Эксперты продолжают выяснять причины экологической катастрофы на Камчатке, в результате которой погибли тысячи морских организмов, в том числе крабы, осьминоги и морские ежи. В пробах воды специалисты Аналитического центра МГУ нашли следы распада высокотоксичного ракетного топлива – гептила. Тем не менее Следственный комитет пока считает приоритетной версией природное загрязнение. Весной 2008 года похожее ЧП произошло на озере Котокель, что в Бурятии, рядом с Байкалом. Писали, что вся живность в озере погибла, а люди, живущие на его берегах, стали болеть, в частности Гаффской болезнью, один человек умер. Это происшествие широко обсуждалось в СМИ, а потом о нем постепенно забыли. Корреспондент Сибирь.Реалии выяснил, что происходит с озером и обитателями прибрежных сел сегодня.
Озеро Котокель расположено вдоль побережья Байкала, от одного берега до другого в нём – менее двух километров. Его длина – более 14 км, ширина – 5 км. Водоём отгорожен от Байкала намытой песчаной грядой, заросшей сосновым лесом. Когда-то на берегу озера работали порядка 50 баз отдыха, их гости любовались здесь красивыми пейзажами, купались, плавали на лодках, рыбачили. До 1990-х годов на Котокеле работали две рыболовецкие бригады и стабильно добывали по 200 тонн рыбы ежегодно.
До Улан-Удэ отсюда примерно 135 километров. Многие отдыхающие предпочитали местные турбазы байкальским, поскольку в Котокеле летом всегда теплая вода и долгий купальный сезон. Но весной 2008-го все изменилось. Когда на озере растаял лёд, на поверхность всплыла дохлая рыба. Постепенно с озера стали исчезать чайки, журавли, цапли, гуси, на побережье погибла вся популяция байкальской выдры. А летом этого же года несколько жителей прибрежных сел, поев леща, были госпитализированы с диагнозом "Гаффская болезнь".
– Все пострадавшие связывали свое отравление с употреблением леща, выловленного из озера Котокель. Отравлениям среди людей предшествовали массовая гибель рыбы, случаи гибели водоплавающих птиц, кошек, зарегистрированные ветеринарной службой республики. В целях выявления причин гибели рыбы и заболевания населения организовано расследование федеральными и республиканскими службами, – рассказывают о тех событиях в пресс-службе Роспотребнадзора по республике Бурятия.
Среди прочих нарушений надзорные органы выявили сброс в озеро сточных вод некоторых турбаз.
– В пробах сточной воды, проведенных аккредитованными лабораториями, отмечается превышение утвержденных ПДС по взвешенным веществам в 1,2 раза; железу – 2 раза; азоту аммонийному – 2,3 раза; азоту нитритному – в 4,8 раза; азоту нитратному – 1,4 раза; хлоридам – в 1,2; сульфатам – в 1,2; БПК-5 – 1,1 раза. При исследовании воды из озера Котокель отмечаются превышения ПДК для рыбохозяйственных водоемов по содержанию фосфатов, меди и сульфатов – в 10 раз, – отмечают в ведомстве.
Изучать причины экологического бедствия взялся Институт общей и экспериментальной биологии БНЦ СО РАН. В июне 2009 года на Котокеле был введен режим ЧС. Роспотребнадзор запретил "использование озера Котокель в рекреационных, питьевых и хозяйственно-бытовых целях" до выяснения причин экологической катастрофы. Спустя несколько лет озеро стало оживать. В 2017 году надзорные органы сняли все ограничения по его использованию, сегодня здесь снова рыбачат, купаются и отдыхают жители как местных сел, так и туристы.
Маленькие села Котокель и Черемушка (другое название – Черемушки), что лежат друг за другом на юго-западном берегу озера, встречают гостей тишиной и умиротворением. Каждое село – в одну улицу, примерно по 30 скромных деревянных домов. Живут здесь около 150 человек, зимой и того меньше. В выходной здесь на улице – ни души, не считая неспешно прогуливающихся собак и коз. На стук в ворота и двери нескольких домов никто не отвечает, многие дачники уже перебрались в город.
Зато всегда на своем посту продавец единственного черемушкинского продуктового магазина. Любовь Васильева, услышав слова "Гаффская болезнь", только усмехнулась. По ее словам, об "ужасных" отравлениях и смертях она узнавала из местных СМИ. Сами жители во время той ЧС не только не запаниковали, но, как и раньше, продолжали рыбачить и есть рыбу из "отравленного и запретного" Котокеля. Во-первых, потому что в крошечной деревне нет ни работы, ни денег, а значит, и питаться особо больше нечем, во-вторых, все местные почему-то были уверены, что опасность им не грозит.
– Вообще непонятно, что это было. Ну, да умер сосед наш тогда, так он пил беспробудно. В то время как раз спирт возили и все им торговали. Погибший пил очень много. Да и в целом рыбой всегда люди травились. Кто-то неправильно приготовит, кто-то спиртом запьет, кто-то испорченную съест, у нас и без Гаффской болезни всякое было, – говорит Любовь Васильева.
Когда информация о том, что рыба в водоеме отравлена, стала широко распространяться, кое-кто из местных исключил ее временно из рациона, другие решили обезопасить себя лишь тем, что стали перед готовкой отрубать хвосты и головы рыбинам. Но большинство как ели рыбу до этого, так и продолжали ее есть, невзирая на все запреты. Обитатели Черемушки и Котокеля уверяют, что никаких массовых вспышек заболеваний или отравлений у них не было.
Виктор и Вера Сокур – старожилы Черемушек – признаются, что какое-то время все-таки побаивались есть любимого леща.
– У нас Ванька-сосед умер, сказали, что от этого. Но он пьяница был. А больше у нас никто не болел и не умер. Мы не ели рыбу какое-то время. А горожане, которые, несмотря на запрет, все равно приезжали отдыхать на озеро, вовсю ее употребляли. Одна, помню, вообще беременная приехала и кушала вовсю. А мы сидим с мужем на них смотрим, слюнями давимся, – вспоминает Вера Сокур. – Потом муж поймал лещей, такие красивые – один к одному, я говорю, давай котлеты нажарю. Нажарили – съели, ничего не случилось. Так и стали дальше есть рыбку. Как видите, до сих пор живы-здоровы.
Не верят в историю про Гаффскую болезнь на озере и жители поселка Котокель. Здесь и ходят слухи, что это была выдуманная легенда – выгодная кое-кому из руководителей республики. Один из жителей поселка, попросивший не указывать его имя, рассказал о том, что в свое время помогал ученым расследовать ЧП на озере. И вот к какому выводу он пришел:
– Не было никакой Гаффской болезни. Китайцы тухлую рыбу взяли, покушали – погибли. И вот оттуда все пошло. А так наши местные как ели рыбку, так и едят. Когда все это происходило, ученые снимали пробы рыб, все проверяли, все было чисто. Для чего тогда это все было придумано? Все просто. Что такое Котокель? Это основной поставщик пресной воды в Байкал. А Байкал у нас под защитой ЮНЕСКО. У нас здесь работали 42 турбазы, и только на одной из них – военной – были очистные современного уровня. А у остальных все их стоки куда уходили? Правильно – в Котокель и Байкал. Если бы это всплыло, то головы бы полетели у многих. А так, якобы Гаффская болезнь, все турбазы из-за нее благополучно закрыли. И значит, уже никто не ответит за загрязнение озера. На Камчатке сегодня действительно произошла какая-то реальная экологическая катастрофа, но у нас здесь все иначе – все чистенько и было, и есть, тем более сейчас, когда закрыты турбазы с их несанкционированными стоками.
Но не все разделяют эту версию. Местные рыбаки объясняют мор озерной живности, который действительно был и многих напугал, по-своему. Они считают, что к этому привело значительное сокращение объемов вылова рыбы.
– Рыбы на Котокеле всегда было много. Раньше здесь по 16 тонн в год вылавливали, Рыбзавод работал, поездами грузили рыбу и отвозили. Зимой на озере выпиливали лунки, рыба дышала. Когда все это прикрыли в 90-е, рыба начала скапливаться, задыхаться без кислорода и погибать. Рыба зимой гибнет, а весной вся всплывает. А те, кто несведущ, сразу говорит – вот, мол, Гаффская болезнь. А все дело в том, что никто зимой не делал промоины, вот и все. Сейчас рыбаков у нас много появилось опять, рыба не скапливается, дышит зимой – лунки буравят, вот и мора нет, – объясняет житель поселка Котокель Владимир.
Доцент Лимнологического института Сибирского отделения РАН Ольга Белых выдвигает свои предположения на сей счет:
– У нас реки текут с юга на север. Бурятия и Иркутская область находятся севернее Китая. Что оттуда идет к нам? Трудно сказать. Мы, конечно, ищем свои причины, собственную халатность, выбросы несанкционированные, но здесь уже есть и такие геополитические моменты, и эти факторы сочетаются. Некачественные очистные также могли спровоцировать очаг заражения. То, что сливается в отходы, является кормом для различных организмов, обитающих в воде, поэтому, возможно, были популяционные волны при изменении температуры (это всегда происходит на уровне термоклина). Что касается мнения жителей близлежащих сел, то вряд ли они правы, ведь есть факты ветеринарного надзора, исследования ученых и прочее. Рыба всегда заражена фактически, ихтиозов очень и очень много, но если люди не видят невооруженным глазом глистов, то это вовсе не значит, что рыба чистая. Просто организм каждого срабатывает на инфекцию по-своему, в зависимости от иммунитета и т. д. Но говорить о том, что Гаффской болезни не было, – это все равно, что сейчас говорить о том, что не существует коронавируса.
Заведующий лабораторией геохимии и рудообразующих процессов Геологического института СО РАН, заместитель председателя Общественного совета при Управлении Росприроднадзора по Республике Бурятия Евгений Кислов считает, что на выздоровление озера повлияло то, что для улучшения водообмена были выполнены работы по расчистке русла реки Коточик и устья протоки Исток.
– Я думаю, тут комплекс причин был. Заражение появилось из-за развития водной растительности, в связи с замедлением оборота воды, в связи с увеличением температуры атмосферы и с тем, что большое количество органических веществ стало поступать с турбаз и населенного пункта Черемушка. В данном случае происходит развитие водорослей, планктона, которые тратят очень много кислорода. К тому же при повышении температуры воды кислорода там становится еще меньше. После того как турбазы перестали существовать, антропогенная нагрузка снизилась (в том числе попадание в водоем фосфатов и органики), а потом еще и протоки рек – русла были очищены для ускорения водотока, вода стала поступать более интенсивно. Поэтому сейчас на озере ситуация нормализовалась.
Сельчане говорят, что после нашумевших событий жизнь их кардинально изменилась. Но вовсе не из-за опасной заразы. Многие лишились работы, ведь все турбазы в окрестностях по сей день не работают и уже практически обветшали. Местные леспромхозы, рыбные артели тоже давно ушли в небытие. Выживают люди только благодаря рыбе и своим огородам.
А жители Черемушки пострадали не только от беды с озером. Едва сняли ограничения, связанные с Гаффской болезнью, как в селе случился крупный пожар. В апреле 2017-го огонь тогда уничтожил 21 строение. В тушении пришлось задействовать даже авиацию МЧС. Часть жителей разместили в пункте временного размещения, другие поселились у родственников. В регион прибыл глава МЧС России Владимир Пучков. А Владимир Путин распорядился построить дома для погорельцев. И вновь многострадальное село Черемушка оказалось в центре внимания всей страны. Дошло до того, что Владимир Пучков чуть ли не жил в деревне, чтобы контролировать ход работ и лично встретить Владимира Путина, которого здесь ждали. Но ни премьер, ни президент до Черемушки так и не добрались. Зато в память о том времени сельчанам осталась так называемая "путинская деревня".
– Путинский поселок у нас находится на краю села, там стоят одинаковые желтые домики. 17 домов сгорело, 7 построили. Красивые они, но маленькие очень, как собачья будка. Возвели быстро из газобетона, закрыли сверху металлосайдингом. Говорят, что первое время у них обмерзали стены. Да и не дышат они особо, это тебе не бревенчатая изба. Еще тогда нам построили клуб, но как стоял, так и стоит закрытый. Когда тут был министр МЧС, ввели чуть ли не пропускной режим для нас. Дорогу поливала специальная машина, чтобы пыли не было. Смешно было наблюдать. Лучше бы дорогу асфальтированную сделали до трассы – не такие уж большие затраты! Еще построили несколько скважин, бюджеты миллионные ушли на это, но ими тоже почти не пользуются, у каждой семьи в ограде есть свой колодец с чистой родниковой водой. Вода из новых скважин идет желтая, мутная – никто ведь регулярно не прокачивает ее. Для чего была вся эта показуха? Лучше бы полезное что-то для села сделали. У нас, например, сгорели все электроопоры. Света нет на улице. А провода все отмотали уже и увезли, металл растащили на металлолом. А еще – сколько лет мы просим, чтобы нам отсыпали хотя бы узенькую полоску до озера, чтобы старики и дети могли на озеро прийти. Живем вблизи Котокеля, но с нашего села туда не попасть, вокруг болото. Работы тоже теперь никакой в селе нет, вот и молодежи нет, одни старики, – говорит Виктор Сокур.
– Пирс сгорел, все сгорело, лодки все порастащили, – рассказывает еще один житель села Черемушка Константин Липин. – А они нам построили клуб. Зачем? Он и не открывался ни разу, как его построили. Лучше бы там открыли фельдшерский пункт, врача у нас нет, нам с женой и маленьким ребенком приходится ездить 45 км до Турки или до Турунтаево.
По словам семьи Липиных, когда в районе проходило голосование за поправки в Конституцию, за голос каждого сельская администрация пообещала по 300 рублей. Но не на руки, а якобы в общую копилку, чтобы потратить ее на что-то нужное селу. Так что сельчане на выборах не только голосовали за Конституцию, но и ставили подписи за то, на что бы они хотели потратить обещанные администрацией деньги. Мнение жителей разделилось: кто-то хотел, чтобы в поселке оборудовали освещение, другие ратовали за обустройство местного кладбища. В результате ни того, ни другого так и не дождались.
Оксана Тришкина, глава Гремячинского сельского поселения, пояснила Сибирь.Реалии, что речь идет о голосовании по проекту "Народный бюджет", согласно которому большинство жителей отдали голоса за строительство ограждения вокруг местного кладбища. Идея выделения бюджета, который будет распределяться народным голосованием, принадлежит Владимиру Путину, напомнила Оксана Тришкина. Позже Госдумой РФ был принят соответствующий федеральный закон. Бурятия на реализацию данного проекта получила 300 млн рублей. Голосование проходило на сайте народныйбюджет03.рф, где каждый желающий мог внести предложения о том, что нужно сделать в их городе, микрорайоне, поселке, селе, улусе в первую очередь в рамках проекта "Народный бюджет".
По словам Оксаны Тришкиной, пока работы не выполнены из-за недостатка средств и сложностей с покупкой материалов. Но сейчас вопрос якобы решен, работу по ограждению кладбища обещают закончить до середины ноября.
– На Черемушки была выделена сумма – 20 800 рублей. Мы посчитали, сколько надо материала для ограждения, получилось, что необходимо 40 столбиков и 80 прожилин. Плюс хорошо было бы использовать штакетник вместо старой сетки-рабицы, которая там есть сегодня. Сумма вышла немаленькая. Проблема и в том, что у нас сейчас пилорамы есть, но требования ужесточились. Также как нам теперь запрещено самим пойти в лес и добыть стройматериал самостоятельно (водоохранная зона). Сейчас мне удалось договориться по поводу материалов. До середины ноября работы постараемся закончить, – говорит Оксана Тришкина.
Тот факт, что в 2017 году озеро Котокель официально было "открыто", местных радует. Опасность заражения миновала, вроде бы можно ставить точку в этой истории и считать ее благополучно завершенной. Тем более что на днях стало известно о выделении 600 млн рублей на реконструкцию и ремонт очистных сооружений в акватории Байкала. 11 миллионов выделено на разработку проектно-сметной документации для составления плана восстановления озер Котокельское и Гусиное.
Однако некоторые из ученых, принимавших участие в изучении экологической катастрофы озера Котокель, считают, что это был всего лишь первый тревожный звонок. Главные экологические беды, если ничего не изменится, еще впереди, и они будут куда серьезнее. Речь идет уже об озере Байкал.
– Этиология Гаффской болезни до сих пор неизвестна. Мы продолжим работу с московским институтом. Что касается версии насчет воздействия стоков с плохо оборудованных очистных – это огромная проблема сейчас. Мы видели эти очистные – просто выкапывают яму на берегу озера и туда сливали всю канализацию. А потом все это через грунт просачивается в водоем. Но если с Котокелем ситуация сейчас выровнялась, то как быть с Байкалом? – высказался один из ученых, изучавших проблемы Котокеля, но попросивший не называть его имени. – Вы были в Горячинске (село на берегу Байкала, в 15 км от Котокельского озера. – Прим. СР), к примеру? Видели, что там творится? Местным жителям как обитателям водоохраной зоны запрещена любая хозяйственная деятельность, но в то же время там построено столько турбаз! Причем прямо на берегу, а порой в нескольких метрах от кромки озера! У этих турбаз нет очистных. Многие из баз принадлежат китайцам, часть нашим жителям, но то, что стоки стекают прямо в Байкал, – это факт. А кроме Горячинска, сколько еще у нас прибрежных сел, где такая же ситуация? Эта проблема сейчас более глобальна, она касается экологического благополучия жемчужины мира – Байкала, но почему-то по сей день никак не решается.
