Многие жители затопленных этим летом городов и поселков Приангарья, несмотря на все обещания властей, до сих пор не получили положенные им компенсации за утраченное имущество и жилье. Некоторым из пострадавших спустя пять месяцев после наводнения приходится доказывать в суде, что они попали в зону ЧС, чтобы добиться выплаты разовых компенсаций в 10 тысяч рублей. Люди рассказывают корреспонденту сайта Сибирь.Реалии, что с наступлением морозов они вынуждены скитаться по родственникам или жить в сырых разрушающихся домах при 30-градусных морозах.
25 июня в Иркутскую область пришел самый мощный летний паводок за всю историю метеонаблюдений. Вышедшие из берегов притоки Ангары затопили около сотни населенных пунктов: пострадали более 40 тысяч человек, до сих пор числятся пропавшими без вести шесть местных жителей, 25 человек обнаружены погибшими. Были затоплены более 10 тысяч жилых домов, где проживали 24,7 тысячи человек, в том числе 8 тысяч детей.
Спустя пять месяцев власти региона, по подсчетам вице-премьера Виталия Мутко, не обеспечили жильем 2,8 тысячи семей, пострадавших от наводнения, а также не выдали свидетельства на проведение капительного ремонта жилья 651 семье, пострадавшей при наводнении. О чем Мутко заявил во время очередного сеанса видеосвязи с губернатором Иркутской области Сергеем Левченко.
По словам федерального чиновника, "местные власти пока освоили около 15 млрд рублей из 41 млрд рублей, выделенных на помощь пострадавшим и восстановление жилья и инфраструктуры". Сами жители зоны наводнения жалуются, что местные чиновники отказывают им в положенных выплатах и заключении на выдачу жилищных сертификатов даже при наличии положительных решений суда в их пользу. При этом в суды главы поселений отправляют пострадавших с комментарием, что "они пришли слишком поздно, а все, кто должен, уже получили и деньги, и жилье".
"Вас больше нет в списках"
Дом Светланы Даниловой из поселка Октябрьский в Приангарье решением районного суда признан аварийным. Но она до сих пор не может получить заключение главы поселка, без которого ее документы не принимает областное Министерство социальной защиты. В итоге семья Даниловых – муж с женой, четверо детей и 86-летняя бабушка – вынуждены снимать дом в другом поселке Большая Речка, расходы на аренду им не компенсируют.
– Муж с дочерью астматики, а там плесень и грибок, споры пошли, у них начались приступы. У младших детей аллергический дерматит из-за испорченной воды, а все равно приходилось кипятить да мыться, потому что 4-литрового бутыля воды за 197 рублей нам на сутки не хватало даже для питья и готовки. Печь топишь, повсюду испарина выступает: на окнах, полу, стенах. Месяца три помучились и съехали, – рассказывает Данилова.
И беспределят все – начиная от региональных чиновников, заканчивая нашей Октябрьской администрацией
Первое время после наводнения Даниловы пытались отремонтировать дом самостоятельно – откачивали воду из подполья, тепловыми пушками прогревали. В администрацию жаловаться не ходили – тем более что глава поселка просил подождать, так как надо сначала разобраться с теми, кого "по крышу залило". Семья Даниловых успела заново отштукатурить дом и побелить, когда в Приангарье пришли холода и дом начал рушиться.
– Как и у многих в нашем поселке после наводнения дом на глазах стал рушиться, а у главы невозможно было добиться независимой экспертизы. Сначала было "рано", а спустя два месяца он заявил, что "уже поздно", – говорит Данилова.
Ее семья заплатила 18 тысяч рублей за платную экспертизу и еще несколько раз по 3–5 тысячи рублей за составление исковых заявлений.
– В итоге суд признал, что наш дом надо сносить, жить в нем невозможно, и подтвердил, что это именно из-за наводнения. Несмотря на решение суда, глава Октябрьского внаглую отказывается выдать нам заключение. Вернее, он его выдал, но с комментарием, что дом был изначально ветхим, а не после наводнения таким стал. А как это возможно, если мы его капитально отремонтировали в прошлом году?! Это наглая ложь! И он этого не скрывает – в личных беседах заявляет, что пытается таким способом сохранить наш поселок, а то, мол, все разбегутся, – жалуется Светлана Данилова. – Это же полный беспредел! И беспределят все – начиная от региональных чиновников, заканчивая нашей Октябрьской администрацией.
По словам жителей Октябрьского, половина поселка получили жилищные сертификаты "по усмотрению администрации", а другая половина – отказы. "Принцип отбора" люди понять не смогли – и те, и другие дома нередко расположены по соседству и пострадали от воды практически одинаково, однако часть из них администрация отказывается признать пострадавшими от ЧС.
Глава поселка Октябрьский Игорь Байков пояснил редакции сайта Сибирь.Реалии, что домов, жители которых через суд доказали их аварийное состояние, в его поселке действительно немало – 60.
– Но в решениях по их поводу суд не мог указать причину ветхости строения, – уверяет Байков. – В решениях суда не сказано, что эти дома находились в зоне затопления. А администрация может выдать жителям только два типа заключений, согласно которым дом признан аварийным либо "по решению суда", либо "на основании постановления о зоне затопления". С прокурором района обсуждали этот вопрос – он никакого нарушения не нашел в том, что мы выдаем заключение "по решению суда". Да, потом жители направляют эти заключения в различные инстанции для решения о получении жилищных сертификатов. Но я не знаю, каким образом тот же Минсоцзащиты реагирует на две эти формулировки – это уже не в моей компетенции. Да, федералы могут по-разному оценить заключение "по постановлению" и "по решению", но я тут ни при чем, я чиновник маленький, муниципальный.
Жители другого района, Нижнеудинского, говорят, что на новые дома они не претендовали, но не понимают, почему их не признают пострадавшими от наводнения.
– Хоть какую-то помощь с просушкой дома можно оказать? Нет, в администрации говорят: "Вас нет в списках пострадавших". Утверждают, что якобы я не была в зоне затопления, так что никакой помощи мне не положено. Хотя соседи мои в этих списках есть. Мы, что, на разных планетах живем? – жалуется жительница поселка Шумский Марина Рыженкова
А Екатерина Кротова из Шумского рассказывает, что ее и соседей администрация поселка сначала включила в списки пострадавших от наводнения, а затем исключила без предупреждения и объяснения причин.
– В моем доме в подполье сырость стоит до сих пор – спустя почти полгода, появился грибок. Но администрация не признает меня пострадавшей от ЧС. Получается, будто и не было у нас ЧС. На данный момент власти поселка по поводу разовых выплат в 10 тысяч рублей и отказ официальный не дают, и не выплачивают, – негодует Екатерина Кротова.
Она уже писала письмо в прокуратуру района и области, но в ответ ей прислали уведомление о том, что ее заявление направили на рассмотрение тому самому главе, на которого она пожаловалась.
Скажу больше – помощь, предназначенная для жителей, разворовывалась администрацией: продукты тащили мешками, сумками и коробками, не стесняясь
По подсчетам местного активиста Сергея Королева 1400 жителей Шумского не получили выплаты в 10 тысяч рублей, хотя в первые дни после наводнения отрезаны от цивилизации были все обитатели поселка.
– Все мы, почти полторы тысячи человек, не были признаны местной администрацией пострадавшими от наводнения, несмотря на то что дороги были затоплены для всех и все мы оказались отрезаны от Нижнеудинска и даже от центра самого поселка. Не могли выехать за лекарствами и питьевой водой. А поскольку нас не признали пострадавшими, то не выдавали и гуманитарную помощь, и воду питьевую. Трое суток сидели без хлеба. Инвалидов и стариков просто бросили! Скажу больше – помощь, предназначенная для жителей, разворовывалась администрацией: продукты тащили мешками, сумками и коробками, не стесняясь, – говорит Королев.
Его слова подтверждают жители поселка.
– Одну из чиновниц, которая везла мешки на велосипеде к себе домой, бабушка как-то пристыдить попыталась, мол, это ж воровство, президент же говорил, что гумпомощь надо распределить среди всех пострадавших жителей, а та – ей: "Брала, беру и буду брать. И Путин мне не указ!" – говорит Кротова.
Пострадавшие от наводнения говорят, что чиновники просто вычеркивают часть фамилий из списков пострадавших от наводнения.
– Сначала всех заставили писать заявления, а потом половину вычеркнули из списков по непонятной логике со словами "Вам не положено!" Вернее, подозрения, что за логика, есть: соседка на моей улице, получившая все компенсации, является депутатом местного сельсовета, и на соседней улице жительница, получившая выплаты, хотя ее соседям в пяти метрах отказ, – она мать местного депутата. Совпадение? – задается вопросом Кротова.
Глава упомянутого поселка Шумский Юрий Уточкин не ответил корреспонденту сайта Сибирь.Реалии ни по телефону, указанному на сайте администрации, ни по личному сотовому, который редакции сообщили жители поселка.
Сейчас в Нижнеудинском районе начались 30-градусные морозы.
– А люди живут в промерзших домах: полные подполья воды, под полом – болото. Картофель у людей сгнил, а власти даже этот ущерб не признают. Помощи никакой, зато глава поселка купил себе новую служебную иномарку, хотя раньше, до наводнения ездил на "Ниве", – говорит Сергей Королев.
"Министр сидел и улыбался"
Пострадавшие от наводнения люди жалуются на равнодушие и региональных чиновников, которых отправляют в командировки в зону наводнения "разбираться с жалобами".
Юлия Каблукова и еще около 40 жителей Чунского района в октябре побывали на личном приеме у министра Минимущества области Владислава Сухорученко.
– Почти все выходят – плачут. Потому что не знают, что еще делать, если чиновник, который поставлен помочь, – в ответ на твою беду сидит, улыбается и долдонит: "Если администрация поселка отказала – значит, не положено вам". И плевать на суд и на экспертов, – говорит Юлия, – С администрацией спорить – все тщетно! Сделала в итоге за свой счет экспертизу дома – эксперты подтвердили, что дом мой годится только под снос. С экспертизой надо идти в суд, но сейчас суды стали отказывать пострадавшим. У меня уже полное отчаяние: ноги болят, после лучевой терапии пошли осложнения, а всем, такое ощущение, наплевать – инвалид второй группы по онкологии с маленьким ребенком на руках снимает на свою пенсию дом, потому что в подтопленном своем жить невозможно, – а министр в ответ сидит и улыбается.По мнению Каблуковой, местная администрация отказывает "самым бесправным жителям" из-за тех же опасений, что в Октябрьском и Шумском, – чтобы "не потерять поселок".
На звонки корреспондента сайта Сибирь.Реалии глава поселка Хоняки также не ответил.
"Деньги закончились?"
Из затопленного поселка Гадалей в печально известном теперь уже всей стране Тулунском районе переехать решили примерно 60% всех его жителей, однако чтобы получить эту возможность многим приходится судиться.
– Мне до сих пор не выдан сертификат на жилье, хотя наша многодетная семья бьется за это пять месяцев! Людям местные власти не объяснили ничего – куда писать заявления, в какой форме, на что можно рассчитывать, что следует требовать. В итоге большая часть добивалась выплат или сертификатов через суд, чиновники пинают нас из одного отдела в другой, – говорит Олеся Цветкова.
В октябре люди не выдержали и написали обращение к президенту с требованием отстранить с должности главу поселка "за систематические нарушения их прав, отказы выдавать необходимые для суда справки". В итоге из администрации президента это обращение вернулось в администрацию местного главы Виктора Сафонова. В телефонном разговоре с корреспондентом сайта Сибирь.Реалии он подтвердил, что некоторые справки не выдавал, а на остальные запросы "имел право не отвечать 30 дней".
Почему суды перестали принимать в расчет обещание Путина? Деньги закончились?
– Согласно 131 закона любой гражданин Российской Федерации может написать заявление главе поселковой администрации с просьбой чего-то и как-то, и мы обязаны в 30-дневный календарный срок – [ответить] нет проблем (видимо, имеется ввиду Федеральный закон №59 "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации". – С.Р.). В чем дело? – говорит глава поселка.
Еще одна проблема, с которой сталкиваются жители пострадавших от наводнения деревень, – право собственности на затонувшие дома.
– Мы молодая семья, 6 лет назад потратили на покупку дома в Октябрьском наши сбережения, а после еще большую сумму вложили в его ремонт. Но так как хозяйка дома уехала в Бурятию, мы взяли только расписку у ее соседки, которой она оставила доверенность на продажу дома. За эти годы мы вложили в ремонт дома порядка 500 тысяч рублей, и вот – в наводнение все наши труды пошли насмарку, – рассказывает Людмила Филонович из поселка Октябрьский. – Как только мы подтвердили в суде, что дом аварийный и требует сноса, выяснилось, что прежняя его хозяйка подала встречный иск на то, чтобы признать право на поучение жилищного сертификата за наш дом. В итоге суд постановил жилищный сертификат вручить прежнему владельцу дома. А мы с детьми вынуждена сейчас арендовать жилье.
У семьи Худоноговых из деревни Евдокимова схожая проблема – за затонувший в наводнение дом, в котором они жили больше 10 лет, сертификат получила семья, давно проживающая в Иркутске, даже не попавшем в зону ЧС.
– В 2008 году наш прежний дом унесло предыдущим наводнением. Мы – к главе деревни, он посоветовал занять давно пустовавший дом по соседству. Я с детьми заселилась и немало потратила на его обустройство: брошенный дом же быстро ветшает. Настроили теплиц, баню новую поставили. Но в ночь на 31 июня затопило и этот дом – так, что меня уже с крыши снимали. А как только в суде мы доказали факт проживания в затонувшем доме и то, что жить в нем невозможно, объявились "наследники" его прежних жильцов и отсудили жилищный сертификат, – рассказывает Галина Худоногова.
– Насколько я помню, наш президент Путин с экрана объявлял, что компенсации и сертификаты положены всем жильцам затонувших или пострадавших от воды домов – будь то собственник, жилец с пропиской или жилец без прописки, факт проживания которого подтвердили соседи. И первое время решения так и выносили. Почему сейчас это изменилось? Почему суды перестали принимать в расчет обещание Путина? Деньги закончились? – негодует Татьяна Цындяйкина из Евдокимова.
