Семья выходца из Швейцарии Иоханнеса Тракселя обосновалась в России в 1870 году. Швейцарцы основали здесь сыроваренное дело, и, по словам их потомков, были пионерами сыроварения в России. Однако в 30-е годы прошлого столетия многочисленная семья распалась на долгие годы – не было ни писем, ни встреч. Связь восстановилась только после смерти Сталина. Сегодня потомки Тракселей живут в Европе, Москве и Новосибирске.
– Если бы мы с мамой уехали в Швейцарию, я бы вряд ли получил высшее образование и стал ученым. В Европе за учебу надо платить деньги, которых у нашей семьи не было, – рассказывает один из представителей семьи Траксель Авенир Володин. Ему 85 лет, он живет в новосибирском Академгородке и носит фамилию отца. – Я никогда не задумывался, что в Швейцарии мне жилось бы лучше, я никогда не чувствовал себя угнетенным в Советском Союзе, поступил в МИФИ, получал огромную по тем временам стипендию 750 рублей. Помню, что мама тогда зарабатывала примерно 1000 рублей (в 1950 году средняя зарплата в СССР составляла 601 рубль. – СР). Студенческие годы, турпоходы, команда ребят-единомышленников. Что еще надо молодому парню? После окончания вуза в 1959 году меня, молодого ученого, пригласили работать в Сибирское отделение Российской академии наук, которое расположилось в новосибирском Академгородке. Это было счастливое время, когда нам, ученым, предоставлялась полная свобода при работе над крупными проектами, научное сообщество день и ночь генерировало идеи. Двери в квартирах никогда не закрывались, потому что один мог прийти поделиться очередным прорывом к другому в любое время суток. Здесь я встретил и любовь всей своей жизни Галю. Напишите, что в Швейцарии таких женщин, как в России, не было и не будет.
Мать Авенира Лариса Траксель 84 года назад была вынуждена остаться в России, когда большая часть ее семьи уезжала в Швейцарию, спасаясь от преследований.
– Но никто из нас не мог тогда, в 60-е, предположить, что сегодняшней пенсии будет хватать только на продукты и оплату ЖКХ. С этой точки зрения я, конечно, завидую швейцарским пенсионерам, которые могут себе позволить гораздо больше, – говорит Авенир Володин. – Но стать гражданином Швейцарии я бы и не смог, потому что моя мама Лариса Траксель в свое время отказалась от швейцарского гражданства, пыталась спасти отца от злого рока.
– Перед отъездом в Швейцарию в 1936 году семья Траксель жила в Москве у моего деда Георгия Володина, – рассказывает сын Авенира, внук Ларисы Траксель Евгений Володин. – Деда потом посадили в иркутскую тюрьму как шпиона за связь со швейцарцами. Он ничего не признал, и через какое-то время его оправдали. Недавно мы с моим отцом Авениром сделали запрос в ФСБ и ознакомились с материалами того дела – дед был совершенно не виновен! Мужья двух также оставшихся в СССР сестер Ларисы тоже побывали в советских тюрьмах из-за "связи со швейцарцами".
А вот как вспоминала расставание с семьей Лариса Траксель – дочь некогда успешного дельца родом из Швейцарии:
"Я бежала за поездом, который увозил моих родных в далекую Швейцарию, падала, обдирала колени с маленьким на руках! И слезы застилали глаза и душили, щипали нос и горло, стекали за воротник. Я ничего не могла изменить, это был мой выбор – остаться в России, когда уезжают мама и папа, сестры и братья. Я не уверена что это решение было осознанным, мне было лишь 18. Я сама только стала мамой, и Жорж у меня русский до мозга костей.. Какая уж тут Швейцария?! Я родилась здесь, в России, я познала холод и голод, но это моя родина, моя жизнь… В общем я осталась… И не знала, не гадала, что мы встретимся с ними только через 20 лет…" Так вспоминала расставание с семьей Лариса Траксель – дочь некогда успешного дельца родом из Швейцарии.
Про свои юные годы она рассказывала так: "Сыроварня была, кирпичное здание недалеко от реки, мельницы. Обмалывали зерно, гречневую крупу обдирали не только для себя, но и для жителей всех близлежащих деревень. Когда уже это все стало не наше (выселили после революции 1917 года), настоящего хозяина там не было, был только мельник, его так и звали Мельник. Потом, когда нам стало совсем худо, папа (Арнольд Траксель) уже и посуду ремонтировал, новую невозможно было достать, и людям помогал, никогда ни с кого денег не брал. Они, когда нам трудно совсем стало, не забыли его доброту, то мешок муки привезут, то картошки".
Эти воспоминания Ларисы Траксель из большой семьи швейцарских сыроделов про отъезд ее родных из России в 1936 году записал на магнитофонную пленку младший брат, Ярослав, ему сейчас 85 лет, и он живет в Цюрихе.
– Революция 1917 года оставила нас нищими, – рассказывает Ярослав Траксель. – Мне рассказывали родители, что перебивались охотой, рыбалкой и сбором ягод и грибов. Но это было потом. Меня всегда интересовало: как швейцарцы вообще оказались на русской земле? И вот что узнал… В начале 19-го века слава швейцарских сыроделов и скотоводов достигла российского двора. Первым был представитель этой профессии Иоханнес Мюллер, уроженец крохотной коммуны Райхенбах. Этот человек приехал в Тверскую губернию в 1814 году, сразу после отступления наполеоновской армии (по другим данным, он прибыл во время наступления французов). Вернувшись затем домой в Швейцарию, Йоханнес Мюллер рассказывал своим соотечественникам про огромные незаселенные территории и щедрых русских. И вскоре Мюллер вернулся в Россию. За ним последовали и другие швейцарцы с известными фамилиями: Ammeter, Eymann, Dubach, Karlen и многие другие. Был среди них и Иоханнес Траксель. Как раз с него и начинается история моей большой семьи. Рассказы соотечественников о богатой России и щедрых русских вскружили Иоханнесу голову и, взяв в долг 200 франков, он в 1870 году отправился в путь.
По словам Ярослава, родственники рассказывали, что к тому времени между Тулуном, Брест-Литовском и Санкт-Петербургом уже существовало железнодорожное сообщение.
– Честно говоря, мой дед Иоханнес в России устроился отлично: вел в Смоленской губернии хозяйство крупного промышленника Хлудова – акции его мануфактур оценивались в то время на Английской торговой бирже, случай редкий! Уже через несколько лет Иоханнес, молодой преуспевающий крестьянин и, соответственно, завидный жених, благодаря только что построенной тогда железной дороге, добрался до города Шпиц, а потом на повозке во Фрутиген, чтобы жениться. Его избранницей стала Софи Райхен, дочь коннозаводчика, согласившаяся сопровождать мужа в далекую Россию. У них родились трое детей: Вернер, мой отец Арнольд и Матильда. Дедушка считал, что уровень образования деревенских школ в России оставлял желать лучшего, поэтому мой отец, дядя Вернер и тетя Матильда учились дома, у них была учительница немка, – рассказывает Ярослав Траксель. – А в 1898 году супруги Траксель-Райхен купили имение Коровенка размером 240 гектаров.
О своем отце Арнольде Тракселе Ярослав вспоминает с теплотой и гордостью, именно ему пришлось стать главой семьи вскоре покупки имения:
– Его, своего среднего сына, в 1900 году Иоханнес послал в Швейцарию для двухлетнего обучения ремеслу фермера. Ни один, ни другой даже не подозревали, что больше не увидятся – за время отсутствия Арнольда дед Иоханнес умер. Вскоре несчастный случай произошел и с моим дядей Вернером, он трагически погиб. Отец вернулся в Россию, закончив обучение, и вместе с матерью и сестрой Матильдой занялся сельским хозяйством и управлением сыроварней. Они делали сыр, известный далеко за пределами имения Коровенка вблизи деревни Постникова. Я просто уверен, что благодаря моим дедушке, бабушке и папе в русском обиходе появилось само понятие "швейцарский сыр", – утверждает Ярослав Траксель.
Будущая мать Ярослава Екатерина Спиридонова в те времена служила горничной в доме Трахселей.
– Арнольд полюбил ее. У них родились три дочери, – рассказывает Ярослав. – Мои сестры Ольга, Ираида и Лариса. После рождения в 1920 году сына Бенедикта Арнольд и Екатерина сочетались браком. "Именно это родство швейцарца с представительницей "местного населения" позволило и ему, и всей семье избежать после революции более страшной судьбы.
О том периоде в истории своей семьи Ярослав знает благодаря сохранившейся переписке отца со швейцарским консульством в Петербурге. 17 мая 1917 года тот писал швейцарскому консулу: "Любезно прошу вас помочь мне в сохранении моего имения. Потому что, несмотря на мои просьбы о защите к чиновникам Смоленска, не получил я до сих пор не только помощи, но даже и какого-либо ответа. Ситуация же такова: мелкие землевладельцы, граничащие с моим имением, преднамеренно загоняют свой скот на мою землю и держат себя крайне угрожающе. Самовольные вырубщики леса также бесчинствуют, оставаясь безнаказанными. С уважением. Arnold Trachsel".
Письма, телеграммы и ответы на них из швейцарского консульства следуют все с большими интервалами. Однако даже список нанесенного ущерба ничего не дал. Положение становилось все более серьезным и после того, как большевики свергли в 1917 году Временное правительство, для землевладельца Арнольда Тракселя все закончилось. В тот год 12 ноября он написал швейцарскому консулу в Петербурге: "Крестьяне забрали у меня все живое и неживое имущество, все амбары и сыроварни закрыты, они ведут себя, как хозяева. Из моего дома они забрали все оружие, так что все домочадцы находятся на воле случая".
– В результате при разделе имения Коровенка, проходившего под руководством местного Ревсовета, мы, прежние владельцы Траксели, все-таки получили крохотный клочок земли, но его хватало только для поддержания жизни. Моя семья из богатой превратилась в нищую. Несмотря на это, продолжали рождаться дети: Евгения, Тамара и Олег. Вот такое бессмысленное планирование семьи! – комментирует Ярослав, сам появившийся на свет 30 июля 1935 года. – И моя старшая сестра Лариса кормила меня грудью. Так вышло, потому что у мамы Екатерины не было молока, а Лариса, которая на 18 лет меня старше, родила сына Авенира.
Мне исполнился ровно год, когда после долгих лет административных хлопот, в 1936 году нашей семье было разрешено выехать в Швейцарию. Формально мы были выдворены. Однако не все уехали на родину во Фрутиген. Замужняя деревенская учительница Ольга, студентка-физик Ираида и только что ставшая матерью Лариса остались в России. Мы не виделись и не могли даже писать друг другу письма вплоть до 1956 года, до времен "хрущевской оттепели". Мужа моей сестры Ларисы Траксель Георгия Володина в 1936 году посадили в тюрьму по обвинению в шпионаже. Из-за того, что он принял всех нас, швейцарских братьев и сестер Ларисы, в московской "однушке", – вспоминает Ярослав.
Больше месяца семья из 14 человек ютилась в крошечных метрах, пока получали разрешение на выезд из Советского Союза. Помог с выездом, по словам Ярослава, "всесоюзный староста", один из руководителей СССР Михаил Калинин.
– Я мечтал повидаться со своими сестрами и другими родственниками, с которыми даже не был знаком, – рассказывает Ярослав Траксель. – После прихода к власти Хрущева я на авось отправил в СССР три письма, из которых одно дошло до Ларисы Траксель, потому что по счастливой случайности она так и осталась жить по тому же адресу, что и в 1936 году (Москва, улица Бутырская). Началась переписка и с другими сестрами. Я отправил им официальное приглашение, и вот наступил удивительный день: они приехали! Поездом. Это был 56-й год. Поездом. Что это была за встреча? Я был совсем маленький, когда меня увезли в Швейцарию, но я видел глаза моих родителей и сестер, тех, кто когда-то остался в России. Встреча после 20 лет разлуки. Поверьте, если бы я был режиссером, я мог бы снять фильм об этом. Как это по-русски будет?! Умопомрачительно, да ведь?! Я взял двухнедельный отпуск, купил железнодорожные абонементы и показывал им страну: Тичино, Берн, Цюрих, много мы тогда мест объехали, – добавляет Ярослав Траксель.
Лариса Траксель свой приезд в Швейцарию и первую встречу с семьей после 20-летней разлуки вспоминает по-своему: "Я ждала этого момента, казалось, всю жизнь! А встретились, и я поняла, что мы стали чужими за годы эти. Была какая-то неловкость... Ну знаешь, это когда хочется много сказать, крепко прижаться щекой, а стыдно, будто провинился в чем-то. И не знаешь, с какой стороны подойти". Эти моменты откровений Ярослав Траксель записал на магнитофонную пленку.
– Потом мы стали общаться больше, из года в год, или сестры приезжали из Москвы, или мы летели к ним в Россию, – рассказывает Ярослав. – Но сегодня поколения нашей семьи, дети и внуки, почти не общаются друг с другом. К сожалению, они все говорят на разных языках, живут в разных точках мира. Нас было 10 детей в семье. Наши родители мечтали, чтобы из поколения в поколение мы были вместе, как пальцы на руках. Но жизнь распорядилась иначе. И уже не соединить то, что было разрушено – давайте я скажу так – поездом, который увез нас из России в Швейцарию. Я уже в возрасте, уйду я, уйдет и тонкая ниточка, которая соединяет сейчас моих родных в разных странах. Конечно, я говорю о Швейцарии и России в первую очередь.
Ярослав Траксель говорит на русском, а вот читать и писать по-русски не умеет. Зато владеет шестью европейскими языками и может читать русские слова, написанные на латинице. Он родился на территории Ярцевского района в 1935 году, за год до того, как почти вся семья Траксель выехала в Швейцарию по линии Красного креста.
Потомков вернувшихся из России в Швейцарию Тракселей сегодня около 40 человек, они проживают в кантонах Фрибург, Берн, Цюрих и Тургау. В Новосибирске живет сын скончавшейся в 1995 году Ларисы Траксель – физик Авенир Володин, он родился в один год с Ярославом, в 1935-м. Есть потомки Тракселей в Москве, Подмосковье и Санкт-Петербурге.
А что же швейцарский сыр, когда-то впервые сваренный в имении Коровенка вблизи деревни Постниково? Сама деревня Коровенка давно исчезла с лица земли, да и сыра того теперь не сварить.
– Рецепт Тракселей утерян, – сокрушается Ярослав. – В России именно такого швейцарского сыра, скорее всего, не будет. Когда я путешествовал по Алтаю, который называют "русской Швейцарией", и увидел, в каком запустении находятся деревни, мне захотелось создать в одной из них райский уголок со всеми городскими удобствами, включая малую биоэлектростанцию. И обязательно построить сыроварню. Но эта мечта требовала больших инвестиций, а их не было.
Ярослав говорит, что в Швейцарии сыр варят его дальние родственники, но по своим рецептам. И подчеркивает: "Мои родители вспоминали, что сыр Эмменталь у них получался отличный. Очень жаль, что я его так и не попробовал".
