наук Фалькова на должность заместителя заведующего кафедрой конституционного и муниципального права (главой кафедры был и остается сам Чеботарев), после избрания ректором назначит своего талантливого ученика проректором и директором все того же Института государства и права, и наконец – сделает его своим преемником в ректорском кресле.
Второй раз Фалькову повезло во время случайных подработок в аспирантуре. В 2001 году в Тюменской области проходили выборы губернатора, на которых Валерий работал в команде тогдашнего председателя Думы Ханты-Мансийского автономного округа Сергея Собянина (об этом сам Фальков рассказывал лишь однажды, да и то в своей собственной диссертации). Почти через двадцать лет после той предвыборной кампании Собянин сыграет немалую роль в назначении Фалькова федеральным министром.
В интервью Владимиру Познеру в 2020 году Фальков (уже после назначения министром) говорил, что жалеет, мол, о том, что "променял научную карьеру на административную". И это, конечно же, лукавство. Несмотря на степень кандидата юридических наук, заведование кафедрой и Институтом права, выдающихся научных достижений за Фальковым не замечено.
Его диссертация "Совершенствование правового регулирования предвыборной агитации в Российской Федерации", защищенная в Воронежском университете (не самый известный центр правоведения в России) – откровенно слабая компиляция чужих статей, к тому же выполненная в устаревшей методологии. Достаточно сказать, что первый метод, упоминающийся во введении – "диалектико-материалистический" – это в 2003 году, когда всерьез упоминать "диамат" было не только нелепо, но и смешно.
Выполнив "кандидатский минимум" по статьям для защиты диссертации, Фальков практически перестает заниматься наукой – после 2004 года у него выходят только интервью и официальные приветствия в университетских сборниках. Поэтому неудивительно, что индекс Хирша Валерия Фалькова по "ядру" Российского индекса научного цитирования (РИНЦ) – 0 (прописью: ноль). Это значит, что ни в одном более или менее приличном журнале его работы никогда не цитировались. Для сравнения: индекс Хирша ректора Новосибирского государственного университета Михаила Федорука – 24, число публикаций – 465 (против 21 у Фалькова, в основном все тех же интервью и "обращений").
Становится понятно, почему Фальков сразу после защиты диссертации не рвется заниматься наукой. Ученая степень – это пропуск в мир административной карьеры. Уже в 2007 году Валерий Фальков становится проректором по дополнительному образованию и филиалам ТюмГУ, в 2011-м – директором Института государства и права. То есть возглавляет самые многочисленные и хлебные подразделения университета. Какая уж тут наука, когда самое время зарабатывать.
Самый молодой ректор
Валерий Фальков делает карьеру в университете очень быстро по любым меркам. В 25 лет – фактический заведующий кафедрой, да еще какой – где готовят юристов, предел мечтаний абитуриентов нулевых и десятых. В 28 лет – проректор хотя и провинциального, но громадного университета: в ТюмГУ тогда учится почти 20 тысяч студентов, в управление Фалькову достаются 12 филиалов и 20 представительств (в том числе в Узбекистане и Казахстане). В 34 года с подачи своего бывшего научрука – ректор университета. Говорят, что самый молодой в России – если считать государственные вузы.
При этом он критически относится к большинству своих коллег и не скрывает этого отношения. В 2014 году в журнале "ЭКО" (издание Института экономики СО РАН) выходит интервью уже избранного ректором Фалькова, где он прямо говорит о своих коллегах по академической сфере так: "Надо понимать, что за последние 20 лет в вузы пришли и остались либо люди, фанатично преданные профессии, либо те, кто не нашел себя ни в бизнесе, ни на госслужбе. Они за это время обзавелись степенями, званиями, встроились в социальную структуру вуза, прекрасно научились выполнять все формальные условия и критерии". Иными словами, он высказывает очевидное: в вузах остались не способные ни к чему другому приспособленцы. И собирается изменить ситуацию.
Он хорошо понимает, что ему достался второсортный по меркам Тюмени вуз (на соседней с ТюмГУ улице работает Тюменский нефтегазовый университет – вот что нужно региону), где до двух третей студентов – заочники, а администрация не меняется десятилетиями.
Ситуация в управлении вузом доходит до абсурда. Уже тогда появляется традиция: назначать бывших ректоров на ничего не значащие должности "научных руководителей" и "президентов" с ректорской зарплатой. В 2011 году предшественник и научный руководитель Фалькова Геннадий Чеботарев точно так же должен был, уйдя с поста ректора, занять эту синекуру. Но вот беда – высшая почетная должность в ТюмГУ все еще занята предшественником самого Чеботарева, бывшим комсомольским лидером и несостоявшимся первым секретарем Тюменского обкома КПСС Геннадием Куцевым. Тогда специально для Чеботарева придумывают еще одну высшую почетную должность "президента" и даже сохраняют ректорский кабинет – Фалькову оборудуют отдельный офис в соседней комнате.
Там он и начинает свои реформы – при двух находящихся у власти предшественниках, один из которых (к тому же его начальник в течение последних 10 лет) даже остается в ректорском кабинете.
Как заставить университет танцевать
В тот год, когда 28-летний Валерий Фальков становится проректором Тюменского университета, 43-летнего Германа Грефа назначают президентом несильно изменившегося с советских времен Сбербанка. Начиная реформы Сбера, Греф, по легенде, заявил: "Мы должны доказать, что слоны умеют танцевать". В 2013 году Фальков начинает учить "танцевать" Тюменский университет.
Уже через два месяца после назначения, в мае 2013 года, Фальков кардинально реформирует структуру университета: на месте пяти учебных институтов появляются 12 новых структурных подразделений. Почти все из пятерки полновластных феодальных директоров институтов теряют свои должности, на их место Фальков назначает своих людей.
Дальше – больше. Фальков несколько месяцев фактически "пылесосит" по стране лучшие отраслевые кадры, зазывая их в ТюмГУ. Ему нечего им предложить в части нынешнего откровенно непрестижного статуса университета, но он увлекает их амбициозными планами на будущее и собственной энергией. "Валерий Николаевич собирал молодую, амбициозную команду для развития университета. Конкретно меня позвали на проект по трансформации образования. Если коротко: нужно было взять и полностью переконструировать весь образовательный процесс университета", – рассказывала о своем приходе в ТюмГУ проректор университета при Фалькове Таисия Погодаева. Она имела опыт работы в уже реформировавшемся Сбербанке и Высшей школе экономики.
Первым проректором ТюмГУ стал Валерий Дубицкий, который переехал в Тюмень из Москвы, с позиции замдиректора департамента Минобрнауки РФ. Проректором по персоналу в апреле 2014 года был назначен Андрей Латышев – начальник службы кадровой политики "ТомскНИПИнефть" (структура "Роснефти"). Уже Латышев развернул системный и открытый "хантинг" научных и административных кадров по всем российским университетам – и этим ТюмГУ становится совершенно не похожим на типичный российский вуз, где даже на самую скромную должность невозможно попасть просто так, с улицы. А здесь постепенно собирается один из лучших вузовских коллективов в стране – и это понятно, ведь, кроме этого, у ТюмГУ не было и не могло быть конкурентных преимуществ.
Например, директором Института социально-гуманитарных наук приглашают работать известного философа, сотрудника Института философии РАН и МГУ Игоря Чубарова. Заведующим кафедрой отечественной истории – одного из самых активных молодых историков Томского университета Александра Сорокина. Директором совершенно нового подразделения – Школы перспективных исследований (SAS) становится выпускник Университета Калифорнии в Беркли и профессор практики Школы управления "Сколково" Андрей Щербенок.
"Главная причина – команда, которая здесь есть, – объяснял свой переезд из престижного Томска в неизвестную Тюмень Александр Сорокин. – Я понял, что ректор, его команда – это люди, ориентированные на развитие, на реальные действия, на качественные изменения, что здесь действительно такой университет, который активно развивается, ищет свою нишу".
Лучший региональный
В 2015-м Тюменский университет Валерия Фалькова входит в престижный российский проект по интенсивному развитию высшего образования – так называемый: "5-100". Цифры в названии означают, что к 2020 году государство намерено продвинуть не меньше 5 российских университетов в первую сотню мировых рейтингов (к тому времени там был только один – МГУ). В списке претендентов – действительно лучшие университеты России, от Новосибирского госуниверситета до Высшей школы экономики, всего 21 вуз. И наличие ТюмГУ в этом списке – нонсенс, который очевиден любому профессионалу от высшего образования.
Однако довольно быстро выясняется, что энергичному ректору удается организовать в своем университете несколько прогрессивных и смелых проектов, о которых начинает говорить вся вузовская общественность страны.
Уже упоминавшаяся Школа перспективных исследований (SAS) была создана "с нуля" в 2017 году, как абсолютно западный проект на основе самой прогрессивной модели Liberal Arts (когда студент свободно выбирает для себя "траекторию обучения"). Для школы капитально ремонтируют в стиле хайтек отдельный корпус в самом центре Тюмени – сразу за правительством Тюменской области. Корпус доступен студентам круглосуточно – как в лучших университетах мира. Обучение – преимущественно на английском языке, в штате – несколько десятков профессоров из США, Канады, Бельгии, Италии, Великобритании, Ирландии. Семинары – от биосемиотики до иммерсивного сторителлинга.
Директор Школы Андрей Щербенок делит одну приемную с ректором – двери их кабинетов напротив друг друга. Фактически этот проект реализуется под личным покровительством ректора Фалькова, такое "государство в государстве", созданное как альтернатива замшелой профессуре советского розлива. Открытые конкурсы на все вакансии, московские зарплаты, высокий средний балл поступающих студентов – SAS ненавидят почти все в ТюмГУ, но на ее примере Фальков намерен показать научному сообществу, что где угодно в России, даже в Тюмени, можно создать академическую институцию по совершенно общемировым лекалам.
Еще один прорывной проект – индивидуальные образовательные траектории. В 2017 году ТюмГУ запускает пилотный проект в трех институтах, а в 2019 году – во всем университете. Идея – радикальная перестройка образовательного процесса в бакалавриате, когда студент в отсутствие стабильных учебных групп сам себе выбирает курсы, может менять специальность по ходу обучения. Опять же, как в лучших западных университетах. "Первые два года, когда я рассказывала о проекте, на меня смотрели как на местного сумасшедшего: "Ну, что вы ерунду какую-то делаете". Сейчас я вернулась из ИТМО, до этого была в Высшей школе экономики. Все лучшие университеты (все!) перестраивают свои образовательные модели. Мы, региональный тюменский университет, были первыми", – говорила Таисия Погодаева в 2021 году.
И это чистая правда. Фальков к 2020 году – идеальный российский ректор, активный, умный, интеллигентный, либеральный. Демонстрирующий, что при должной энергии и команде можно сделать то, о чем в обычном российском вузе говорят годами, но обычно все остается на уровне кафедральных мечтаний.
Самый закрытый министр
Назначение Фалькова федеральным министром в январе 2020 года почти всеми воспринималось с нескрываемым энтузиазмом. Еще бы: на фоне предшественников – финансиста-бюрократа Михаила Котюкова и мракобесной Ольги Васильевой он смотрелся свежо и прогрессивно. Ректор одного из самых активных вузов России, чуть за сорок, прошедший "весь путь" от аспиранта регионального университета до министра, – что еще нужно для интенсивного развития образовательной системы? Да и это было вполне ожидаемо, ведь еще с 2014 года Фальков входил в так называемую "президентскую сотню" – кадровый резерв президента, где он был в одном списке с Андреем Клишасом, Максимом Орешкиным, Михаилом Котюковым, Алексеем Цыденовым и другими, ставшими теперь губернаторами и министрами.
Но Фалькову почти с самого начала как будто бы изменяет фортуна. Уже через несколько месяцев после назначения, в марте 2020 года начинается пандемия коронавируса и вузы повально переходят на дистанционку. Тут уж не до развития – система занимается выживанием.
В июле 2020 года по подозрению в даче взятки задерживают заместителя Фалькова Марину Лукашевич – правда, за махинации, совершенные еще при прежних министрах. Но и к замам, назначенным уже Фальковым, довольно быстро появляются вопросы. Например, Фальков привозит за собой в Москву и назначает своим заместителем по пиару 36-летнюю Елену Дружинину. В ТюмГУ она отвечала за "стратегические коммуникации", а еще носила титул "Мисс Тюменский госуниверситет". В июле 2021 года Фонд борьбы с коррупцией выпускает расследование, согласно которому Дружинина за год работы в Минобрнауки успела обзавестись квартирой в центре Москвы площадью 109,9 квадратных метров – кстати, в одном подъезде с министром. Еще через месяц оказалось, что сестра Дружининой Ирина Жукова стала и.о. директора подведомственного министерству учреждения "Социоцентр" – конторы, через которую проходят деньги и отчеты по проекту "Приоритет-2030" – новой и самой крупной программе поддержки российских университетов, запущенной Фальковым на смену проекту "5-100".
В том же 2021 году в имидже прогрессивного ректора-министра начинает зиять еще одна трещина: Счетная палата РФ публикует разгромный отчет об итогах реализации проекта "5-100". Проект оказался провальным сам по себе, ни один из вузов-участников не вошел в первую сотню мировых рейтингов. Но даже на этом унылом фоне Тюменский университет, несмотря на все прогрессивные и яркие проекты Фалькова, оказался последним или одним из последних по многим показателям: количеству публикаций в высокорейтинговых журналах (38 штук в 2019 году – против 764 у лидера рейтинга, Новосибирского госуниверситета), объему привлеченных денег на науку и прочих.
Наконец, в конце 2023 года, когда подходил срок переназначения Фалькова, в Тюмени задерживают начальника службы безопасности ТюмГУ Михаила Захарова и его сына, чиновника Росимущества Захара Захарова. По версии следствия, они обращали федеральные земли в свою собственность и продавали их, в том числе во время ректорства Фалькова. Правоохранители обнаружили несколько фирм (ООО "Экоби" и ООО "НСТ"), учрежденные ТюмГУ "при Фалькове" и получавшие от университета сотни миллионов рублей, исчезнувших в неизвестном направлении.
Интерес силовиков к Валерию Фалькову можно объяснить разными факторами: от скверных качеств самого министра до привлекательности имущественного комплекса Минобрнауки – одного из самого больших среди федеральных министерств. И пока не станут доступны мемуары участников этих процессов, причины такого повышенного интереса останутся для нас загадкой. Но совершенно точно можно сказать одно: Валерий Фальков – министр по сравнению с Валерием Фальковым – ректором оказался совершенно невзрачным, старающимся не привлекать к себе внимание персонажем.
Все четыре года после назначения он ездит по стране и говорит примерно одни и те же банальности: передовые инженерные школы, кампусы мирового уровня, программа "Приоритет 2030", поддержка молодых ученых и прочее, и прочее. А вот что и правда отличает министерство Фалькова от предшественников – это дележка имущества и финансово емкие строительные проекты. Именно при нем началось невиданное для всей современной истории России строительство университетских общежитий и кампусов. Только в 2021 году было одобрено для стройки 8 университетских заявок, на которые из федерального бюджета будет потрачено 73,4 миллиарда рублей, в 2022 году – еще 9 заявок на 103 миллиарда. Стройки развернулись от Калининграда до Южно-Сахалинска.
Именно в последние четыре года началась массовая дележка университетов по отраслевому принципу – эдакий возврат к советским практикам: например, сеть педагогических вузов (а это сотни тысяч студентов и миллиарды их денег) перешли из-под юрисдикции Министерства образования в ведение Министерства просвещения.
За все время своего пребывания на посту федерального министра Валерий Фальков дал всего несколько больших интервью. И в феврале 2024 года "удостоился" от председателя Госдумы РФ Вячеслава Володина звания "самый закрытый министр". В Тюмени Валерий Фальков, протеже губернатора, депутат областной думы, ректор крупнейшего и знаменитейшего ТюмГУ был хотя и тем же бюджетником, но хозяином положения. В Москве хозяевами оказались другие люди.
Пропаганда на интеллигентском языке
17 февраля 2022 года, меньше чем за неделю до начала российского вторжения в Украину, министр образования и науки Российской Федерации Валерий Фальков и вице-премьер Дмитрий Чернышенко давали совместную пресс-конференцию о планах на текущий год. Они (планы) были совершенно мирные – строить кампусы передового уровня, развивать "передовые инженерные школы", поддерживать университеты и науку. Всего через месяц Фальков будет отчитываться о тысячах тонн вузовских сборов гуманитарной помощи для Донбасса, а 1 сентября 2023 года встретит в Луганске, где он, видимо, оказался нужнее всего.
При этом Фальков сторонился откровенного "зигования" (точнее – "зетования") так долго, как только мог. 5 марта 2022 года появилось так называемое "письмо ректоров", где меньше, чем через две недели после начала "СВО", присягу на верность войне принесла треть руководителей российских университетов. Но инициатором этого письма был Российский союз ректоров, возглавляемых ректором МГУ Виктором Садовничьим. Первой инициативой, собственно, Минобрнауки стала акция "МыВместе" – сбор гуманитарной помощи Донбассу. А первыми публичными высказываниями министра стали комментарии о новых правилах поступления в российские вузы – тех, где детям "ветеранов СВО" выделили отдельные бюджетные квоты для поступления. За детей, как говорил известный персонаж, не спросят.
С тех пор Фальков никогда не участвовал в откровенных пропагандистских мероприятиях – в отличие, скажем, от своего соседа по кабмину, министра просвещения Сергея Кравцова. Да, Фальков готов встретиться и встречается с "главой ДНР" Денисом Пушилиным, но представлять "председателя Народного совета ДНР" Артема Жогу на встречу с коллективом отправляет своего зама Дениса Секиринского. Университетам "новых регионов" он публично отправляет новые автобусы, но в госпиталь к "ветеранам СВО" снова отправляет все того же Секиринского.
Даже для пропаганды Фальков и его министерство нашли особый "интеллигентский" язык. Если Министерство просвещения почти сразу стало выпускать откровенные пропагандистские ролики (школы – не вузы, там надо говорить прямо), то Минобрнауки запустило серию конференций "ДНК России", в ходе которых профессора и академики тратили свои интеллектуальные ресурсы на поиски "особого российского пути". Естественно, за бюджетные деньги, которые освоили 27 избранных вузов – региональные методические площадки проекта.
В школах запустили откровенно пропагандистские "Разговоры о важном", а в вузах – обязательный для неисторических специальностей курс "История России" и модуль "Основы российской государственности". В методичках для школ призывают говорить о пионерии и "героях СВО". "Основы государственности" устроены тоньше – там рассуждают про "российское государство-цивилизацию", "российское мировоззрение и ценности", "вызовы будущего и развитие страны". Вроде бы – тот же самый патриотический набор штампов, а выглядит прилично. И совестливым ученым и университетским преподавателям участвовать в этом не зазорно: вроде бы доброе гуманитарно-просветительское дело.
Именно за это министра Фалькова и оценили все – и государство, и вузовское сообщество. Он подобирал такие слова, которыми как бы не стыдно оправдывать войну. Поэтому, несмотря на десятки тысяч уехавших преподавателей (только зафиксированных в наукометрических базах – 2,5 тысячи ученых ведущих университетов), несмотря на серию уголовных дел о "госизмене" дела против физиков-теоретиков в институтах РАН, – несмотря на это все система вслед за своим министром с совершенно интеллигентным видом продолжила делать вид, что ничего не происходит. И "зарабатывать на открывающихся возможностях и на повестке", как заявил автору этих строк ректор одного сибирского вуза еще в прошлом году.
Серая зона "новых территорий"
Фальков был идеальным ректором либерально-прозападных "десятых годов" (а именно такими они и были в российской академии), а теперь стал идеальным министром патриотически-агрессивных 2020-х. Он на своем примере выработал для отрасли удивительный фирменный стиль двоемыслия: говорим одно, а под благородными предлогами делаем совершенно другое. Пытаемся найти для реализации скверных инициатив более или менее благородные методы, а еще лучше – попытаться заболтать или затянуть их реализацию. А там: либо ишак сдохнет, либо падишах. Так было по меньшей мере с двумя символическими инициативами, которое реализовывало министерство – интеграцию вузов на "новых территориях" и отмену бакалавриата.
Интегрировать в российское образовательное пространство вузы "новых территорий" Фальков начал еще в мае 2022 года – до всяких псевдореферендумов. Приказ Минобрнауки России от 5 мая 2022 года №439 подразумевал, что каждому из 22 вузов "ДНР" и "ЛНР" найдется "зеркальный" университет в России, который будет осуществлять аттестацию их студентов и преподавателей. Фактически – легализовывать в российском пространстве непонятно какие бумажки, которые в "народных республиках" называют "дипломами". Вроде бы гуманно? Совершенно гуманно, ведь студенты же ни в чем не виноваты.
Дальше – больше. В январе 2023 года были подписаны "временные" приказы Минобрнауки о том, что для поступления в вузы "новых территорий" можно не сдавать ЕГЭ, отчисленным из этих вузов студентам можно восстановиться не только там, но и вообще в любом университете России, а если они окончили там вуз, но не получили никакого диплома, то могут обратиться за этой бумагой в любой российский университет. И это "временное" – до 2027 года.
Фактически министерство Фалькова создало в Восточной Украине "серую" зону, где непонятно кто непонятно по каким бумагам получает непонятно какие "документы" – и потом может свободно конвертировать их в государственные дипломы Российской Федерации о высшем образовании. Сложно даже предположить, какие удивительные возможности для коррупции открываются здесь для "эффективных менеджеров".
Впечатляет и количество "бюджетных мест" – их для вузов "новых территорий" выделили на 2024\2025 учебный год 28,5 тысячи – из 620 тысяч на всю Россию. То есть каждое 20-е бюджетное место в России (или около 4 миллиардов рублей ежегодно) утекло в серую зону, живущую по непонятным "временным" правилам.
И эти деньги – только вершина айсберга. Еще миллиарды рублей уходят по линии Минобрнауки на восстановление украинских университетов, разрушенных российской армией. В марте 2023 года 11 университетов и 10 научных организаций захваченных регионов Украины перешли в ведение Минобрнауки РФ (еще 19 университетов разобрали себе другие российские ведомства – им же тоже нужно что-то "восстанавливать"). Вот только некоторые из них: Донецкая академия управления госслужбы при главе ДНР, Донецкий университет экономики и торговли, Мелитопольский государственный университет, Херсонский технический университет, и даже Институт проблем искусственного интеллекта в Донецке. Невозможно выяснить, сколько государство тратит на их "восстановление" (тендеры закрытые), к тому же часть денег идет через российские университеты (например, Донецкий технический университет тратит сотни миллионов рублей на потребности вузов "новых территорий").
"Все наши усилия направлены на повышение качества высшего образования в ЛНР, ДНР, Запорожской и Херсонской областях, на создание более тесной связи университетов новых регионов с реальным сектором", – говорил Валерий Фальков в ноябре 2023 года. Вроде бы гуманно? Совершенно гуманно, ведь все это – ради студентов.
Неотменяемый бакалавриат
Труднее было с отменой бакалавриата, который в рамках борьбы с "низкопоклонством перед Западом" поручил отменить в России Владимир Путин. Произошло это после того, как Россию выгнали из Болонского процесса (хотя в новостях Фальков рассказывал, что мы, дескать, сами ушли).
Отмена бакалавриата – это вам не восстановление вузов на "новых территориях". Денег в этом процессе никаких, а головной боли – предостаточно. Тем более что Фальков, скорее всего, был и остается сторонником этой самой Болонской системы. В интервью для журнала "ЭКО" в 2014 году Фальков говорил: "Появление в России двухуровневого образования (бакалавриата и магистратуры) – это (…) не прихоть чиновников и не слепое подражание Западу: сегодня на начальном этапе нет смысла готовить специалистов по узким программам".
Поэтому он выбрал стратегию забалтывания (а вдруг само рассосется?). 2 июня 2022 года Фальков выступает с пространной речью на расширенном заседании Российского союза ректоров, где путано объясняет свою позицию: говорит, что нужно творчески подходить к проблеме, что есть разный срок бакалавриата, что просто так отменять бакалавриат нельзя хотя бы из-за 400 тысяч иностранных студентов, которым понятны общемировые, а не "традиционно-российские" принципы. Отмену бакалавриата постоянно переносят, и к сентябрю 2023 года договариваются на "эксперимент": в шести университетах страны (БФУ, МАИ, МИСИС, МПГУ, Горный университет и ТГУ) вводят путаную систему "базового" и "специализированного" высшего образования. Так теперь "по-новому" называют бакалавриат и магистратуру.
Например, в Томском госуниверситете четырехлетний бакалавриат по юриспруденции заменяют "базовым высшим образованием" сроком 5 лет. А двухлетнюю магистратуру по юридической лингвистике или компьютерному инжинирингу – соответствующими однолетними программами "специализированного" образования. Почему это происходит и по какому принципу определяются новые сроки, никто толком не объясняет, да и объяснять, кажется, не нужно: все, включая Фалькова, понимают абсурдность происходящего. Эксперимент должен продлиться до 2026 года, и там, дескать, решим – получилось или нет. На бюрократическом языке это означает: может, ишак, а может – падишах...
Отдельные вузы страны рвутся в бой с комсомольским задором. В конце декабря 2023 года Валерий Фальков приезжает в Горный университет в Петербурге – знакомиться с результатами "эксперимента" (университет этот знаменит самым богатым в России ректором, а также тем, что здесь защитил диссертацию вице-мэр Петербурга Владимир Путин). Ректор Владимир Литвиненко водит Фалькова по коридорам и кабинетам и в самом конце сообщает, что 90% первокурсников Горного университета, поступившие на бакалавриат, в едином порыве перевелись на "базовое высшее образование".
Если Фалькову и нужны были какие-то намеки, то вот он, самый прозрачный, от самого кавалера ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени, 87-й строчки в российском рейтинге Forbes, друга Путина господина Литвиненко: хватит забалтывать проблему и пытаться усидеть на двух стульях. И Фальков намек понимает: в мае 2024 года на слушаниях в Госдуме о собственном переназначении министр образования и науки Российской Федерации заявляет, что с 2025 года понятие "бакалавриат" исчезнет из российского высшего образования. Даже результатов собственного эксперимента он не дожидается – оказывается, и без него все предельно ясно.
Эпилог. Красные линии
В российских университетах работают около 230 тысяч преподавателей. В российских школах – около 1,3 миллиона учителей. После начала полномасштабного российского вторжения в Украину только по подтвержденным данным (когда в наукометрических базах меняется аффилиация – с российского на зарубежный университет) из России уехало 2,5 тысячи вузовских педагогов. В реальности значит, тысяч 10 – почти 5 процентов. Учителей из школ уехало, по самым смелым оценкам, несколько сотен. Тысячные доли процента.
Вузовское сообщество оказалось несравненно более протестным, чем школьное. Но значительная часть преподавателей осталась на своих местах. Валерий Фальков – идеальный министр именно вот этого оправдывающегося большинства, живой символ всего российского высшего образования. Талантливый и энергичный администратор с прозападными взглядами, он встретил войну нехотя и тихо сопротивлялся каждой более или менее пропагандистски-милитаристской инициативе. Реализовывал гуманитарные проекты и никогда публично не поддерживал войну.
Но его история показывает, что эта стратегия не работает. Можно сколько угодно выставлять себе "красные линии" и говорить, что после них – точно уволюсь, но раз за разом отодвигать их все дальше и дальше. И отодвинуть в итоге до Луганска и Мариуполя.
А еще его история показывает, что и не было никакой университетской перестройки. Были "Сколково" и Высшая школа экономики, были "Школы ректоров" и конференции по новым образовательным технологиям. Были даже люди на них, а перестройки – не было, все это оказалось фикцией. Воздушными замками, в которых десятки тысяч Фальковых жили до тех пор, пока им не приказали организованными группами переходить в окопы. И они, протерев очки и поправив галстуки, отправились по указанному направлению.
