В России прошли акции в поддержку политика Алексея Навального, который с 31 марта держит голодовку в колонии с требованием допустить лечащего врача. Некоторым гражданским активистам и просто неравнодушным жителям не удалось принять участие в митингах 21 апреля: сотрудники силовых ведомств задерживали и запугивали их заранее.
"Если не выйду сейчас, будет еще страшнее"
– Меня дважды задерживали 23 января и 31 января, так что это было мое третье задержание. Я был почти уверен, что меня задержат по пути на митинг. Тем более меня в последнее время караулили возле дома вот эти их "Приоры" новые, в которых сидели сотрудники полиции в штатском. Так что я был готов.
Режиссер и продюсер из Улан-Удэ Артем Бурлов говорит, что его уже трудно чем-то удивить. Например, перед акцией протеста 23 января к нему домой пришли сотрудники полиции и объявили ему о задержании. Однако вызванный ими служебный автомобиль ехал слишком долго, поэтому режиссер посадил полицейских в свою машину, но повез не в отделение полиции, а в прокуратуру, чтобы пожаловаться на их незаконные действия. Все происходящее он снимал на видео. Полицейские попросили высадить их, а потом все-таки задержали Бурлова непосредственно в ходе акции протеста. 21 апреля Бурлов также готовился к задержанию, но не представлял, что все будет происходить подобным образом.
– Я поехал на площадь Советов, это центральная площадь города Улан-Удэ. И, понимая, что меня в любом случае будут задерживать, я решил поставить автомобиль на подземную парковку расположенного рядом торгового центра. Когда я спустился на парковку, подъехала "Газель" без номеров и без каких-либо опознавательных знаков. Оттуда выскочили люди в масках и штатской спортивной одежде. Меня забросили в "Газель" и увезли в ФСБ. Никогда бы не подумал, что в центре города можно ни в чем не повинного человека забрать вот так, в масках. Пока мы ехали, я не мог ни о чем спросить, потому что лежал лицом в пол. Это были маски-шоу настоящие. Меня не били, кричали только громко "лежать", матерились.
В региональном управлении ФСБ с режиссером разговаривали уже другие люди – оперативники.
– Мне ничего не предъявили, никаких бумаг. В отношении меня ничего не заводили. Просто звучали угрозы и намеки на то, что структуры Алексея Анатольевича Навального вскоре будут признаны экстремистскими, а это уже уголовно наказуемая статья. И этим уже занимается отдел ФСБ по охране конституционного строя. Меня убедительно просили перестать работать над фильмом, над которым мы сейчас работаем. Я явлюсь сопредседателем кинокомпании Asia Films и председателем Союза кинематографистов Бурятии. И мы снимаем фильм по поводу того беспредела, который у нас происходит в стране. Относительно шамана Александра Габышева, относительно Навального, относительно пыток и так далее. В общем, сказали, что если я продолжу работу над этой картиной, то у меня будут проблемы. И вот три часа там в ФСБ мы сидели и об этом разговаривали, абсолютно вежливо, никакого насилия. Да, их заинтересовал фильм в большей степени, потому что сам по себе протест – это стихийное мероприятие. А фильм привлекает внимание на всех стадиях: когда снимается, когда выпускается. Плюс он остается, и его можно посмотреть потом много раз. Поэтому это сильно бьет по мне, но мы продолжаем работу.
Артем Буров снимает игровой фильм с рабочим названием "Протесты". Со своими соавторами он планирует использовать в фильме и видео задержаний, которое им присылают сами участники протестных акций.
– Когда на вас заводят административное дело, вы потом можете получить видео своего задержания. И мы просим людей прислать эти кадры нам. Это исторические материалы, которые нужно сохранить и увековечить каким-то образом. Потому что эти сотрудники Центра "Э", сами того не подозревая, являются летописцами. Как раз сегодня в час ночи у нас будет читка сценария с авторами, – говорит Бурлов.
По его словам, количество участников протестного митинга 21 апреля по сравнению с январскими акциями в Улан-Удэ заметно сократилось. Бурлов связывает это с превентивными задержаниями активистов: 20 апреля утром полиция задержала правозащитницу Надежду Низовкину. Ей присудили арест на 5 суток. Кроме того, 19 апреля при подаче заявления о проведении митинга за освобождение Навального в Бурятии пропал активист Антон Оверин – после того, как он зашел в здание администрации Улан-Удэ, с ним пропала связь, близкие и коллеги предполагают, что его негласно арестовали сотрудники полиции (в отделениях полиции найти Оверина правозащитникам пока не удалось).
– Репрессии идут. В телеграм-каналах было много угроз, что будут задержания, штрафы и так далее. Плюс пропаганда все равно работает, и люди в Улан-Удэ ей больше подвержены, чем где-то в больших городах, – говорит Бурлов.
Несмотря на угрозы со стороны сотрудников спецслужб, Бурлов говорит, что не намерен останавливать работу над фильмом. И планирует и дальше ходить на протестные акции.
– Конечно, всем страшно и мне страшно. Но я понимаю, что если я сейчас не выйду, то дальше будет еще страшнее, – говорит он.
"Скрипач, я лично тебе пальцы переломаю"
25-летнего Романа М., музыканта из Иркутска (фамилию свою он попросил не называть), 21 апреля днем остановил на остановке неизвестный в гражданском и пообещал "переломать пальцы на руках, если появишься на митинге".
– Это произошло примерно в 15 часов, то есть за 3–4 часа до митинга. Этот сотрудник толком не представился, поэтому я не знаю, откуда он – эшник (отдел "Э", отдел по борьбе с экстремизмом МВД) или эфэсбэшник, но факт – он знал мое имя, адрес, место работы (возле нее и нашел меня) и что я музыкант, играю на скрипке. Поэтому, видимо, и угроза такая "переломать пальцы". Не то чтобы я перепугался – в первый момент даже в шоке отшутился, мол, "да-да, обязательно никуда не пойду" и пошел себе дальше. Об анонимности я вас попросил, потому что не хочу, чтобы нашу музыкальную группу ассоциировали с моей гражданской позицией. Все же решение поддерживать Навального, протестовать против политических репрессий – мое личное, но заказчики из-за этого могут отказаться от работы с нашей группой. По принципу – мало ли. Такое уже бывало.
Сам я на сегодняшний митинг не пошел, потому что из-за старого протокола по статье 20.2 за участие в январском митинге (меня задержали на акции 31 января) при повторном задержании могут оштрафовать уже на 350 тысяч рублей. По этому протоколу суд, кстати, еще не состоялся – на май назначено. Но могут сразу и впаять всю сумму. О прецедентах в Иркутске наслышан. Таких денег у меня нет, поэтому пока на митинги не хожу – истечет срок, и опять пойду. Пока проявляю свою гражданскую активность по-другому: вот сейчас у меня как раз перерыв между развозами продуктов по отделам полиции для задержанных на митинге. Три отдела уже объехали, еще один – на очереди.
– Угрозы вас напугали?
– Не скажу, что сильно. Но неприятно, конечно, когда тебе говорят: "Мол, если выйдешь на митинг, скрипач, я тебя лично,***, найду и пальцы тебе, *, переломаю". И странно это – я же не известный активист какой-нибудь, не политический "рецидивист", не публичное лицо, обычный участник акций, таких по Иркутску сотни и тысячи.
И непонятно, зачем надо было передавать это "послание" при личной встрече – у них после январского задержания остался мой телефон, можно было позвонить. Видимо, еще один элемент запугивания. Утром они, как позже выяснилось, приходили ко мне домой, открыла моя бабушка. Вели себя так же хамовато, но ей не угрожали, просто сказали, что ищут меня.
– Родные испугались за вас?
– Нет, бабушка у меня не из робких. Она сразу поняла, в чем дело, из-за чего пришли – вежливо отправила их, так скажем, – права свои она знает. У меня вообще вся семья придерживается таких же взглядов: и мама, и сестра недовольны существующим коррупционным режимом, который и не собирается сменяться добровольно. Обе ходят на акции протеста (бабушке это трудно делать в силу возраста) в городах, где живут: мама – в Москве, сестра – в Петербурге.
"Не рекомендую пройти его путь"
Со студентом-второкурсником Константином Сухинским перед митингом 21 апреля провели специальную беседу в кабинете помощника ректора Новосибирского госуниверситета Михаила Федорука. Поводом для встречи "советник по безопасности", не назвавший своего имени, указал "неуважительное" поведение студентов, в том числе Сухинского, во время встречи с членом Общественной палаты РФ и корреспондентом Russia Today Марией Бутиной. В июле 2018 года она была арестована в США за незаконную лоббистскую деятельность. Ее приговорили в 18 месяцам тюрьмы, а через полгода депортировали в Россию. В начале апреля в Сети появились видео о ее визите в колонию, где отбывает наказание Алексей Навальный.
– Для понимания: большинство студентов, настроенные пассивно-негативно к ней, встречу просто проигнорировали, мол, зачем слушать эту пропагандистку, лучше бойкотировать, поэтому вопросы задавать пошли самые "недовольные", так что встреча носила сдержанно-негативный характер, но все студенты были вежливы, никто не хамил и ничего нецензурного или обидного в вопросах не было.
Например, студенты спрашивали Бутину, почему к оппозиционеру не пускают врача, не показывают ему снимок МРТ и не передают другую медицинскую информацию. "Вы Навальный? Вы адвокат Навального? Я лично не знаю, есть у него снимок или нет", – говорила Бутина автору вопроса. Мне запомнился ее ответ на вопрос о содержании Навального в колонии (Бутина заявила, что оппозиционер "лежит как барин в тюрьме, похожей на пионерский лагерь". – С.Р.). Она стала почему-то расписывать "ужасы" американской тюрьмы, в которой ее и голодом морили, и держали в камере, где было 15 градусов. Я прокомментировал: "А еще у них негров вешают", намекая на то, что вопрос был про российские тюрьмы, а не зарубежные – на него и ждем ответа. Но иронии она не поняла, а стала тему Black Lives Matter комментировать, еще и приплела сокамерниц, мол, "черные сестры" помогли мне выжить в ужасной американской тюрьме, иначе от голода и холода бы умерла – по ее словам, делились с ней пайками. Это было очень смешно, учитывая публичные цитаты ее адвоката о том, что у Бутиной в тюрьме был неограниченный доступ к овощам и фруктам. Кто знает, возможно, она не ест овощи и фрукты, поэтому действительно голодала.
В целом ничего грубого никто из студентов не говорил, упомянутый эпизод был, пожалуй, самым острым. "Прокремлевскую проститутку" она сама упомянула, когда отвечала на вопрос студента о секс-скандалах. Посетовала, что и "красным воробьем" ее называли, и т.п., но это не наши слова были, – говорит Константин.
Однако на встрече с "советником по безопасности" ему посоветовали "не вести политических дискуссий в соцсетях". Иначе ему может угрожать "неуспеваемость" или даже уголовная и административная ответственность, потому что "статья всегда найдется".
– Других студентов вызывали на подобные разговоры?
– Я о других случаях не знаю. Возможно, их [руководство вуза] встревожили не только мои высказывания на встрече с Бутиной, но ещё и наш студенческий подкаст, который мы ведем в соцсетях, – в основном мы говорим там о проблемах университета и о политике. Например, о планах снести один из корпусов общежития и затянувшемся ремонте в другом – таким способом вуз лишает иногородних студентов возможности учиться в НГУ, что, конечно, недопустимо.
После Бутиной "советник" как раз перешел к этой теме, посоветовав не критиковать действия сотрудников вуза, иначе, мол, неуспеваемость может быть. Якобы некоторые экзамены с такой активностью я могу и провалить. Да, согласен, похоже на угрозы. Но я не воспринимаю их всерьез. Напротив, мы на этом фоне хотим поактивнее вести наши сети, в планах несколько острых тем поднять. Думаю, их больше испугал интерес, который появился к нашим пабликам после резонансной встречи с Бутиной. Их вообще, на мой взгляд, пугает любая публичность.
"Советник" подчеркивал, что НГУ – не место для либеральных политических идей. Хотя я, даже будучи студентом НГУ, оставляю за собой право рассуждать публично о политике – я не представляю таким образом позицию вуза, имею право на свое личное мнение.
"Советник" же заявил, что подобная политическая активность ведет к арестам. Тоже своего рода угрозы. Приводил в пример другого студента – навальниста Влада Кузеванова, который за участие в несанкционированном митинге отсидел административный арест. Сказал следующее: "Поделился [Кузеванов], как там хорошо, да? Не рекомендую пройти его путь".
Не скажу, что его слова-угрозы как-то меня обеспокоили и я буду реже выходить на акции. Напротив, я считаю такую "профилактическую беседу" признаком бессилия. А Навального я поддерживал и поддерживаю, хотя, например, не в его намерении держать голодовку, которую считаю вынужденным суицидом. Потому что считаю, что он нужен нам живой, – говорит Константин.
