Текст: Лилия Яппарова, "Берег"
Илья Бахарев был уверен: первая командировка на фронт для него сложилась неудачно. В апреле 2023-го 36-летний новосибирец записался в ЧВК "Редут" и попал в Бахмут, который на тот момент был практически окружен российскими войсками. Встречавший новобранцев командир "первым делом забрал у них из аптечек промедол – и поставил себе дозу", вспоминает рассказы Ильи Светлана Булавина. Она много лет жила вместе с Бахаревым – они считали друг друга супругами, но официально брак не оформляли.
Находясь "в неадекватном состоянии", наемник потребовал от новобранцев "выставить гаубицу в чистом поле – ни укреплений, ни дерева, ни куста". А в ответ на возражения солдат, что их "сразу размотает [противник]", ответил: "Вы и так сюда помирать приехали! Приказ не обсуждается". Когда первый артиллерийский расчет действительно "раскидало артой" ВСУ, Бахарев уехал в Донецк и подписал отказ от службы.
Бахарев считал "позорным", что не смог закрепиться в ЧВК, и стал искать возможность вернуться на фронт. "Вот сейчас лето закончится, ребенка покрестим, ремонт доделаем в квартире – и все, подписываю [контракт] с Минобороны", – пересказывает Булавина.
Бахарев пробивался на военную службу, чтобы "смыть пятно со своей биографии", объясняет Светлана: долгий тюремный срок за распространение наркотиков. Его близкие убеждены, что марихуану Илье подбросили сотрудники полиции: "Но когда он писал жалобы на обстоятельства ареста, никто их во внимание не брал. Типа "за просто так не сажают".
"Илья говорил, что "не хочет быть для детей зэком", – вспоминает Светлана; их с Бахаревым сын Лев родился вскоре после начала вторжения. – "Нет, я сейчас отслужу, а когда вернусь с Орденом Мужества, смогу пойти в любой суд – и получить компенсацию за восемь лет отсиженных".
22 сентября 2023-го Бахарев действительно подписал контракт с Минобороны и попал в 164-ю мотострелковую бригаду 25-й армии. Почти без подготовки его отправили в район села Гречишкино под Новоайдаром Луганской области – в ремонтную роту части 11740. Солдаты жили прямо в лесу – в одной палатке и брошенных вокруг нее спальных мешках.
Взводный командир Расулжон Махмудов назначил Илью начальником караула – и поручил ему обустроить расположение до наступления холодов. Бахарев выкопал блиндажи, выставил посты охраны – и ввел сухой закон. "Потому что уже видел [в "Редуте"], к чему это приводит, – говорит Светлана. – [На новом месте] у Ильи в роте были сидевшие, загульные, запойные: они и с топором друг друга гоняли, и с ножами кидались. Он быстро нашел подход: выкопал яму – как бы "вытрезвитель" – и спускал туда пьяных, пока не придут в себя".
Другим поводом для гордости Ильи, кроме полевого вытрезвителя, был купленный уже на месте службы красный питбайк китайской марки Kayo. Илья сделал с ним множество фотографий; на одной из них мотоцикл выставлен прямо на краю неглубокой ямы, в которой понуро сидят трое мужчин в камуфляже.
Наладив быт, Бахарев решил "не отсиживаться" в ремонтной роте, а перевестись "из тыла к штурмовикам или в разведку", рассказывает Булавина. По ее воспоминаниям, Илья рассуждал так: "Я сюда служить приехал, а не петлять. И когда я вернусь с войны, меня воспринимать будут по-другому".
"Здесь я Орден Мужества не получу"
В середине октября Бахарев с Махмудовым уехали в Ростов – купить на зиму печки, подушки и одеяла. Без присмотра взводного и начальника караула солдаты в Гречишкино ушли в запой и "побушлатили", вспоминает Булавина. Вернувшись в расположение, Илья обнаружил, что весь с трудом налаженный быт – "в бардаке": "Заблевано, засрано, залито рвотой и роллтонами. Мебель сломана. Тактические наушники и обувь съедены крысами".
Бахарев отчитал сослуживцев, но за солдат внезапно вступилось командование – замполит Владислав Исельков. "Ты не много ли на себя берешь? Ты чего так с ребятами обращаешься? Ну, напились и напились – ничего страшного. Всем отдыхать надо", – пересказывает Светлана возражения заместителя командира роты.
Бахарев не согласился с замполитом. После ссоры тот отправил Илью к передовой: охранять склад с боеприпасами в луганском городе Рубежном (на тот момент – около 20 километров от места ожесточенных боев) – и загружать снаряды в машины, отправляющиеся чуть дальше к фронту, в Кременную. Контрактник воспринял это как наказание, вспоминает Светлана: "Здесь я Орден Мужества не получу".
К новому заданию, впрочем, Бахарев подошел ответственно – по крайней мере, "бухать в Рубежном тоже перестали", рассказывает Булавина. А Илья продолжил присылать невесте фото и видео с передовой – в одном из них он снимает город из окна бронеавтомобиля "ВПК-Урал". За три минуты в кадре не появляется ни одного целого здания; в финале Бахарев поворачивает смартфон на себя, улыбается и кидает джамбо в камеру.
Конфликты с командованием тем временем продолжались – теперь уже не с замполитом, а с командиром роты, 57-летним выпускником советского военного вуза Константином Бариленко, который начал служить (тоже в ремонтных войсках) еще при СССР. В российскую армию он вернулся с началом вторжения в Украину – и после долгой гражданской карьеры: Бариленко работал в новосибирских компаниях по производству овощных соков и упаковки, был заместителем директора по безопасности на молочном комбинате "Новониколаевский", а в 2021-м выдвигался в депутаты Искитимского горсовета от Партии пенсионеров.
У Бахарева с Бариленко произошла целая серия стычек: командир ставил задачи на повышенных тонах и "ничего не объясняя". "Отдавал приказы, которые невозможно было выполнить, – рассказывает Булавина. – Однажды попросил напилить за пару часов много дров – а без бензопилы там было и за сутки не управиться. Илье пришлось по-быстрому вызвать такси и купить в каком-то магазине эту пилу – все на свои".
Подробнее о конфликте Булавина узнала в конце ноября 2023-го, когда приехала в Северодонецк, чтобы провести с Ильей его увольнительную. В подарок она привезла новый бронежилет ("легкий, как раз для штурмовиков") и сплела "паучками" "огроменную" маскировочную сеть. Почти все время они провели в съемной квартире, никуда не выходя из-за обстрелов и раннего комендантского часа. "Да и местное население смотрит с негативом, – рассказывает Светлана. – Там не любят ни военных, ни русских".
На улицах города пара успела сделать всего два снимка: на обоих Илья и Светлана обнимаются. Сейчас Булавина признается, что едва узнала обычно жизнерадостного Бахарева: в Северодонецк он приехал уже подавленным и молчаливым.
"Ему неспокойно было, – вспоминает она. – Он был со сломанной рукой и сорванной на погрузке боеприпасов спиной: они втроем этим занимались и просто не справлялись физически. Упомянул, что у него "непонятки с Бариленко: ему не нравится, как я с ним разговариваю". Когда Светлана уточнила, о чем речь, Илья объяснил конфликт так: "Я с ним разговариваю на равных. Потому что он не в том состоянии, чтобы отдавать приказы: все время пьяный".
Перед самым отъездом Илья испугал невесту. "Он дал мне сфотографировать данные [своего взводного Расулжона] Махмудова, – вспоминает Булавина. – И говорит: "Если со мной что-то случится – все вопросы к нему." А что с тобой должно случиться? "Ну, пусть у тебя будет на всякий случай".
Вернувшись из увольнительной, Бахарев попросил у командования прислать в Рубежное еще одного человека на погрузку боеприпасов. Как рассказывает Светлана, в ответ Бариленко "отправил "поговорить" и "разобраться" двух отморозков", его сослуживцев – сержанта, замкомандира взвода Дмитрия Семенихина и рядового Николая Сажина, которого сделали начальником караула в Гречишкино вместо Ильи.
Из Рубежного Сажин и Семенихин "уехали ни с чем", говорит Булавина: "Илья не дал им права качать". В тот же день Бариленко выслал за Бахаревым машину – и потребовал, чтобы тот вернулся в Гречишкино. "Обратно вытягивают – не нравится им чего-то, как я веду себя, – пересказывает Светлана предпоследний разговор с Ильей. – Бариленко сказал, что "отправит меня туда, сам не знаю куда – и что там-то я себя и должен буду проявить".
Светлана подбодрила Илью: "У тебя сетки маскировочные есть, бронежилет есть, термобелье есть – справишься, куда бы ни привезли".
В последний раз они поговорили поздно вечером 29 ноября – в Новосибирске была уже полночь. Илья, только вернувшийся в бывшее расположение после полуторамесячного перерыва, заметил, что в Гречишкино "теперь творится полный пиздец".
"Пришли его убивать спящего"
За осень 2023 года в Гречишкино сформировалась банда вымогателей, следует из оказавшихся в распоряжении "Берега" материалов уголовного дела, рассказов сослуживцев Бахарева, а также заявления семьи Ильи в Следственный комитет.
В состав группы вымогателей входили те самые Сажин и Семенихин, а также военные с позывными "Джамал", "Азар", "Сокол" и "Афоня". Все шестеро поселились в одном из обустроенных Ильей блиндажей и, по свидетельствам солдат, каждую ночь "шли в атаку по лагерю": отыскивали уже успевших выпить сослуживцев, избивали их ("могли и позвоночник сломать"), а после требовали у них деньги – в качестве "штрафа".
"Штраф за пьянку" составлял сто тысяч рублей; столько же "стоило" разрешение на выезд в Ростов для "оформления зарплатной карты или симки"; чтобы попасть в госпиталь, военнослужащим приходилось платить вымогателям уже 150 тысяч. Кроме того, можно было дать взятку, "чтобы не ехать на передок" ("Новая Газета Европа" уже описывала, как на фронте покупают себе отпуска и возможность не участвовать в штурмах).
Вымогательства происходили под руководством взводного Махмудова; позже у него якобы найдут полтора миллиона рублей, "зашитые в кресло". Ротный медик Станислав Подкосов утверждает, что Расулжон "старался не светиться" и брать взятки "красиво", но получалось это у командира далеко не всегда: "Однажды ребята сходили за водкой – так он одному морду набил (мы ему потом дали погремуху "Фара"), а второго не тронул и сказал: "Бабок будешь должен".
Бариленко покровительствовал банде, убеждена Булавина, и распоряжался ее участниками как собственными подручными: "Я уверена, что Бариленко отдал приказ Сажину и Семенихину, чтобы те вызвали Илью из Рубежного обратно в Гречишкино – и там "осадили".
В материалах уголовного дела о роли Бариленко ничего не говорится, но действия Сажина и Семенихина описаны подробно. Ближе к полуночи 29 ноября они зашли в блиндаж, где ночевал Илья, скинули его с кровати – и стали избивать "деревянным табуретом, к которому было примотано полено". "Пришли его убивать спящего, – говорит Светлана. – Он даже и сказать ничего не успел".
Встать с пола Илья так и не смог. "Его убивали не двое и не трое, а шестеро (обвиняемых в деле тем не менее только двое. – Прим. "Берега"). И шансов выжить у него не было никаких, – уверена Булавина. – Основные удары – в голову. Табуреткой, топором; тупые, рубленые. Начали Сажин и Семенихин, а остальные ходили вокруг, присоединялись, снимали на видео. А еще они прыгали у него на голове. На нем на всем прыгали".
К рассвету у Бахарева уже были сломаны, "буквально рассыпаны ребра", говорит Булавина. Когда один из осколков пробил левое легкое, он захрипел – тогда умирающего просто накрыли полотенцем. Выпивать в этом блиндаже продолжали до самого выхода на построение: как вспоминает один из свидетелей с позывным "Кащей", Семенихин и Сажин "лили Илье на голову водку и насмехались".
В два часа дня – "когда Илья перестал хрипеть" – его сослуживцы "констатировали смерть", рассказывает Светлана. Согласно заключению эксперта из Старобельского межрайонного отделения судебно-медицинской экспертизы, Бахарев умер от травматического шока, кровоизлияния в мозг, а также перелома ребер, подъязычной кости и гортани.
За почти 14 часов пыток заступиться за Бахарева попытался только его сослуживец с позывным "Гуччи" – в наказание за это его самого избили, а потом отправили копать могилу для Ильи.
"Как откопали – так и привезли"
Днем 30 ноября в Гречишкино приступили к уничтожению улик. Деревянный пол в блиндаже пропитался кровью – чтобы избавиться от ее следов, там пришлось поменять доски и даже перекопать землю под ними. Одежду Ильи, его военный билет и карточку СНИЛС сожгли. Тем, кто не присутствовал при убийстве, сказали, что "пьяный Бахарев сбежал из части и объявлен в розыск" – и для правдоподобности даже распечатали на него ориентировку.
Вещи Ильи "размародерили и порастащили", говорит Булавина: "Серебряная цепочка, бритва новая, ножи, генератор, наличка, карты – все пропало. Не забрали – потому что не нашли – только сложенные в конвертик 35 тысяч [рублей], которые бригада Ильи из Рубежного собрала Махмудову на телевизор. Они хотели так его умаслить, чтобы их больше никуда не отправляли – оставили в том же составе, в каком они уже приработались".
Семенихин и военнослужащий с позывным "Джамал" (его имя "Берегу" не известно) тем временем угрожали ротному медику Подкосову. От него потребовали, если о пропаже Ильи начнут расспрашивать, сказать, что Бахарев "сбежал из части в алкогольно-наркотическом опьянении". "Джамал мне в лоб рукой толкал и говорил: "Смотри, кому скажешь [правду] – я тебя лично убью", – вспоминает Станислав.
Все эти подробности семье стали известны не из официального расследования (уголовное дело на Сажина с Семенихиным завели 8 декабря), а благодаря инициативе бывших сослуживцев Бахарева по "Редуту". Они были дислоцированы неподалеку от Гречишкина – и слухи о том, что "Илью видели сильно избитым", дошли до них уже 30 ноября. Тогда наемники связались с военной полицией Новоайдара и трое суток добивались того, чтобы их – вместе с военной полицией и ОМОН – пустили в расположение ремонтной роты.
В течение этих трех дней семья обратилась "во все возможные инстанции: военная полиция, прокуратура, МВД, ко всем известным нам высокопоставленным начальникам", говорится в обращении семьи в СК, но "содействие было оказано только третьего декабря".
Дело в итоге возбудил 124-й военный следственный отдел СК РФ. Там же, добавляет Булавина, "парням [из "Редута"] выдали поручение, что они тоже привлечены к розыскной деятельности и имеют право опрашивать причастных лиц". "То есть [официальных силовиков] за руку пришлось водить и показывать все", – убеждена Светлана.
За трое суток, что силовики пытались попасть в Гречишкино, Сажин и Семенихин сбежали, взяв с собой автоматы и не меньше восьми гранат. Второго декабря оба заехали в Новоайдар, чтобы вручить своим местным девушкам по букету цветов – и попрощаться. "Больше не увидимся! Проблемы – нам нужно уехать", – пересказывает Светлана.
Сослуживцы Бахарева показали силовикам место, где его похоронили. Тело закопали на опушке леса, где четыре пересекающие Гречишкино проселочные дороги сливаются в одну, ведущую в сторону Северодонецка. Там же, в зарослях, нашли и телефон Ильи – "скрученным в бараний рог".
Тело Бахарева – чтобы провести экспертизу и перезахоронить – подняли из земли. От людей, которые откапывали мужа, Светлана знает, что его могила "получилось совсем маленькой". "Он у меня под два метра, высокий, но его настолько переломали, что всего Илью умудрились сложить в его же собственный спальник и уместить в яму, – говорит Булавина. – В морге сказали, что им пришлось "выпрямлять его" – посмертно вправлять кости".
Тело Бахарева Светлана увидела уже в Новосибирском крематории, где вскрывали цинковый гроб. "Когда уже вживую увидела его… Тело было иссохшее – а голова стала какая-то круглая и черно-фиолетовая. Неузнаваемая, – вспоминает Булавина. – Мы когда с ростовским моргом связывались, просили, чтобы его забальзамировали и одели в форму. А на деле он там лежал не помытый, не одетый: как откопали – в земле и крови, так и привезли".
"На том свете увидимся – и все расскажу"
Сажин и Семенихин до сих пор не задержаны; заведенное на них 124-м военным следственным отделом СК РФ уголовное дело, убеждена Булавина, не расследуется. Следователь перестал отвечать на сообщения и звонки, говорит Светлана, а в ответ на обращения семьи к генпрокурору Краснову, главе СК Бастрыкину, министру обороны Шойгу и президенту Путину "пришли отписки".
Чтобы привлечь внимание к нераскрытому делу, семья запустила петицию с требованием, "чтобы В. В. Путин лично взял на контроль дело об убийстве Бахарева И. М". "Нам уже не помочь, но, может, мы сможем уберечь других парней", – говорится в обращении, которое подписали 1624 человека.
В части 11740, где убили Бахарева, действительно неоднократно пропадали и при невыясненных обстоятельствах гибли военнослужащие. Так, украинский журналист Андрей Цаплиенко в октябре 2023-го сообщал, что солдат Дмитрия Коробицина и Дамира Мазитова "задушили ремнем свои же сослуживцы" (а командование якобы попыталось скрыть это убийство). Разыскивают родственники и Виктора Кузнецова, который пропал со связи месяцем ранее, в сентябре.
Еще с двумя семьями, чьи близкие бесследно пропали из части 11740 осенью 2023-го, связалась семья Бахарева. "Нашли, например, маму, которой в октябре 2023-го сказали, что их сын "убежал за водкой и впоследствии остался с женщинами с низкой социальной ответственностью", – говорит Булавина. – Мама парня говорит, что он хотел служить, контракт заключил сам – и что не стал бы так".
Показания о том, что произошло в части с Ильей Бахаревым, могли бы дать 36 сослуживцев, находившиеся в Гречишкине в часы убийства. Однако всех их, по словам следователя, "отправили на ноль", то есть в зону активных боев – вероятно, чтобы следствие не смогло их расспросить.
Вскоре после убийства расформировали и саму часть 11740. Однако и Сажин, и Семенихин, и Бариленко, которого Булавина тоже подозревает в причастности к убийству, продолжили службу.
Сажин, несмотря на уголовное дело, не скрывается – по крайней мере от родственников Бахарева. Бывшим сослуживцам Ильи по "Редуту" он сообщил, что продолжает службу в Хабаровске – и снова готовится "к отправке в зону СВО". Удалось до него дозвониться и Булавиной: в этом разговоре Сажин заявил, что "если бы у тех, кто убивал, была возможность все повторить, то повторили бы". В дальнейшей переписке он отказался говорить о конкретике: "На том свете увидимся – и все расскажу".
Семенихин после убийства отправился служить в отряды "Шторм Z" – специального добровольческого штурмового подразделения, в которое бойцов набирают в том числе из тюрем. Как узнала Булавина, его группу "могло размотать на Авдеевском направлении".
* * *
23 февраля 2024-го Светлана встречала на военном кладбище в Новосибирске. "Берегу" она отправила видео, снятое в тот день: к кресту на могиле Бахарева привязали гелиевый шар в камуфляжной раскраске, а в снег воткнули российский триколор. Когда камера поворачивается, видно, что вокруг много таких же, украшенных флагами, могил. "С праздником, родные, – говорит за кадром мать Ильи. – Любим вас".
Вместо деревянного креста Булавина хочет поставить на могиле Ильи гранитный памятник. Деньги на это она собирается найти сама – представители Минобороны, говорит Светлана, заявили семье Бахарева, что выплаты за погибшего им не положены: "Потому что Илья погиб не в бою, то есть его убили не хохлы".
В Главном военном следственном управлении и Минобороны РФ не ответили на запросы "Берега". Дмитрий Семенихин, Николай Сажин и Константин Бариленко не ответили на звонки, смс и сообщения в мессенджерах и соцсетях.