Пенсионерка из Улан-Удэ Наталья Филонова была наказана за участие в протестном митинге в поддержку Навального дважды. Сначала её оштрафовали на 250 тысяч рублей. Причем в суд пенсионерку доставили прямо из больницы, куда она была госпитализирована после пребывания в полицейском участке. А на следующий день состоялся второй суд, который признал Филонову виновной в неповиновении полиции и оштрафовал еще раз – на 500 рублей.
Наталье Филоновой 59 лет. Сейчас она на пенсии. А раньше работала воспитателем в детском саду, потом корреспондентом местных изданий. Наталья одна воспитывает 15-летнего сына-инвалида и получает пенсию в 11 400 рублей.
– При каких обстоятельствах вас задержали 31 января?
– Схватили прямо во время прямого эфира местной журналистки – я давала интервью Анне Зуевой (популярная в Бурятии ведущая; 1,5 года назад заявила об увольнении с местного телеканала АТВ из-за того, что региональные СМИ проигнорировали массовую акцию протеста в Улан-Удэ и ее разгон силовиками в сентябре 2019 года; сейчас ведет свой канал на ютьюбе. – С.Р.). Я специально приехала в Улан-Удэ из Забайкальского края решать вопросы, связанные с учебой сына, и на акцию протеста пришла специально как журналист, освещать ее (Наталья Филонова учредитель и редактор газеты "Всему наперекор", до этого несколько лет работала штатным и внештатным корреспондентом в местных изданиях. – С.Р.). Моя профессиональная и гражданская позиция совпали.
23 января меня, кстати, не было в Улан-Удэ, поэтому и не вышла на митинг. А 31 января меня буквально выдернули двое мужчин в штатском, пронесли несколько метров и "передали" в руки полицейским в форме.
– Они представились? Сказали, по какой причине вас задерживают?
– Нет! Просто затолкали в автомобиль, не автозак, а обычную легковушку, там сзади в клетушке уже сидел Карнаухов (известный в Бурятии активист, лидер движения "Трезвая Бурятия" Андрей Карнаухов. – С.Р.), поэтому мне осталось только место впереди. В отделении Железнодорожного района меня надолго не оставили, а перевезли в Советский, что вообще-то странно и незаконно (места там были). Я считаю, причина в том, чтобы люди, которые узнали, что меня туда привезли, не вышли к дверям полицейского участка, как это было 23 января. Тогда именно толпе народа и юристу Надежде Низовкиной, оказывавшей юридическую помощь задержанным, удалось добиться освобождения всех до единого.
– Была информация, что полицейские очень жестко вас задержали, даже понадобилась госпитализация..
– Жестко – да, но не при задержании на площади, а когда меня перевозили из Железнодорожного отдела в Советский, тайком, быстро. Мою подругу Ольгу Байшникову, передавшую мне воду и теплые вещи и успевшую забрать у меня мой телефон, в Железнодорожном отделе полиции так скрутили, что она угодила в больницу (до сих пор не выздоровела). А когда я пыталась выяснить, по какой причине, на каких основаниях меня перевозят, меня просто схватили с двух сторон полицейские и буквально понесли в машину. Этот момент случайно увидела и сняла на видео правозащитница Надежда Низовкина (она как раз освободилась и специально приехала мне на выручку).
Она пыталась добиться свидания со мной (у нее же от меня есть доверенность, как у юриста), но ее не допустили. Надежда видела, как полицейские силой втолкнули меня в машину, оторвав рукав у моего пальто и игнорируя ее требования и просьбы как защитника, увезли.
У меня больное сердце, конечно, это сказалось. В Советском отделе полиции и произошел гипертонический криз. Но скорую мне вызвали не сразу, сначала в Железнодорожном отделе надо мной как следует поиздевались. Как издевались? Давили, обзывали, называли ненормальной за то, что я участвовала в акции протеста. Знаете, специально для "беседы" со мной вниз спустилась подполковник полиции Ирина Суменкова, которая вела себя просто по-хамски – оскорбляла меня в лицо.
Я заметила, что с задержанными в полиции вообще обращались крайне непрофессионально. К примеру, 14-летнего паренька (единственного несовершеннолетнего, кстати, в поле моего зрения, что бы там ни говорили про "попытки прикрыться за спинами подростков"), который, по его словам, просто пришел к площади посмотреть, – его мало того что задержали без оснований, полицейские на него откровенно давили, заявляя: "Ты с этой шушарой не водись!".
Обратите еще внимание на бланки рапортов – они напечатаны заранее, лишь подставляй фамилию и все. Инспектор, подписавшая рапорт, на мероприятии не была, обстоятельств дела не знала – и это недопустимо, что она подписала документ! Рапорт должен составлять тот, кто якобы предупреждал и непосредственно задерживал.
Или вот рапорт по распоряжению начальника Железнодорожного отдела полиции Дашиева якобы о неповиновении. Полицейские заявляли мне и Ольге Байшниковой, что отдел полиции – это режимный объект. Да и в протоколе написано: "Оказывала неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции при исполнении обязанностей или по охране общественного порядка и по обеспечению общественной безопасности". Смешно. Какую общественную безопасность они осуществляли в клетке отдела?
– Из больницы 9 февраля вас повезли сразу в суд?
– Да, в этот день состоялось судебное заседание по обвинению в повторном нарушении правил митинга – присудили штраф в 250 тысяч рублей. На следующий день – суд по делу о неповиновении полицейским – присудили 500 рублей штрафа. Причем в больнице был один неприятный момент. Я после выписки задержалась, зашивала пальто – и медсестры несколько раз забегали с вопросами, мол, когда я уже пойду за документами. Потом препроводили меня и вывели прямиком к наряду полиции. Я спросила, куда они собрались меня везти и на каком основании. "В суд, сегодня у вас суд", – заявили они. "У меня даже паспорта при себе нет", – говорю. "Он у нее в сумочке!" – услужливо вставляет медсестра. Я потом уже перепроверила – действительно, паспорт лежал в сумке, хотя я его отдавала при госпитализации сотрудникам больницы и не забирала!
Но дальше было нарушение прав еще более ужасное, чем осмотр моей сумки. На первый суд меня с моей защитницей Надеждой Низовкиной попросту не пустили. Мне отказали в присутствии адвоката. У Надежды в этот момент было заседание в другом суде, она примчалась ко мне спустя 10 минут, но в зал нас уже не допустили. Секретарь вышла и поставила ультиматум: "Если вы в течение трех минут не прибудете, то мы начнем без вас". Я начала говорить о том, что это незаконно, что это арестная статья, и мне нужно находиться на суде с защитником. В ответ – молчание. В итоге, когда Надежда спустя несколько минут приехала, нас отказались пустить на процесс, позвали только на оглашение решения – штраф 250 тысяч рублей и признание виновной в повторном нарушении правил проведения митинга (ст. 20.2 ч. 8 КоАП РФ). При этом нам даже постановление суда не выдали – а без него, как вы знаете, невозможно подать апелляцию.
Защитница Филоновой Надежда Низовкина констатирует, что подобные нарушения в суде стали уже системными.
– Процедура нарушена полностью – моя подзащитная не подавала никакого ходатайства о рассмотрении дела в ее отсутствие, а даже если бы она и подала, оно не могло быть удовлетворено – это неправомерно при рассмотрении статьи, которая грозит арестом. К сожалению, в Бурятии уже есть нехороший прецедент – известного блогера Дмитрия Баирова в точно таких же обстоятельствах осудили, без защитника, без него самого. И апелляция не нашла в действиях судьи никаких нарушений. Баирову тоже вынесли готовое решение, мы точно так же сидели в момент заседания в коридоре, – прокомментировала юрист Надежда Низовкина.
На следующий день, 10 февраля, у Натальи Филоновой состоялся второй суд.
– На втором суде признали виновной по статье 19.3 КоАП РФ – в якобы неподчинении требованиям сотрудников полиции. Но физического сопротивления я не оказывала! Я думаю, что все это было сделано по приказу сверху. Мне кажется, судья сама поняла необоснованность обвинения, поэтому мне был назначен лишь штраф в 500 рублей. А вот оправдать меня она, конечно, не посмела. Но я категорически не признаю вину, и это решение также собираюсь обжаловать.
На этот раз я защищалась сама, потому что Надежда была опять не допущена, и у меня был выбор – или вообще суд пропустить, или попытаться что-то сделать самой. Решила пробовать, тем более что ранее не раз приходилось помогать людям, которые обращались в мою газету с жалобами. В том числе и в судах. Темы самые разные – от проблем с жильем до давления чиновников и полиции. Как правило, борьба человека с системой. В то время и заработала себя такую репутацию – "несогласной" и "слишком активной".
В марте 2020 года Наталью Филонову оштрафовали на 20 тысяч рублей из-за одиночного пикета в память Бориса Немцова. На решение суда не повлияло даже то, что пенсия Филоновой составляет 11 400 рублей и она воспитывает ребенка с инвалидностью.
– Шокировал приговор? Все-таки 250 тысяч рублей!
– Сумма для меня, безусловно, огромная. Такая же нереальная, как, например, миллион или 100 тысяч рублей.
С другой стороны, я вообще не удивилась бы и аресту. Все-таки статью мне вменяли арестную, и за активную гражданскую позицию теперь сажают запросто (17 февраля суд арестовал юриста Филоновой Надежду Низовкину на 10 суток, признав ее виновной в организации несогласованного мероприятия без уведомления. – Прим. С.Р.). А я нерегулярно, но все же на митинги демократов хожу давно. В 2011 году, к примеру, специально в Москву полетела, когда шли протесты против фальсификации выборов в Госдуму.
Еще тему штрафа мне не хочется постоянно обсуждать, чтобы не выставлять себя жертвой – а то сразу начинается: пенсионерка, ребенок-инвалид, больное сердце... Нет, жертвой быть не хочу и не буду!
Но приходится признать, что беспредел в Бурятии нарастает: идет преследование людей, посмевших выйти на площадь, – сегодня неподъемные штрафы, принудительные работы и даже аресты уже кажутся малозначимыми, если сравнивать с провокационными обвинениями, по которым активистам грозят судимости и реальные сроки. Жизнь, здоровье и репутация тех, кто осуществлял защиту задержанных на акциях протеста 23 и 31 января, кто встал на пути наступающей диктатуры, – Дмитрия Баирова, Надежды Низовкиной, Евгения Хасоева и многих других – сейчас на грани уничтожения. Думаю, главная цель провокаторов от власти – уничтожить нашу солидарность, наметившуюся тенденцию к объединению жителей Бурятии.
