Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить двум матерям из Читы – Татьяне Вовк и Марине Богдановой – по 40 тысяч евро каждой. Их дети почти 12 лет назад – 21 апреля 2008 года – подорвались на гранате, которую нашли в песке во дворе своего дома. Корреспондент сайта Сибирь.Реалии узнал, как сейчас живут семьи и почему виновных так и не удалось обнаружить. По просьбе потерпевших личные фотографии героев в материале не публикуются.
Спасла школьная сумка
– Я шел по нашему двору и увидел брата своего одноклассника – Артема. Он был со своими друзьями, – вспоминает Сергей. – Подошел к ним. Они возились с какой-то железякой. Я сказал им, чтобы они ее немедленно выкинули. Они же отказались, сказав, что она им зачем-то нужна. Тогда я все-таки забрал ее у них, чтобы выкинуть. Но сделав буквально несколько шагов – выронил ее из правой руки. Раздался взрыв! Меня откинуло на несколько метров. Кровь хлестала из всего тела. Правую ногу спасла школьная сумка с учебниками, а вот левой повезло гораздо меньше. Сознание я не потерял и помню, как за моей спиной кричали и плакали дети, которые тоже пострадали. Я все время орал, чтобы вызвали скорую помощь. Она ехала 40 минут!
В результате взрыва пятеро детей получили травмы различной степени тяжести – четыре мальчика и девочка, которую после осмотра отпустили домой. У семилетнего Артема проникающие ранения в живот с травмой кишечника, сквозная рана на груди и осколочные ранения в области таза и бедер.
– Со здоровьем сейчас у него все нормально. Ну, тот момент мы стараемся как-то не вспоминать, – сообщила журналистам мама Артема Марина Богданова. Уставшая от хождений по судам семья отказалась от каких-либо интервью в прессе.
Тяжелее всего пришлось тогда сыну Татьяны Вовк – Сергею. Врачи собирали его ноги буквально по кусочкам. Диагноз звучал как минно-взрывная травма. Непонятно, как он остался жив.
– Сергей, помнишь, как выглядела та самая "железяка"?
– Она выглядела как очень ржавая, грязная металлическая бутылка 0,5, – продолжает Сергей. – Я понимал, что она опасная, но не думал, что настолько. Два года продолжалось мое лечение в стационаре. Один год я был буквально прикован к кровати. За мою жизнь боролась мама. Она просто переехала жить в больницу. Было очень много операций, я даже не помню, сколько точно.
В детстве, до того происшествия, Сергей играл в хоккей с мячом, был перспективным нападающим, ездил на соревнования. И мечтал стать военным.
– Прошло 12 лет. Как ты себя чувствуешь сейчас?
– Состояние здоровья оставляет желать лучшего. Постоянные адские боли в ногах. Левая – на 1,5 сантиметра короче правой. На правой ноге неправильно срослись кости, сустав голени работает неправильно, постоянно хромаю. После всех судебных тяжб я надеюсь, что возобновят уголовное дело и выяснят, откуда этот снаряд взялся у детей, и накажут виновных.
Виновные не найдены
После инцидента было возбуждено уголовное дело о незаконном обороте оружия и боеприпасов в отношении неустановленного лица. Параллельно в отношении Сергея велась доследственная проверка на предмет совершения им преступных действий. Было установлено, что 20 апреля 2008 года Артем во время игры с другими детьми во дворе дома обнаружил цилиндрический предмет, который принес домой. На следующий день мальчик во время игры на улице передал находку Сергею, который уронил ее, что спровоцировало взрыв.
– Я обивала все пороги. Как мой сын может быть причастен к такому преступлению? Ему было всего 13 лет, какой он террорист, – вспоминает мама Сергея Татьяна Вовк. – Доходило даже до абсурда. У нас были обыски в квартире, представляете? По итогу уголовное дело в отношении моего сына так и не возбудили.
Впоследствии оба мальчика были признаны потерпевшими в рамках уголовного дела в отношении неустановленного лица, которое позже было переквалифицировано на статью о ненадлежащем исполнении обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. Следствие установило, что граната предназначалась для гранатометного выстрела ВОГ-17 и была выпущена из гранатомета АГС-17, но не взорвалась. Также было выявлено, что песок на месте происшествия был привезен 9 апреля 2008 года со стройплощадки, расположенной на территории Забайкальского военного округа. Расследование по уголовному делу несколько раз приостанавливалось и возобновлялось. В декабре 2013 года уголовное дело закрыли за истечением срока давности.
Еще до этого, в 2009 году, родители Артема и Сергея обратились в суд с иском о компенсации морального вреда за счет средств Министерства финансов России и Управления внутренних дел по Чите. Однако в России им отказали суды всех инстанций. Последней надеждой для семей стал Европейский суд по правам человека.
– Было нарушено наше право на справедливое судебное разбирательство, а также право на эффективное средство правовой защиты. Российские власти должны нести ответственность за то, что до сих пор не провели адекватного расследования обстоятельств взрыва, от которого пострадали наши дети, – считает Татьяна Вовк.
В своих доводах заявители ссылались на то, что граната от выстрела ВОГ-17 предназначалась для вооруженных сил, поэтому она могла принадлежать только военизированным госструктурам. По их мнению, боевой снаряд был выпущен из гранатомета во время учений, но не взорвался. Проведенное расследование, по мнению заявителей, не дало никаких результатов, так как касалось закрытых воинских объектов. Из-за этого пострадавшие не получили никакой компенсации от государства.
– Российские власти подготовили возражение, где аргументировали, что в этом деле нельзя применить принцип вне всякого разумного сомнения, чтобы сказать, что гранатомет принадлежит военным и есть их вина в подрыве детей,– сообщила представляющая интересы потерпевших правозащитник Анастасия Коптеева. – На что я возражала и указывала, что баллистические экспертизы подтвердили, что гранатомет ВОГ-17 принадлежит Российской Федерации. Сам гранатомет был разработан в начале 70-х годов и принят на вооружение еще советской армией. Установлено, что незадолго до трагедии недалеко от Читы проходили военные учения. Гранату ВОГ-17 от станкового гранатомета АГС-17 завезли 9 апреля 2008 года вместе с песком на территорию строительной площадки 6-го микрорайона поселка КСК. А уже 21 апреля от удара о землю она взорвалась. Европейский суд признал, что российские власти нарушили вторую статью Конвенции о защите прав человека и основных свобод (о праве на жизнь), а повреждения, которые при взрыве получили дети, – "следствием халатности российского государства". Решение ЕСПЧ от 11 февраля обязывает выплатить каждой из женщин по 40 тысяч евро.
Руководитель Забайкальского правозащитного центра, юрист правозащитной организации "Зона права" Анастасия Коптеева отметила, что российские суды в большинстве случаев отказывают в присуждении компенсации морального вреда истцам, ссылаясь на недоказанность вины конкретных лиц в причинении вреда здоровью в уголовном производстве.
Работы на десятки лет
Произошедшее с Сергеем и Артемом – не первый несчастный случай в регионе, связанный с взрывом боеприпасов. В Забайкальском крае, где располагаются многочисленные воинские части, опасные находки вблизи населенных пунктов – не редкость. Например, в 2017 году гранату времен Гражданской войны, 80-миллиметровый снаряд и 38 фрагментов боеприпасов обнаружили сотрудники Росгвардии по Забайкальскому краю на одной из баз приема металла. По информации ИА "Чита.ру" в 80-миллиметровом полуразрушенном артиллерийском снаряде было взрывчатое вещество. Граната и снаряд представляли опасность. Их уничтожили на месте.
Меньше повезло в том же, 2017 году семье чабанов. В Могойтуйском районе 10-летний мальчик подорвался на мине, которую опекун ребенка – его родной дядя – сам принес домой с полигона Цугол. Тогда же на месте взрыва сотрудники Росгвардии обнаружили еще 54 боеприпаса, причем семь из них хранились со взрывателями. По версии следствия, на стоянке мины и артиллерийские снаряды появлялись в качестве металлолома. Опекун погибшего мальчика собирал разбросанные после пожара боеприпасы на территории полигона Цугол. Как уточнили в пресс-службе управления Росгвардии, только за 11 месяцев 2019 года на территории Забайкальского края было уничтожено 3900 боеприпасов. Сколько еще в земле остается такого опасного металла, не знает никто. Саперы говорят: работы хватит на десятки лет.
