Члены российских избирательных комиссий с правом решающего голоса обратились к коллегам с призывом не участвовать в организации голосования из-за угрозы коронавируса. За неделю под документом подписались примерно 500 членов УИК.
Председатель избирательной комиссии Новосибирской области Ольга Благо объявила, что отказ членов участковых комиссий от участия в организации голосования по поправкам в Конституцию является провокацией. Подписавшие обращение члены избиркомов, однако, признались редакции Сибирь.Реалии, что они "не против считать себя "провокаторами" и планируют и дальше "вести провокации среди коллег", объясняя им свою позицию.
"Мы себя не на помойке нашли"
Сотрудник участковой избирательной комиссии №1967 в Новосибирске Алексей Нефедов, одним из первых подписавший обращение коллег с призывом отказаться от работы на голосовании по поправкам в Конституцию, на этой неделе опубликовал видеообращение, в котором пояснил свою позицию:
– Во-первых, я пришел в комиссию проводить честные, прозрачные, конкурентные выборы в соответствии с законодательством. То, что нам предлагается проводить, очень далеко от нормы этого закона. Ребята, мы себя не на помойке нашли, у нас есть стандарт качества работ. Хотите себе лайки накручивать, идите и проводите голосование во "ВКонтакте". Но без нас, пожалуйста.
И во-вторых, у нас эпидемия в разгаре. За неделю комиссия пообщается с тысячами избирателей, почти наверняка заразится сама полностью и заразит очень многих избирателей, многие из которых находятся в зоне риска. Кто-то из них даже, скорее всего, умрет. В связи с этим я требую от Госдумы внести корректировки в закон о голосовании за поправки в Конституцию, чтобы процедура была максимально похожа на обычный референдум. И я требую от ЦИК перенести процедуру на единый день голосования в сентябре. К этому времени эпидемия должна уже затихнуть и можно будет не рисковать попусту человеческими жизнями. Призываю всех членов УИК присоединиться к этой забастовке, – пояснил Нефедов.
Нефедов при этом уверен, что 500 подписантов – не окончательная цифра: многие подписи еще в процессе подтверждения, а часть его коллег, говорит он, планируют не явиться на участки без какого-либо предупреждения.
– Вы в своем обращении говорите о том, что в комиссию пришли проводить честные конкурентные выборы, а то, что предлагается, – далеко от нормы. Что именно не укладывается, по вашему мнению, в норму закона о голосовании?
– Начнем с того, что все-таки день голосования – это только предпоследний акт пьесы. Для начала у нас идет вынесение самого законопроекта на голосование. Поправки, согласно Конституции, должны быть разбиты, за каждую отдельную поправку надо голосовать отдельно, а нам выдали, как выразилась Памфилова, винегрет из 206 поправок, из которых я считаю очень полезной только одну. Еще очень много – бессмысленных, но мало ли, может быть, кому-то нужны. И несколько откровенно вредных.
– Какую поправку считаете полезной? Какие вредными?
– Полезная – та, где из ограничений на президентские сроки убирается слово "подряд". У нас в текущей версии Конституции говорится, что президент может править два срока подряд, сейчас слово "подряд" убирается, то есть просто два срока и точка. Это единственная полезная поправка, которой можно было бы и ограничиться, но нам не дают проголосовать только за нее, нам предлагают голосовать за все сразу.
Самая возмутительная поправка – конечно, та, что называется "обнуление". "Мы тут немножечко поправили Конституцию, теперь она как бы новая Конституция, поэтому наш президент теперь будет новый президент". Это все равно что на товаре переписать срок годности. У нас официально у президента истекает срок годности в 2024 году, поправка в Конституцию нам говорит, что, знаете, после 2024 года он новенький как огурчик, и за него можно голосовать дальше. Плюс еще мне не нравится, когда государство начинает лезть к людям в постель, и прямо в Конституцию вписывать, что брак – это союз мужчины и женщины. Какое ваше собачье дело? И тому подобные вещи, но это уже вкусовщина.
Но это я как избиратель ворчу. Как член УИКа возмущен разъяснением, поступившим от ЦИКа, о том, что противники любой из 206 поправок не имеют права агитировать за свою точку зрения. То есть получается, что людям предлагают проголосовать вслепую. Позиция сторонников и противников в публичном поле не представлена. Точнее, под видом информирования о самом факте голосования идет агитация "за", причем такого откровенно низкого качества… Следующий момент – это, конечно, организация самого голосования. В законе о выборах, который я использую в данном случае как образец, четко сказано, что голосование – это непрерывная процедура. Она начинается в 8 утра опечатыванием урн и так далее, происходит непрерывно, без всяких тайм-аутов вплоть до завершения подсчёта и сдачи протоколов. А здесь нам предлагается голосовать в течение недели. И в течение отдельного дня голосования будут регулярно выгонять из помещения для его дезинфекции, и на ночь бюллетени уже заполненные будут оставлять без присмотра. Ничто не мешает, допустим, какому-то условному злоумышленнику вскрыть сейф, посчитать бюллетени, решить: "Добавлю-ка я немножко бюллетеней с галочками, проставленными в нужных местах".
При этом даже злоупотребления непосредственно во время голосования контролировать предполагается только наблюдателям от Общественной палаты. Общественная палата – это орган, который формируется администрацией президента, иначе говоря, это сторона, которая внесла этот закон на голосование. Это нормально, когда у нас есть наблюдатели от этой стороны, но ненормально, когда наблюдатели только от одной стороны. И другая сторона наблюдателей предложить не может.
Домашнее голосование тоже известная серая зона. Его можно организовать прозрачно, а можно организовать непрозрачно. Очень сильно зависит от того, какая дисциплина в конкретном УИКе, много ли там независимых наблюдателей. В нашей ситуации, когда всех наблюдателей представляет одна-единственная организация, заинтересованная в положительном результате голосования, боюсь, это будет еще одна из возможностей для фальсификаций. В принципе нет никаких проблем ходить по домам, собирать волеизъявление граждан, если это контролируется независимыми наблюдателями, но у нас независимых нет, есть только интересанты одной из сторон.
– С голосованием онлайн та же проблема – отсутствие независимых наблюдателей?
– С голосованием онлайн снимается только проблема опасности с точки зрения эпидемиологии. Зато есть проблема административного принуждения. Избиратель регистрируется на подконтрольном исполнительной власти ресурсе, для Москвы это Мос.ру – ресурс московской мэрии, даже не ЦИКа, а исполнительной власти! Соответственно, мэрия знает, что такой-то избиратель зарегистрировался для того, чтобы участвовать в электронном голосовании, а им, допустим, на муниципальное предприятие спущена разнарядка, чтобы все зарегистрировались. И вот они назавтра директору МУИПа сообщают: "Какого черта у тебя зарегистрировались только 20%? Ну-ка давай тщательнее, а то премии лишим!" Есть инструменты административного давления. Я, к сожалению, не изучал тему подробно, потому что не наш регион, но про Москву "Дождь" уже писал, что была проведена контрольная закупка каких-то левых симок, через которые создавались аккаунты на пенсионеров без согласия этих пенсионеров. У корреспондента в итоге на руках оказалось несколько аккаунтов, с которых он может пройти и проголосовать за другого человека. То есть система для этого недостаточно защищена, для подобных злоупотреблений.
На данном этапе, когда голосование не началось, а идет сбор заявлений о досрочном голосовании или по месту нахождения, основные нарушения, которые выявили в Москве и Нижегородской области, – это принуждение к регистрации в качестве избирателей для электронного голосования. Плюс слышал, что есть проблема с тем, что одни УИКи считаются "более подконтрольными", другие – менее. И людей, которые работают в каких-то бюджетных организациях, принуждают регистрироваться в качестве избирателей не по месту пребывания, не на тех УИКах, где им удобно, а на тех, где "посчитают, как надо". Я бы пока обозначил это как возможную схему нарушений на столь раннем этапе, потому что подтверждений у меня нет.
– Независимые наблюдатели – кто должен и может предложить их?
– Когда эти поправки только внесли на рассмотрение 15 января, была сформирована коалиция "Нет", её возглавили несколько московских муниципальных депутатов, к ним присоединились другие депутаты и несколько сотен публичных персон, они провели несколько встреч в регионах с разъяснением своей позиции. Короче, вели нормальную, цивилизованную гражданскую общественную кампанию против этих поправок. По идее ЦИК должен был придать этой группе официальный статус и разрешить им от себя направлять наблюдателей для того, чтобы контролировать процесс голосования.
– Другим партиям логично было бы предложить своих наблюдателей?
– В принципе, да, тоже один из вариантов. Например, я состою в участковой избирательной комиссии от КПРФ. Партия официально заявила, что против поправок. Почему, будучи официально парламентской партией, представляющей интересы нескольких десятков процентов граждан России, КПРФ не может выставить своего наблюдателя на этом голосовании?
– Такое заявление может партия подать в тот же ЦИК? Есть какой-то регламент?
– Непонятно. Потому что фактически условия проведения голосования меняются буквально каждую неделю. То есть это не закон о выборах, а это просто распоряжение ЦИК. Сегодня они говорят: "Мы устроим поголовное тестирование на коронавирус всех членов УИКов", а завтра: "Знаете, что-то на всех у нас денег нет, поэтому тестировать не будем".
И это уже относится к моему второму аргументу не по прозрачности процедуры, а о том, что голосование в сегодняшних условиях опасно, особенно для членов комиссий. Мне, например, уже 44 года, я в группе риска.
– Глава избиркома заявила, что, мол, все несогласные, беспокоящиеся о здоровье, уже написали заявление об отводе и благополучно не будут участвовать..
– Если вы говорите про главу облизбиркома Новосибирской области, то она заявила о том, что 6 человек подписали открытое письмо, и из них один человек вышел из состава УИК, остальные остались.
Я не согласен от своего имени принимать участие в организации этого шоу, потому что оно мне кажется вовсе не соответствующим стандартам качества. Но выходить из УИКа не собираюсь. А без моего заявления они могут это сделать только через суд.
Принимал решение самостоятельно. Сложилось так, что я в пятницу озвучил свои сомнения в УИКе, мне говорят: "Пиши Памфиловой со всеми претензиями". А в понедельник я уже натыкаюсь на открытое письмо московских коллег. Это как раз то, что предложила сделать наша председатель – написать Памфиловой. Я подписываюсь под письмом, потом, соответственно, выпускаю видеообращение.
– Как отнеслись к этому в комиссии вашего участка?
– Мне никто не предлагал выйти из состава комиссии. Меня спросили: "Означает ли это, что я выхожу полностью, или на сентябрьских выборах они меня увидят?" Я ответил, что на сентябрьских, конечно, я буду. Дальше мне сказали, что меня убрали из чата вотсапа, где обсуждаются текущие задачи УИКа, чтобы лишний раз меня не беспокоить. Сказали, что добавят перед осенними выборами.
– Алексей, согласитесь, нарушения, фальсификации случались и раньше. Что сейчас заставило членов УИК взбунтоваться?
– Во-первых, очень многим достаточно было того, что их вообще допускают без средств индивидуальной защиты, без страховки, без ничего, с голым пузом – на коронавирус. Завтра, когда они заболеют, им скажут: "Это вы дома где-то заразились, в магазин, может быть, сходили или еще что". Они даже в статистику заболевших могут не попасть. То есть нет никакого доверия в том, что жизнь исполнительного органа надежно защищена. Сегодня они говорят: "Мы снабдим вас всеми необходимыми вещами", а завтра скажут: "Знаете, денег не было, поэтому шейте себе маски сами и этим ограничивайтесь или заворачивайтесь в мусорные пакеты!"
– То есть масштабность забастовки все-таки вызвана вопросами личной безопасности?
– Скажем так, в заявлениях других подписантов письма я, как правило, не находил достаточно чётко прописанного протеста против того, что процедура очень сильно удалилась от стандартов честных, прозрачных, конкурентных выборов. А в самом письме протест в основном связан с безопасностью мероприятия.
– Справедливо высказывание, что в числе этих подписантов в основном члены оппозиционных партий?
– В подписи под открытым письмом указывается только фамилия, имя, отчество, должность, номер УИКа, поэтому я не могу сказать. Но есть разные люди, разные партии, кто-то считает их оппозиционными, кто-то не считает. Я, допустим, от КПРФ – это оппозиция или нет? Некоторые считают, что мы провластная партия.
– Как вы отреагировали на то, что глава новосибирского избиркома назвала вас провокаторами? Задело?
– Не особенно. Если формально судить, это действительно провокация. Мне бы очень хотелось спровоцировать аналогичное поведение среди других членов УИКов. Более того, я, скорее всего, воспользуюсь возможностью прогуляться по участковым избирательным комиссиям, у которых сейчас организованы дежурства для того, чтобы записывать тех, кто хочет проголосовать по месту пребывания. А это значит, что меня есть возможность зайти в УИК, где сидят один-два дежурных, и спросить: "Не хотите ли вы тоже присоединиться к забастовке? Считаете ли вы это справедливым? Смотрите, в Екатеринбурге УИК в полном составе подписал заявление. Видите, как они это мотивировали? Так что подумайте, за вас потом никто не вступится". Считаю, если мое решение морально оправдано, я имею право пропагандировать его среди других своих коллег.
– Во что это в итоге выльется, по вашим ощущениям, учитывая скорость подписания обращения?
– Число подписавшихся мы видим с той скоростью, с которой проверяют подписи, а не подписывают на самом деле. Потому что никому не хочется подвергаться обвинению в распространении фейк-ньюс. Так что и под открытым письмом тоже каждую подпись верифицируют и только после этого ставят под документом. Про реальное количество подписантов на сегодня лучше, видимо, знают только авторы обращения.
А в целом я очень сильно надеюсь, что забастовка приведет к тому, что голосование 1 июля будет сорвано.
– Для этого достаточно, чтобы 50% членов УИК не вышли на участки? Или кворум – формальность, и меньшего количества бастующих будет достаточно?
– На мой взгляд, для отмены голосования достаточно, чтобы у нас было тысяч 10 подписей под открытым письмом. Кстати, многие просто втихушку просаботируют. Начнется первый день голосования, и вдруг выяснится, что у избирательных комиссий просто нет кворума (50% членов комиссии), потому что люди тихо разбежались: "Я что-то кашляю, у меня что-то спину ломит". Учитывая, что обычно в комиссии около 10–12 человек, в зависимости от размера участка, то для того чтобы работа УИКа была сорвана, нужно, чтобы не пришли 6–7. Тогда они не смогут даже запустить процесс. Или же им придется откровенно фальсифицировать его. Если такое жалкое зрелище будет ожидать примерно на трети участков по стране, то голосование будет сорвано!
– Тот факт, что голосовать предлагается за пакет, а не за отдельные поправки, к чему приведет? Будет больше протеста и компромисса?
– Конечно, протеста. В ситуации, когда людям предлагают винегрет: "Что вы хотите, чтобы вам дали: 10 тысяч рублей, посадили на 15 суток, отрубили ногу и погладили по головке? Голосуйте за все пакетно "да" или "нет". Большинство, конечно, проголосует "нет".
"Не придут прямо в день голосования"
Коллега Нефедова из участковой избирательной комиссии №1937 в Новосибирске Екатерина Шлюкова, подписав открытое письмо с призывом к забастовке УИК, также выпустила видеообращение, назвав участие в процедуре организации голосования "опасным и бессмысленным". Она сравнила мероприятие с преступлением против народа.
– Почему решили присоединиться к забастовке УИК?
– В ситуации современной эпидемобстановки люди так или иначе подвергаются риску в любом случае. Мы ходим в магазин, видимся с коллегами, или члены нашей семьи должны ходить на работу, потому что должны зарабатывать деньги на жизнь. Но здесь очевидно, зачем рисковать – идти на работу, потому что деньги нужны, чтобы не умереть с голоду. Очевидно, зачем рисковать, уходя в магазин. Определенный уровень риска мы сопоставляем с полезностью действия. Что касается голосования по поправкам, я, например, считаю, что полезность этого действия равна нулю, может быть, она даже отрицательная. Соответственно, риск семидневного пребывания на участке и контактов с огромным количеством людей я сопоставляю с предполагаемой полезностью итогов голосования и делаю для себя вывод: "Я участвовать в этом не хочу".
Почему я не просто молча отказалась, а подписала письмо и записала видео? Потому что многие люди даже не задумываются об этом. Для многих членов участковых избирательных комиссий кажется само собой разумеющимся, что они должны работать, рисковать. Я видела комментарии такого рода: мол, продавцы и врачи тоже должны взять и перестать работать? Врач должен работать, чтобы спасать людей, а продавцы – чтобы люди смогли купить еду и не умереть с голоду. А члены избиркомов должны задуматься: "Стоит ли это таких жертв, стоит ли это такого риска?"
– Почему, на ваш взгляд, голосование не хотят отложить, ведь ранее власти постоянно сообщали о необходимости дистанцироваться, прекратить социальное общение?
– Есть риторические вопросы, они не требуют ответа. А здесь такой вопрос, правильный ответ на который, думаю, все прекрасно знают. Все понимают, что основная поправка, за которую мы голосуем пакетом, – обнуление президентских сроков. Но лично я не понимаю, как, думаю, и многие – почему это необходимо провести в июле? Действующий президент у нас еще у власти будет находиться четыре года. Неужели за эти четыре года мы не нашли бы момента более благоприятного, чтобы провести это голосование? Я могу, конечно, предположить, что снижается рейтинг. Я не политолог, опираюсь на то, что вижу и слышу от друзей и знакомых.
– Если эпидемиологическую опасность отставить, как оцениваете необходимость голосовать за поправки к Конституции?
– Я считаю, что это голосование в целом действительно бесполезное. Получается, у нас есть процедура внесения поправок в главный закон нашей страны, если затрагиваются первая, вторая и девятая главы, то поправки такие должны выноситься на общероссийский референдум. Есть соответствующий закон о референдуме. Если поправки вносятся во все остальные места, то эти поправки должны быть одобрены в трех чтениях, как и любой закон: в Госдуме, затем в Совете Федерации, в Законодательных собраниях регионов и подписаны президентом. Как это было, например, с поправками об увеличении президентского срока с 4 до 6 лет, которые при Медведеве у нас произошли. Соответственно, если мы вносим поправки во все эти главы, то они уже приняты по процедуре. Мы, конечно, можем сказать, что да, в самой поправке в этот закон написано, что она не вступит в силу, пока ее не одобрят на голосовании, но юридически это выглядит странно, на мой взгляд. Вписывать в сам закон условия, при которых он вступит в силу, – это с точки зрения юриспруденции нонсенс.
Поэтому если бы не вирус, я бы, наверное, поучаствовала в организации этого референдума просто из такого исследовательского интереса и для того, чтобы удостовериться, что по крайней мере на моем участке подсчет будет произведен честно. Но когда стали понятны масштабы эпидемии, когда были озвучены наши "прекрасные" графики по области… Больницу у нас еще одну недавно перепрофилировали под коронавирус. Очевидно, что это того не стоит.
– Коллеги как отреагировали на ваше решение? Захотели присоединиться или отговаривали?
– Меня никто не отговаривал, мне очень повезло с коллегами, они с уважением приняли мое решение. Я также пообщалась с председателем нашей территориальной комиссии, который также обозначил, что они уважают мое решение. В этом смысле мне повезло. Возникло ли у моих коллег желание подписать письмо? Я, наверное, не вправе говорить. Но не скажу, что мое решение прямо огромную поддержку встретило.
– Как восприняли заявление главы избиркома о том, что подписанное вами письмо – провокация, в которой участвуют только члены оппозиционных партий?
– Я не состою ни в одной партии, поэтому не сказала бы, что там только члены оппозиционных партий. Но даже если бы подписи ставили только представители оппозиционных партий – это не делает никакое политическое действие провокацией, это политическая жизнь, политический процесс. Может быть, глава избиркома не совсем знакома с тем, как свободный политический процесс происходит? Вот примерно так.
У нас в Конституции в той главе, которую нельзя менять без референдума, написано, что у людей есть право на свободу слова, открытое выражение своих мыслей в рамках закона. Открытые письма – это в рамках закона.
– Некоторые наблюдатели замечают, что 500 подписантов – недостаточно для остановки работы УИК.
– Знаю, что множество членов комиссий, письмо не подписавшие, по своим каким-то причинам, не выходя в открытое поле, тоже отказались участвовать в процедуре голосования по поправкам. Поэтому говорить, что только 500 человек, которые подписали, отказались работать, – не совсем корректно. Многие члены комиссий не придут прямо в день голосования. И здесь вспомним про Трудовой кодекс, в котором говорится, что люди могут не участвовать в трудовой деятельности, которая, по их мнению, угрожает их жизни и здоровью. Думаю, еще будет увеличиваться число бастующих, потому что это действительно опасно. Вопрос безопасности для многих, я думаю, стоит на первом месте, именно он играет решающую роль, – говорит Шлюкова.
К слову, так оптимистично настроены далеко не все члены УИК, даже из числа тех, кто подписал письмо с призывом отказаться от участия в подготовке голосования. Некоторые из них отметили, что для отсутствия кворума понадобится забастовка в среднем 250–300 членов УИК только в одном отдельно взятом регионе. Или 21–26 тысяч членов УИК в стране.
– Я вас расстрою. Я буду работать. Забастовка не имеет смысла. 500 человек принципиальных легко заменят на сговорчивых и будет ещё большие фальсификаций, – пояснила член УИК №437 в Омске Елена Рубан, тем не менее, открытое письмо подписавшая. – В условиях пандемии, когда многие остались без работы, возможность заработать пресловутые 8 тысяч рублей за работу в составе УИК упустят немногие. Поэтому сейчас замену бастующим найдут даже быстрее, нежели в любое другое время.
Андрей Бабушкин из Ямало-Ненецкого автономного округа, член УИК №514 города Надым, признается, что тоже не ждёт большого эффекта от забастовки УИКов, но не подписать письмо и не присоединиться к забастовке не мог.
– Смысла в этой голосовалке нет, она опасная. Для избирателей и для членов УИКов. Я в этом плебисците, который на самом деле ничего не решает, и как гражданин участвовать не собираюсь. Так как предложенный законопроект – нарушение действующей Конституции, незаконная сама по себе процедура по её изменению. Эта смесь супа с борщом, роллов, оливье и компота вместо положенного референдума, на котором должна обсуждаться в отдельности каждая поправка, которую планируется внести в Конституцию… свиней такими отходами кормят – а сейчас всех россиян приравняли к стаду, которое можно этим накормить.
И как член УИК с правом решающего голоса тоже не пойду, потому что это преступление, предполагающее массовое заражение ни в чем не повинных людей. Впрочем, у меня нет иллюзий по поводу результатов этого голосования и того, что оно "состоится". На выборах в 2018 году (выборы губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа. – С.Р.) члены УИК, в котором я состою, также подписали преступный протокол, сфальсифицированный председателем участка. Тогда на мое возмущение "коллеги" никаким образом не отреагировали. И де-факто все эти "поправки" уже действуют. К 15 марта их везде – Госдума, Совет Федерации – одобрили, Путин подписал. Зачем их вообще тогда куда-либо выставлять? Они уже действуют. "Новая" Конституция уже напечатана и продается в сети. Путин уже новые закончики подписывает, которые основываются на этих "поправках". Так какой смысл цирк с голосовалкой устраивать, если это все уже действует? Просто чтобы царю на стол положить цифры, подтверждающие, что народ его поддерживает? Так им же самим больше всех и ясно, что это не так – потому и гонят народ, всех бюджетников, заставляют регистрироваться на госуслугах и отдавать пароли от своих аккаунтов. Поэтому от того, пойдешь ты, не пойдешь, результаты не изменятся – итоги голосования уже написаны, и протоколы все сделаны. Осталось их царю на стол положить. Что и будет сделано 2 июля утром, – говорит Андрей Бабушкин.
Правозащитный проект "Апология протеста" объявил о запуске спецпроекта "Право выбора", который будет оказывать юридическую помощь активистам, членам УИК и освещающим голосование журналистам. "Реакцию властей на отказ "сотрудничать" предсказать довольно легко. И это не только принуждение к голосованию или скупка голосов, но и угрозы членам избирательных комиссий, задержания активистов и преследование журналистов", – говорят в "Апологии протеста". Те, кто столкнулся с преследованием за агитацию или освещение нарушений при подготовке или проведении голосования, а также другим нарушением своих прав, могут написать "Апологии протеста" в телеграме.
Активисты "Открытой России", участвующие в кампании "НЕТ!", предлагают всем, кто выступает против поправок, любым способом нанести на медицинскую маску хорошо заметную надпись "НЕТ", прийти в ней на избирательный участок, сфотографироваться и выложить в соцсети с хештегами #нетпоправкам #нет2020 #нетвечномупутину #скажинет.
- 18 июня российское движение по защите прав избирателей "Голос" заявило, что из-за грубого нарушения всех норм голосования по поправкам к Конституции оно утратило легитимность ещё до того, как состоялось. Согласно докладу правозащитников, кампания голосования по поправкам к Конституции проходит в условиях пандемии коронавируса, которая пока не стихает. Это накладывает ограничения базовых прав и свобод, в том числе свободы собраний, передвижения, плюрализма мнений. Противники поправок оказались без возможности вести какую-либо агитацию, подчеркивают авторы доклада. Инициаторы кампании "Нет!" обращались в ЦИК с требованием выделить им эфирное время, но получили отказ. Их сайт был заблокирован по требованию Роскомнадзора. Блогер Николай Платошкин подал заявку на проведение митинга против поправок, однако всего через несколько дней после этого был задержан и помещен под домашний арест за распространение фейковых новостей. Все указывает на то, что на голосовании будет активно использоваться административный ресурс, отмечают правозащитники. Массовые сообщения о принуждении к голосованию стали появляться задолго до даты его проведения. Почти половина сообщений из Москвы, где граждан заставляют регистрироваться на портале для электронного голосования. Со всей страны поступают сообщения о том, что среди участников голосования будут проводиться лотереи, говорится в докладе "Голоса".
- 18 июня ряд депутатов направили в Верховный суд иск с требованием признать указ Путина о голосовании по поправкам к Конституции РФ недействующим, однако в этот же день ВС косвенно ответил на подобный запрос, отказав в принятии аналогичного иска.
- Ранее "общероссийское голосование" по поводу поправок к Конституции РФ власти планировали провести 22 апреля – его перенесли из-за пандемии коронавируса.
- Поправки в Конституцию России вносятся по инициативе Путина. Они уже одобрены Федеральным собранием и Законодательными собраниями регионов. При рассмотрении в Госдуме законопроекта о поправках к Конституции была добавлена норма о так называемом обнулении президентских сроков. Она позволит Владимиру Путину баллотироваться в президенты в 2024 году и при условии победы на выборах он сможет оставаться президентом ещё на два срока, до 2036 года. Эту норму, так и ряд других поправок, критиковали представители оппозиции, общественные деятели, юристы. Они заявляют, что поправки противоречат основным положениям Конституции.
