Родственники погибшего фельдшера "Областной больницы №15" в Нижней Тавде (Тюменская область) намерены добиться в суде наказания виновников его гибели. Подруга и коллега 39-летнего Абилькаира Кожахметова утверждает, что руководство вынудило фельдшера отправиться пешком за оставленным у пациента пульсоксиметром – для этого ему в мороз нужно было пройти 27 километров. На трассе Абилькаира сбила машина.
Департамент здравоохранения Тюменской области и руководство больницы отрицают причастность к инциденту и заявляют, что Каир Кожахметов шел пешком по трассе в нерабочее время. Его близкая подруга и коллега Ольга Тунгулина утверждает, что руководство больницы заставило фельдшера вернуться за оставленным прибором, не предоставив машину, поэтому Каиру пришлось отправиться за ним пешком.
"Про таких, как он, говорят, что медиками рождаются"
– Кайрат (так его называла Ольга. – Прим. СР) был очень хороший человек, спокойный, уважительно относился к старшим, ко всем сотрудникам в коллективе, к пациентам, к руководству, то есть выполнял безоговорочно все поручения, – говорит Ольга Тунгулина. – Он свою жизнь без белого халата вообще не представлял. Готов был за копейки работать, болел медициной. Это была его стихия. Он даже готов был сверхурочно работать, оставаться. Это про таких, как он, говорят, что медиками не становятся, а рождаются.
В феврале год был бы, как он здесь работал. Я работала в этой же больнице медсестрой, так и познакомились. Я в участковой терапевтической службе, он фельдшером. Начали общаться и сдружились. Он вхож был в мой дом. Я ему полностью доверяла, могла поговорить с ним на любую тему, у нас были очень теплые и близкие отношения. Кроме меня, ему не с кем было здесь поделиться.
– Как и откуда он приехал?
– Когда он проходил курсы повышения квалификации или сертификацию, там познакомился с Натальей Николаевной Пермяковой, главной медсестрой местной больницы. "Захочешь – приезжай, мы тебя возьмем на работу". И в феврале он переехал в Тавду, к нам сюда. Подъемных средств ему не дали. У нас приезжают фельдшера на ФАПы, им дают 500 тысяч и жилье предоставляют. Ему ничего не дали, сказали, раз приехал из села в село, не положено. Но он эту сумму и раньше не получал. Доказывать нашему руководству что-либо бесполезно, вот он смирился.
Получал в среднем 15 тысяч. Как на эти деньги мужчина может прожить? За съемную квартиру платил около семи тысяч. Денег у него постоянно не было. Все озадачиваются вопросом, почему пошел пешком? Потому что у него элементарно никогда не было денег.
"Ничего не знаю, забирай аппарат, чтобы сегодня к четырем часам был здесь"
– Как получилось, что он отправился пешком за пульсоксиметром в такую даль?
– В тот день [18 декабря] я его встретила в коридоре, у него тряслось лицо, щеки дрожали. Я спросила, что случилось. Он попросил 100 рублей на сигареты, потому что забыл дома карточку. Рассказал, что его вызывали Олег Фалалеев, заведующий над ФАПами, и главная медсестра Наталья Пермякова. Кайрат накануне ездил с бригадой в деревню Московку на вызов и оставил там аппарат измерения давления и пульсоксиметр – они в одной сумке лежат. Я сама много раз что-нибудь забывала, пациенты начинают говорить, отвлекаешься. Потом сама покупала жгуты, например. Когда бригада медиков уехала, пациентка скинула фото аппаратов в группу велижанским фельдшерам. Она сообщила, что ее нет уже дома, сможет отдать только на следующий день. Как-то эта информация дошла до главной медсестры, она вместе с заведующим над ФАПами вызвала Кайрата. Он сказал, что его унижали, говорили, мол, когда хоть научишься нормально работать?! Пермякова говорила, "ничего не знаю, забирай аппарат, чтобы сегодня к четырем часам был здесь". Я его пыталась успокоить, сказала, что в понедельник привезут этот аппарат. Фельдшеры с Велижан пообещали отправить. Нет, ей надо было, чтобы он к четырем его принес. Он попросил машину, но ему ее не дали. Кайрат сказал, пойду, принесу этот аппарат и плюну им. Я предложила купить его в аптеке. Девчонки из процедурного предложили взять из аптечного пункта пульсоксиметр. На что ему заявили, что "медтехники проверяют все приборы, а вы тут купите неизвестно что, безделушку". Ну и Кайрат пошел на принцип. Эту историю он рассказал еще одной коллеге, Надежде Прокопьевне, которая принимает в фильтр-боксе. Она тоже говорит, что он сам не свой был, и в два часа дня его уже здесь не было.
А в десять вечера мне позвонила коллега, она никогда так поздно не звонит. Сказала, что Кайрата насмерть сбила машина возле Чугунаева, говорит, он за аппаратом каким-то пошел. С ним на связи была наша коллега Валя, которая разговаривала с ним до последнего, она боялась, что он насмерть замерзнет (в ночь с 18 на 19 декабря было минус 20. – Прим. СР). Как он попал под машину, что случилось, мне неизвестно. Мы с коллегами предполагаем, что сначала он на попутках добирался, а потом уже шел пешком, видимо, так сильно замерз, что уже не соображал и попал под машину. Я поехала в морг, чтобы они не посмели сказать, что он был пьяным, например. Я читала заключение, он был абсолютно трезв. Аппарата при нем не было, его привезли в понедельник, как и обещали. Теперь старшая медсестра может спать спокойно, аппарат на месте.
Как вообще это понять здоровой головой, я не понимаю. Разве место таким людям в медицине? Кого они могут вылечить, откуда сострадание, если к своему сотруднику так отнеслись.
"Обычная ситуация для нашей больницы"
– В ноябре Кайрата отправили работать из Тавды в тюменский ТЦ "Фаворит". Какое вообще отношение имеет тюменский торговый центр к нашей больнице? В субботу, в выходной, главврач попросил его поработать, надо было закрывать план по прививкам от гриппа. С руководства требовали отчет, им нужно было реализовать вакцину хоть куда, главное – отчитаться. Остальных сотрудников, двух медсестер, отправили по домам прививки ставить, кто на скорой, кто пешком. Мы вообще не имеем права дома ставить прививки! Мало ли, у человека анафилактический шок может быть! Кто будет отвечать? Главный врач не будет. Некоторые жители даже звонили и говорили, что по деревне ходят какие-то аферистки и предлагают прививки.
Почему не отказались делать эту работу? Все боятся. За две недели до смерти Кайрата у меня какое-то предчувствие было. Всех обзванивала, просила подписаться под заявлением в трудовую инспекцию. До этого жаловалась в департамент здравоохранения Тюменской области. Сообщала, что главная медсестра агрессивно себя ведет, невозможно работать. В депздраве мне начали задавать наводящие вопросы, типа считаю ли я, что главная медсестра и главврач занимают несоответствующие должности? Я ответила, что это не мне решать, я же прошу, чтобы услышали и приняли меры, когда людей на работе оскорбляют и морально подавляют. Я ничего не добилась.
Когда подписи начала собирать, никто не хотел. Одних жилье держит, другие знают, что другой работы нет. Самое страшное, у нас полколлектива сидит на антидепрессантах, точно знаю про шестерых. То есть не афобазол пьют, а серьезные антидепрессанты.
– Нагрузка на вас и ваших коллег-медработников во время пандемии увеличилась? Доплаты получали?
– Конечно увеличилась! Мне дали список пациентов со всей Нижней Тавды, которые давно не были на приеме, это девять участков. Потом мне поручили разносить флюорографию по пациентам, приглашала тех, кто давно не был. Это тоже в мои обязанности входило. Потом мне дали список диабетиков, я должна была всех объехать, взять кровь, измерить давление, а потом напечатать протокол лечебного осмотра в 1С, хотя это должен делать только врач. И каждый день с меня требовали. Я говорила, дайте что-то одно, не могу разорваться. Кайрат когда устроился, работал в кабинете раннего выявления заболеваний у мужчин. Потом и его начали гонять везде и всюду: то в фильтр-бокс иди, то иди по деревне ЭКГ снимай, то выезды на ФАПе. Доходило до того, что отправляли на вызовы, а потом резко возвращали, потому что некому сидеть в фильтр-боксе.
Никаких доплат во время пандемии у нас не было. Не доплачивают даже тем, кто в фильтр-боксе принимает. Туда обращаются с ковид-сиптоматикой. Мы же не знаем, с чем туда придет человек. Когда я ходила по домам к пациентам, пришла к ковид-положительной женщине. Узнала об этом от самой пациентки, а так меня даже в известность не поставили. Какие доплаты? У нас даже масок нет. Сами шили или покупали. Нам сестра сказала, нужны маски, идите в "Красное и белое" и покупайте. Одни перчатки выдали на обход 15 пациентов. Антисептики у нас – это редкое явление. Представляете, в каких антисанитарных условиях мы работаем? Требу.т соблюдать санэпидрежим, но как, если у нас нет средств защиты?
Слова Ольги подтверждает и медсестра стоматологического отделения больницы Татьяна Четверкина. По ее словам, в разгар пандемии главная медсестра ей тоже посоветовала купить маски в магазине.
– Когда началась пандемия, нас обязали сшить по 10 масок, они до сих пор лежат у меня в кабинете подписанные, потому что мы должны были отчитаться. Примерно до октября я лично маски покупала сама. Встретила заведующего аптекой Петрова и спросила про маски, на что он ответил, что у него приказ маски нам не выдавать, – говорит Татьяна Четверкина.
– Ольга, многие из ваших медработников болели коронавирусом?
– У нас одна медсестра, работавшая в ковидном госпитале, заболела. И рассказывала, как долго ходила по врачам, жаловалась на самочувствие, но никто ее не принимал. Когда уже 90% поражения легких, спохватились, решили перевезти на скорой в Тюмень. Она уже не могла сама дышать, по пути кончился кислород, думала, что сейчас умрет. Медики спасли ее мешком Амбу (механическое ручное устройство для временной искусственной вентиляции легких). Там она пролежала на ИВЛ. Потом эта медсестра написала в министерство здравоохранения, описав всю ситуацию. Тогда наше руководство начало психологически давить на нее, чтобы написала опровержение. Она мне сказала, что не будет этого делать. И это не единственный случай, так же другая медсестра неделю лежала без сознания, тоже не могла допроситься помощи.
Я и моя мама не могли получить помощь врачей в нашей же больнице, когда лежали с пневмониями. Первой заболела мама, чтобы ее наконец госпитализировали, мне пришлось звонить заведующей, а мама уже задыхалась, и только после скандала ее осмотрели в приемном отделении. У нее тест на ковид был положительным, ее госпитализировали в инфекционное. Это у нас изолированное здание, положили и забыли о ней. Я снова всем звонила, почему нет осмотра, почему не назначено лечение? Мама лежала два дня там без лечения. Я сама с температурой была, но меня в больнице даже не стали проверять на ковид. Когда у меня температура была 40, приехала скорая, поставила укол и все. На следующий день я пришла в приемное и умоляла, чтобы меня послушали. И только тогда меня положили туда же, в инфекционное. У мамы было 40% поражения легких, у меня 35%. Очень было тяжело. Когда вышла на работу, вместо поддержки и сочувствия меня в первый же день отправили по вызовам.
Эти люди никого ни во что не ставят. Теперь я убедилась, что и человеческая жизнь для них ничто. Зато главврач неоднократно устраивал "показательные выступления" для телевидения. Мне даже выдавали перчатки, маски, бахилы, даже красивую форму, ее я не отдам им. Словом, наряжали нас. Главврачу важно было показать, как хорошо он управляется в больнице. Причем в поликлинике, в отделении профилактики, стены красили за счет сотрудников: сдавали по 2 тысячи на покраску стен. Кто не сдавал, у них вычитали из зарплаты.
Коллег, с одной стороны, жалко, с другой – нет. Если бы они сами себя жалели, могли бы сейчас подключиться всем коллективом, в два счета тогда изменили бы ситуацию. Но они терпят, считают, что все бессмысленно, – говорит Ольга.
Главная медсестра Наталья Пермякова отказалась общаться с журналистом Сибирь.Реалии, сославшись на занятость и переадресовав вопросы пресс-секретарю больницы. В официальном ответе от ОБ №15 сообщается, что проведена служебная проверка, фактов принуждения вернуться за кофром с медицинским оборудованием не установлено: "Никто из сотрудников ОБ №15, общавшихся с Абилькаиром Кожахметовым в тот день в связи с создавшейся ситуацией, не требовал от него лично возвращать забытый кофр".
По поводу отсутствия доплат среднему медицинскому персоналу в больнице сообщили, что "специалисты кабинета неотложной помощи принимают пациентов с ОРВИ. К пациентам, имеющим подозрение на COVID-19, бригады скорой и неотложной медицинской помощи выезжают на дом. Эти специалисты получают выплаты в полном объеме".
На просьбу прокомментировать отсутствие транспорта для персонала в больнице сообщили, что "Нижнетавдинский район – один из самых крупных в Тюменской области. Расстояние от районного центра – села Нижняя Тавда – до некоторых населенных пунктов может достигать и 30, и 40 километров. В связи с этим все выезды медицинских работников осуществляются на служебном транспорте, в число которого входят не только легковые автомобили, но и мобильный ФАП на базе КамАЗа".
На запрос редакции прокомментировать гибель фельдшера Кожахметова в департаменте здравоохранения ответили следующее:
"Обстоятельства случившегося мы не знаем. Фельдшера не отправляли ни за каким аппаратом. По поводу этих недостоверных сведений, распространяемых в соцсетях, департамент здравоохранения и руководство больницы давали многочисленные опровержения. К сожалению, фейковой информации много: где меняется должность сотрудника, аппарат – от тонометра до пульсоксиметра, а также обстоятельства: от "отправили пешком" до "высадили из скорой по пути". Погиб фельдшер отделения профилактики, и мы искренне приносим соболезнования близким. Руководство больницы почтило память сотрудника, разместив траурную информацию в холле учреждения. Также по заявлению от родственников в больнице предусмотрена небольшая материальная помощь. Также главная медсестра по своей инициативе организовала сбор денежных средств для помощи близким. Это, действительно, трагическое событие для учреждения – потеря коллеги".
Ольга Тунгулина возмущена этим ответом. По ее словам, коллеги самостоятельно собирали деньги на памятную фотографии и цветы, им "с боем" пришлось договариваться о том, чтобы почтить память Кайрата в холле больницы. Сбором средств для родных занималась сама Ольга, опубликовав сообщение во "ВКонтакте". Собранные 17 тысяч рублей были переданы близким. По словам родных Кайрата, им никто так и не позвонил из больницы, о смерти они узнали от сотрудников ГИБДД. А из прессы – о том, что могут претендовать на выплату в 2 тысячи рублей, если напишут заявление руководству больницы. Они сочли это издевкой и планируют добиваться возмещения морального вреда с руководства больницы через суд.
