19-летний композитор из Улан-Удэ Лудуб Очиров просит журналистов не называть его слепым. "Слепой не видит у себя под носом, не может понять, что и почему, — рассуждает он. — В этом есть какая-то недалёкость. Я себя редко позиционирую даже как незрячий, я даже об этом не думаю. Просто считаю, что есть определённые неудобства и всё".
Текст и фото: "Люди Байкала", Катерина Чурбакова
Лудуб с детства побеждал в российских и международных музыкальных конкурсах. Выступал вместе с ансамблем "Виртуозы Москвы" и оркестром Игоря Бутмана. Он играет на рояле и монгольском смычковом инструменте — моринхуре, сочиняет музыку и любит импровизировать. В этом году Лудуб окончил музыкальный колледж им. Чайковского по специальности "Теория музыки". Многие советуют Очирову поступать в консерваторию, но сам Лудуб пока раздумывает. "Может, я буду писать классические произведения, а, может, музыку в стиле Моргенштерна", — говорит он.
Страсть к музыке — у Лудуба с детства. Он вырос в семье буддистов, в доме были религиозные атрибуты для молебнов. "Я днями напролёт мог ими стучать, играть", — вспоминает Очиров. А ещё маленький Лудуб любил шансон. Он часто танцевал под "блатную" музыку.
Лудуб родился здоровым, но раньше срока. Медики поместили его в барокамеру. Там из-за скачка давления у мальчика повредилась сетчатка глаз. С тех пор он не видит. Родителям Лудуба советовали отдать его в интернат, но они вырастили сына сами. "Если бы я пошёл в интернат, наступил бы конец мне как музыканту, — рассуждает Очиров. — У меня не было бы возможности нормально практиковаться".
Лудуб ходил в коррекционный детский сад, а потом в коррекционную школу. Ему нравились английский язык, история и литература. Трудности были с математикой, химией и физикой. "Они оказались слишком сложны, я совсем ничего не понимал", — вспоминает Очиров. Чтобы мальчику было проще, преподаватели давали ему понятные задания. Учитель физики рассказывал про закон всемирного тяготения так: "Если ты отпустишь предмет, он упадёт на землю". А учитель химии говорил про химикаты, которые встречаются в быту — про их запах и технику безопасности при использовании.
Стать профессиональным композитором — мечта Лудуба. Быть просто исполнителем он не хочет. "С одной стороны, композиторство — это очень легко, потому что ты не играешь, не на сцене, — размышляет Лудуб. — С другой стороны — это очень сложно. Композитор не должен расслабляться".
Когда Лудуба в детстве отправляли на музыкальные конкурсы, его родители никогда не указывали в заявке, что он незрячий: иначе мальчика не брали. Однажды Очиров должен был выступать на концерте, но в последний момент организаторы отменили его выход. "Потом выяснилось, что один из чиновников увидел моё имя в списке и сказал, что, мол, зачем его, у нас разве нет нормальных, здоровых детей? — рассказывает Лудуб. — До 12-13 лет постоянно такая проблема была. Говорили, зачем вы ребёнка мучаете, зачем на жалость давить. Потом все постепенно начали замолкать и успокаиваться. Когда поняли, что я действительно чего-то стою".
Проект "Помогая другим, помогаю себе" Лудуб придумал для молодых исполнителей. Он даёт им возможность бесплатно записать музыку на своей домашней студии. В детстве сам Очиров ездил с родителями записывать собственные произведения на студию к брату Алагую. "А у него то времени нет, то занят сильно, — вспоминает Лудуб. — В итоге папа сказал: если будем так бегать, то ничего не достигнем. И решили учиться сами записывать музыку".
С Лилией Лудуб дружит много лет. Музыкант говорит, что Лилия понимает и поддерживает его.
"Я читал, что опасно, когда дети в раннем возрасте достигают популярности, — говорит Лудуб. — Во взрослом возрасте это может вызвать чувство ненужности и привести к печальным последствиям. У меня не было времени распыляться на эту славу. Я каждый день работал, работал, работал. Не было такого ощущения, вот меня сейчас забудут". Музыкант говорит, что всю "звёздную дурь" из него вытрясают родители. "Когда я конкурс выигрываю, какого-то успеха добиваюсь, мама заставляет меня мыть полы, — приводит он пример. — Я понимаю, что это обязанность, но, с другой стороны, в этом есть подтекст".
Лудуб — участник этно-группы "Ахуу". В ней играют двое друзей Очирова: Сандан Шагдаров и Тимур Найданов. Музыканты выступают в кафе-юрте Иволгинского дацана. Они играют на моринхуре — монгольском музыкальном инструменте, его гриф напоминает голову лошади. Тимур через год планирует уехать в Китай на учёбу. "Я предполагаю, что группе придёт конец, — говорит Лудуб. — Потому что мы с Тимуром — друзья и я не знаю, с кем я могу ещё так сыграться".
Игрой на моринхуре Лудуб занимается пять лет. Процесс обучения строится так. Его преподаватель Зандан Шойдоков сначала записывает партии на диктофон. Потом Очиров слушает запись, а Зандан объясняет ему, как брать смычок и куда ставить пальцы.
Лудуб вместе с родителями живёт в селе Верхняя Иволга. Через дорогу от его дома — Иволгинский дацан, главный буддийский храмовый комплекс России. До центра Улан-Удэ — около часа на маршрутке. Чтобы добраться до музыкального колледжа, Лудуб обычно сам шёл до автобусной остановки — дорогу он выучил. В городе Очирова кто-нибудь встречал.
Лудуб не любит экспрессию в искусстве. "Шоу должно быть, но не в жёсткой форме", — рассуждает он. Очиров приводит в качестве примера известного российского пианиста Дениса Мацуева, который в 2015 году так эмоционально играл на рояле, что сломал его ножку. "Я считаю, что надо играть своим сердцем, как ты чувствуешь", — говорит Лудуб.