Родственники больных, погибших в Канском ковидном госпитале, готовят жалобы в Генеральную прокуратуру России. В ночь с 31 октября на 1 ноября в больнице произошло аварийное отключение электричества, которое, возможно, привело к перебоям с подачей кислорода в реанимацию.
"Папу не вернуть, но я не могу молчать"
"Е А заканчивается кислород в реанимации на Муромской. Помоги". Такое СМС с мольбой о помощи написал Геннадий Качан, находясь в ковидном госпитале в Канске 31 октября в 14.38. Вечером того же дня его не стало. По крайней мере, так сказали родственникам.
Е А, к которому обращался Геннадий, – это его бывший коллега Евгений Александрович Сосин, ныне заместитель главного врача больницы по хозяйственной части. Он не знает, почему Качан отправил СМС именно ему.
В ту ночь в ковидном госпитале Канска произошло аварийное отключение электроэнергии
Дочь Геннадия Татьяна до сих пор не может поверить, что папы больше нет в живых.
– Вы только подумайте, человек в реанимации несколько минут на кнопочном телефоне вбивал по буквам эту СМС, задыхаясь, надеясь на помощь, – говорит Татьяна. – До этого скорая отказывалась его забирать, затем, уже в госпитале более 6 часов к нему никто не подходил, сказали "лечиться своими лекарствами из дома", в итоге человека с поражением легких 40 процентов довели до реанимации. Папа был порядочным и ответственным. Он сражался до конца, он верил врачам. Последнее, что он сказал мне: "Ну что ты переживаешь, они ж врачи, они знают, как надо..."
По словам родных Геннадия Качана, в ту ночь в ковидном госпитале Канска (он находится на улице Муромская) произошло аварийное отключение электроэнергии. Это подтверждают также жители близлежащих домов – отключение света действительно было. Главврач больницы Алексей Кудрявцев также не отрицает факт отключения электричества, но уверяет, что это не могло стать причиной прекращения подачи кислорода. Так как время автономной работы системы подачи кислорода составляет полтора часа, а отключение продолжалось всего 20 минут.
Когда Татьяна обнародовала свою историю в социальных сетях, ей начали писать родственники, которые тоже потеряли близких в эту ночь, на следующий день и несколькими днями позже. Проверить, от чего именно погибли люди, очень трудно. Больница эти данные не обнародует. Но, по предварительной информации, с 31 октября по 7 ноября в госпитале скончались 9 человек.
"Я задыхаюсь"
Юлия Макаренко – мама Анастасии Канарской – также умерла в ковидарии в те дни. Женщине было всего 44 года. Анастасия считает, что маму просто оставили умирать. Она до последнего писала СМС родным с просьбой о помощи. Что на самом деле происходило в палате, её родные не знают.
– Я считаю, что они убили мою маму, – говорит Анастасия. – Приходили, смотрели, как человек умирал, и ничего не делали. Мама говорила, что уже харкает кровью, а врач отвечал, что это такое течение болезни.
Началось с температуры 39. Когда на вторые сутки она не спадала, вызвали врача. Он пришел, не послушал легкие, горло не посмотрел, сел от нее за 3 метра и сказал, что похоже это грипп. Выписал таблетки, тест делать отказался. Но маме становилось хуже, началась одышка, на другой день она вызвала скорую. Тут доктор уже сказал, что это признаки ковида, но без КТ в стационар не взял. Так ее промурыжили еще несколько дней, заболела я, затем папа. Когда врач очередной скорой измерил маме сатурацию, было уже 80. Ее срочно повезли на КТ и в больницу. Двухсторонняя пневмония. Там первый день "капали", на второй сказали, что кончились лекарства. Мама еле добилась от врачей, какие лекарства нужны, и мы всё это привезли. А на следующий день начался этот ужас.
По словам Анастасии, мама стала звонить родным и говорить, что сидит с кислородной маской, но легче ей не становится. Просит подключить ее к ИВЛ, а ей отвечают: "Да успокойся, какой ИВЛ, ты вообще весь день не сиди в этой маске, все легкие себе забьешь, дыши сама".
"Посмотрим, что даст этот день", – сказал Юлия дочери на следующее утро, когда говорить по телефону ей уже было сложно. А вскоре написала: "Настя, не знаю, что делать, я задыхаюсь, я чувствую, что умираю". После этого родные начали буквально бить во все колокола.
Когда вам по телевизору говорили носить маски и перчатки, вы этого не делали, а сейчас ты мне звонишь и просишь, чтобы я спас твою маму?
– Я ей сказала, чтобы ставила телефон на громкую связь, я буду кричать, просить помощи, – продолжает Анастасия. – Она ставит, я кричу: "У меня мама умирает, прошу вас, помогите, пожалуйста". Кто-то, кто рядом с ней был, услышал и побежал за врачом. Но не нашел. Это было утром, в 15.00 мама умерла. Хотя, возможно, и раньше. С 14.00 трубку она уже не брала, на СМС не отвечала. Как потом рассказали пациенты, которые лежали рядом, она умерла по пути в реанимацию. Ее посадили в кресло, повезли, но не довезли. Я обращалась в Росздравнадзор, в Министерство здравоохранения. Из Министерства пришел ответ, что они провели проверку, и в Канской больнице все нормально. Обратилась в Следственный комитет. Следователь говорит, что ждет ответа от страховой компании. Маме было всего 44 года, она никогда ничем серьезным не болела, очень сильной была. После ряда смертельных случаев в нашу больницу приезжала проверка Минздрава. Но, по моим данным, о ней руководство предупредили заранее и провели ее в духе: "Чай попили и уехали". В ковидном госпитале не побывали, только в административной части. И результатов этой проверки мы не знаем до сих пор.
По словам Анастасии, главный врач больницы, к которому она обратилась, пытаясь спасти маму, ответил на её просьбу сделать хоть что-нибудь: "Так если вы идиоты, когда вам по телевизору говорили носить маски и перчатки, вы этого не делали, а сейчас ты мне звонишь и просишь, чтобы я спас твою маму? У меня 200 человек таких, как она!".
"Обратно не жди"
Ольга Хромых также потеряла в те дни в госпитале маму, Тамару Соседкину. Женщине было 84 года. Ольга считает, что ее можно было спасти.
– Все началось с работы скорой. А дальше по накатанной. У мамы началась сильная головная боль. Приехал врач, поставил укол и сказал, что, если не пройдет, в 9 утра вызывать скорую еще раз. Утром вызвали, доктор нам с порога заявила, что головную боль они не лечат, обезболивайте, вызывайте врача из поликлиники. Это мы сейчас уже понимаем, что непроходящая головная боль – это признак ковида. Тогда не знали. Мама три дня пролежала с болью, пока я не договорилась с невропатологом и не увезла ее в больницу. Там у нее произошел инсульт. А после маму перевели в ковидарий – началась двухсторонняя пневмония. Мы несколько дней не могли дозвониться, чтобы узнать, как она. Нам тоже никто не звонил, хотя я оставляла свой телефон. В субботу утром сестра все-таки дозвонилась – и ей ответили, что мама умерла еще вчера утром!
Когда дочери приехали к маме домой, то обнаружили засунутую в дверь рекламу агентства ритуальных услуг. Получается, что "ритуальщики" уже знали о том, что человек умер, а родные – нет. Дальше была борьба за то, чтобы забрать тело из морга и похоронить. В морге заявили, что отдадут только через неделю, и показали тетрадный разворот, исписанный с двух сторон – очередь. Ольга не выдержала: "Мало того, что угробили человека, так еще похоронить не дают!?". Пришлось звонить главврачу, который единственное, что смог ответить убитым горем родственникам: "Мы как раз сейчас решаем вопрос о выделении дополнительных патологоанатомов". Другими словами, морг просто не справлялся с таким количеством смертей. Тело мамы Ольге все-таки отдали. А после похорон женщина написала жалобу в Минздрав.
– Если бы маме вовремя оказали помощь, она была бы жива, – считает Ольга. – Она трое суток лежала без лечения. Отсюда и инсульт, и поражение легких. Такое ощущение, что в ковидарий сейчас идут работать, чтобы хорошие деньги получить. Там на каждую смену набирается бригада, кто с детской больницы, кто из реанимации. И никого ничего не волнует, отработали и забыли, вот такое отношение. Когда маму положили в больницу, мне знакомые сразу сказали: "Ну все, обратно не жди". Я очень жалею, что обратились в больницу, нужно было спасать маму дома самим.
К депутату Канского городского совета Ирине Авдошкевич уже обратились родственники 9 пациентов, которые умерли в ковидном госпитале с 31 октября по 7 ноября.
Невозможно узнать, какой лечащий врач был у того или иного пациента. Больница не раскрывает эту информацию, ссылаясь на закон о персональных данных
– Я проанализировала все случаи и пришла к тому, что главная причина – отсутствие внимания к пациентам, – заявила депутат. – Хотя главврач и утверждает, что на одного врача сейчас приходится 45 человек, как и в "мирное время". Но тогда вопрос, почему к больным часами не подходят даже в реанимации? Это отмечают почти все родственники умерших.
По словам Авдошкевич, главный врач больницы на вопросы депутатов неизменно отвечает, что в больнице все в порядке, всего хватает.
– Моя коллега по Горсовету недавно похоронила папу, который умер в этой больнице от ковида. Им из Москвы вынуждены были присылать лекарства. Так она их долго передать в больницу не могла, не брали, билась, билась, так и не успела. На сессии недавно предложили грамоты докторам больницы выдать. А я говорю, какие грамоты, давайте работу проверим, посмотрите какая у нас смертность!? Мы, депутаты, хотели сравнить цифры по смертности, но нам их не дают. В ритуальных услугах предложили продать (статистику смертей. – С.Р.)… ЗАГС ответил, что выдаст данные только по запросу прокуратуры, прокуратура ссылается на Минздрав. Минздрав отправляет в Росздравнадзор.
Еще одна странность, по мнению депутата, в том, что невозможно узнать, какой лечащий врач был у того или иного пациента. Больница не раскрывает эту информацию, ссылаясь на закон о персональных данных. Но кто тогда несет ответственность за смерть конкретного человека?
Сейчас Ирина Авдошкевич вместе с родственниками умерших готовят документы для подачи в Генеральную прокуратуру России. У них уже есть все ответы из местных органов здравоохранения. Но эти ответы никого не устраивают.
Главный врач Канской больницы Алексей Кудрявцев по телефону заявил корреспонденту Сибирь.Реалии, что не имеет права "озвучивать информацию о ситуации в больнице и конкретно в ковидном госпитале", а также говорить о причинах смертей пациентов в ночь с 31 октября на 1 ноября и о том, связаны ли эти смерти с отключением электричества и перебоями в подаче кислорода в реанимацию.
– Мы регулярно отправляем отчеты в Министерство здравоохранения Красноярского края, у них есть все данные об объемах помощи, задачах и материальном обеспечении больницы. Озвучить их могут только они. Что касается конкретных случаев, сейчас ведутся проверки соответствующих органов, по их завершении мы будем знать результат. Одно могу сказать от себя лично, все наши медики сейчас работают на пределе своих возможностей. И физических, и моральных.
– Почему родственники ваших пациентов все как один говорят о дефиците лекарств в больнице? Почему люди из реанимации пишут СМС с мольбами о помощи?
– Потому что все по привычке ждут от медицины точно такого же внимания и отношения, как в обычное, "мирное" время. А сейчас – пандемия, и во время пандемии у медицины немного другие задачи. Это мало кто понимает, – заявил главный врач.
Между тем аналогичные жалобы в надзорные ведомства подают родственники погибших пациентов и в других городах. У жительницы Новосибирска Натальи Рыжовой в городской больнице №11 умер отец, болевший коронавирусом. За несколько часов до этого он жаловался ей в СМС на отключение кислорода, пишет НГС Новосибирск. Наталья подала заявление в прокуратуру.
