Накануне Дня Победы к моей бабушке в село Мухоршибирь в Бурятии приехали журналисты. И не одни, а вместе с главой района и волонтерами автопробега. Точнее, журналисты приехали с главой района: чтобы заснять, как он вручает ветеранам войны, труженикам тыла подарки. Моей бабушке – Александре Трофимовне Шишмаковой – в этом году исполнится 90 лет, как к труженице тыла к ней и приехали с поздравлениями. Бабушке, безусловно, было приятно: принарядилась, надела бусы, сделала прическу.
– Ой, Анечка, они принесли мне разных грамот, подарили книгу про ветеранов района тяжеленную, а еще карточку на две тысячи рублей в аптеку, ну и пакет с чаем да сладостями, – рассказала мне бабушка после визита гостей.
Я сначала поворчала, что негоже такой толпе по пожилым людям в пандемию ходить, но в итоге, конечно, искренне порадовалась за бабулю, потому что как-никак, а карточка в аптеку – вещь полезная, а внимание – бесценно. Но потом вышел сюжет на местном ГТРК. И тут меня разорвало.
Во-первых, в сюжете неправильно написали бабушкину фамилию. Мелочь, правда? Но обидно.
Во-вторых, весь сюжет получился вроде бы и не про ветеранов, а про то, как глава района их поздравил. Тем, к кому пришли, уделили какие-то две-три строчки, зато о тех, КТО пришел, – сказали по-особому. А пришел ведь сам ГЛАВА! Его фамилию мы обязательно запомним, ведь она и в открытке поздравительной, показанной крупным планом, написана без ошибок, и корреспондент ее называет, да и сам глава в сюжете говорит о том, что он пришел "с приветом" и пакетом вкусняшек.
И тут я вспомнила свою работу на телеке. В 2010 году, когда я работала на региональном канале в Петрозаводске, у меня была своя 5-минутная рубрика про ветеранов. Не помню уже, почему мне, 22-летней молодухе, доверили такую тему, но своих ветеранов я помню хорошо. Помню, как один мой герой очень подробно рассказывал о том, как впервые ему пришлось убить: какую бурю эмоций он испытал в те секунды нажатия на курок, как потом его тошнило, как не мог есть и спать. Другой мой герой дошел до Берлина: рассказывал про то, как от счастья сделал предложение своей супруге, как написали на какой-то стене их коллеги: "Саша+Таня = любовь". Я потом приходила к нему несколько раз, потому что за один день мы не успели прослушать всю историю их любви, а он хотел обязательно записать ее подробно, чтобы я потом написала книгу. Я, правда, не написала…
Вообще на каждую съемку мы закладывали несколько часов: снимали обычно под вечер, чтобы не спешить. Ветераны и их семьи готовились к нашему приходу по-разному: кто-то одевался в парадную форму, кто-то встречал с тортиком, а кто-то накрывал такой стол, что без плотного ужина и пары бокалов "за здоровье" не обходилось. Еще мне дарили какие-то поделки, кассеты, книги, картины – я всегда все принимала с благодарностью, а что-то храню до сих пор. После этой передачи (длилась она около года) я часто снимала сюжеты про ветеранов к 9 мая. Помню, каждый раз я говорила, что никаких чиновников мне в сюжет не надо: дайте просто поговорить с людьми – это для них очень важно: просто рассказать о том, какой была для них война за мир, какой была потом жизнь в этом мире.
Жизнь моей бабушки в военные годы прошла в тылу: без пуль и сражений. Наверное, поэтому в сюжете журналистов ГТРК ей выделили всего 10 секунд на слова о том, что "в школу некоторые не ходили, потому что не было одежды". Бабушка говорит, что удивилась, что выбрали корреспонденты такую оборванную фразу. Она хоть и не помнит уже многое, а говорит в свои годы очень складно и бодро: 48-летний опыт учительницы русского языка сказался.
Когда началась война, бабушке было 10 лет: ее отец – Шишмаков Трофим Савельевич – в начале войны был распределен на работу в тылу. Семья у бабушки была большая: семеро детей (она была самой старшей), четверо взрослых (с ними жили родители матери) – чтобы прокормить всех, приходилось много работать: с весны по осень каждый день она работала на огороде.
– У нас был свой огород большой. Но кроме своего огорода, я еще после школы уходила на участок, который определил колхоз для нашей семьи: там было несколько гектаров картофеля, капусты, моркови, ну и других овощей – мы должны были все вскопать, посадить, обработать, а потом все собрать и сдать в колхоз. А еще колхозом собирали колоски и тоже все отдавали. Взамен нам давали муку и полторы буханки хлеба на 11 человек. Я до сих пор помню, как мы варили в большой кастрюле картошку в мундирах, потом толкли ее и делали лепешки, – рассказала мне бабушка. – Я помню, напротив нас жила большая семья, их отца забрали на фронт, пришла похоронка, мать заболела, а их тоже шестеро детей было – мы им помогали: приносили еду, подкармливали.
Моя бабуля – человек простой, миролюбивый. Когда я возмутилась, что в итоге журналисты не дали ей слова и даже фамилию ее неправильно написали, они вместе с дядей принялись меня успокаивать: "Да брось, Аня, не надо про них писать, они пообещали прислать флешку с остальной записью на память, не со зла все это".
А я и не думаю, что это все было со злым умыслом. Я даже уверена, что корреспондент просто выполняла редакционное задание, которое звучало как-то так: "показать организаторов, главу, дать ему слово, остальные полторы минуты дайте ветеранам".
Анна Яровая – журналистка
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
