9 января суд отклонил апелляционную жалобу адвоката кемеровского блогера, администратора YouTube-канала "Не будь инертным" (НБИ) Максима Лаврентьева и оставил его в СИЗО. За решеткой он находится вот уже полгода и утверждает, что ему угрожают убийством. На своем канале Лаврентьев фиксировал на камеру припаркованные не по правилам автомобили. В апреле героем его ролика стал пенсионер МВД, в июне – сотрудник ФСБ. В результате конфликтов, которые произошли в ходе этих съемок, Лаврентьева обвинили в хулиганстве и в причинении вреда должностному лицу.
Правозащитный центр "Мемориал" в деле Лаврентьева и его соавтора Сергея Каменского увидел "признаки политической мотивации и незаконности лишения свободы". На сайте "Мемориала" сказано: "Судя по тому, что повторная экспертиза и уголовное дело по эпизоду с водителем Зарыповым (пенсионером МВД. – прим. С.Р.) по ст. 213 произошли сразу после эпизода с сотрудником ФСБ, именно он стал причиной инициации дела по этой статье".
Адвокат правозащитной организации "Агора" Мария Янкина, защищающая Максима, рассказала Сибирь.Реалии о подробностях преследования своего подзащитного.
– Для меня эта история однозначно про защиту свободы слова. Эти ребята занимаются общественно полезной деятельностью. В рамках дела допрошены множество свидетелей, рассказавших, что, когда возникали ситуации, связанные с нарушением их прав, они находили Максима Лаврентьева и YouTube -канал "Не будь инертным", и Лаврентьев исключительно в рамках правового поля, законными методами, в судебном порядке помогал решить проблемы. В том числе привлекая внимание общественности с помощью публикации видеороликов на YouTube-канале.
Из показаний Максима Лаврентьева:
"Я являюсь действующим журналистом СМИ "РОСДЕРЖАВА", а также веду видеоблог на канале "Не будь инертным" в видеохостинге YouTube. Моя деятельность в качестве блогера направлена на то, чтобы выявлять нарушения закона, помогать людям, пострадавшим от таких нарушений… Так, например, я выявлял в продуктовых магазинах случаи торговли товарами с истекшим сроком годности; помогал детям-сиротам, или детям, оставшимся без попечения родителей, в судебном порядке получить жилье, гарантированное им государством; помогал знакомым избавиться от незаконного давления на них со стороны коллекторов, и так далее… В какой-то момент я принял решение освещать тему нарушений правил дорожного движения и начал снимать видеоролики, придавая гласности факты нарушений, публикуя их на ютуб-канале. Все мои действия были связаны с привлечением внимания общественности и правоохранительных органов к выявленным фактам нарушений, так как я стремился снизить их количество".
Ольга – жена Зарыпова – неоднократно дёргала Лаврентьева за руку. Потом нанесла ему удар по голове и замахнулась, чтобы нанести второй
– Мария, расскажите об эпизодах, которые инкриминируются Максиму. Что произошло 28 апреля?
– В тот день Максим Лаврентьев с Сергеем Каменским и ещё с двумя товарищами возле дома №70 по проспекту Ленина в Кемерове фиксировали на видео припаркованные в пешеходной зоне автомобили. Там и маленькие дети бегают, поэтому никакого движения транспорта быть не должно. Видео они снимали, чтобы опубликовать на YouTube-канале "Не будь инертным" и предоставить сотрудникам ГИБДД, чтобы те зафиксировали правонарушения. Одному из водителей – пенсионеру МВД Мирсаиту Зарыпову, которого впоследствии объявили потерпевшим, – не понравилось, что его снимают на камеру. Он подошёл к машине, сфотографировал Каменского. К этому моменту Лаврентьев уже вызвал сотрудников ГИБДД, чтобы они приехали и оформили нарушения. Зарыпов припарковался у кафе, до приезда сотрудников ГИБДД из автомобиля не выходил. Когда прибывшие сотрудники ГИБДД начали составлять протокол на Зарыпова, к нему подъехала группа поддержки. Очень много людей: его родственники – жена, взрослые сын и дочь, а также четверо или пятеро друзей сына – агрессивно настроенных молодых людей. Они в агрессивной форме и нецензурно начали спрашивать Лаврентьева, зачем он ведёт видеосъёмку. Сын Зарыпова – Руслан – припарковал свой автомобиль в неположенном месте, проходивший мимо мужчина попросил отогнать машину. Руслан сел за руль. Позади его автомобиля в это время находился Сергей Каменский. И, как видно на видеозаписи, которую мы предоставили следствию, Каменский начал отходить от этой машины, чтобы не препятствовать проезду. Зарыпов-отец написал в показаниях, что Каменский бросался на задний бампер автомобиля Зарыпова-сына, но на видеозаписи видно, что это не так. На самом деле Зарыпов-сын начал движение задним ходом и совершил наезд на Каменского. Зарыпов-отец стал толкать Каменского руками в грудь – это уже применение насилия. Не просил отойти и дать дорогу, а толкал. Впоследствии толкнул ещё несколько раз. Зарыпов-сын бросался на Лаврентьева и Каменского с кулаками, его кто-то удерживал за куртку. Это тоже можно увидеть на видеозаписи. Всё это происходило быстро, участников конфликта было достаточно много.
Группа поддержки Зарыпова численно превосходила активистов НБИ более чем в два раза. Участники группы поддержки пытались вырвать у блогеров видеокамеры. Ольга – жена Зарыпова – неоднократно дёргала Лаврентьева за руку. Потом нанесла ему удар по голове и замахнулась, чтобы нанести второй. После неоднократных незаконных действий со стороны этой группы людей Каменский и Лаврентьев вынуждены были применить газовые баллончики.
– Показания Зарыповых, проходящего по делу потерпевшим, отличаются от вашего рассказа...
– В нашем распоряжении около сорока видероликов (одно из видео – ЗДЕСЬ), многие дублируют друг друга, сняты с разных ракурсов. К делу на сегодняшний день приобщено семь роликов. Всё, что происходило во время конфликта 28 апреля, снято на видео. Видеосъёмка полностью подтверждает показания Максима и опровергает показания Зарыповых.
Во время конфликта между Зарыповыми и блогерами к месту событий выехал экипаж ППС. На Зарыпова-отца составлен протокол за нарушение правил дорожного движения – парковку в пешеходной зоне. На Зарыпова-сына – протокол за неправильную парковку, управление транспортным средством без страховки, наезд на пешехода Каменского и за мелкое хулиганство, так как сын нецензурно выражался. Потом было обнаружено, что у Зарыпова-сына при себе имеется пистолет, но документов на оружие нет. Это тоже зафиксировано на видео.
На Лаврентьева, Каменского и других активистов НБИ протоколов не составлено, претензий к ним у правоохранительных органов не было. Вплоть до июня, когда Каменского и Лаврентьева арестовали.
Из показаний Мирсаита Зарыпова:
"Поскольку я получил сильный ожог обоих глаз, не мог открыть глаза, не видел происходящие события, я потребовал сотрудников ГИБДД вызвать бригаду скорой медицинской помощи. В результате меня и супругу госпитализировали в областную офтальмологическую больницу. В результате осмотра мне поставили диагноз: химический ожог конъюнктивный 1 степени обоих глаз. Такой же диагноз поставили моей супруге.
В период с 30.04 по 16.05 я находился в отпуске по временной нетрудоспособности, проходил амбулаторное лечение… Моя супруга в отпуске по временной нетрудоспособности не находилась, поскольку является домохозяйкой. За медицинской помощью она не обращалась, поскольку телесные повреждения у нас были одинаковые. Мы принимали лекарства, которые врач назначил мне".
– В своих показаниях Зарыпов-отец написал, что 28 апреля он был вместе с женой доставлен по скорой в больницу из-за ожогов глаз, ставших следствием использования активистами НБИ газовых баллончиков. Вы видели соответствующие документы в материалах дела?
– Во всяком случае, на данном этапе нам такие документы не показывали. Если они есть, увидим их после окончания предварительного расследования. Но я абсолютно убеждена, что у Ольги – жены Зарыпова – никакого ожога не было. Когда струя газа попадает в лицо, пострадавший кашляет, чихает, трёт лицо руками – это естественная реакция организма. На видеозаписи видно, что Ольга так не реагирует. Максим направил баллончик в сторону Ольги, но газ распылял на достаточно большом от неё расстоянии. Что касается Зарыпова-отца, было проведено две экспертизы. 29 апреля эксперт Кемеровского областного клинического бюро судебно-медицинской экспертизы пришёл к выводу, что у Зарыпова воспаление правого глаза, но повреждений глаз нет. Повторная экспертиза, проведённая в июне, заключила без осмотра Зарыпова, что у него химический ожог обоих глаз первой степени. Когда есть две противоречащих друг другу экспертизы, надо назначать третью.
Кислов со словами "Ты кто такой?" пытался вырвать камеру у Каменского, но тот держал крепко. Кислов провёл подсечку, уронил активиста на землю
– Обе экспертизы основаны на одних и тех же документах. Почему результаты разные?
– Могу только предполагать. Я всё непонятное в этом деле объясняю административным давлением сотрудника ФСБ Дмитрия Кислова, который проходит потерпевшим по второму эпизоду.
– Второй эпизод, по которому возбуждено уголовное дело, датирован 5 июня. Что произошло в тот день?
– 5 июня Лаврентьев, Каменский и другие участники "Не будь инертным" фиксировали на видео незаконную парковку напротив здания кемеровского УФСБ. Объясняли водителям, что нельзя оставлять машины под знаком "Парковка запрещена, работает эвакуатор". Некоторые автомобилисты реагировали спокойно, другие высказывали претензии. Но острых конфликтов не было, пока не появился Дмитрий Кислов. О том, что Кислов – сотрудник ФСБ, активисты НБИ в тот момент не знали. Кислов со словами "Ты кто такой?" пытался вырвать камеру у Каменского, но тот держал крепко. Кислов провёл подсечку, уронил активиста на землю и продолжил вырывать камеру. Подбежал Лаврентьев, спросил у Кислова: "Что ты делаешь?" Кислов вырвал экшн-камеру, закреплённую на куртке Лаврентьева, и с этой камерой в руке начал убегать. Лаврентьев подумал, что это ограбление. Он и Каменский побежали за похитителем. Каменский во время погони снимал происходящее. На видеозаписи зафиксирована экшн-камера в руке у сотрудника ФСБ.
– Но в своих показаниях он отрицает, что похищал видеокамеру.
– Да, абсолютно отрицает.
– Видеозапись не смущает следователей и судей, продлевающих пребывание Максима в СИЗО?
– Вероятно, не смущает, как и самого Дмитрия Кислова. Эту видеозапись мы приобщили к материалам дела ещё 8 декабря. Но до сих пор Лаврентьев – обвиняемый по этому эпизоду.
– 5 июня сотрудник ФСБ не представился?
– Нет. И не показывал своего удостоверения. Кислов был в обычном деловом костюме. Он не высказывал никаких требований перед тем, как применить силу к Каменскому. Он просто похитил камеру! Это никак нельзя назвать выполнением служебного долга.
5 июня на парковке возле здания УФСБ вместе с Лаврентьевым и Каменским находился их знакомый Анатолий Садовин, который после похищения камеры вызвал полицию. У нас есть видеозапись, где сотрудник полиции звонит в дежурную часть отдела полиции Центральный и сообщает о том, что, да, это, скорее всего, грабёж. Однако впоследствии знакомые Лаврентьева прислали ему видео, снятое буквально десять минут спустя: этот сотрудник полиции стоит рядом с сотрудником ФСБ Кисловым возле ресторана "Волна". Они весело общаются и смеются.
Из показаний Дмитрия Кислова:
"Несмотря на то, что я не был одет в форменное обмундирование сотрудника правоохранительного органа, поскольку в связи со спецификой работы этого делать мне нельзя, я был одет опрятно в деловой костюм, было видно, что я не являюсь гражданином, гуляющим по улице.
Вопрос следователя: Вы похищали камеру у незнакомого мужчины, который пытался напасть на вас?
Ответ: Нет, камеру я не похищал и не имел такого намерения. Я слышал, как кто-то из нападавших на меня мужчин кричал о том, что я якобы похитил у них видеокамеру. Однако полагаю, что указанную информацию они просто использовали как повод для нападения на меня".
– Мария, как и когда камеру активистам вернули?
– Лаврентьев и Каменский в тот же день, 5 июня, поехали в отдел полиции Центральный, где написали заявление о преступлении. Насколько я помню, следователь их опросил. Они дали объяснение по факту нападения на них и хищения у них камеры. Через три недели активистов пригласили в отдел полиции Центральный. Лаврентьев приехал. Ему выдали камеру, на которой не было никаких видеозаписей – ни одного файла. На вопрос Максима, откуда у них камера, полицейские сообщили, что нашли на улице.
– Уголовное дело о краже против сотрудника ФСБ возбуждено не было?
– Заявление о похищении камеры, которое Лаврентьев написал в отделении полиции, было передано в Военный следственный отдел Следственного комитета по Юргинскому гарнизону (этот отдел расследует дела о преступлениях, совершенных военнослужащими и сотрудниками ФСБ). Отдел отказал в возбуждении уголовного дела. С 28 октября мы пытались получить постановление об отказе и ознакомиться с материалом проверки заявления. Сотрудники Военно-следственного отдела сообщали, что заявление и материал переданы в Новосибирск для проверки руководством. Это важный момент, потому что факт совершения преступления сотрудником ФСБ автоматически влечет за собой прекращение дела в отношении Лаврентьева: уголовная ответственность за применение насилия в отношении сотрудника может наступать только в том случае, если действия самого сотрудника были законными.
11 января мы получили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудника ФСБ Кислова. На следующей неделе буду знакомиться с отказным материалом полностью и сразу подам жалобу на отказ в возбуждении.
– Максим Лаврентьев распылял газ из баллончика в спину убегавшему с камерой Кислову?
– Чтобы остановить неизвестного, похитившего его камеру. На видеозаписи, сделанной Каменским, видно, что поведение Кислова после использования Максимом газового баллончика не меняется. Экспертиза пришла к заключению, что здоровью сотрудника ФСБ нанесён лёгкий вред.
На Максима сразу же надели наручники и положили лицом в пол, хотя для этого и не было оснований, он никак не препятствовал обыску
– 26 июня оперативники проникли в квартиру Лаврентьева через окно, подогнав к дому грузовик и разбив стекло крюком пожарной лестницы?
– Это было около шести утра. Сотрудники стучали в дверь пару раз совсем тихо. Лаврентьеву потребовалось некоторое время, чтобы одеться. Пока одевался, начали разбивать окно, несмотря на то что Максим уже находился возле него и сам мог открыть им. На тот момент существовало только одно дело – за хулиганство по первому эпизоду. Сам факт проникновения в квартиру с использованием спецтехники и многочисленных оперативных сотрудников не соответствует тяжести предъявленного обвинения. Такое показательно грубое задержание было первой предпосылкой к тому, что уголовное дело в отношении Лаврентьева политически мотивировано. Тогда же следователь следственного отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета РФ Колмогоров и оперативные сотрудники отдела по борьбе с экстремизмом провели обыск. На Максима сразу же надели наручники и положили лицом в пол, хотя для этого и не было оснований, он никак не препятствовал обыску. Его гражданской жене Ольге, находившейся в квартире, даже одеться не сразу позволили.
– В июле областной суд заменил Максиму меру пресечения с ареста на "запрет определенных действий". Почему в августе он снова оказался в СИЗО?
– Ему запрещалось общаться с потерпевшими и свидетелями по уголовному делу, вести любые переговоры об уголовном деле по телефону, электронной почте, сети интернет, а также обсуждать с журналистами уголовное дело.
В августе он снова оказался под стражей, так как следователь и суд посчитали, что он нарушил запреты: один раз встретился со своей гражданской женой Ольгой, один раз – с дальним знакомым Башмаковым. На мой взгляд, вины Максима в повторном заключении под стражу нет. Перечень конкретных лиц, с которыми встречаться нельзя, Максиму не был предоставлен. В памяти телефона Башмакова оперативниками была обнаружена видеозапись обращения Максима к друзьям. Он записал его для того, чтобы опубликовать позднее, если решение суда будет изменено и запреты отменят. Записав, но не распространив видеообращение, Максим запрета не нарушил.
– Каков итог судебного заседания, состоявшегося 9 января?
– 28 июня Центральный районный суд города Кемерова отправил Максима Лаврентьева в СИЗО. 13 июля Кемеровский областной суд освободил его из-под стражи, избрав такую меру, как "запрет определённых действий". Однако 7 августа Максим снова был помещён под стражу. Срок содержания в СИЗО должен продлеваться каждые два месяца. 14 декабря Центральный районный суд в очередной раз продлил Лаврентьеву меру пресечения. Я подала апелляционную жалобу на такое постановление, указав, что дальнейшее содержание Лаврентьева в СИЗО абсолютно незаконно. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом содержание под стражей свыше шести месяцев возможно лишь по тяжким, особо тяжким преступлениям или в случае особой сложности уголовного дела. Эту сложность должен обосновать следователь. В нашем случае 14 декабря следователь Игорь Колмогоров не заявлял об особой сложности. Он подтвердил это, ответив и на мой конкретный вопрос о степени сложности. В деле только двое обвиняемых, только два эпизода; все свидетели и потерпевшие проживают в одном регионе. Оно не попадает в категорию сложных. В жалобе мы делаем на это упор. Кроме того, на заседании 9 января в Кемеровском областном суде мы заявляли, что суды при продлении срока содержания Лаврентьева под стражей неправильно исчисляли его срок. Не учли, что 24 дня, когда он находился под "запретом определённых действий", тоже засчитываются: два дня за один. Таким образом, полгода истекло 7 января. Но вот услышаны мы, к сожалению, не были. Максима оставили под стражей. Мы будем это обжаловать. Как только получим решение – 9 января нам его на руки не выдали, – подадим кассационную жалобу.
– 9 января вы видели Максима по видеосвязи во время заседания. Как он выглядел и как держался?
– Он вёл себя уверенно, и мне это понравилось. Но не могу с полной уверенностью сказать, что давление на него больше не оказывается. Максим Лаврентьев – человек волевой и сильный духом. Прошёл обе чеченские кампании. Поэтому угрозы его не сломят. Но такие угрозы неоднократно были, в том числе угрозы возбудить новое уголовное дело в случае непризнания вины. Мы стараемся привлечь внимание к этой проблеме. Максим по-прежнему стоит на том, что ни в чём не виновен.
– В СИЗО Максима дважды помещали в одиночную подвальную камеру на длительное время – с 7 сентября по 10 октября и с 16 по 25 декабря. Сотрудники СИЗО объяснили, с чем это было связано?
– В ответ на обращения его матери и знакомых сотрудники СИЗО ответили, что переместили его в одиночную камеру, потому что содержание в общей не соответствовало предусмотренным законом условиям содержания. Что подразумевается под этой фразой, мы, честно говоря, не поняли. Я отправила адвокатский запрос в СИЗО. В конце января должен прийти ответ.
25 декабря Максима перевели из подвальной одиночки в обычную общую камеру на трёх человек. Думаю, этого удалось добиться благодаря многочисленным жалобам, отправленным по электронной почте родными и друзьями, звонкам на горячую линию регионального Управления ФСИН, публикациям журналистов, которые, прочитав письмо Максима, сообщили, в каких условиях он содержится.
Максим сейчас в общей камере. Сообщить о какой-то критической ситуации оперативно у него возможности нет, потому что возможность звонков и свиданий полностью зависит от решения следователя, который в декабре дважды отказывал Максиму в свиданиях с мамой. Только 12 января, если не ошибаюсь, состоялось такое свидание с матерью после очень длительного перерыва. Я, адвокат, надеюсь увидеть Максима на следующей неделе.
Последние новости от Максима. Он рассказал матери, что посылку, которую его гражданская супруга Ольга специально отправила ему к Новому году, сотрудники СИЗО, очевидно, специально продержали у себя восемь дней, отчего все продукты испортились. Сотрудники СИЗО перед Новым годом отключили телевизор в камере и включили только после праздников.
– Мать и гражданская жена Максима Лаврентьева отказались давать комментарии СМИ. Друзья, с которыми он постоянно общался, тоже. С чем это связано?
– Мне трудно это обсуждать. По имеющимся сведениям, у ряда свидетелей по делу отобрана подписка о неразглашении данных предварительного расследования. Насколько мы можем предполагать, это сделано, чтобы дело не получило широкого резонанса и чтобы скрыть многочисленные нарушения, допущенные в ходе расследования. Такая подписка отобрана и у гражданской жены Ольги, находившейся вместе с Максимом в квартире во время его ареста и последовавшего обыска. Вероятно, мама Максима молчит, потому что боится навредить сыну.
К Лаврентьеву в одиночную камеру приходили силовики, которые требовали от него признательных показаний, угрожая убийством
– Письмо о содержании в одиночке, которое Максим передал вам 22 декабря и которое стало достоянием гласности, Максим написал при вас? Он что-то передал на словах?
– На словах он передал, что в тот день, 22 декабря, за несколько минут до моего появления, следователь предлагал ему признать вину в хулиганстве по первому эпизоду и в применении насилия к представителю власти – во втором. В противном случае обещал, что против Максима возбудят новое уголовное дело – за экстремизм. В начале октября к Лаврентьеву в одиночную камеру приходили силовики, которые требовали от него признательных показаний, угрожая убийством в случае отказа. Об этом Максим рассказал мне 26 октября.
– Максиму грозит до 10 лет лишения свободы. Вы будете добиваться, чтобы с него полностью сняли обвинения, или в таких делах мягкий приговор – уже победа?
– С точки зрения закона, уголовное дело Максима должно быть прекращено, поскольку в его действиях не было состава преступления. У нас есть основания полагать, что сотрудник ФСБ, проходящий как потерпевший по второму эпизоду, оказывает давление на органы оперативного расследования. Практика по политически мотивированным делам, таким как дело Максима, свидетельствует, что в таких случаях не дают условные сроки – только реальные. Первое, что приходит на ум – дело Артема Зегребельного из Красноярска: тоже эфэсбэшники-потерпешие, тоже газовый баллончик. Наша главная задача – доказать, что Максим абсолютно невиновен, добиться прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям.
Мнения о деле Максима Лаврентьева зрителей YouTube -канала "Не будь инертным":
– У "Не будь инертным" обширная деятельность, связанная с защитой прав граждан. Они не выступали против Путина и "Единой России", занимались решением локальных проблем, но нажили себе много недоброжелателей среди полицейских, прокурорских и чиновников. Возможно, Максим Лаврентьев и его соратников по НБИ работали на грани, но закон не нарушали. Прекрасно понимали, что все их действия будут рассматривать под микроскопом и малейшее нарушение раздуют до космических масштабов. Но, видимо, в определённый момент они кому-то хорошо перешли дорогу, – считает журналист из Благовещенска Андрей Афанасьев.
– Я думаю, Максим Лаврентьев оказался за решёткой, потому что люди, заинтересованные в том, чтобы зачистить медиаплощадку, задействовали административный ресурс. Судя по видеозаписям, которые я видел, в эпизодах, инкриминируемых Максиму, нет состава преступления и его должны освободить. Надеюсь, федеральные СМИ обратят на это дело внимание, история Максима получит широкий резонанс и справедливость восторжествует, – говорит новосибирец Дмитрий Мифтахутдинов.
– В 2015 году против меня возбудили политическое дело за ретвит – ч. 1 ст. 280 УК РФ. Был критический момент. Судья Ницук не успевала довести дело до приговора, срок давности должен был истечь, но она отказывалась прекращать заседание даже после окончания работы мирового суда. При этом меня удалила из зала судебного заседания, а мой защитник Сергей Чувичкин не мог на это заседание попасть. Мы связались с Максимом Лаврентьевым и Ильей Шпаковичем из "Не будь инертным". Они приехали с камерами, хотя была уже ночь, записали наши интервью перед зданием суда и выложили на своём канале. Это был хороший ролик. Потом приезжали и записывали меня и защитника Чувичкина у суда после вынесения приговора – это интервью тоже было выложено на их канале. Собственно политикой участники НБИ не занимались, но реагировали на любое беззаконие, в том числе и со стороны силовых структур. Они дистанцировались от политики, но политика влезла в их жизнь – через бывшего сотрудника полиции и сотрудника ФСБ, которые стали заявителями в уголовных делах Максима, – рассказывает кемеровский политический активист Станислав Калиниченко.
