Коронавирусный анабиоз особенно жёстко ударил по экономике Северо-Восточного Китая, базирующейся на добыче ресурсов и их переработке в "старом промышленном поясе". Своевременное перекрытие границ Россией в начале эпидемии также не прибавило здоровья местному бизнесу, зависящему от привозного сырья или экспорта товаров. Цены на продукцию сырьевых предприятий неуклонно скользят вниз, в частности, на молибденовый концентрат, который добывают и перерабатывают в горах Малого Хингана на руднике Luming Molybdenum. Luming Molybdenum производит высококачественный молибденовый концентрат, с объёмом производства 50 000 тонн руды в день и 15 миллионов тонн в год. Сбывать это добро по приемлемым ценам в нынешних условиях некуда. "Лумин", как и другие производители, с энтузиазмом восприняли новости о банкротстве и закрытии аналогичных предприятий в Южной Америке, ибо в условиях пандемии гибель глобальных конкурентов – единственный верный шанс выжить для оставшихся на плаву.
Произошедшая катастрофа потребует огромных и длительных усилий и средств для предотвращения постепенного смыва тяжёлых металлов и прочих загрязнителей в экосистемы бассейна Амура
Но тут злой рок настиг саму компанию "Лумин" – 28 марта её гигантское хвостохранилище с плотиной высотой 196 метров переполнилось и исторгло из себя в долину речки Ицзими два с половиной миллиона (2 500 000 !!!) кубометров ядовитых отходов. Хвостохранилище комбината, одно из крупнейших в Китае, содержит как пустую породу, так и стоки производства. Согласно отчёту Luming Mining за сентябрь 2019 года, его промышленные сточные воды и твёрдые отходы содержат, кроме самого молибдена, различные тяжёлые металлы, включая свинец, цинк, мышьяк, хром, ртуть и кадмий. При получении концентрата также используются такие реагенты, как сульфид натрия или цианид натрия, а также нефтепродукты. Все это пропитывает насыщенную водой массу перемолотой породы, которая докатилась до реки и начала путешествие, грозящее стать трансграничным. Ибо Ицзими впадает в реку Хулань, которая свою очередь прямо в Харбине впадает в Сунгари.
Ну а куда течет Сунгари, ещё в 2005 году хорошо усвоило все население российского Приамурья, когда после взрыва завода в провинции Цзилинь нитробензол и другие ядовитые вещества предприняли 1700-километровое путешествие в Амур. Так как власти Цзилиня скрыли от соседей и Пекина масштаб ядовитых выбросов в реку Вторая Сунгари, то в Харбине случилась жуткая паника, а потом двухэтажный скандал с далеко идущими оргвыводами и даже самоубийствами чиновников в Китае. С одной стороны, руководство китайского Госкомитета по экологии вынуждено было выехать на лёд Сунгари самолично контролировать процессы взятия проб и народного успокоения. Происшествие привело к коренной перестройке всей системы мониторинга и предоставления экологической информации в КНР, сделав её более открытой и более правдивой. С другой стороны, тогда ещё не всегда смотревшее в рот великому соседу российское руководство потребовало предоставления точной информации о загрязнениях и допуска российских специалистов к мониторингу на территории Китая. И вот уже российские гидрохимики черпали пробы из незамерзающих лунок на Сунгари, бдительно охраняемых китайскими замминистрами и начальниками департаментов.
Меж тем китайцы задаривали ожидающий пятно нитробензола Хабаровск оборудованием для химлабораторий и тоннами активированного угля, примерно так как сегодня они шлют маски, препараты и оборудование для слежки за гражданами государствам, пострадавшим от "уханьского" вируса.
События 2005 года открыли новую эру в экологической политике Китая и дали старт его реальному природоохранному сотрудничеству с Россией. Был наконец подписан договор об охране и использовании трансграничных рек и начат регулярный совместный мониторинг.
Пятнадцать лет спустя начальство опять прошляпило начало аварии на руднике "Лумин", и режим экологического бедствия второго уровня был введён только через сутки. Пикантность ситуации придавало и то что 20 марта МЧС Китая выпустило жёсткую директиву по планированию и управлению безопасностью хламохранилищ горнорудных производств, а авария спустя неделю была наглядной иллюстрацией нарушения большинства этих жёстких правил, причём нарушения наглого и хронического. Например, рудник "Лумин" ещё в 2018 году был сурово оштрафован проверяющими, дважды вынесшими предупреждение о высоком риске аварии на хламохранилище. Неудивительно, что и на этот раз теперь уже Министерство экологии послало из Пекина в Малый Хинган большую делегацию во главе с замминистра. Только через 3 дня замминистра экологии и 1199 мобилизованным им ликвидаторам удалось остановить течь в плотине и прекратить поступление ядовитой смеси в окружающую среду. Несмотря на постройку 11 заградительных дамб и использование разнообразных коагулянтов, пятно загрязнений к 1 апреля благополучно доползло подо льдом до реки Хулань в 110 километрах от места аварии.
Насколько опасно происходящее, можно только гадать. С одной стороны, следуя новой экологической политике, минэкологии Китая раз в день публикует результаты замеров аж в 13 точках ниже места аварии. И если вплоть до 31 марта рапортовали об участках реки Ицзими с концентрацией молибдена в 23 ПДК и нефтепродуктов в 4 ПДК, то результаты проб, опубликованные 2 апреля в Цинани на реке Хулань в 130 километрах ниже места катастрофы, были оптимистичны: ПДК по молибдену превышено в 1,7 раза, по нефтепродуктам в 1,8 раза, а общее химическое потребление кислорода (показатель общего загрязнения органическими веществами) превышено всего вдвое. До Харбина этой смеси осталось течь ещё 350 километров, спасательные службы неустанно льют в воду тонны коагулянтов четырёх сортов. В общем, всё под контролем, хотя в 6 из 13 мест сбора проб концентрации загрязнителей превышают норму.
Однако, с другой стороны, список веществ содержащихся в хвостах, многократно шире, чем обнародованные показатели, и в том числе содержит отменные яды типа мышьяка. Какие вещества остаются в воде после реакции коагулянтов с горнорудным компотом, активно обсуждают китайские спецы в соцсетях, но единого мнения у них так и нет. Также настораживает то, что на запрос российского Гидромета китайские товарищи присылают отписки с неполными данными, отличающимися от записанных в их собственных публичных сводках. Так, россиянам было доложено, что в Цинани на реке Хулань 1 апреля в 14:00 концентрации молибдена соответствовали ПДК, нефтепродукты были чуть выше нормы, а ХПК было превышено лишь на 60%. Этих оптимистичных цифр нет в опубликованных китайских сводках за то же число. Непонятно, что мешает китайской стороне ежедневно пересылать россиянам сводку по 13 створам изменений, все равно публикуемую для всего китайского народа. Тем более что в ситуации взаимного коронавирусного карантина Россия (если решилась бы она сейчас на такое) ну никак не сможет прислать своих спецов для взятия проб. Кроме того, настораживает, что уже третий день все сводки из района чрезвычайной ситуации заканчиваются створом в Цинани так, будто вода дальше и вовсе не течёт…
Пока опрошенные мною эксперты сходятся в том, что, скорее всего, быстрого экологического кризиса на Сунгари ждать не следует. Конечно, объем выброса в 2,5 миллиона кубометров завораживает (скажем, это 5 миллионов ванн), но Ицзими – речка небольшая и сейчас маловодная, поэтом до паводка она может перенести вниз к Хулани лишь малую толику химических богатств, ей доставшихся. Кроме того, следует надеяться что часть этой жижи остановили, построив дамбы и не дав ей достичь реки. По сему, в краткосрочном плане Хабаровску ничего не грозит, да и Харбин вряд ли почувствует существенные последствия этой весной. Стоящий же рядом с комбинатом городок Тели на 200 тысяч жителей отделался лёгким испугом и переходом на привозную воду. Жители рассказывают журналистам, что это сущая чепуха в сравнении с только что пережитыми карантинными мерами.
Но зато произошедшая катастрофа потребует огромных и длительных усилий и средств для предотвращения постепенного смыва тяжёлых металлов и прочих загрязнителей в экосистемы бассейна Амура. Масштаб долгосрочных последствий во многом зависит от того, успеют ли собрать ядовитое месиво с берегов и дна Ицзимихэ до начала паводка наступающим летом.
А для прояснения неопределённости у нас в этой шахте сидит надёжная канарейка. Не будет на следующей неделе паники в Харбине – значит официальная информация о рисках близка к реальной ситуации. Будет паника и экстренные меры – значит "экологическая информационная открытость" китайских товарищей требует совершенствования, а россиянам снова потребуется вспомнить, куда именно впадает река Сунгари…
Евгений Симонов – координатор Международной коалиции "Реки без границ"
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
