На Камчатке продолжают выяснять причины экологической катастрофы, в результате которой погибли тысячи морских организмов, в том числе крабы, осьминоги и морские ежи. Неделю назад после шторма их вынесло на берег – трупами морских существ был, в частности, усыпан Халактырский пляж, что в городской черте Петропавловска-Камчатского. Среди тех, кто пытается установить, что именно погубило флору и фауну прибрежных вод, – специалисты Гринпис.
Руководитель климатического проекта Гринпис в России Василий Яблоков прилетел на Камчатку 3 октября. В интервью редакции Сибирь.Реалии он рассказал, что удалось установить за эти несколько дней.
– Информации стало чуть больше, но сразу понять, что за причина, найти какую-то утечку не удалось. Так же как и другим. Тут находится огромное количество журналистов, представителей федеральных органов власти. Все тут интенсивно всё проверяют. Мы начали с отбора проб и оценки последствий. В первый день мы наблюдали часть этого пятна – это желтоватая вода, неестественного цвета, с неприятным запахом, с пеной. Это мы видели в бухте Вилючинска, уже в 50 км на юг от Халактырского пляжа. Вчера губернатор сказал, что то же наблюдается и в бухте Саранная, это еще дальше. В Авачинской бухте, что в центре города, и в других бухтах мы видим, что на берегу неестественно много донных организмов. Такого не должно быть. А если говорить про морских ежей, то это уже не ежи, у них нет иголок, они фиолетового цвета. И штормом не выбросить не могло, они прикреплены ко дну.
– То есть они выглядят именно как жертвы токсического воздействия?
– Да. Ученые говорят, что это именно так и что раньше такого не наблюдалось. Уже известно со слов дайверов, что в тех точках, где они погружались на дно, 90 процентов организмов мертво. И это главное из последствий. Их нужно дальше изучать, делать карту состояния донных организмов. Как это все распределяется по побережью Камчатки. Пока приливы и отливы выбрасывают и снова смывают в море мертвые морские организмы.
Козельский ядохимикатный полигон находится под особым прицелом, потому что он в несколько аварийном и бесхозном состоянии
– Я так понимаю, единственное, что пока известно достоверно, – это превышение в пробах воды нефтяных продуктов более чем в 3,5 раза, и более чем в 2,5 – по фенолу…
– Да, но это не могло дать таких последствий. Это несущественное превышение, оно может отравлять в длительной перспективе, но приводить к резкой гибели – нет.
– Какие-то первоначальные версии удалось исключить? Говорили, что это может быть ракетное топливо с одного полигона, или ядохимикаты с другого, или результат сейсмоактивности, или цветение водорослей…
– Сейсмологи уже исключили связь с вулканической активностью, про водоросли – нужно изучать, но мне эта версия кажется сомнительной. Потому что, по идее, тогда это должно было бы развиваться на всем побережье и одновременно, а развивалось постепенно, по течению. Исключили ракетное топливо, пробы сразу проанализировали на гептил, не обнаружили. Козельский ядохимикатный полигон находится под особым прицелом, потому что он в несколько аварийном и бесхозном состоянии. На поверхности как будто все нормально, но он глубокий, и утечка могла происходить через грунтовые воды. Мимо полигона протекают ручьи, которые попадают в водосбор реки Налычево, мы были в ее устье, видели эту желтую пену. Но никакого подтверждения того, что там есть сток ядохимикатов, мы не нашли. Тем не менее, отобрали там и в других местах ряд проб, они сейчас едут в московские лаборатории, которые мы считаем надежными.
– В первые дни Гринпис опубликовал снимок со спутника, на котором видно, что в месте впадения реки Налычево в море образуется какой-то шлейф. Потом местные власти и некоторые эксперты сказали, что это естественное явление, вызванное взвесью донных отложений. Вы согласны с таким объяснением?
– Публикуя этот снимок, мы ничего не утверждали, просто хотели рассмотреть все версии. Да, скорее всего, то, что мы видим на снимке, это естественные наносы, потому что эти реки текут с вулканов. Просто я изучал снимки, и везде река выглядела примерно одинаково, и тут – раз, она резко поменялась. Примерно 9 сентября. Это совпало по времени с первыми сигналами о загрязнении морской воды. Но это может быть связано с обильными дождями. Я знаю Камчатку, я 5 лет здесь работал, знаю эти реки, видел собственными глазами все эти выносы. Если наблюдаются обильные осадки, это, в принципе, вполне естественный процесс.
– Что известно о Козельском полигоне?
– Это захоронение пестицидов, около 100 тонн. Когда в советское время стали бороться с пестицидами, создавали эти полигоны, они есть по всей России. Это огромная проблема, если эти полигоны начнут протекать, это будет иметь очень серьезные последствия.
В итоге прошло 20 лет, а полигон все еще существует. Ничего не сделано.
– Но правильно ли то, что для полигона выбрано место рядом с побережьем, рекой, что он стоит бесхозный? Губернатор только сейчас заявил, что эту территорию будут рекультивировать. Как Гринпис оценивает эту ситуацию?
– Конечно, все это неправильно. Мы оцениваем деятельность властей относительно этих полигонов и ситуацию с ними в целом по России как ужасную. Деньги на них выделяются, но планы методично срываются. Сейчас вот губернатор Камчатки собирается форсировать этот процесс. Даже если в данном случае Козельский полигон не является причиной, нельзя ни в коем случае допустить, чтобы он стал причиной в дальнейшем. Потому что, если произошла разгерметизация и ядохимикаты попали в подземные воды, потом в реку, а потом в океан, то это могло иметь и такие последствия, которые мы видим. Пока мы не можем исключить эту версию. Вчера мы общались с губернатором, он сказал, что на Камчатке много полигонов, и всеми ими надо заниматься. Чтобы прекрасная природа края не была уничтожена. Проблема Козельского полигона обсуждалась с начала 2000-х годов, что у него была течь, что нужна рекультивация и так далее. В итоге прошло 20 лет, а полигон все еще существует. Ничего не сделано. Там проводится мониторинг, но, по нашему мнению, недостаточный.
– То есть если вдруг подтвердится, что всему виной пестициды, удивляться не следует?
– Безусловно. Не будет никакого удивления. Но для того чтобы подтвердить или опровергнуть это, нужно очень тщательно исследовать грунтовые воды.
– Власти в России не всегда приветствуют деятельность экологических организаций и в особенности Гринпис. Как вас встретило руководство края? Я знаю, что вы общались вчера с губернатором…
– Да, мы общались, я понял, что мы видим одно и то же, синхронны в наших версиях. Мы готовы к сотрудничеству и взаимодействию, нам никто здесь не препятствует. Разговор был продуктивным, губернатор готов быть открытым, он понимает важность нашего присутствия здесь, потому что мы даем независимую оценку того, что происходит. У властей гораздо больше ресурсов для исследований, отбора проб, наблюдения за последствиями. Губернатор готов нас приглашать на все мероприятия и рейды, связанные с этой ситуацией.
– Насколько я знаю, вы обсуждали и тот факт, что власти Камчатки передали частному бизнесу кусок территории, которая относится к природному парку "Южно-Камчатский", входящему в объект всемирного природного наследия "Вулканы Камчатки". Это связано с реализацией проекта "Три вулкана", курорта международного класса, который инициирован структурами олигарха Владимира Потанина и гендиректором сочинской "Розы Хутор" Сергеем Бачиным…
– Да, эту проблему мы тоже обсуждали. Гринпис – та организация, которая создавала первые объекты Всемирного наследия ЮНЕСКО на территории России. В том числе "Вулканы Камчатки". Недопустимо корректировать границы этих объектов, частью которых является Южно-Камчатский парк. В Камчатском крае большое количество особо охраняемых природных территорий, одно из крупнейших в России, и часть из них является объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Если вдруг появляется какая-то острая необходимость изменения границ, это нужно согласовывать с ЮНЕСКО, хотя я не представляю, как они это могут согласовать… Но с ЮНЕСКО это не было согласовано. Их просто уведомили о том, что границы будут изменены. И незаконно их изменили. Другой момент, что туда заходит "Роза Хутор", которая показала себя не с лучшей стороны на других объектах. В третьих, возникает опасный прецедент. Если увидят, что такое возможно, то другие объекты будут под постоянной угрозой. Мы только что отбили одиннадцатую (!) попытку вырезать из парка "Югыд ва" в Коми кусок под месторождение золота. А тут такое происходит на Камчатке. Власти говорят – дескать, у "Вулканов Камчатки" огромная территория, из нее вычли крохотный кусок, часть которого будет отдана под причал, – как раз Вилючинская бухта, где мы в том числе наблюдали пятно загрязнений. Вопрос, почему нельзя построить всю эту инфраструктуру на других, неохраняемых территориях? Якобы это наиболее удобная для строительства площадка. Речь идет о развитии туризма и "хотелках" инвесторов, с которыми губернатор считается. Но это не должно происходить с нарушением природоохранного законодательства! Губернатор высказал мнение, что нужно изменить закон об особо охраняемых природных территориях, чтобы проще было менять их границы. Гринпис категорически против, и я сказал об этом на встрече. И без того у нас перманентно, год от года, ослабляется экологическое законодательство.
– Вы общались с местными? Как они реагируют на то, что произошло с океаном?
– Они, конечно, очень обеспокоены. Особенно те, кто так или иначе связан с океаном, серфингом. Потому что это топовое место в мировом масштабе для серфинга. Столь глобальные проблемы ставят под угрозу их бизнес в том числе. Остальные жители Камчатки тоже беспокоятся, очень нас поддерживают, присылают огромное количество свидетельств, где и какие именно загрязнения еще наблюдаются. И тоже очень активно пытаются разобраться в причинах произошедшего.
Катастроф в последнее время становится все больше, и они все масштабнее
– Сколько времени океану потребуется, чтобы восстановиться после нанесенного ущерба?
– По данным КамчатНИРО, речь идет про 5–10 лет.
– Как бы вы оценили масштаб произошедшего, насколько часто приходилось наблюдать подобное за время работы в Гринпис?
– Мы называем это экологической катастрофой. Потому что такая массовая гибель донных организмов влияет на всю пищевую цепочку, на все биоразнообразие побережья Камчатки и может привести к серьезным изменениям в экосистеме, которая сохранялась долгие годы. Катастроф в последнее время становится все больше, и они все масштабнее. Последний случай – Норильск, это крупнейшая катастрофа в полярной Арктике, которая тоже нанесла непоправимый ущерб всему биоразнообразию. Нужно принимать системное решение, благодаря которому бы исключалась возможность таких ситуаций. Сейчас у нас очень неэффективно действуют контрольно-надзорные органы, опасные объекты могут быть бесхозными, не проверяются, экологические штрафы – одни из самых низких в законодательстве. Потому что экология в России воспринимается как угроза развитию экономики. Когда началась пандемия, все страны заговорили про зеленое восстановление экономики, и мы тоже про это говорим – Россия должна использовать этот шанс, чтобы перестроиться на зеленые рельсы. Но российский Союз промышленников и предпринимателей вышел с предложением отменить огромное количество природоохранных норм. Потому что они воспринимаются как некий груз, который мешает восстановлению экономики в тяжелое время. Рассчитывают на "авось, пронесет". Но катастрофы стоят очень дорого – и для следующих, и для нынешних поколений.
В четверг вечером стало известно, что в пробах воды у Халактырского пляжа на Камчатке зафиксированы высокие концентрации загрязняющих веществ. Согласно результатам исследований, которые проводил Росприроднадзор, в образцах превышено содержание железа в 6,7 раза, фенола в 2,9 раза и фосфат-иона в 10,8 раза. Об этом сообщили ТАСС в пресс-службе Минприроды.
