Четверг, 21 сентября 2023 года, войдет в российскую историю как день, когда правительство перешло к чрезвычайным мерам для решения проблем, накопившихся в экономике. В этот день глава кабинета министров Михаил Мишустин с подписал сразу два ключевых постановления правительства. Первое о временном запрете на вывоз из страны бензина и дизельного топлива. Второе – о введении экспортных пошлин с привязкой к курсу рубля.
Топливный кризис
Запрет на экспорт топлива призван положить конец топливному кризису, с которым власти безуспешно пытаются бороться уже больше месяца. Оптовые цены на бензин и дизельное топливо начали стремительно расти еще в конце июля. К середине августа резкий рост теперь уже розничных цен, либо (что еще хуже) перебои с поставками топлива начались по всей стране от Хабаровского края до Ставропольского, от Красноярска до Краснодара, от Новосибирска до Астрахани. Ни Федеральная антимонопольная служба, ни Министерство энергетики исправить ситуацию не смогли, хотя и пытались. Особенно острая ситуация сложилась там, где все это время сельхозпроизводители пытались убирать урожай и сеять озимые.
Причины "временных трудностей" назывались самые разные: от "серого" экспорта до "затора" на железных дорогах в южных регионах России из-за резкого роста пассажирских перевозок в сезон отпусков. Меры тоже предлагались разные: от составления списка "спецэкспортеров", у которых останется возможность продавать топливо за пределы страны, до запретительных экспортных пошлин. В конечном итоге победила самая радикальная позиция – просто запретить экспорт для всех. Или почти для всех: в постановлении правительства делаются исключения для поставок в страны ЕАЭС, Абхазию и Южную Осетию, экспорта в рамках межправительственных соглашений, вывоза топлива для личного пользования.
Для того чтобы понять, насколько эффективным окажется радикальная попытка правительства насытить отечественный рынок топливом, имеет смысл сначала разобраться в причинах кризиса. Если отвлечься от неубедительных ссылок на железнодорожные "пробки", картина складывается вполне понятная.
Во-первых, розничные цены в России субсидируются государством в рамках так называемого демпферного механизма. В результате внутрироссийские цены гораздо ниже, чем практически в любом из окружающих страну государств. А с учетом девальвации рубля эта разница стала настолько значимой и привлекательной, что если и удивляться, то только тому, что в России еще можно где-то заправиться. Рост мировых цен на нефть, в результате которого цена сырой нефти в пересчете на рубли уже приблизилась к внутрироссийским оптовым ценам на топливо, делает переработку внутри России нерентабельной.
Во-вторых, значительная часть топлива, которая раньше присутствовала на российском внутреннем рынке, сегодня активно потребляется воюющей армией. Поставлять топливо Министерству обороны приходится по твердым государственным ценам, и отказаться нет никакой возможности. При этом новых перерабатывающих мощностей в России за время войны не прибавилось. Существующие заводы все чаще сталкиваются с проблемами при ремонте импортного оборудования. Это еще сильнее бьет по рентабельности переработки.
В этих условиях запрет на экспорт лишит нефтеперерабатывающие предприятия части доходов и нанесет дополнительный удар по их рентабельности. В результате независимые производители рискуют просто обанкротиться. А крупные вертикально интегрированные нефтяные компании постараются держать свои заводы на минимальной загрузке, делая ставку на экспорт сырой нефти. Нефтепродукты, которые раньше поступали из России, теперь будут поставляться на мировой рынок китайскими и индийскими нефтепереработчиками.
Новая попытка укрепления рубля
Несколько снизить напряжение на российском топливном рынке могло бы укрепление рубля. Именно на решение этой задачи направлено второе постановление правительства, подписанное Мишустиным.
С 1 октября правительство начинает изымать у широкого круга экспортеров так называемую "курсовую ренту", то есть ту прибыль, которую компании получают за счет "слабого" рубля. Для этого и вводится пошлина практически на весь "неосновной" экспорт. Исключение будет сделано для газа (там и так торгуют как бы "за рубли"), нефти и нефтепродуктов (у них свои экспортные пошлины, причем немаленькие), лесоматериалов, лома черных и цветных металлов, а также зерна с подсолнечником. Пошлина предполагается "плавающая". Чем дороже доллар, тем пошлина выше. При 80 рублях за доллар платить вообще ничего не придется. При курсе в 80–85 рублей она составит 4%, 85–90 рублей – 4,5%, 90–95 рублей – 5,5%. А если доллар, как, например, сейчас, будет выше 95 рублей, то и вовсе придется заплатить 7% таможенной стоимости товара.
В Минфине, который стал инициатором этой меры, настаивают, во-первых, на временном характере этой, прямо скажем, нестандартной меры (предварительно пошлины будут действовать только в четвертом квартале), а во-вторых, на том, что она не носит фискального характера. То есть собрать побольше денег в бюджет не самоцель, хотя и лишними дополнительные доходы, конечно, не будут. Главное же в том, что для уплаты пошлин экспортерам придется продавать больше валютной выручки. А значит, рынок сам собой насытится валютой и давление на рубль ослабнет. Кроме того, компании перестанут как подорванные вывозить из страны что ни попадя, чтобы получить дорожающую валюту, и внутренний рынок насытится. Снизится инфляционное давление.
Из всего происходящего можно сделать несколько выводов. Во-первых, власти очевидно недовольны тем, как выполняются достигнутые в середине августа неформальные договоренности с нефтяными экспортерами. Напомню, именно на них была возложена почетная миссия защищать стратегическо-политический рубеж 100 рублей за доллар в обмен на отказ от ужесточения валютного контроля. Формально миссия пока не провалена. Выше 100 рублей доллар с тех пор не поднимался. Но и отходить от неприятного трехзначного значения тоже не торопится. Несмотря ни на рост цен на нефть в мире, ни на интервенции Центрального банка. Ситуация неустойчивая, поскольку экспортные цены могут и упасть, и курс удержать не получится. Во-вторых, у Минфина опять перестал сходиться дебет с кредитом. В конце года снова ожидается резкий рост бюджетных расходов, а с доходами по-прежнему туговато. Наконец, в-третьих, о свободном плавающем курсе рубля – даже на уровне деклараций – сейчас не вспоминают даже в Центральном банке. Принципиальный переход к регулированию курса состоялся, а теперь власти нащупывают наиболее подходящий механизм.
Теперь о том, во что все это может вылиться. Запрет на экспорт нефтепродуктов и введение новых экспортных пошлин негативно скажется на объемах экспорта, а значит, экспортная выручка снизится. Так что давление на рубль может только усилиться. Надежды на то, что экспортеры просто переключатся на внутренний рынок, что сдержит инфляцию, скорее всего, не оправдаются. Пострадать могут производители тех товаров, которыми российский рынок и так насыщен. И если им станет невыгодно экспортировать то, что страна потребить не в состоянии, придется сокращать производство со всеми вытекающими последствиями. Добавить сюда резкое повышение ставок Банком России – и можно смело прогнозировать рецессию, из которой экономику даже военно-промышленный комплекс в силу естественных ограничений не вытянет.
Чрезвычайные меры, на которые, вопреки всем ожиданиям, пошел кабинет Мишустина, с одной стороны, свидетельствуют о растерянности команды. Вместо ожидавшейся стабилизации экономика обрастает все большим количеством перекосов и перестает "слушаться" - реагировать на бюджетные и административные стимулы и ограничения. С другой стороны, экономический блок за прошлый год услышал в адрес своих профессиональных качеств столько лестных эпитетов (в том числе и со стороны несистемной оппозиции), что уверился в собственном величии и непогрешимости. Отсюда и радикальные меры, эффект которых может преподнести весьма неприятный сюрприз их авторам.
