Текст: проект "Окно"
Друзья и близкие 61-летнего журналиста Сергея Корнилевского из Биробиджана, которого весной этого года посадили на 2,5 года, потеряли с ним связь. У Сергея астма и несколько хронических заболеваний, за время заключения он похудел на 15 кг. Последнее, что известно о его судьбе, – то, что он оказался в ИК Нижнего Тагила Свердловской области "Красная утка", в которой отбывают наказание бывшие сотрудники правоохранительных органов. Свое неофициальное название ИК получила еще во времена ГУЛАГа. По одной из версий – потому что зона живет по "красным" порядкам, власть тут сосредоточена в руках администрации. А попадали сюда часто по доносам – так называемым "уткам".
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм
Корнилевского задержали в середине февраля 2024 года в Биробиджане по обвинению в оправдании терроризма за комментарий под постом в телеграм-канале "Роспартизан", а 16 мая его спешно осудили за 11 слов о выстреле в иркутского военкома.
Долго время основание обвинения было неизвестно – оказалось, 2,5 года журналисту присудили за личный комментарий о выстреле жителя Усть-Илимска Руслана Зинина в местного военкома Александра Елисеева в начале мобилизации: "А что так десятка, что с ранением десятка… Хоть не за зря…". На момент написания комментария было неясно, выживет ли Елисеев.
В СИЗО-1, где в июле погиб музыкант Павел Кушнир, у Корнилевского обнаружили астму и еще несколько хронических заболеваний. Его родные и друзья начали беспокоиться, когда летом он пропал в печально известном изоляторе и три месяца не выходил на связь. В конце октября ему удалось связаться с друзьями и сообщить, что он в "Красной утке" (ИК-13 в Нижнем Тагиле).
"Лицо, склонное к антигосударственной агитации"
Близкие Сергея Корнилевского выдохнули: после трехмесячной тишины, когда ни они, ни адвокат не могли его найти, журналист отозвался из нижнетагильской колонии.
– Мы были встревожены, все друзья его. В августе я написала ему последнее письмо через "ФСИН-письмо", которое было прочитано, но осталось без ответа. Он мне позвонил только три недели назад. Сказал, что теперь сидит в ИК-13. Это "Красная утка", Нижний Тагил. Дело в том, что это колония для людей, которые когда-либо имели работу во ФСИН или МВД (очень давно он был воспитателем в детской колонии). Кстати, перед этим из СИЗО-1 Биробиджана он мне успел написать о том, что в изоляторе с ним сидит "звезда местной филармонии, пианист". Уже позже, когда стало известно о смерти Павла Кушнира, я сопоставила его рассказ с новостями и поняла, что Сергей говорил о Павле. Он, получается, сообщил, что Кушнир задержан раньше, чем Ольга Романова, но так и не узнал, кажется, что тот умер в изоляторе. Я ему сообщила об этом в следующем письме, но, видимо, его он так и не получил, – говорит подруга Корнилевского Алена (имя изменено для безопасности собеседницы). – Кстати, что об аресте Павла не было никакой внятной информации, что об аресте Сергея – полмесяца мы безуспешно искали его, пока он уже сидел в СИЗО-1.
Друзья Корнилевского признаются, что после известия о подозрительной смерти Кушнира в том же СИЗО, где находился Сергей, им стало за него страшно. Несмотря на официальную версию о голодовке как причине смерти музыканта, очевидцы рассказывали редакции Сибирь.Реалии, что на прощании с Кушниром видели гематомы и кровь на лице.
– Потеряли его [Сергея Корнилевского], не могли найти. 29 октября он неожиданно позвонил, видимо, все номера спутались у него, думал, что племяннице звонит, отрапортовал: "Живой. В Нижнем Тагиле, ИК-13 "Красная утка". Он может звонить, нам ему – нельзя. Писать только через "Зона Телеком", – читает свои заметки подруга Корнилевского. – На самом деле и письма не доходят. Вообще в любые колонии по всей Свердловской области письма не доходят. "Может быть видеосвязь, если приложение установлю. 4 ноября на баяне в клубе будет играть. Похудел на 15 килограмм. Зуб выпал. Бронхиальная астма обнаружилась".
Сначала друзья Корнилевского обрадовались: "У них есть один телефон на камеру, он может звонить раз в неделю!" Но после этого разговора Сергей вновь пропал, с ним не удалось связаться ни по телефону, ни через письма.
– Уже потом я прикинул, как серьезно, что у него минус 15 кг. И, конечно, он недообследован. Когда был в СИЗО [Биробиджана], должны были отправить в больницу, все-таки выявили астму и что-то с желудком, но в итоге он так и остался недообследован, – говорит его друг Алексей (имя изменено для его безопасности).
Подруга Корнилевского говорит, что гурман и весельчак фактически перестал есть.
– Там жуткая еда, баланда. "Как насчет еды, Серега?" – спросила. "Как ты представляешь себе здесь еду?" А я не представляю себе еду в колонии. В общем, ее есть невозможно, он тратит всю свою пенсию (благо, адвокат успел помочь ее оформить) на эти несчастные пять килограмм, которые можно докупить. Там какая-то странная схема: во-первых, сам он не может, через местную женщину покупает, во-вторых, жесткие ограничения – не больше 5 кг в месяц. Он поэтому и сказал: "Посылать посылки не нужно, больше этих 5 кг мне не передадут", – объясняет Алена.
Друзья журналиста беспокоятся, что если его будут регулярно посылать в штрафной изолятор, он не сможет покупать даже разрешенные в обычной камере 5 кг "более-менее приличной еды".
Основания беспокоиться об этом у них есть: в колонии Корнилевского, театрала и арт-журналиста ГТРК Еврейской автономной области, специализирующегося на статьях об искусстве, поставили на учет как "лицо, склонное к антигосударственной агитации".
На следующий день после ареста – 16 февраля – Сергея Корнилевского внесли в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.
Ранее в такой же перечень террористов Росфинмониторинг внес педиатра из Благовещенска Марию Мехедову. Дело против Мехедовой возбудили за комментарий под новостью о гибели провластного блогера Владлена Татарского: "Никогда бы не подумала, что когда-нибудь буду радоваться этому. Прости меня Господи за это". При этом Мехедова не комментировала обстоятельства убийства Татарского.
Также в реестре Росфинмониторинга поместили как "причастных к терроризму" умершего в заключении оппозиционного политика Алексея Навального и его ближайших соратников Ивана Жданова и Леонида Волкова. В перечень Росфинмониторинга впервые включили жену Волкова Анну Бирюкову, которая отвечает за соцсети Фонда борьбы с коррупцией.
С сайта филиала ГТРК "Бира" в Еврейской автономной области, где Корнилевский работал корреспондентом, тут же удалили все упоминания о нем.
"Из зоны я могу просто не выйти. Вот такая печалька"
На канале ГТРК он делал в основном репортажи о культурных мероприятиях. Но, как отмечают его друзья, в соцсетях писал о войне и последующей мобилизации так, "как будто уже уехал из России и находится в безопасности".
Его родные и друзья до сих пор не могут поверить, что бывшего корреспондента ГТРК Еврейской автономной области, театрального деятеля, приговорили к 2,5 годам исправительной колонии за комментарий из 11 слов.
– Ладно бы он интересовался политикой, был каким-то оппозиционером ярым. Какое оправдание терроризма, какой список экстремистов, если самым экстремальным в жизни Сереги была длина его текстов? Приходилось сокращать его репортажи о культурных мероприятиях, – говорит Алена.
Родственники Сергея говорят, что он был в жутком шоке еще от обысков (перед арестом), а от приговора – в полнейшем ужасе.
– Он же пытался перед арестом улететь в Израиль. Когда пришли к нему с обыском в Биробиджане, к нему – звезде местного телевидения и радио, он был в шоке, – говорит близкий родственник Сергея. – Но не дурак же, позвонил своей сестре в Израиль, попытался улететь. Хоть и без израильского гражданства. В Шереметьево, откуда пытался улететь, его и задержали.
Друг Корнилевского Алексей подтверждает: журналистская работа была скорее дополнением к работе Корнилевского как театрала.
– Сергея знают и любят все, кто с радио связан. В свое время был организатором фестиваля "Вместе – радио", был в Фонде независимого радиовещания – сейчас все это в прошлом осталось. Тем не менее и потом он только культурой и занимался, совершенно не политический человек. Возглавлял, к примеру, еврейский народный театр в Биробиджане, – говорит Алексей. – Мы до сих пор в шоке, что ему "пришили" терроризм. Долго не знали, как вообще подступиться к его делу. А узнали, что он в СИЗО, вообще только через полмесяца после его ареста. Реально Биробиджан – черная дыра такая. Я тогда к Ольге Романовой обратился в поисках проверенных адвокатов. Она сказала, что в Биробиджане вообще глушняк. В результате к нему сначала ездил адвокат из Хабаровска. Но много там не наездишься, так что потом уже работал адвокат по назначению – редкость, но оказался приличный человек. Тем не менее позиция его была такая – признать вину.
Адвокат Константин Бубон, защищавший Корнилевского первое время, признался, что сам не уверен, что признание было ошибкой и вообще как-то повлияло на финальный приговор.
– Если бы пошел в отказ и не признал вину, дали бы Корнилевскому те же 2.5 года? Это абсолютно непредсказуемо, сфера чистого произвола безо всякой примеси права, – говорит Бубон.
Следующий адвокат (по назначению) с журналистами разговаривать отказывается принципиально, однако друзья Корнилевского уверены, что он так же был убежден в невиновности подзащитного и возмущался непрофессиональной госэкспертизой комментария Сергея.
– В чем там суть: Серега в сердцах высказался по поводу военкома из Иркутской области, который отправил на войну парня, у которого лежачая мать больная. А того скрутили и отправили на фронт. Вот тот парень [Руслан Зинин] и выстрелил в военкома. Сергей тоже мать потерял перед этим, он был в таком состоянии. И высказался по поводу приговора стрелявшему в военкома: "так и так, мол, десятку дадут". Что в этом оправдывающего терроризм-то? Мне кажется, его взяли просто для галочки, для дополнительной звездочки на погонах, – уверен друг Корнилевского.
Его подруга говорит, что, увидев непрофессиональную госэкспертизу комментария Корнилевского, даже адвокат по назначению потребовал независимую. Друзья скинулись на нее – эксперты разгромили заключение "эксперта ФСБ Шаверневой". Однако их экспертизу судья отказался включить в материалы дела.
Согласно исследованию судебно-экспертного агентства (есть в распоряжении редакции), "эксперт ФСБ" грубо нарушил регламент, проведя исследование в одиночку. К тому же комментарий к посту она оценивала без контекста и упоминания "текста-стимула" – самого поста, к которому оставил комментарий Корнилевский.
– Эксперты независимого бюро заключили, что, во-первых, такой краткий коммент, где даже с союзами всего 11 слов – "А что так десятка, что с ранением десятка… Хоть не за зря…", слишком краток для того, чтобы найти или не найти в нем "признаки оправдания разрушительных действий". Эксперты постановили, что в силу краткости высказывание может иметь множество интерпретаций. Даже не два. Во-вторых, там просто не было психологического разбора его коммента. А главное – эксперт не имела компетенций делать правовой разбор, о чем сама же написала в начале своей "экспертизы". А она этот разбор пыталась сделать, найдя в этих 11 словах, к примеру, "признаки террористической деятельности", – говорит подруга журналиста. – Мы заказывали психо-лингвистическую экспертизу в Барнауле, в бюро, которое посоветовали несколько экспертов. А суд ее не принял к рассмотрению вообще! Прокурор отказал. Как мне писал назначенный адвокат Сергея, тот факт, что ее не приняли к рассмотрению по просьбе прокурора, вообще незаконен. Там было нарушение на нарушении, я думаю, поэтому Сергею дали меньше меньшего (меньше минимально возможного срока по статье). Чтобы и Сергей, и адвокат не смогли подать апелляцию на приговор.
Последние три недели Сергей не выходит на связь, и друзья опять начали беспокоиться за него.
– Мы просто не ожидали, что посадят именно Сережу, который совершенно наивный человек, простодушный. Мы были от этого в шоке. Одно дело, когда люди, в том числе мы, которые совершенно не согласны, всю жизнь ходили на "марши несогласных". А Сережа человек такой – домашний. Что именно он попадает в эту мясорубку – вот это было совершенно непонятно и удивительно, – говорит Алена. – Он сам до сих пор в шоке от того факта, что оказался в тюрьме. С одной стороны, он храбрился, иронично замечая: "Из зоны я могу просто не выйти. Вот такая печалька". Или отмечая, что стало понятно – сколько сидеть, где сидеть и как: рассказывал, что работает, делает офисные стулья, точнее, "отвечает за сиденья": режет поролон для них. Говорил, что там библиотека хорошая: "Взял Гришковца, Довлатова и Шаламова, Солженицына для чтения". "Только что показали фильм про французов и талибов. Ничего не понял, при чем здесь французы и талибы". Говорил, что телевизор не смотрит, читает и пишет стихи. Ему сначала разрешили выступить 4 ноября (он играет на баяне), а потом отказали: он не знает слова песен "Любэ". С другой стороны, ну, где он и где тюрьма – он пишет там такие трагические стихи:
"Сон в тюрьме – спасение, как временный "побег" от рутины будничной серых стен,
Не мешает этому даже яркий свет, лязг дверей кормушки, бормочущий сосед,
Ты в мирах невиданных, где один лишь ты, сам себе волшебник и творец мечты.
Но одно печалит, что полет недолог. И режима звуки возвращают в морок,
Где лишь лязг кормушки, баланда и прогулки, жесткие кровати и немалый срок".
Пока письма доходили, я видела, как стихи все лучше и лучше становятся. Но все печальнее.
"У меня отобрали жизнь, ничего не давая взамен,
Обострился болезней букет, нервы, чувствую, напряжены
И, казалось, далекая старость о себе заявила, увы".
Усугубляет тревогу друзей Корнилевского "особенное" отношение сотрудников колонии к "политическим".
– Ему сказали, что УДО ему не "светит", потому что администрация колонии относится к насильникам, дезертирам и "врагам народа" одинаково плохо. Я спрашивала про здоровье, но особо не говорит, по телефону не могу его расспрашивать. Но думаю, все его слова все равно нужно делить надвое. Письма ему так и не отдали – то ли цензор в отпуске, то ли конкретно "врагам народа" не передают. Друзья волнуются, что повторная пропажа Сергея связана с тем, что он по телефону позволял себе спокойно высказывать свое отношение к войне. Сказал, что в ИК-13 "Красная утка" из 700 человек трое по похожим с ним статьям – по "фейкам" и "по оправданию". Еще очень много ребят, которые сидят за уход из части, за дезертирство. Им тоже сказали, никакого УДО не "светит". Еще раз подчеркну, что администрация им говорит, что они равны насильникам и педофилам. А мы знаем, как относятся к насильникам, педофилам в тюрьме. При этом по телефону он довольно свободно разговаривает. Например, на тему того, что "СВО" – это говно, и что он прав.
В последний свой разговор с друзьями Корнилевский сказал, что будет регулярно звонить по воскресеньям. Но больше пока не звонил.
