Раньше двумя главными проблемами отчизны были "дураки и дороги". Видимо, кто-то рискнул доложить об этом на самый верх. И хотя в сравнении с Китаем у нас продолжается форменное бездорожье, но только очень предвзятый человек может сказать, что за последние 20 лет наши дороги не улучшились. Соответственно, старая формула национальной проблемы, заменяющей нам национальную идею, устарела и пора предложить новую. На "дураков" мы не покушаемся – это константа в формуле. В конце концов Иван-дурак – это архетип народного героя. А вот переменную, отражающую просторы-расстояния, предлагаем поменять.
В соседнем с непрестанно горящим Могочинским районом Забайкалья китайском уезде Мохэ, под ружьем до 2000 пожарных, 15 пожарных вышек, 2 вертолета, 10 легких вездеходов, а главное – современные системы связи и стандарт тушения очага возгорания в первый час после обнаружения
Взглянем на национальный ландшафт августа 2019-го: привычно горит далеко за полярным кругом попутный газ на многие миллиарды рублей, чуть южнее полыхает осушенная климатическими изменениями тундра, далее на юг трещат от пожара бескрайние российские леса, в Кузбассе ядовито дымится тлеющий прямо под поселками уголь, а в Забайкалье, ближе к монгольской границе, чернеет до горизонта спаленная еще по весне степь… Из космоса хорошо видна граница с Китаем – это линия огня, который беспрепятственно разгуливает у нас и почти отсутствует в Поднебесной. Судя по оперативной обстановке, главной проблемой России теперь являются "дураки и пожары". А если рискнуть обобщать то обилие природных ресурсов при хроническом отсутствии грамотного ими управления…
Большинство "пожарных" проблем – следствие не столько "особой русской судьбы" и "природных условий", сколько результат дурного управления. Конечно, пожары во всем мире усугубляются изменениями климата, но и с этим думающие о будущем страны борются как мерами по системной адаптации природопользования к новым условиям, так и мерами по снижению человеческих воздействий, провоцирующих климатические изменения. Наша же страна пока не ратифицировала Парижское соглашение по климату, но зато существенно расширила зоны, где законодательно предписано не тушить пожары…
Пожар, во всяком случае в лесу и степи, в большинстве случаев вызван действием человека. Иногда причиной бывают сухие грозы и самовозгорание торфа и угля, но в большинстве случаев пожары приурочены именно к зонам человеческой активности. Там, где бросают окурки и битое стекло, пыхают искрами из неисправных двигателей, оставляют в лесу груды порубочных остатков, разжигают и не тушат костры, а также с первобытным упорством "улучшают угодья" посредством палов. Разгорается же пожар там, где его не обнаруживают вовремя и не тушат.
В соседнем с непрестанно горящим Могочинским районом Забайкалья китайском уезде Мохэ под ружьем до 2000 пожарных, 15 пожарных вышек, 2 вертолета, 10 легких вездеходов, а главное – современные системы связи и стандарт тушения очага возгорания в первый час после обнаружения. Но главное, китайцы в лесных районах научились вести себя так, чтобы минимизировать риск пожара. Когда я первый раз увидел в лесу двух здоровых мужиков-грибников, закрывшихся в машине, чтобы покурить, я решил, что перегрелся на солнце… Когда я узнал, что у них на сегодня выписаны именные пропуска на вход в лес с указанием посещаемых выделов – я понял резон. Случись сегодня в их секторе пожар – они бы за него и отвечали.
Пройденные рубками леса горят лучше, так как по старым лесовозным дорогам в них проникает больше людей. Поэтому часть дорог китайцы охраняют, поставив шлагбаумы, а остальные просто перекапывают. Благо рубки в этих природных лесах уже несколько лет полностью запрещены. В результате сходные леса горят в соседнем Китае в десять раз реже, чем в России, а китайцы – пожарные наблюдатели на границе неоднократно спрашивали меня: "А как это вашим удается? Людей неделями не видно, но все полыхает".
Китайский опыт тривиален: залог сохранения и приумножения лесов – профессиональное управление лесными территориями, включая работу с населением.
Но у России свой особый путь. Недавно профильный министр Кобылкин дал столь проникновенное интервью, что газета "Ведомости" рискнула опубликовать только отрывки.
"Если за лесом не ухаживать и не вывозить бурелом, то рано или поздно упавшее дерево превратится, по существу, в порох. Будет достаточно молнии в засушливый период, ветра даже, чтобы возник огонь. <...> У нас есть компании, которые при производстве алюминия, добыче угля или при плавке металла создают углеродный след. Есть разработка: закрепить ответственность за сохранность леса на конкретном секторе за конкретной компанией, например, компании СУЭК, другой – ММК".
По сути, вместо восстановления современной лесной службы предлагается вменить, скажем, Дерипаске, организацию охраны лесов от пожаров, включая "вывоз бурелома" (то есть умерших деревьев, в норме сгнивающих в естественном лесу, поддерживая там сырость). Угольным, нефтяным и металлургическим компаниям, вместо решения задач по снижению порождённых их функционированием выбросов, будет разрешено взять под опеку далёкие леса и отчитываться условно-предотвращёнными пожарами. Предлагается, ничего не делая, убить трех зайцев: сэкономить ещё раз на управлении лесами, отчитаться о выполнении обязательств по Парижскому соглашению и обеспечить крупному бизнесу отмазку для продажи своей продукции на мировых рынках. В результате такой любительщины, разумеется, ни леса не спасут, ни промышленные выбросы не снизят. Мировое сообщество там тоже вряд ли обманут….
Китайцев министр в новой схеме лесоуправления тоже не забыл: "Китай должен чётко понимать, что если они не подключатся к решению этой проблемы, то у нас не будет другого варианта, кроме как запретить экспорт леса полностью. <...> Я предлагаю Китаю совместно с нами, на нашей территории, вдоль границы построить селекционно-семеноводческие комплексы и высаживать лесопосадочный материал. Чтобы восстановить для наших детей и внуков то, что вырубили "черные лесорубы".
Ну, во-первых, по данным специалистов, например руководителя лесной программы Гринпис Алексея Ярошенко, основной ущерб лесам Сибири наносят отнюдь не "черные лесорубы" (лесные воры без разрешительных документов), а лесозаготовители, работающие в соответствии с действующим законодательством, с ведома и согласия органов управления лесами и правоохранителей, со всеми необходимыми разрешительными документами. И для того чтобы сберечь леса Сибири от бесхозяйственных рубок и в целом истощительного лесопользования, в первую очередь необходимо менять действующее лесное законодательство и всю выстроенную на нем систему лесных отношений. Так что желание списать напасть на черных лесорубов и скупающих у них лес китайцев – попросту выгораживание собственного ведомства.
А во-вторых, у китайцев можно поучиться многому более полезному, например:
– охране оставшихся естественных малонарушенных лесов (что потребует немедленного изъятия их из обширных лесных аренд, обслуживающих китайский и европейский спрос);
– организации профилактики и борьбы с природными пожарами (что потребует создания толковой государственной службы, а не аутсорсинга металлургам-любителям);
– реорганизации экономики лесных районов, чтобы население могло прокормить себя, не разрушая, а сохраняя свою среду обитания (заодно снизив бегство населения из неперспективных районов).
Что же касается лесопосадок, которые России необходимы, чтобы постепенно снять нагрузку с уцелевших естественных лесов, то нужны они не на бореальном севере, где лес растёт медленно, а в тёплых районах, способных быстрее произвести товарную древесину. Например, удобно растить товарный лес на миллионах гектаров заброшенных сельхозземель.
И уж совершенно непонятно, почему министр настаивает, чтобы новым плантационным хозяйством в России владели именно китайцы. Вопрос-то стратегический, нам самим уже во многих регионах лесоматериалов не хватает…
Евгений Симонов – координатор Международной коалиции "Реки без границ"
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
