"Начальнику управления КГБ СССР по Томской области Комарову О.С.
Рапорт
10 января 1989 г. в результате падения неопознанного объекта вблизи поселения Второе Каргасокского района возникла область повышенной температуры. Вокруг объекта образовалась мокрость, на территории около двух кв. км. растаял снег… Внутрь зоны потепления проникнуть не является возможным из-за резкого влияния магнитных полей на человеческий организм. В результате временного усиления магнитного поля было утеряно табельное оружие ПМ ГА 1692Д (есть свидетель, рапорт об утере прилагается)."
Рапорт с пометкой "Секретно" и другие подобные "документы", свидетельствующие о необыкновенных событиях, которые якобы произошли в Томской области 30 лет назад, являются экспонатами Музея инопланетного вторжения.
Место действия: Москва, Боярские палаты на Страстном бульваре. Время действия: 29 декабря 2019 года.
Два экскурсовода в синих халатах встречают организованную группу посетителей и провожают их в старинное подвальное помещение без окон, где устроена выставка.
Подлинные вещи поздней советской эпохи – одежда, мебель, действующий кассетный магнитофон – создают атмосферу предметного театра. Кирпичные своды Боярских палат, тонущие в полумраке, напоминают о бомбоубежищах холодной войны, когда миллионы людей по обе стороны "железного занавеса" надеялись пережить ядерную бомбардировку, спрятавшись под землю. Это была очень напряженная эпоха – четыре с половиной десятилетия от Хиросимы и Нагасаки до распада СССР. Временами казалось, что у человечества практически нет шансов на выживание. И неслучайно именно тогда пришельцы сделались популярными героями массовой культуры: в этом безумном мире надеяться оставалось только на них. Отсюда и увлечение уфологией, как несбыточная мечта об эмиграции с планеты Земля на летающей тарелке.
Начальство не знает, что делать и, как всегда, прибегает к своему излюбленному средству – засекретить происходящее и запретить людям говорить на эту тему
Посетителям Музея инопланетного вторжения предлагают послушать голоса "очевидцев", по горячим следам записанные сотрудниками Томского политехнического института. Экскурсовод включает кассетный магнитофон. Записи звучат вполне правдоподобно. Корреспонденту сайта Сибирь.Реалии доводилось встречаться с сотрудниками ТПИ, которые посвятили себя уфологии и собиранию "фактов" столкновения обычных людей с представителями внеземной цивилизации. Правда слегка настораживают нотки абсурда, проскакивающие в "воспоминаниях очевидцев":
"После высадки пришельцев народ запаниковал, все захотели в город эвакуироваться, – рассказывает один из них. – А тогда ведь перепись населения началась. Ну, и начальство нам говорит, мол, вы сначала перепишитесь, а потом эвакуируйтесь. Чтобы статистику, значит, не портить".
Чем дальше, тем более пародийно звучит эта история, рассказываемая на разные голоса. Власть бросает против пришельцев войска и подразделения КГБ, на вооружении которых состоят "противотанковые овчарки". Однако загадочные магнитные колебания атмосферы приводят к исчезновению табельного оружия, в результате чего вооруженные силы оказываются разоруженными. Начальство не знает, что делать, и, как всегда, прибегает к своему излюбленному средству – засекретить происходящее и запретить людям говорить на эту тему. Но слухи распространяются, рождая, как сейчас бы сказали, фейк ньюс.
Музей инопланетного вторжения создан московским Театром взаимных действий. Это полуторачасовой иммерсивный спектакль, где зрителя погружают в происходящее действие, предлагают потрогать руками "подлинные артефакты" и поучаствовать в "реконструкции событий". Спектакль, сделанный в жанре "мокьюментари", основан на "Войне миров" Герберта Уэллса, философском приключенческом романе, притче о беспомощности человека и несовершенстве общества.
После блуждания по подвалу зрители становятся свидетелями разговора между "экскурсоводами" (актеры Матвей Матвеев и Александра Суханова), которые, сидя на кухне, спорят о том, что это было?
– Ну почему, почему мы обязательно должны верить власти? – возмущается актриса. – А вдруг это правда были пришельцы? Вдруг у человечества был шанс встретиться с чем-то абсолютно другим? Но ведь они опять всё засекретили, запретили, у них на всё один ответ: полицейские меры, автозаки…
В этом монологе чувствуется современная политическая повестка. Слова "автозак" в 1989 году точно не было. Скорее вспоминаются летние события этого года – происходившая в двух шагах от Боярских палат протестная прогулка по Бульварному кольцу, космонавты-омоновцы в оцеплении, хватающие участников прогулки непонятно за что, действующие по какой-то своей инопланетной логике.
– У нас принципиально нет режиссера. Это "горизонтальный театр", устроенный совершенно иначе – ответственность за конечный результат разделена на всех, все время необходимо договариваться, уважать мнение коллеги, с которым не согласен, – объясняет продюсер спектакля Саша Мун. – Поэтому разговор "экскурсоводов" – это чистая, никогда не повторяющаяся импровизация.
– В начале у нас предполагался жесткий сценарий с заранее написанным текстом, – поясняет Матвей Матвеев. – Но потом мы решили от этого отказаться. Решили, что будет лучше говорить своими словами и обсуждать злободневные темы, которые пересекаются с темой спектакля. Каждый раз мы говорим о том, что нас волнует в данный момент времени.
– И всякий раз я понимаю для себя что-то новое, – добавляет Александра Суханова. – После очередного спектакля, возвращаясь домой, я продолжаю размышлять над тем, о чем мы только что говорили со сцены. В этот раз мы с Матвеем заспорили о свободе, о том, почему в нашей стране постоянно возникают всё новые запреты и для чего это нужно власти?
– Вы играете спектакль только в Москве?
– Как раз нет. Хотя наш спектакль в прошлом году номинировался на "Золотую маску", а также вошел в основную программу международного фестиваля NET. Но в Москве очень сложно собрать публику, не имея хорошего рекламного бюджета. А у нас такого бюджета совсем нет, и мы делаем рекламу по принципу "сарафанного радио". Зато нам удалось побывать на гастролях в Красноярске, Сочи и Берлине. В Красноярске мы участвовали в фестивале "Территория", и там, кстати, публика очень хорошо реагировала. В Сочи было труднее, люди пришли неискушенные, мало кому было известно, что такое иммерсивный театр. Поэтому многие вели себя как на экскурсии – начинали задавать вопросы нашим актерам, спрашивать, а что, правда марсиане высаживались в Сибири?
– Что ещё, кроме "Войны миров", было вашими источниками вдохновения?
– Разумеется, это Орсон Уэллс с его радиопостановкой "Войны миров" в США. Тогда многие радиослушатели решили, что идёт настоящий репортаж о вторжении с Марса, и кое-где случилась паника. Кроме того, это фильм "Каллоден" Питера Уоткинса, который был одним из пионеров жанра докудрама. В 1964 году он снял фильм о сражении 18-го века между английскими войсками и мятежниками. Это была последняя битва, происходившая на британской земле. Уоткинс решил сделать кино в форме телерепортажа, как будто военные корреспонденты приехали в Каллоден и берут интервью у участников сражения.
– Вторжение инопланетян – это универсальная метафора, которую можно истолковать совершенно по-разному. У Герберта Уэллса это, скорее, социальная философская сатира. А, например, фильм "Чужие" некоторые критики посчитали притчей о мигрантах и ксенофобии. Что такое "инопланетное вторжение" для вас как создателей спектакля?
В нашем с вами мире высадки инопланетян в Томской области не произошло, но в альтернативной реальности это случилось
– Мы, конечно, учитывали возможность разных прочтений, – говорит Саша Мун. – Но не хотели останавливаться на каком-то одном. Прилет инопланетян может иметь также эсхатологический смысл. Поскольку мы на Земле сами не способны разобраться со своими проблемами, то нам могут в этом помочь только инопланетяне – с их прилетом все наши несчастья закончатся. В начале работы над спектаклем мы думали сделать его в жанре кабаре и даже использовать песню Валерия Леонтьева "Комета Галлея".
– А я недавно прочитал статью Дмитрия Быкова о братьях Стругацких, – говорит художник спектакля Алексей Лобанов, – где он вспоминает идею люденов, являющихся высшей формой Homo Sapiens, и подумал, что в нашем спектакле, конечно, есть и отсылка к "Пикнику на обочине". Но лично мне интереснее абстрагироваться от всех этих метафор, от рассказа о земных проблемах эзоповым языком, и попытаться представить, что всё так и было. Могло быть. Сейчас многие современные физики поддерживают теорию "мультивселенной". Это не фантастика, а вполне серьезная научная теория: кроме нашего мира существуют возможные миры, которые очень похожи на наш мир, но отличаются в некоторых деталях. Скажем, в нашем с вами мире высадки инопланетян в Томской области не произошло, но в альтернативной реальности это случилось.
– И, тем не менее, соединяя идею инопланетного вторжения с идеей Сибири, не могу отделаться от исторических аналогий. У вас действие происходит в Каргасокском районе Томской области. Это Нарымский край, где в печальные годы Большого террора располагался один из центров ГУЛАГа. Так вот, для местных жителей, для коренных сибиряков, десятки тысяч заключенных, которых под конвоем привозили туда на баржах, как раз таки были "инопланетянами". Они буквально прибывали из другого мира. Многие даже не говорили по-русски, потому что это были немцы, эстонцы, поляки и так далее. И я подумал, что ГУЛАГ вполне можно описать как "инопланетное вторжение".
– Кстати, да. Во время работы над спектаклем наш драматург, Наташа Боренко, живущая сейчас в Берлине, действительно вспоминала историю ГУЛАГа и рассказывала о том, что в Томской области в семидесятых годах обвалился берег реки и открылось массовое захоронение заключенных. И там тоже происходила спецоперация КГБ, оцепление, всякие действия, чтобы скрыть и засекретить. Наташа сама родом из Новосибирска, поэтому эта история ей близка. Но это уже одно из прочтений спектакля, на которое вы, как зритель, имеете право.
Драматург спектакля Наташа Боренко из Берлина рассказала о том, как рождался и складывался замысел Музея инопланетного вторжения:
– Я искала место, где могли приземлиться инопланетяне в нашей истории. Уже была известна дата, когда произошло наше вторжения – для этого мы выбрали 1989 год, когда была зафиксирована мощная геомагнитная буря. Я сама из Сибири, и мне захотелось, чтобы инопланетяне приземлились именно там. К тому же в 1989 году в Советском Союзе происходило столько всего, что внимание людей были направлено куда угодно, но только не на Сибирь – и мне было важно для нашей истории вторжения, чтобы событие оказалось почти незамеченным в мировом масштабе. Следующий параметр для поиска места: по условиям истории нашего вторжения мне нужно было, чтобы на территории происшествия могла бы оказаться военная техника. Тогда я вспомнила, что в Новосибирской области, где я росла, рядом с моим поселком был военный полигон и точно были танки – и в 1989 году они там тоже точно были. Поэтому было легко представить, что какое-то количество танков потенциально в этом регионе могут отправить на сражение с инопланетянами.
При этом нам нужно было только несколько действующих лиц, фокус на деталях жизни всего нескольких человек, это не могло произойти где-то в густонаселенном городе. Тогда я стала искать какую-нибудь болотистую и почти безлюдную местность. Чтобы было вокруг побольше лесов и поменьше сельскохозяйственных полей, поменьше техники. Чтобы до этого места было трудно доехать из города. Всем. И зевакам, и военным, и ученым. Чтобы добровольно могли добраться только самые настырные (как наша исследовательница, которой принадлежит архив, выставленный в музее). Тогда я стала двигаться подальше от крупных городов, от Новосибирска, от Красноярска. И вспомнила, что один из моих школьных учителей однажды рассказал мне, что был свидетелем обвала берега на Колпашевском яру в 1979 году и что видел, как по реке плывут тела из вскрытых массовых захоронений ГУЛАГа. Примерно такие "забытые" места я и искала.
Следующий параметр для поиска места окончательно помог принять решение: один из героев истории должен был вести дневник, увлекаться наукой, но жить уединенно, он по сюжету начинает сопереживать инопланетянам, пытается выйти с ними на контакт – таким человеком мог бы стать потомок ссыльных ГУЛАГа, живущий в небольшом лесничем поселении в несколько домов. Тогда я вспомнила, что когда я училась в школе, то для конференции по истории я сделала работу о событиях на острове Назино на реке Оби, где в 1933 году погибло почти 4000 человек, ссыльных ГУЛАГа. Я решила, что потомок выживших в этих событиях людей мог бы оказаться тем самым одиноким свидетелем инопланетного вторжения. Так всё и упаковалось в историю о небольшом всеми забытом поселке где-то в лесах и болотах Томской области, где часть людей – потомки выживших ссыльных. На руку здесь еще играет то, что когда мы играем спектакль в Москве, то всё выглядит очень реалистично – мало кто был в лесах Томской области. Было бы интересно сыграть спектакль в Сибири, в Томске – прозвучит ли это всё также реально и там? – задается вопросом Наташа Боренко.
