В Сибири и на Дальнем Востоке начался сезон лесных пожаров. Сотни гектаров леса горели и продолжают гореть в Хабаровском крае, Забайкалье, Омской и Новосибирской областях, Бурятии, Приморье, на Алтае. В общей сложности в Сибири за прошедший месяц потушены 1426 лесных пожаров. Режим ЧС введен на всей территории Республики Тыва, Забайкальского, Красноярского краев, в Еравнинском муниципальном районе Республики Бурятия. С подробностями – корреспонденты Сибирь.Реалии.
"Я видел открытое пламя даже из окон"
Репутацию одного из наиболее пожароопасных российских регионов подтверждает Забайкалье. Сейчас там горят 52 тысячи гектаров леса. 1 мая 49 авиапожарных тушили огонь в Верхне-Читинском лесничестве, рядом с селом Авдей.
– Они и встречный огонь пускали, всё необходимое делали. Нам запрещали в огонь лезть. До домов оставалось метров 50–40. Паника была. Мы видели, что они профессионалы, молодцы. Объяснили, что и как делать, подсказывали. Если бы не они, я не знаю, что и было бы. И они до сих пор дежурят, – рассказала местная жительница Гырылма Тамбиева изданию Чита.ру.
А в Кузбассе в этом сезоне уже сгорело более трех десятков домов в четырех населенных пунктах. 23 апреля в селе Пашково Яшкинского района от огня пострадали четыре жилых дома, в Кедровке на окраине Кемерова – три, в селе Краснинское Промышленновского района – два. Наиболее сильные пожары произошли в селе Постниково Ижморского района, где огонь уничтожил 27 домов, в том числе фельдшерско-акушерский пункт.
Однако данные о Постникове расходятся: если официальный Telegram-канал губернатора Сергея Цивилева сообщал о сгоревших 27 домах (16 из них – жилые), МЧС – о 22 строениях, их которых жилых – 15, то Следственный комитет пишет о 24 сгоревших строениях, из которых жилых – 18.
Из жителей никто не пострадал. Впоследствии всем им предоставили места в пунктах временного размещения.
– Заметил пожар около 4 часов дня. Я живу километрах в 5–6 от того места, где он был, но я видел открытое пламя даже из окон. Из колодца рядом с оградой моего дома пожарные набирали воду, разговаривать они отказались, но по рации им всё время говорили, что нужна вода и чтоб они поторапливались, – говорит Алексей Семенов, проживающий в Кедровке.
Максим Дмитриевич работает водителем на строительстве трассы Томск – Мариинск, 23 апреля работал в районе Постникова. По его словам, возгорание началось около часу дня, со стороны трассы. Люди пытались потушить огонь своими силами – носили воду ведрами, тушили огонь лопатами.
– Только из-за этого и устояло село, – уверен Максим.
Кроме того, в арсенале местных жителей были 20-литровые помповые опрыскиватели. Благодаря им удалось немного задержать раздуваемый сильным ветром огонь до приезда пожарных.
По словам губернатора Кемеровской области Сергея Цивилева, два пожара из четырех вспыхнули из-за окурков, брошенных из проходящих машин. Об этом глава региона сообщил на совещании с президентом Путиным 27 апреля.
– На самом крупном пожаре я был сам лично, потому что находился с объездом недалеко, поэтому сам приехал, когда буквально в нескольких минутах от дороги пожар через поле 400 метров перебросился на деревню… Всё это прошло буквально в кратчайшие сроки – всё это я видел своими глазами, – потому что ветер был очень большой и температура 31 градус, всё это распространялось со скоростью курьерского поезда, – уточнил Цивилев.
По словам губернатора, за каждый сгоревший дом жители получат компенсацию в 150 тыс. рублей, 50 тыс. – на пристройки из областного бюджета. Из муниципального бюджета погорельцам выплатят по 20 тыс., за сгоревших животных областные власти компенсируют до 50 тыс. рублей. Также власть поможет им семенами овощей и вспашкой огородов.
– Наш департамент социальной защиты организовал сбор предметов первой необходимости на территории Кузбасса от неравнодушных жителей. Там новые и телевизоры, и холодильники, и планшеты, и одежда – всё это поступает сейчас этим людям, – сообщил губернатор.
В причинах пожара в Постникове будут разбираться следователи. Как сообщает СУ СК РФ по Кемеровской области, по факту ЧП в этом селе возбуждено уголовное дело и уже есть подозреваемый.
В Алтайском крае к концу апреля уже три муниципалитета оказались в зоне чрезвычайной пожароопасности. Двое суток горел лес на площади в 270 га в Курьинском районе, сутки – в Тальменском районе на участках 180 га и 140 га.
Руководитель лесного отдела "Гринпис" Алексей Ярошенко на профильном форуме еще 22 апреля отмечал, что в регионы юга Сибири (Омскую, Томскую, Новосибирскую, Кемеровскую области, Республику Хакасию, в Алтайский край и на юг Красноярского края) пришли массовые лесные и степные пожары. Пик пожаров настиг запад территории, Новосибирскую и Томскую области чуть раньше, а затем захватил восток.
В "Гринпис" констатируют, что у регионов зачастую не хватает сил, чтобы справиться с ситуацией. На совещании по ситуации с паводками и пожарами в регионах России, которое 27 апреля провел Владимир Путин, было заявлено, что субъекты РФ просят на исполнение соответствующих полномочий 90 млрд рублей. Фактическое финансирование на сегодняшний день – 32,9 млрд рублей. "Гринпис" подчеркивает, что такая ситуация уже четырнадцатый год подряд – с тех пор, как был введен современный Лесной кодекс РФ и установилась нынешняя система финансирования лесного хозяйства.
Несмотря на самоизоляцию, в лесах и на берегах рек полно людей, приходит много информации и о браконьерах
В конце апреля чуть ли не ежедневно глава Сибирского сельсовета Олег Боронин "отлавливал" огонь то в одной, то в другой точке Первомайского района, к которому относится сельсовет. "23 апреля в одну харю пал в районе подстанции "Алтай" "поймал" и "приговорил". Смотрю – едут лесники на своей пожарной машине, метров 100 не доехали, простояли немного и свернули в сторону леса, туда, где ни дымка. Да ладно, Бог судия, там уже немного оставалось", – написал он на своей страничке в Facebook.
– Сил и средств, конечно, объективно не хватает ни МЧС, ни органам местного самоуправления. Пусть бросит в меня камень тот, кто считает, что я говорю неправду. Время от времени приезжают на очаги возгорания пожарные расчеты из двух человек – водитель и огнеборец. Сложно, но пока справляемся, Бог бережет: получается правильно распределять имеющиеся силы, средства и ресурсы. В принципе с МЧС у меня, например, эффективно взаимодействовать пока получается. Я не про "высокое начальство", а про тех огнеборцев, кто непосредственно борется с огнем. Снижения случаев возгорания на подведомственной территории сельского поселения по сравнению с прошлыми годами я не наблюдаю. И это даже несмотря на так называемый режим самоизоляции, – рассказал Боронин корреспонденту Сибирь.Реалии.
Эколог Алексей Грибков говорит, что в Алтайском крае в этом году число лесных пожаров, а особенно их площадь увеличились очень значительно.
– Все отмечают, что в этом году весна была очень ранняя. Мы видим то самое изменение климата, о котором так много говорится. Некоторые виды птиц, которые должны прилететь к нам через две-три недели, уже здесь. При этом, несмотря на самоизоляцию, в лесах и на берегах рек полно людей, приходит много информации и о браконьерах. Люди плевать хотели на карантин. Два этих фактора спровоцировали пожары, – рассказывает Грибков.
Он обращает внимание, что в интернете много ресурсов, которые по термоточкам позволяют легко сравнивать число возгораний в прошлом году и сейчас.
– Разница колоссальная! При этом в Республике Алтай произошло уже несколько крупных пожаров, хотя этот регион обычно горит гораздо меньше, благодаря более сложному ландшафту и меньшему числу людей. В Онгудайском районе огромная площадь леса погибла в результате пожара, крупный пожар был в Чемальском районе. К счастью, огонь не подобрался к населенным пунктам. Хотя в других регионах уже были примеры, когда травяной пал перешел на населенный пункт, – комментирует Алексей Грибков.
С начала пожароопасного сезона в Республике Алтай насчитали 10 природных пожаров общей площадью 198,3 га. Известно, что у села Шашикман Онгудайского района 23 апреля огонь заблокировал 36 человек. Эвакуация продолжалась более двух часов. Спасатели Алтайского поисково-спасательного отряда МЧС России говорят, что поиск людей осложнялся плохой видимостью из-за плотного дыма. В соцсетях появились фото и видео горящего в Онгудайском районе кедрача.
– Сейчас пожары должны пойти на спад в силу изменений погоды, но это еще не гарантия, что они прекратятся. Если установится сухая и ветреная погода, то опасность масштабных пожаров, в том числе верховых, сохранится как летом, так и осенью. Прошлые две недели во многих районах сохранялся самый высокий класс пожарной опасности, – продолжает эколог.
– Внедряют ли сейчас лесничества и МЧС какие-то новые технологии для защиты от пожаров?
– Данные о термоточках со спутника становятся с каждым годом оперативнее, есть возможность следить за пожарами в режиме реального времени. Авиалесоохрана ведет разведку с воздуха. Используются квадрокоптеры, но это не способ мониторинга, а форма борьбы с пожаром. Эта техника помогает понять, какие меры тушения лучше использовать, когда пожар уже возник. Технических возможностей довольно много, вопрос в том, что до момента, когда на территории объявят ЧС и привлекут МЧС, пожары тушат лесники, которых у нас не так много. На арендованных территориях принимать меры должны арендаторы, а на остальных – органы власти и подведомственные учреждения, где сил и средств просто не хватает. Но никакие ресурсы вообще не помогут, если население будет ходить и поджигать, как оно делает сейчас.
– Люди поджигают лес по неосторожности?
– Есть мнение, что лес поджигают порой намеренно, чтобы повредить лесные насаждения, а потом назначить там санитарную рубку. Если территория не в аренде, то не факт, что подряд достанется тому, кто устроил поджог. Хотя теоретически коррупционная связь может быть. Кстати, существует предложение внести изменение в законодательство, согласно которым древесина, выделенная под санитарные рубки, не переходит в собственность подрядчика, а остается в государственной собственности и затем продается с аукциона. Определенная логика в этом есть, главное – правильно отстроить механизм.
В Латвии, где отказались от поджогов травы, леса не горят, а в соседней Калининградской области горят
Некоторые сельхозпредприятия поджигают траву. Крупные хозяйства с хорошей техникой так сейчас уже не поступают, потому что могут обрабатывать землю без предварительной подготовки. А вот более мелкие фермеры, которые не хотят тратиться на дополнительную перепашку земли, грешат поджогами. Но горят и поймы рек, где у сельхозпроизводителей никаких интересов нет – здесь траву жгут обычные люди.
Есть еще миф о том, что по лес поджигают, чтобы скрыть следы незаконных рубок. Эта версия маловероятна, поскольку если черных лесорубов уже не поймали, то дважды подставляться они точно не будут.
– Что специалисты предлагают, чтобы системно решать проблему лесных пожаров?
– В регионах сгорело уже много леса, если ситуация будет развиваться по негативному сценарию, то начнутся предложения об ужесточении наказания за поджоги и подобные меры. Но все это уводит нас от реальной проблемы в сторону. Решения простые, и эксперты давно уже говорят о них. Невозможно бороться с пожарами, пока не убедишь людей и не отучишь их от поджогов. Есть ведь известные примеры – в Латвии, где отказались от поджогов травы, леса не горят, а в соседней Калининградской области горят. Вторая мера – расширение службы лестной охраны и увеличение финансирования для борьбы с пожарами. Больше ничего придумывать не надо.
"Ситуация гораздо хуже средней многолетней"
Ранняя весна, жаркая, сухая и ветреная погода, установившаяся в середине апреля в Прииртышье, стали причиной резкого увеличения количества пожаров и в Омской области. По данным Главного регионального управления лесного хозяйства, за весь 2019 год на территории региона был зарегистрирован 261 пожар. В 2020 году только в апреле зафиксировано уже больше 275 лесных пожаров.
Горели в апреле не только леса, но и природные заказники. Как говорят в региональном Управлении по охране животного мира, пламя прошлось по пяти заказникам, но пострадали они незначительно. Однако заказник "Степной" при этом выгорел более чем на 60%. Площадь "Степного" – 75 тысяч гектаров. По словам инспектора заказника Михаила Зезюли, весной и осенью на этой территории наблюдается большое скопление птиц, в том числе и краснокнижных – белолобый гусь, гуменник, пискулька, журавль-красавка, серый журавль и другие. Часть птиц использует степные земли и водоемы как перевалочную базу, другие остаются здесь на гнездование.
– У нас тут открытое пространство, постоянно дуют сильные ветра, из-за чего тушить пожары крайне сложно, – рассказал Михаил Зезюля. – Пламя пришло к нам из Новосибирской области. Спасло то, что возле водоемов заранее были созданы противопожарные барьеры. Пал на камыши не перешел, тем самым мы сохранили все основные места гнездовья птиц. Бороться с огнем нам помогали местные фермеры, прокладывая в степи минерализованные полосы. 15 апреля пожар был потушен, а через три дня пошли дожди. Можно сказать, повезло с погодой. Если бы не она, тут бы по-прежнему была пустыня. А так заказник на глазах оживает, пошла в рост новая трава.
Повезло, по словам Зезюли, еще и с тем, что птицы только что начали прилетать в заказник. Без погибших животных не обошлось, конечно, но это единицы. Если пожар случился бы на месяц позже, последствия могли быть катастрофическими.
Зезюля говорит, что причина у пожаров чаще всего одна и та же: это фермеры, из года в год поджигающие весной сухостой на своих полях. Штрафами их не напугаешь, тем более что максимальное денежное наказание для нарушителей – 30 тыс. рублей. А к их сознательности взывать сложно. "Фермеры чувствуют себя на своей земле царями и думают только об одном – о своем заработке", – констатирует Михаил Зезюля.
В лесных пожарах виноваты люди, а не природа, уверен руководитель противопожарной программы Гринпис России Григорий Куксин.
– Если говорить о сравнении на текущую дату, ситуация гораздо хуже средней многолетней. Пожары начались значительно раньше. Поэтому к настоящему моменту пройденная огнем площадь значительно больше, чем обычно бывает к этому времени года. В основном причина пожаров – это поджоги травы, – считает Куксин. – Это традиция, которая очень сильна в разных регионах. Кто-то руководствуется псевдосельскохозяйственными целями, кто-то поджигает траву как бы "для профилактики". Причем это делают даже органы власти, и часто так называемые "профилактические выжигания", без должных мер контроля приводят просто к тому, что сначала за государственные деньги устраивают пожар, потом за государственные деньги его тушат. Это беда Дальнего Востока, Забайкалья, Амурской области, Бурятии, когда неаккуратные выжигания приводят к пожарам, потому что не сопровождаются достаточными мероприятиями по контролю. И в какой-то ситуации от них лучше вовсе отказаться, чем проводить их таким способом.
Дополнительная причина, которая в России есть, и она есть во многих регионах, – это поджоги собственниками земель, которых вынуждают уничтожать собственный лес. По закону, у нас лес не должен расти на сельскохозяйственной земле. И если на ваших сельхозземлях выросли деревья, вас оштрафуют на 700 тысяч рублей, а в следующий раз отберут, скорее всего, саму землю в пользу государства. Соответственно, собственники обязаны лес уничтожать, и другого способа, кроме как его жечь, часто у них просто нет. Поэтому государство не просто уменьшает площади лесов, а еще и провоцирует такие вот преступные, противоправные действия. В весенний период именно на этих территориях возникают пожары, они ближе всего к людям. То есть это пожары не в отдаленных лесах, а именно вблизи людей, и часто это лес с таким неопределенным статусом.
Добавляет проблем то, что люди из-за карантинных мероприятий вынужденно уезжают за город, уезжают в деревни, на дачи, и это совпало с очень ранней весной. Проблемная по погоде весна – жаркая, сухая, после бесснежной зимы – это явное следствие изменения климата. У нас такой странной зимы не было, наверное, за всю историю наблюдений. Очень сильный дефицит воды в почве, поэтому очень легко торфяные пожары возникают.
– Как отрабатывают эти ситуации пожарные подразделения?
– К ним практически нет никаких претензий. Везде, где мы вместе работали на пожарах, это очень целеустремленная, ответственная работа и пожарных, и лесников. Они понимают ответственность – не допустить задымление городов. Потому что все переживают за больных людей, за своих пожилых родственников. Но при этом надо понимать, что финансирование осталось на уровне прошлого года. Тогда мы пережили очень тяжелый кризис, связанный с лесными пожарами, но, к сожалению, так и не было принято решение об увеличении финансирования охраны лесов в регионах, поэтому региональные службы получили столько же денег. При этом лесники переведены в основном на удаленный режим работы, они ограничены в перемещениях, выезжают на пожары, на патрулирование, но, конечно, это более тяжелый, более нервный режим.
Пожарным еще тяжелее, потому что они обеспечивают еще и обработку больниц, встречу наших соотечественников в аэропортах и так далее. Они при этом понимают, что тоже рискуют, выезжая, контактируя с людьми, повышают вероятность, в том числе, и самим заболеть. С добровольцами еще сложнее, потому что мы не можем массово выпускать добровольцев сейчас, перемешивать их и вообще организовывать массовые выезды. Мы сократили количество выезжающих людей до абсолютного минимума, который может справиться с задачей. Если обычно у нас, условно говоря, едет две машины по семь человек, то сейчас едет один экипаж из двух человек, которые и так живут вместе, ни с кем не контактируют, не имеют права заходить в магазины, на заправки. Это гораздо более сложные условия, чем обычно, а горит все-таки больше, чем обычно, – рассказал Григорий Куксин.
