28 февраля 2020 года судья города Усолья в Иркутской области Виктория Широкова два часа зачитывала приговор следователю городского Следственного комитета Сергею Лысых, обвиненному в фальсификации уголовного дела о пытках многодетной матери Марины Рузаевой в полиции. Прокурор требовал 4 года реального срока, сам обвиняемый признался в фальсификации протоколов об изъятии важных вещественных доказательств по "пыточному" делу, которое расследовал. Судья также подтвердила, что Лысых внес ложные сведения в официальные документы, но виновным в фальсификации доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении его не признала. Правозащитники, занимавшиеся делом, считают, что такой приговор фактически выдает ведомственным работникам индульгенцию на подделку материалов любых уголовных дел.
"Уничтожил все, до чего дотянулся"
Марина Рузаева четыре года пытается привлечь к ответственности полицейских, которые пытали ее в участке. По ее словам, сотрудники полиции Усолья попросили помочь следствию в раскрытии убийства соседа и отвезли "на опрос" в отделение, где пять с половиной часов "выбивали" признание в чужом преступлении, пристегнув наручниками к лавочке, надев на голову пакет и прижигая электрошокером. Правозащитникам Иркутска с большим трудом удалось добиться возбуждения уголовного дела на майора Дениса Самойлова и оперативников Александра Корбута и Станислава Гольченко из УМВД Усолья-Сибирского. Двое из них до сих пор работают в полиции Усолья, а майор Самойлов два года назад "с почестями" ушел на пенсию.
Первым следователем по этому делу был назначен сотрудник усольского СК Сергей Лысых. По мнению мужа Марины Рузаевой Павла Глущенко, после нападения на жену ставшего правозащитником, за полгода работы над делом Лысых уничтожил практически все улики, которые могли бесспорно доказать вину подозреваемых. Уголовное дело о фальсификации протокола и подмене вещдока завели в декабре 2018 года. Но обвинение конкретному следователю – Сергею Лысых – предъявили только спустя полгода.
– Самая очевидная фальсификация, в которой сам Лысых сознался, – подделка протоколов об изъятии одежды Марины. Пуховика, футболки и брюк, через которые ее жгли шокером и экспертиза которых могла подтвердить это", – говорит Глущенко.
В декабре 2018 года он заметил, что в первом протоколе почему-то указано утреннее время, хотя они с Мариной передали вещдоки следствию спустя несколько часов – в 14 часов дня. Позже на официальное обращение в Следственный комитет области Глущенко ответят, что протокол об изъятии просто был "неверно датирован", а следователи "перепутали время", написав "0" вместо "1" – то есть протокол был составлен в 18 часов вместо 8. Тогда Павел решил проверить документ полностью и объехал "понятых", чьи подписи стояли под вторым напечатанным протоколом об изъятии одежды Марины – они заявили, что ничего не подписывали и при изъятии не присутствовали. Позже проверка ведомства подтвердила, что оба документа фальсифицированы. В итоге все 12 экспертиз, проведенных с участием одежды пострадавшей, из-за сфальсифицированных протоколов прокуратура признает недопустимыми доказательствами.
Непрофессионализмом это сложно объяснить – налицо умышленная порча доказательной базы
– Вина подсудимого полностью подтверждается как его собственными показаниями – он прямо на суде подтвердил факт фальсификации протокола, так и исследованными на заседании материалами дела, показаниями свидетелей о том, что они не присутствовали на проведенных подсудимым следственных действиях (все четверо лжепонятых подтвердили это на суде). Кроме того, фальсификацию подтвердили показания троих коллег Лысых, которые на суде заявили, что кроме подсудимого доступа к материалам уголовного дела не имел никто: документы хранятся в сейфе, опечатанном им самим, – сообщает Святослав Хроменков, юрист фонда "Общественный вердикт", защищающий Рузаеву. – Версию подсудимого о том, что кто-то кроме следователя заинтересован или мог вложить сфальсифицированный протокол с поддельными подписями понятых в материалы дела, опровергает допрошенный в суде свидетель Назыров (третий по счету следователь (уже из СК Иркутской области), которому передали "пыточное" дело на дорасследование в 2018 году), а сама версия о подлоге не выдерживает никакой критики и выглядит как способ избежать ответственности за совершенное им преступление против правосудия. Потому что первым рукописным протоколом (с фальсификацией подписей понятых) следователь осматривает и изымает вещи, а вторым печатным, более подробным (также с фальсификацией подписей понятых), осматривает, описывает и упаковывает вещи и медицинские карты Марины Рузаевой. Об этом свидетель Назыров и сообщил. Какое третье лицо могло подробно осматривать, описывать и упаковывать вещи, приобщаемые подсудимым в качестве доказательств к материалам уголовного дела?! Это звучит просто абсурдно!
На суде Лысых заявил, что признает, что нарушил закон, вписав и напечатав в протоколах фамилии лжепонятых, однако факт подделки их подписей отрицает. Каким образом они появились под фамилиями "понятых", он пояснить не смог. Правозащитники пытались добиться от судьи экспертизы почерка, которым были вписаны фамилии и подписи "понятых", а также экспертизы чернил, которыми их нанесли, но в первом случае "образцов оказалось недостаточно", а в проведении второй экспертизы судья просто отказала.
– То есть экспертизу чернил, которая может подтвердить, что фамилии и подписи писали одной ручкой, она провести запретила. Но при этом на приговоре заявила, что "к сожалению, автора этих надписей не удалось установить"! Какой цинизм! – восклицает Глущенко.
Медицинские карты Марины с подробным описанием травм, которые она получила от побоев и разрядов шокера, из-за фальсификации протоколов изъятия также исключили из материалов дела.
– Кроме того, Самойлова, Корбута и Гольченко он опрашивал в качестве свидетелей и без предоставления адвоката: обвиняемые дали противоречащие друг другу показания, которые можно использовать как косвенные доказательства вины. Но прокуратуре пришлось признать их недопустимыми, потому что им не предоставили адвоката. Непрофессионализмом это сложно объяснить – налицо умышленная порча доказательной базы, – считает Глущенко.
Очные ставки обвиняемых с потерпевшей следователь также провел, указав их в качестве свидетелей и не предоставив им адвоката – в итоге эти показания полицейских тоже исключили из дела. На последующих допросах все трое воспользовались статьей 51 Конституции РФ и отказались свидетельствовать против себя.
– Кроме того, Лысых вложил в дело только отрицательные характеристики от соседей, с которыми Марина не очень тесно общается – с одной из них сложились неприязненные отношения, другая позже от характеристики отказалась. Напротив, характеристики положительные от других соседей следователь почему-то из материалов дела исключил, – добавляет Глущенко.
Два часа "странной" речи
– К признанию следователя, что он действительно вписывал в протоколы фамилии людей, которые при изъятии вещдоков не присутствовали и понятыми быть не могли – к этому судья отнеслась "критически", – говорит Глущенко. – При этом она заявила, что действия подсудимого не компрометируют правоохранительные органы, якобы не подрывают доверие людей к сотрудникам правоохранительных органов и не затрудняют доступ к осуществлению правосудия! То есть фактически дала "зеленый свет" всем следователям, которым для каких-то целей требуется подмена или фальсификация материалов расследования. Мол, вперед – вам за это ничего не будет! Ни прокурор, ни Конституция, ни Уголовный Кодекс вам не указ! Конституцию Российской Федерации, на которую судья так часто в своей речи ссылалась, по факту, она свернула в трубочку и спустила в унитаз!
Правозащитники, готовя обращения к суду, попросили обратить внимание на то, что действия Лысых "кардинально повлияли на все принятые решения по делу другими следователями и прокуратурой".
– На протяжении 6 месяцев расследования уголовного дела №85905 подсудимый Лысых провел серию следственных действий, содержащих процессуальные нарушения, результаты которых прокурор Усолья-Сибирского Бортников признал недопустимыми доказательствами по делу. В итоге расследование уголовного дела затянулось больше, чем на 4 года. Считаю, что все действия следователя были направлены на то, чтоб обвиняемые по уголовному делу о пытках Марины Рузаевой избежали ответственности. Именно из-за действий Лысых, несмотря на предъявленное в 2016 году Самойлову, Корбуту и Гольченко обвинение и возвращение прокурором материалов уголовного дела для устранения недостатков, следственные органы кардинально изменили позицию по уголовному делу и в январе 2019 года прекратили его "по основанию отсутствия события преступления", – комментирует Хроменков.
Павел Глущенко признается, что записал признание следователя в фальсификации дела, озвученное им на суде – выложенная в соцсети запись вызвала большой резонанс.
– Я, конечно, записал его признание на суде. Надо же было зафиксировать этот исторический момент! Так судья меня выгнала со следующего заседания за то, что я выложил ее в соцсети. Хотя она не предупреждала меня, что нельзя писать, и заседание не было закрытым, – сообщает Глущенко. – И вот что странно: судья подтвердила, что признание произвело фурор среди комментаторов, однако в заключительной речи отрицала негативное влияние фальсификации следователя на имидж СК и знаете по какой причине? Мол, общественность была не в курсе этих преступлений! А раз не в курсе (хотя это неправда, конечно), то и ущерба репутации ведомства его ложь не нанесла.
Кроме того, судья постановила уничтожить все доказательства по делу о фальсификации материалов уголовного дела, а также объявила, что Лысых вправе требовать возмещения имущественного и морального ущерба за уголовное преследование.
На решение Усольского суда правозащитники уже подали апелляцию.
4 года расследования и страха
О том, какой ущерб вправе требовать пострадавшая Марина Рузаева, до сих пор неясно. За 4 года следственных действий ее семье пришлось пережить преследование, угрозы, поджоги.
Дело о превышении должностных полномочий и применении насилия по части 3 статьи 286 Уголовного кодекса России по факту истязания Марины было заведено в феврале 2016 года – через месяц после случившегося – сразу после этого семье стали поступать угрозы, а пострадавшую и ее детей преследовали неизвестные на машине. Из-за этого Марина и Павел на несколько недель, пока длились первые следственные действия, были вынуждены инкогнито переехать в другой город. "Думаю, это было серьезно, ведь когда мы покидали Усолье, нас три часа по тайге преследовали неизвестные. Слава Богу, машина не подвела, удалось оторваться", – вспоминает Глущенко.
В августе защите Рузаевой удалось добиться возобновления расследования после очередного закрытия "пыточного" дела, а ночью неизвестные разбили их машину. Глущенко заявил в полицию, но нападавшие до сих пор не найдены. Ходатайство правозащитников об изменении меры пресечения подозреваемым полицейским и заключении их под стражу не удовлетворили. Через два месяца, когда в суде Усолья начались слушания по делу Лысых о фальсификации, Глущенко начали угрожать физической расправой через мессенджер. Активист подал заявление в Следственный комитет, но в госзащите ему отказали – суд не нашел связи между передачей в суд уголовного дела о фальсификации в отношении следователя Лысых, расследовавшего дело о пытках жены Глущенко в полиции, повреждениями автомобиля семьи Глущенко и угрозами в его адрес от неизвестных. Главным доказательством стал отрицательный ответ следователя Лысых на вопрос судьи о том, угрожал ли он правозащитнику.
Накануне одного из последних заседаний по делу о фальсификации на участке Рузаевой и Глущенко произошел пожар – сгорела баня и чуть не сгорел их жилой дом. Следователь МВД подтвердил поджог. "Дом поджечь не успели, соседи спугнули. Следователь подтвердил официально, что это поджог – какой-то жидкостью все облили. Пожар произошел в ночь с 17 на 18 февраля, как раз накануне суда над следователем Лысых", – поясняет Глущенко.
После пережитых пыток Марина, по словам мужа, до сих пор имеет проблемы с речью, плохо спит и вздрагивает, если к ней неожиданно прикоснуться. "Сейчас вообще в шоке сидит, после признания его [Лысых] невиновным. Опять заикаться начала. Не знаю, как это скажется на деле о пытках. Нехорошим образом, надо думать. Особенно, если рассматривать его будет Усольский суд", – считает Глущенко.
Дорасследование до апреля
В ноябре Следственный комитет возобновил расследование уголовного дела Марины Рузаевой. Перед этим дело несколько раз закрывали два разных следователя усольского СК.
После многочисленных жалоб правозащитников на некачественное расследование усольским СК дело передали следователям другого уровня – в СК Сибирского федерального округа.
После этого Марину выпустили из пыточной – она буквально выпала мне в руки...
– Честно, после того, как два следующих усольских следователя (Корнев и Назыров) и прокуратура повыкидывали из дела остатки доказательств, собранные по крупицам ангарскими следователями (занимались расследованием после Лысых спустя полгода после возбуждения дела), я особо не надеялся на справедливый исход. Что можно найти спустя 4 года? Но они каким-то образом восстановили видео с камер наблюдения полицейского участка: на этих записях видно, когда Марину привезли, и что забрать мне ее удалось только спустя пять с половиной часов. А не через пятнадцать минут, как утверждали полицейские. Как им удалось восстановить запись, пропавшую еще в 2016 году? Не знаю, сам в шоке! Они и биллинги звонков сделали, подтвердив, что я больше двух часов ставил на уши дежурку, и только после этого Марину выпустили из пыточной – она буквально выпала мне в руки. Обнадеживать себя, конечно, рано, часто мы это делали, и до сих пор это заканчивалось ничем. Но ждем, конечно, – говорит Глущенко.
Расследование дела о пытках Марины Рузаевой, возобновленное в ноябре 2019 года, продлено до апреля 2020 года.
UPD. Прокурор города Усолье-Сибирское в Иркутской области после анализа мотивировочной части решения судьи Широковой потребовал отменить признание следователя Лысых невиновным в фальсификации материалов уголовного дела о пытках Марины Рузаевой в полиции. В апелляционном представлении прокуратуры, направленном в судебную коллегию по уголовным делам Иркутского областного суда, сообщается, что ведомство считает приговор "незаконным, необоснованным и подлежащим отмене", так как фальсификация (факт признал сам Лысых на заседании суда) таких важных следственных документов, как протокол осмотра вещественных доказательств и протокол осмотра помещения, не может оцениваться как "проступок". Утверждение суда о том, что последствия нарушений следователя Лысых отсутствуют, по мнению прокурора, противоречит тому факту, что сфальсифицированные протоколы исключили из списка допустимых доказательств по "пыточному" делу. Гособвинитель потребовал отменить решение по делу Лысых и отправить дело на новое разбирательство другому судье.
