1 марта 1930 года на востоке современной Омской области началось Муромцевское восстание. Оно стало самым значительным протестом против коллективизации по масштабам и численности участников во всей Западной Сибири. За несколько дней в 28 селах и деревнях восстали почти полторы тысячи крестьян – около 8% населения всего Муромцевского района. Почти треть из них были расстреляны или отправлены в лагеря.
"Пусть нас расстреляют, но кулаков забрать не дадим"
Омскому историку Вениамину Самосудову в начале 1990-х годов удалось изучить 37 томов материалов архивно-следственного дела №7278 по расследованию Муромцевского восстания, которое хранится в архиве УФСБ по Омской области. Историк выяснил, что накануне восстания в деревне Лисино проходило собрание. Представитель соцактива объявлял фамилии тех, кто подлежал выселению, на что крестьяне заявили: "Не отдадим ни одного кулака убрать отсюда. … Пусть нас расстреляют, но забрать не дадим". А один из организаторов восстания Илларион Саломатов в своих показаниях говорил: "Началом выступления мы решили избрать день выселения кулаков из наших деревень".
15 декабря 1929 года бюро Сибирского краевого комитета партии приняло постановление "О темпах коллективизации". Была поставлена цель – завершить коллективизацию "большевистскими темпами", к 1 октября 1931 года.
– Партийное государство стремилось подчинить деревню своим целям, программам и интересам. После 1928 года его задачей было взять под контроль и перераспределить в пользу государства крестьянскую собственность и труд путем их экспроприации. Это противоречило коренным экономическим и социальным интересам основной части крестьянства, если не учитывать интересны бедноты и батрачества, – поясняет доктор исторических наук Олег Петров (имя изменено из соображений безопасности). – Огосударствление аграрной экономики, которое именуются коллективизацией, привело фактически к ликвидации крестьянской собственности и обязательности крестьянского труда в коллективных хозяйствах.
Власти Муромцевского района решили завершить коллективизацию еще раньше – уже к 1 марта 1931 года.
– Муромцевский район, входивший по тогдашнему административно-территориальному делению в состав Барабинского округа Сибирского края, был относительно небольшим по территории и населению. В нем насчитывалось около 60 населенных пунктов, в которых проживало около 31 тысячи человек, – уточняет Олег Петров.
Каково же было негодование местных властей, когда выяснилось: в колхозы не желают вступать не только кулаки, но и многие середняки, и даже бедняки.
Из заявления во ВЦИК Василия Горносталева из деревни Большешипицино
"В январе месяце 1930 г. во время проводимой сплошной коллективизации крестьянства приезжающие из Омска инструктора, уполномоченные и т. п. сами намечали определенное количество дворов, подлежащих лишению голоса и высылке в ссылку, а затем с помощью одного предсельсовета приводили свое определение в исполнение, не считаясь ни с личностью, ни с общественным мнением. Они были боги, они были цари, они миловали, они казнили, они производили насилие и погром над крестьянством, считая, кого вздумали, за кулака. … Я крестьянин, с детства трудился в земледелии и собственным горбом добывал себе пропитание, я работал с восхода и до заката солнца и на 50 году моей жизни, имея хозяйство … 3 рабочих лошади, 5 коров и 10 овец, делая по 7 десятин посева и обрабатывая исключительно собственным трудом, за исключением 1928 г., когда во время моей болезни я нанял мальчугана 14 лет и только на 3 месяца в помощь семье для уборки остатков хлеба … И меня зачислили в кулаки, меня лишили голоса, разгромили мой дом и сараи, имущество мое частью продали, а частью растащили, а затем меня с семейством зимою и без продуктов вывезли в ссылку в тайгу Тарских болот на произвол судьбы".
Всех, кто не желал вступать в колхозы, объявили врагами советской власти. Лишать гражданских прав, раскулачивать, арестовывать и высылать стали всех подряд, без разбора.
Из заявления во ВЦИК Анисии Медведевой из деревни Беспаловой
"Муж мой, а также и я сама не делали ни одного противогосударственного поступка, всю свою жизнь копаясь в навозе, терпя нужду, перебиваясь с куска на кусок. … Лишили нас за то, что якобы мы держали батрака. … Батрака действительно в страдную пору временно держали в 26 году, в виду того, что я имела на руках трое маленьких детей, а поэтому при всем моем желании помочь своему мужу в полезных работах я не могла, что и вынудило даже в ущерб себе нанять человека, дабы не мог остаться в степи неубранным хлеб. … Раскулачивание и ссылка проходила под угрозой, на почве разной мести, личных счетов, так что вступить в защиту никто не мог. Народ был напуган, боясь попасть в эту беду сам".
Порой даже советские активисты на местах начинали сомневаться, правильно ли они поступают. Вот что писал председатель Фоминского сельсовета в Называевский РИК: "Бачанова Ефросинья, муж сослан, сама 35 лет. Старшему ребенку 8 лет и младшему 1,5 года, средств совершенно нет. Здесь никого нет. Двое ребят тяжело больные корью. Дай ответ, выселять или нет?" Резолюция сверху письма – "Высылать!"
"Председатель с/с насильно посадил меня на подводу с 3-мя малолетними детьми, намотал на руки вожжи и велел ехать из деревни без всяких разговоров и возражений, зная, что за меня с детьми некому заступиться…" – пересылает Запсибкрайисполком заявление Марфы Федотовой-Сурженко из села Руслановка. Председатель исполкома в ответ сообщает, что считает решение о высылке "кулачки" вполне правильным.
Волна всеобщего возмущения все же заставила задуматься о правильности методов коллективизации. 27 февраля 1930 года прошло заседание Окружкома ВКП(б), участники которого пришли к выводу: местные власти переусердствовали в борьбе с кулаками. Принятая по итогам резолюция скупо, но полно описывает не только методы, но и масштаб разгрома крестьянства:
"Уполномоченный Тюкалинского РИКа Инкин в с. Островном проводил коллективизацию так: "Кто не идет в колхоз, тот идет против советской власти. Мы не будем считаться, что он бедняк или середняк, а кто не пойдет в колхоз, того мы окулачим, сошлем за пределы округа, загоним в Соловки, а то и расстреляем".
Другой уполномоченный Кузмин свой доклад на собрании начал с того, что он "народу расстрелял больше, чем волос у него на голове".
Уполномоченный Патрахин … в д. Петрово в 12 часов выселил на мороз все кулацкие семьи, не считаясь с тем, что в одной семье была женщина с 2-х недельным ребенком.
В пос. Солоновка Павлоградского района из 130 домохозяев убежало 80 домохозяев. Среди них большинство середняков, убежали бедняки и даже комсомольцы.
Благодаря отсутствию должного партийного руководства, группами бедноты в некоторых селениях под давлением кулацких агентов бедняцкие собрания самостийно выносят постановления о невысылке кулаков.
В некоторых селах Седельниковского района без всякого руководства созываются бедняцкие собрания (а, может быть, и не бедняцкие – проверить не удалось), где выносятся постановления о том, чтобы кулаков не высылать. В Елизаровском сельсовете беднота постановила, что, мол, у них кулаки – люди хорошие, чужой труд не эксплуатируют. А если у них есть маслобойные заводы, то они работают для нашей деревни и за дешевую плату".
– Характерная черта протестов весной 1930 года – солидарность различных групп крестьянства против насильственных действий в отношении односельчан. Деревня тогда еще была переплетена очень тесными родственными, семейными, соседскими связями и отношениями, – отмечает Олег Петров. – Экспроприация крестьянской собственности при арестах и депортациях затрагивала не только верхи крестьянства, но и связанные с ними экономически и поведенчески другие слои деревни. А сельские приходы объединяли различные слои крестьянства, поэтому действия власти при закрытии церквей и арестах священнослужителей также вызывали протест всех слоев деревни.
"Долой коммунистов из советов"
– На начальный период принудительной этатизации (огосударствления) аграрного производства, проводившейся форсированными и репрессивно-карательными методами, в стране пришлось 9 из 10 крестьянских выступлений. В 1930-е годы, и прежде всего в первую половину десятилетия, произошло около 15 тысяч крестьянских выступлений различного характера и масштабов, в которых участвовало или было вовлечено не менее 2,5 млн человек. По оценкам чекистов, 176 из этих выступлений носили повстанческий характер. 55 из них сами чекисты квалифицировали как вооруженные восстания. В ходе их подавления ("ликвидации", по чекистской лексике) пострадали около трех тысяч представителей власти и активистов, – рассказывает Олег Петров. – По количеству массовых выступлений в целом Сибирь не входила в наиболее протестные регионы: всего 565 выступлений против, скажем, имевших место в Украине – 4098. Тем не менее в Сибири произошло не менее десятка вооруженных восстаний, в которых участвовали 50 тысяч человек.
Ход Муромцевского восстания подробно описан в докладе комиссии Барабинского окружкома ВКП(б) под грифом "Совершенно секретно". Согласно этому документу, все началось 23 февраля 1930 года в деревне Тармакла, где лесник Иван Шаварнаев собрал "группу кулаков", к которым присоединились несколько бедняков. Кулаки якобы запугали бедняков тем, что, расправившись с ними, советская власть возьмется за середняков, а потом и за бедняков.
Историк Вениамин Самосудов установил, что 35-летний Иван Михайлович Шаварнаев был малограмотным середняком. Он будет признан "инициатором и организатором восстания в деревнях Кондратьево, Тармаклы и др." и расстрелян по решению особой тройки ОГПУ.
Крестьяне, которых собрал Шаварнаев, решили для начала освободить арестованных кулаков, ожидавших высылки в соседнем селе Кондратьевском. На рассвете 1 марта 35–40 крестьян из Тармаклы двинулись в Кондратьевское. "При активной поддержке местной кулацкой группировки и сагитированной некоторой части середняков и бедняков", как отмечается в докладе окружкома ВКП(б), толпа крестьян освободила кулаков и вернулась в Тармаклу, где уже собрались около 150 недовольных из местных сел. "Толпа … произвела обыск, аресты и избиения местного советского актива и колхозников, разграбила в колхозе имущество и изъяла оружие".
Повстанцы из Тармаклы послали гонцов в соседние деревни с призывом поддержать восстание. Самосудов записал воспоминания жителя деревни Бакмасы П.И. Анисимова. Он рассказывал, что 1 марта к ним в деревню приехало до 30 человек, собрали в конторе колхоза жителей и сразу же закричали: "Мужики, собирайтесь на защиту новой власти, так как Советов больше нет. Омск уже пал, Барабинск, Чаны и вся железная дорога за нами".
Подобные призывы находили отклик среди крестьян всех окрестных деревень. С советскими и колхозными активистами расправились в селе Кондратьевском, в деревнях Ляпуново, Карбыза, Ключевая, Луговая и т.д. В каждой из них озлобленные крестьяне создавали небольшие группы добровольцев – они вооружались ружьями и спешили на помощь к восставшим. Среди добровольцев были и кулаки, и середняки, и бедняки. А одну из таких групп в деревне Ляпуново возглавил даже член ВКП(б) – некий Полещук.
"В ночь с 1 на 2 марта бандиты сформировали отряд до 20 чел. во главе с Петренко Сергеем (бывшим милиционером) и его помощником Кондаковым Иваном (кулаком) и повели наступление на районный центр Муромцево", – сообщает комиссия окружкома ВКП(б). Однако до районного центра отряд не дошел: по дороге восставшим сообщили, что в Муромцево уже прибыл крупный вооруженный отряд с приказом подавить мятеж. Крестьяне решили не рисковать и повернули обратно. Они даже не подозревали, что никакого отряда не было, а все местные коммунисты в панике бежали из Муромцева.
"Вместо того чтобы организовать партийную организацию и поставить ее в известность о случившемся кулацком выступлении, привлечь батрацко-бедняцкий актив для борьбы с выступлением, бюро райкома и президиум райисполкома пришли в панику, оставили районный центр и со своими семьями уехали за 25 верст от районного центра, – докладывает комиссия окружкома. – Находясь в панике, не зная действительной обстановки и характера повстанческого движения, дали неверную информацию окружному о характере и действии повстанцев. … Крестьянство соседних сел узнало, что районные власти сбежали, оставили районный центр, стало больше верить кулацким агитаторам, в результате чего еще ряд деревень примкнул к повстанческому движению".
Вторым крупным очагом восстания стало село Рязанское. 1 марта, узнав о событиях в Тармакле, местные активисты решили присоединиться к восставшим. Посовещавшись, они "начали производить обыски, аресты, избиение актива". Восстали и все деревни вокруг Рязанского.
– Согласно докладу комиссии Барабинского окружкома, полтора месяца спустя вооруженные протестные выступления охватили 28 деревень, в которых проживало свыше 20 тысяч человек. В восстании из них участвовало до 1500 человек, – уточняет Олег Петров.
"Все лозунги, плакаты, портреты вождей, дела партячеек и колхозов" восставшие уничтожили. "Выступление, а также и дальнейшее движение восставших проходило под основным лозунгом: "За освобождение кулаков от высылки", "Долой колхозы", "Долой деревенский актив", "Долой коммунистов из советов". Вместо разгоняемых сельских советов устанавливали институт старост", – сообщается в докладе окружкома.
Старост в восставших деревнях избирали всем миром, на общем собрании крестьян, как это было до 1917 года. Избранные старосты следили за порядком и не допускали бессмысленных погромов.
Пора было решать, что делать дальше. В Рязанском собралось около 500 участников восстания. Они выбрали повстанческий штаб, в который вошли Поликарп Синаевский, Илларион Соломатов и Эрнест Гуппельц – меньшевик, сосланный на поселение в Сибирь в 1905 году, бывший красный партизан.
Поликарп Синаевский в своих показаниях рассказывал: "Решили мы так: одним нам ничего не сделать, свергнуть власть не сможем. Хотели частями идти на Муромцево и соединиться с тармаклинцами, а часть через Поречье на Евгащино в Большеречье, пойти туда поднять деревни, и тогда по всей России не будет советской власти. Я сформировал 6 полных взводов и 7-й неполный, больше не успел". Чтобы из Омска не успели выслать карательные отряды, восставшие решили порвать телефонно-телеграфную линию, связывающую Омск с Тарой.
Однако осуществить все эти планы не удалось. Повстанцы уверяли, что восстал весь Барабинский округ, а вслед за ним поднимется и Сибирский край. Но на деле они не успели установить регулярную связь с соседями и даже не успели объединить все отряды восставших в Муромцевском районе. Захватить райцентр они тоже не смогли.
– Вооруженное выступление крестьян Муромцевского района выделялось среди других, возникших в Сибири в тот же период, скорее только масштабами. Многие его черты были типичны для повстанческого движения: стихийность и неподготовленность выступлений, слабая степень их координации, локализация в пределах одного района, неясность целей и задач, неготовность сформировать боеспособные воинские части, скоротечность противостояния вооруженным формированиям власти и т.д., – отмечает Олег Петров. – Почти в те же дни произошло восстание в Уч-Пристанском районе Бийского округа. Там восстание началось в самом райцентре, его организатором выступил райуполномоченный ОГПУ Добытин, восставшим удалось захватить значительное количество штатного вооружения и боеприпасов, и они даже сделали попытку распространить выступление на два соседних района. Но, несмотря на все это, восстание было относительно быстро подавлено отрядами чекистов, милиционеров и партактива. После краткосрочных боевых столкновений основная масса восставших рассеялась, а часть из них ушла в труднодоступные районы.
"Была снята рубашонка с ребенка, лежащего в люльке"
Подавить Муромцевское восстание поручили Леониду Заковскому, полномочному представителю ОГПУ по Западно-Сибирскому краю. За событиями внимательно следили на самом верху.
Из секретного донесения Заковского Сталину и Ворошилову от 3 марта 1930 года:
"Еще 1 марта [в] указанные села в момент выселения кулаков начали стекаться крестьяне из окружающих сел с требованием приостановить выселение, вернуть уже высланных и освободить арестованных, угрожая расправой местному активу, который при противодействии кулаками избивался. … Выступившие, количеством до 1000 человек, вооруженные охотничьими ружьями, трехлинейными винтовками, вилами, разоружили конвой, сопровождавший высылаемых местных кулаков, разгоняют колхозы, избивают и арестовывают колхозников и советский актив, устраивают шествия с иконами".
Первые вооруженные стычки с отрядами милиции и мобилизованными активистами из числа советского и партийного актива начались уже через два дня после начала восстания. По свидетельству его участников, вечером 3 марта был обстрелян отряд добровольцев под Рязанами. А в официальном донесении властей говорится о другом столкновении: "3 марта, при небольшой перестрелке с нашими отрядами в с. Кондратьевском, бандиты, потеряв 7 человек убитыми, самоликвидировались, частью побросали оружие и разошлись по домам, а некоторые скрылись в лесу". Такая картина наблюдалась повсеместно: при первом же вооруженном столкновении часть крестьян расходилась по домам.
– Восставшие имели на вооружении главным образом охотничье оружие и не успели создать формирования по военному образцу. Согласно чекистской сводке, направленной в центр, восстание было подавлено 7 марта. По другим источникам, зачистка населенных пунктов от "повстанцев" продолжалась до 12 марта, – уточняет Олег Петров. – В ходе подавления восстания по очевидно неполным данным число убитых и раненых повстанцев составило относительно небольшую величину – около 30 человек.
"Потери действовавших по борьбе с бандитизмом отрядов и убытки, причиненные бандитизмом: за время оперирования бандитами убито 6 чел. (в том числе член окрисполкома т. Пугач) и избито свыше 70 чел. представителей Советской власти и партии, а также совактива и колхозников", – сообщается в докладе окружкома.
– Основная причина поражения крестьянских вооруженных протестов против советской власти проистекала от того, что действия крестьянства носили вынужденный, ответный, защитительный характер. Он не предусматривал хотя бы минимальную подготовку и ресурсы для противостояния государственным террористическим действиям в деревне. В крестьяноведении есть понятие протеста как "оружия слабых", который носил преимущественно пассивный характер. В формуле крестьянского менталитета "подчинение, но не повиновение" преобладала в основном первая составляющая. Массовое неповиновение, как это произошло в 1930 году, проявлялось лишь в крайнем случае, – поясняет Олег Петров. – Неуспеху протестов способствовало и то, что крестьянство оказалось в социально-политическом отношении менее консолидированным, чем на завершающем этапе Гражданской войны десятилетием ранее. Власть в 1920-е годы активно поддерживала деревенские низы против верхов, активно взращивала и советизировала крестьянскую молодежь, что принесло свои результаты.
Наказание оказалось несоразмерным.
– Насилие применялось с обеих сторон, однако очевидно непропорциональным образом. Подавление повстанцев отрядами власти сопровождалось неограниченной расправой победителей. По данным омского историка Вениамина Самосудова, тщательно изучившего документацию вокруг подавления Муромцевского восстания, первоначально аресту подверглась тысяча участников, – рассказывает Олег Петров. – После выяснения степени их участия в восстании более пятисот из них – в основном деревенские низы и частью середняки – были затем освобождены. Постановление Особой тройки Полпредства ОГПУ по Сибкраю вынесло приговор остальным. 61 человек были приговорены к расстрелу с исполнением данной меры. 43-м приговоренным к расстрелу заменили высшую меру десятилетним лагерным сроком. Остальным определили различные сроки заключения. Почти 100 человек получили условные сроки, без лишения свободы.
Имущество большинства осужденных было конфисковано, а их семьи, включая малолетних детей и стариков-родителей, высланы "за болота". Получившим условные сроки припомнят участие в восстании в 1937 году: многие из них будут расстреляны по сфальсифицированному делу об участии в "офицерско-повстанческой организации Тарского округа".
19 мая 1930 года в Омске прошла Пятая окружная партконференция. Ее участники пытались проанализировать причины Муромцевского восстания. Секретарь ОК ВКП(б) Алексеев доложил, что "при раскулачивании была масса примеров мародерства. Так, например, была покупка за бесценок вещей, была, например, куплена шуба за 20 коп., швейная машина за 3 рубля, покупались часы, чашки, ложки – все это за бесценок. Больше того, дошли до того, что была снята рубашонка с ребенка, лежащего в люльке".
Некто Синицын, выступая на прениях по докладу Алексеева, рассказал: "Мы очень хорошо видели ваших "кулаков", прощупали и видели, что это за "кулаки", которых вы отправляли. ... Вы отправляли 80-, 90-летних стариков и старух. Кто разрешал их вам отправлять? Кто разрешил вам отправить мужа с женой, у которых 8 человек грудных детей? (Смех.) Кто вам разрешил это делать? Может быть, товарищи, не все восемь были грудные, это верно, но я заявляю, что тут вами были высланы середняки, и очень много середняков было отправлено на Васюганские болота".
