В начале июля президент Путин утвердил новую Стратегию национальной безопасности России. И хотя предыдущая версия этого документа была принята всего 6 лет назад, в 2015 году, вероятно, состоявшееся затем "обнуление" президентских сроков и фактическая ликвидация реально конкурентной политики в стране заставили власти уточнить свои стратегические позиции.
Наиболее точно и лаконично оценил новую Стратегию псковский областной депутат Лев Шлосберг: "Владимир Путин поставил перед собой и перед государством задачу вырваться из всего потока мировой цивилизации, из пути естественного развития всего человечества". Этот документ фактически противопоставляет Россию всему развитому миру, изображая страну как "осажденную крепость", которую Запад пытается покорить и разрушить.
Но если отвлечься от этой "геополитической" догмы, любопытно взглянуть на Стратегию с позиций внутренних интересов российских регионов – как она их защищает, какой путь развития им предлагает? И здесь мы (вряд ли с особым удивлением) обнаружим, что эта новейшая Стратегия прямо напоминает программы КПСС с их характерным контрастом между прекрасными целями и печальной реальностью, которую старались "не замечать".
К примеру, в Стратегии говорится о необходимости "устранения дисбалансов в экономике и территориальном развитии". Но для нынешней России эта цель настолько же реалистична, как и советское "построение коммунизма". В условиях усиливающейся "вертикали власти" и отмены остатков федерализма экономика также неизбежно централизуется, стягивая все ресурсы и финансы в "метрополию", а "колониям" оставляя лишь дотационное выживание.
Один из лидеров шиесских протестов, депутат Госсовета Республики Коми Олег Михайлов заявляет: "Мы видим, как складываются отношения между регионами и федеральным центром. Архангельская область и Республика Коми огромные средства перечисляют в центр в виде налогов. Взамен нам привозят московский мусор. Есть люди первого сорта, есть люди второго сорта. Это колониальная политика". И хотя строительство мусорного полигона на Севере удалось прекратить, само это централистское мировоззрение никуда не делось, а за последние годы даже усилилось.
Например, весной вице-премьер Марат Хуснуллин "прославился" своим заявлением о том, что ему "не нужна" Еврейская автономная область, потому что она и другие дотационные регионы отнимают много времени у таких занятых федеральных чиновников, как он. В нормальной федерации, где федеральная политика строится именно исходя их интересов регионов, такой чиновник в своем кресле бы не задержался. Но Хуснуллин продолжает сочинять проекты "укрупнения регионов", ничуть не интересуясь мнением их жителей.
В Стратегии национальной безопасности неоднократно повторяется давний тезис Александра Солженицына о "сбережении народа". В реальности же регионы Сибири и Дальнего Востока сегодня переживают демографический кризис – отток населения из них составляет сотни тысяч человек в год и имеет тенденцию к увеличению. Кремлевская метрополия нуждается лишь в дешевом сырье, добываемом на этих территориях, но не в их современном развитии, которое удерживало бы местных жителей и даже привлекало бы новых переселенцев.
Вместо проектов регионального развития авторы Стратегии наряжаются в проповеднические рясы и вещают о том, что россиянам-де свойственен "приоритет духовного над материальным". Эти заявления выглядят особенно цинично на фоне статистических данных Forbes, насчитавшего в 2021 году в России 117 долларовых миллиардеров. Любопытно, что в "лихие 90-е" этот список исчислялся всего лишь единицами, но когда при Путине Россия "встала с колен" – перевалил за сотню. Ну что ж, "кому-то яхты и дворцы, а кому-то духовность в утешение", – иронично комментирует эту ситуацию политолог Константин Калачев.
Еще один двойной стандарт новой Стратегии национальной безопасности – при том, что большинство этих российских миллиардеров живут преимущественно на Западе, в документе одной из главных опасностей называется "вестернизация". Впрочем, объяснение этому парадоксу найти несложно – если бы в России действовали современные западные законы, которые требуют финансовой прозрачности, может быть, в путинскую эпоху не появилось бы такого количества придворных миллиардеров на фоне довольно скромного уровня жизни большинства населения?
Вестернизация в широком смысле включает в себя и жанр "вестерн", повествующий об истории американского освоения "Дикого Запада". Историческим итогом такой вестернизации можно назвать появление в Калифорнии Кремниевой долины – крупнейшего научного и технологического центра в мире. Показательно, что его становление, по крайней мере с 1960-х годов, происходило естественным путем – на дальний Запад съезжались научные и творческие деятели, привлеченные высоким уровнем свобод от правительственной регламентации, которая доминировала на восточном побережье США.
Новосибирский Академгородок с этим глобальным феноменом, увы, сопоставлять трудно – он был создан примерно в те же годы, но не по самостоятельной инициативе сибирских ученых, а вполне в духе российской централистской традиции – по распоряжению из Москвы. В 1990-е годы Академгородок мог обрести второе дыхание – ему удалось привлечь международные инвестиции в современные научные разработки, но впоследствии он пал жертвой политики централизации: федеральная власть стала строить в Подмосковье центр "Сколково", который громко провозгласили "российской Кремниевой долиной". Правда, по своей эффективности он до нее совсем недотягивает, сколько бы государство его ни финансировало. Здесь коренное различие – в самой философии пространственного развития: в настоящих федерациях сами жители различных регионов свободно реализуют у себя такие проекты, а в России доминирует унитарный подход, при котором власть стремится контролировать все региональные инициативы.
Местное самоуправление – необходимый элемент вестернизации. В июле отмечается годовщина хабаровских протестов, когда жители края массово вышли на улицы в защиту своего права на свободные выборы местной власти. Но мне хотелось бы обратить внимание на менее известное широкой публике событие, которое, тем не менее, ярко свидетельствует о том, что гражданская воля к местному самоуправлению в крае сильна. Весной текущего года жители Аяно-Майского района Хабаровского края добились проведения районного референдума по вопросу строительства на их территории китайского химического завода по производству метанола. Несмотря на то что прокуратура попыталась отменить референдум, он был все-таки проведен, и подавляющее большинство населения выступило против этого ядовитого колониального предприятия. А если бы вместо этой общественной вестернизации в крае победила бы "китаизация", этот завод легко бы построили, не обращая никакого внимания на протесты местных жителей. Так что новая Стратегия национальной безопасности России, утверждающая "стратегическое партнерство" с Китаем, местами выглядит весьма небезопасной для сибиряков…
Вадим Штепа – журналист
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
