Полстраны горит и задыхается, зато над остальной полустраной разверзлись хляби небесные. Больше всех "везёт" Иркутской области, которую топит на севере и юге. Но нигде ливни не грозят такими более чудовищными последствиями, чем в Байкальске, где возле трупа БЦБК в отстойниках хранится более 6 миллионов тонн ядовитого шлам-лигнина и ещё неведомо сколько золы и других токсичных отходов. Назад тому полвека их разрешили сложить тут временно, "лет на десять, пока не разработаем технологию переработки". С тех пор и до закрытия комбината пруды с шлам-лигнином множились и расширялись, заняв в результате обширное и покатое подножие гор.
В 1971 году с хребта Хамар-Дабан сошли большие сели, чудом не разрушив куда меньшие в те времена отстойники. С тех пор, вот уж минимум 48 лет учёные предсказывают, что однажды сель снесёт отстойники в Байкал и это безвозвратно отравит озеро. Ожидание селей стало привычным убаюкивающим речитативом сначала для руководства работающего комбината, потом для владеющего умирающим комбинатом Дерипаски, а потом для неразбери-поймешь кого, кто за это как бы отвечает ныне. "Ну да, ученые,… они у нас такие алармисты….а придёт сель и смоет все следы…."
Чтобы понять, сколь проблемны эти шламонакопители в сравнении с другими подобными объектами, Международная коалиция "Реки без границ" попросила проанализировать ситуацию признанного специалиста по оползням и селям профессора Шеффильдского университета Дейва Петли, который в своём "оползневом блоге" анализирует десятки обвалов и селей в год. Наш случай попал в раздел "прорыв отстойников" и был охарактеризован как "ужасающий пример объектов размещения отходов высокой степени риска".
Вполне возможно, что семь или более хранилищ могут быть разрушены, а токсичные отходы попадут в озеро
По мнению бывалого английского профессора, риски, угрожающие хранилищам отходов БЦБК, явно неприемлемо высоки, и последствия крупной аварии в Байкальске с выбросом отходов в Байкал будут поистине катастрофическими. Вот что он пишет: "Отстойники расположены на активном конусе выноса, питаемом потоком, спускающимся с гор. Можно ожидать, что в случае наводнения и схода селя сток пойдёт через конус выноса. В случае такого развития событий первый сверху шламонакопитель будет подвергнут высокому риску затопления. Высока вероятность того, что в случае попадания селя в самый высоко расположенный резервуар он может быть разрушен. При разрушении этого отстойника, вероятно, произойдёт затопление и разрушение следующего ниже по склону и так далее. Таким образом, вполне возможно, что семь или более хранилищ могут быть разрушены, а токсичные отходы попадут в озеро".
Это как бы худший сценарий, но и "лучший" немногим слаще, ибо загрязнение озера может произойти ввиду разрушения удерживающих сооружений на любом из 13 отстойников.
Профессор Петли считает, что как минимум объекты нуждаются в срочной оценке целостности каждой из удерживающих структур и должны быть произведены работы по очистке и стабилизации русел местных речек и временных водотоков в целях минимизации риска разрушения отстойников.
Судя по запутанным сообщениям прессы, "спасением ситуации" вокруг отстойников сломя голову занимаются разные организации, включая МЧС, Байкальский муниципалитет и "Росгеологию", которой, кстати, без конкурса, мановением монаршей руки два или три года назад выделено около 4–6 миллиардов рублей на "рекультивацию шламонакопителей". В общем, все под контролем: завезли мощные насосы, пруд номер 4 откачиваем в пруд номер три, а воду из пруда номер три качаем на очистные БЦБК (стоят в аварийном состоянии вплотную к Байкалу)… Куда, в конечном счете, качаем-то?
Координатор программы экологизации промышленной деятельности Центра охраны дикой природы, эксперт Общественного совета при Министерстве природных ресурсов и экологии РФ Игорь Шкрадюк считает, что необходимо немедленно определить химический состав дождевых вод, стекающих с карт шламонакопителей и в итоге утекающих в Байкал как через "очистные" БЦБК, так и, вероятно, напрямую. Госкорпорация "Росгеология" выполняет опытные работы по переработке шлам-лигнина, но не выполняет очистку всех стоков с шламонакопителей. Когда 27 февраля рабочая группа по экологии Совета по правам человека при Президенте РФ знакомилась с работами по переработке, Росгеология ещё не имела решения по очистке вод. Общественность до сих пор не знает, есть ли такое решение сейчас, когда ливневые дожди вымывают разные, в том числе токсичные, вещества из хранилищ.
Идущие сегодня ливни – последний звонок для тех, кто усердно делит отпущенные на рекультивацию миллиарды без дееспособного плана решения проблем и при полной закрытости процесса для общественного контроля.
Евгений Симонов – координатор Международной коалиции "Реки без границ"
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
