Прошло уже почти две недели с тех пор, как в Приангарье началось самое страшное в этом регионе за всю историю метеонаблюдений наводнение, в котором погибли 23 человека, пропавшими числятся 8. В 98 населённых пунктах региона затопило больше 10 тысяч жилых домов. Спасали пострадавших в основном их же соседи. Специальные службы подключились спустя несколько часов, а главы некоторых поселений и вовсе не приехали на место ЧС. Сейчас, когда вода ушла, люди возвращаются в родные места. Но жить им негде – дома или унесены большой водой вовсе или стали непригодными для жизни. Обещанные компенсации получить удается далеко не всем.
"Не спали двое суток"
– Сейчас тут сплошное месиво: где-то покорёженный дом, но чаще – остов или яма на месте фундамента, потому что дома унесло течением, – рассказывает Татьяна Цындяйкина, директор затонувшей школы из деревни Евдокимова. – Почти все жители заняты разбором завалов. Где живут? Кого-то приютили соседи в уцелевших домах на горе, но большая часть живёт в палатках на Красном озере. Слава Богу, удалось разобраться со скотомогильниками, потому что животных погибло очень много, а убирать трупы власти никого не выделили, и мы справлялись сначала сами, потом на помощь приехали волонтёры. Глава нашего поселения вообще человек загадочный – подрядил таскать трупы животных детей, хорошо мы вовремя остановили.
Все пострадавшие говорят, что о надвигающемся наводнении их никто не предупреждал.
Самое страшное – когда плывешь в темноте на детские крики "помогите" и не знаешь, успеешь ли спасти
– Мы с утра 27 июня начали переправлять детей в Тулун, пока туда ещё ходили маршрутки. Когда своих девчонок отправил и возвращался домой, вода уже прилично поднялась. Нет, нас никто не предупреждал: СМС от МЧС мы не получали, чиновники тоже молчали. Я 26 июня лично с мэром Тулунского района разговаривал, когда он моей дочери золотую медаль на выпуске вручал, – ни слова о возможном наводнении. Только подполковник милиции в отставке Алексей Горанский позвонил с Аршана (посёлок в 100 километрах от Евдокимова выше по течению реки Ия), сказал, что идёт вода большая. Но мы к тому моменту уже сами поняли – я пережил несколько подтоплений, знаю, что когда бугор посередине реки поднимается, много мусора и хлама вода несёт – значит, будет топить. Но такого, конечно, никто не ждал. Поэтому некоторые и детей оставили – мол, в 84-м году тоже пугали, а нас пронесло, – говорит житель Евдокимова Александр Месяцев.
Именно с ещё двумя владельцами лодок – Даниилом Сизых и Николаем Алексеенко – всю ночь с 27 на 28 июня эвакуировали на своих моторках перепуганных односельчан.
– Самое страшное – когда плывешь в темноте на детские крики "помогите" и не знаешь, успеешь ли спасти. Одну бабушку мы вытащили, когда она уже по горло в воде была, у нее ногу заклинило, на крышу она не смогла выбраться. Многих снимали прямо с крыш. По 2–2,5 часа одна ходка занимала, в лодку влезало от силы трое. Поэтому до самого утра ходили – партию привезу, на суше их уже ждут другие жители на машинах, по соседям пристраивают. И непонятно было, где же вода, наконец, остановится: только одних перевезут, а дом уже топит, надо выше уходить. Вокруг темень, вода со всех сторон льётся, омуты крутит, брёвна несутся со скоростью 100 километров в час, не меньше. Иной раз даже ветродуй не мог сразу преодолеть это течение, – вспоминает Месяцев.
Даже составлять списки местных жителей, чтобы вычеркивать спасённых, местным пришлось самим.
– Конечно, мы звонили главе деревни – Владимиру Копанову, ведь в сельсовете есть списки всех жителей, получилось бы быстрее и точнее. Но он отключил телефон. В итоге сами по памяти составили и потом вычёркивали поимённо каждого, кого спасли ребята, – 204 человека, в том числе 46 детей. Спасателям, конечно, звонили раза три за ночь. Ответили, что ночью опасно работать, а единственная лодка в нашем районе уже занята на других спасработах. Но под утро они всё же появились с ветродуем, подключились к нашим мужикам, – вспоминает Цындяйкина.
Александр излагает другую версию – по его словам, спасатели с Байкала прибыли в деревню около двух часов и тут же бросились на помощь евдокимовцам. А вот деревенским главой безоговорочно недовольны все. По словам Цындяйкиной, он "внаглую врёт" о том, что подомовой обход делал накануне наводнения. На самом деле Копанов, по словам местных, впервые появился в деревне 3 июля.
– Подошёл в начищенных туфлях к людям, разбирающим завалы по колено в воде, заявил: "Хочешь жрать? Иди вон туда, возьми банку тушёнки". Потом обматерил ветеринара, которая занималась санацией трупов и спросила его о возможности привезти воды. Я предложила ему осмотреть здание школы, потому что затонула она так, что по-хорошему строить надо новую. И детсад тоже. Он мне: "Да на фига (только матом) нам эта школа?" Поиграл с собачкой да и был таков. А мы все не спали двое суток, потому что на следующий день надо было распределить еду и оказывать медицинскую помощь пострадавшим – скорая к нам уже не могла выбраться, – рассказывает Цындяйкина.
– Как мы его выбирали? – переспрашивает Месяцев. – Я сам не понимаю, кто мог за него голосовать во второй раз, подозреваю подтасовку голосов. Его и после первого-то срока все деревенские убить были готовы. Ну, сейчас, видимо, кто-нибудь и не выдержит.
Так же отзываются о местных чиновниках сейчас и в Тулуне, мэр которого до последнего уверял людей в том, что эвакуироваться не надо, поскольку "дамба выдержит".
– Еще засветло 27-го числа было понятно, что дамба не дюжит – через неё сочилась вода, потом сильно пошла. А мэр вместо того, чтобы включать сирены и объявлять режим ЧС, пытался подоткнуть промоины, укрепить её. Хотя было ясно, что ситуация стремительно ухудшается, уровень воды слишком сильно поднимается и таким способом город не спасёшь. Конечно, жители им недовольны, я бы на его месте опасался по Тулуну ходить. Спасло нас то, что среди тулунчан очень много рыбаков, есть опыт сплава по горным рекам. Поэтому, думаю, у нас и не было смертельных случаев, перевернувшихся лодок и т.д. Работали на всем – моторки, весельные лодки, где можно было, – десятки и десятки, – вспоминает предприниматель из Тулуна Алексей Похотинский.
– Муж на лодке спасал жителей, только на его глазах погибли двое. Во вторник, 2 июля, на берегу он несколько трупов видел – рассказывает Татьяна Хурсенко, журналист из Тулуна. – И всех в городе сейчас возмущают обвинения властей в том, что это жители якобы вбрасывают фейковые сообщения о большем числе погибших, чем в официальной статистике.
В первые дни ЧС власти подтвердили гибель 14 человек, на сегодня официально сообщается о 23 погибших в зоне наводнения.
Был полнейший хаос, подплывали к тем, кто громче орёт или сильнее фонариками моргает
– Спасатели подключились не сразу, поэтому первые часы жителей эвакуировали в основном обычные горожане. – рассказывает Похотинския. – Я не знаю, почему так медленно реагировали спасслужбы. В 84-м году, помню, вода прибывала так же быстро, хотя и не поднялась так высоко. Так сирены завыли тут же, нас с мамой эвакуировали военные на БТР в первый же час наводнения. Почему все изменилось? Я не знаю. Тогда был СССР, может, военные лучше организованы были, ну и местные чиновники не замалчивали ситуацию, оперативно оповестили о ЧП. Сейчас был полнейший хаос, подплывали к тем, кто громче орёт или сильнее фонариками моргает. Бывало и так, что подплывали к людям – сидят на крыше, обложились вещами, вода уже подбирается, а они отказываются бросать дом: "У нас вода, продукты, мы ещё посидим-подождём. Вы же тут ещё будете проплывать?" После и эти ждуны, конечно, сели в лодки – на утро одноэтажные дома уже по коньки крыш были в воде. Думаю, для многих эти дома были единственным, что у них вообще было, поэтому держались за них до конца. Наутро мы уже просто без сил были – передали другим ребятам лодку, сами пошли отсыпаться.
Одними из последних – с 3 на 4 июля – в зону наводнения попали жители поселений в пойме реки Чуна – посёлка Полинчет и села Кондратьево.
– В ту ночь несколько семей с детьми ночь просидели на крышах. После выяснилось, что глава поселения вместо того, чтобы хотя бы прозвонить всех жителей, "назначила" из местных жительниц ответственную за обход домов и расспросы, нужна ли кому эвакуация. А та просто "забыла" зайти в несколько домов! – рассказывает учительница из Полинчета Анжела Борщова.
"Сына, куда я тебя заберу?"
Сейчас все жители затопленных поселений заняты либо на раздаче гуманитарной помощи, либо на разборе завалов. Многие стали бездомными – они остаются в пунктах временного размещения или переехали к родственникам. Даже жильцы устоявших домов не могут вернуться к себе, поскольку без капитального ремонта в отсыревших помещениях жить невозможно. По их словам, на озвученные властями 50–100 тысяч рублей компенсации отремонтировать уцелевшие дома невозможно, не говоря уже о том, чтобы построить новые.
– У нас цены на брус не сильно дешевле, чем в Иркутске. Тем более сейчас ближайшие пилорамы затоплены, лес будет дорогой – придётся везти издалека. Избушка только на нас с женой обойдётся тысяч в 600, а ведь у нас ещё трое детей и ремонт внутри хотя бы нужен. Не говоря уже о технике: вот сейчас вытащил холодильник, сушу – заработает ли, вопрос. Машина – с концами. Конечно, на эти 100 тысяч рублей ничего даже не отремонтируешь. Да и когда они будут? Тишина, – говорит Месяцев.
Семья Месяцевых решила, что строиться в Евдокимова заново они не собираются, и планируют переехать в Иркутск.
– Я не смогу строить здесь новый дом, а потом жить в страхе, что в один момент его смоет. Уже сейчас трудно смотреть, как плоды твоего труда превратились в ничто. Да, на квартиру в Иркутске выплат, конечно, не хватит – эти деньги даже переезд с трудом покроют, но ничего, мы же будем работать, – говорит Месяцев.
Многие евдокимовцы тоже думают об отъезде из деревни еще и потому, что власти не планируют восстанавливать детсад и школу. Жители затопленного Нижнеудинска рассказывают, что сейчас им приходится жить "в военных условиях", а детей на это время отправлять к родственникам.
– Сын остался у мамы, потому что в ограде до сих пор стоит зелёная вода, повсюду хлам, дороги в ямах – их недавно с одного краю отсыпали булыжниками, но сделали только хуже. Ребёнок, конечно, плачет, просится ко мне, но приходится отказывать: "Сына, ну куда я тебя возьму? Там же разруха сплошная". Как после войны, ей-богу, – передаёт Евгения Немченко из Нижнеудинска.
Евгении так и не выплатили обещанные 10 тысяч рублей, так как она не является собственником квартиры в затонувшем бараке.
– Я подала заявление с маминого адреса, где прописана, но пока не выплатили ни мне, ни маме, – рассказывает Немченко.
Другая жительница Нижнеудинска Дарья Тетерина говорит, что выплаты не получили даже те, кто владеет домом-утопленником.
– Мой муж вместе со мной является собственником нашего дома, только прописан он в Красноярске, потому что этого требует его работа вахтовика. Но раз прописки нет – отказали в выплатах собственнику! И на семью из четырёх человек (у нас двое детей) мне вчера выплатили 10 тысяч рублей. А нам одна только помпа обошлась в 15 тысяч рублей – сейчас с её помощью как раз откачиваем из дома воду. Сколько денег понадобится? Считайте, в прошлом году мы только сделали свежий ремонт, потратили 600 тысяч рублей. И вот дом, купленный в ипотеку с маткапиталом, признан аварийным, а нам – получите, пожалуйста, 10 тысяч, – негодует Тетерина.
Жители Евдокимова тоже рассказывают о проблемах с получением компенсаций. Так, по словам Месяцева, выплаты получили сразу несколько человек с пропиской, но на самом деле не проживающие в деревне. Зато без компенсации осталась настоящая жительница деревни – старушка, у которой утонул дом в низине.
– У неё прописка была в городе у родственников, но в Евдокимова она жила постоянно, затонувший дом был её единственным жильём. Нет, слова местных, так сказать очевидцев, в расчёт эти комиссии по выплатам не берут, верят только бумагам. Так, по документам, выплаты получили несколько человек, которые давно уехали из Евдокимова, но прописку местную оставили. Некоторые успели сплавать и на другую сторону – там по второму разу получить по 10 тысяч. Я так много в эти дни узнал о собственных соседях – и много хорошего, и наоборот, – говорит Месяцев.
В Полинчете без выплат остались почти все "новые" жители.
– У нас уже несколько лет, как закрыли местный паспортный стол, то есть по документам посёлка вообще как бы и нет, ни кадастровых номеров у домов, ни прописки у жителей. Прописка осталась только у самых старых сельчан. Их единицы, только им, видимо, и заплатят. И то есть сомнения – накануне появилась глава сельская, выдавала гуманитарную помощь тем, у кого пострадали дома, и они остались без продуктов. Подошла к ней моя родственница, которая на крыше ночь просидела, у них дом затопило со всеми погребами и складами, где продукты хранились. Конечно, всё попортилось. Знаете, что ей сказала глава? "Принеси мне фотографии, что тебя на самом деле потопило!" А пока, видимо, ходи-проси еду для своих троих детей у соседей, – говорит Анжела Борщова.
По словам горожан, разбор завалов сейчас ведётся только в центре Нижнеудинска, в остальных районах – максимум высыпали щебень или булыжники по одной стороне дорог.
– Зато спасатели у нас работают на откачке бассейна мэра района Сергея Худоногова (прокуратура Приангарья уже объявила о проверке этого случая). И я сама лично видела, как быстро откачивали воду в центре города у здания администрации – конечно, не дай бог, там ковры намочит! Здесь у нас, чуть в подальше от центральных улиц, до сих пор не просто лужи – озёра. Сейчас пришлю видео, как во двор пробираюсь по зелёному болоту, – обещает Тетерина.
По словам жителей Нижнеудинска, в пунктах временного размещения условия "очень неплохие" – кормят пять раз в день, не холодно, есть вода и свет. Гуманитарную помощь, по их словам, тоже раздают безотказно.
– Один раз сходила в ПВР за гуманитаркой, сказала, что мы семья с двумя детьми – выдали пачку макарон, одну консерву с килькой в томате, пачку печенья и пять литров воды. В принципе волонтёры ездят по городу и развозят воду. Правда, нигде не встречала оповещения, куда и когда можно за ней подходить. Видела один раз машину-водовозку на соседней улице, но не бежать же за ней с криками?! – рассказывает Дарья Тетерина.
"СМИ повсеместно врали"
Только в одном Иркутске буквально на следующий день после начала наводнения открыли три пункта по сбору гуманитарной помощи. В первую неделю туда, по словам сотрудников, люди шли сплошным потоком в течение всего дня. Принесли так много вещей, что некоторые позиции – к примеру, верхнюю одежду – перестали принимать, так как в зоне затопления был уже переизбыток вещей.
– Мы с друзьями узнали о бедствии из групп в мессенджерах, соцсетях. Федеральные СМИ тогда ещё молчали. Вообще СМИ повсеместно врали, называли наводнение подтоплением. Я несколько раз был на войне, поэтому знаю, что такое остаться без крова, безо всего. И как важно в первые дни привезти всё необходимое. – рассказывает житель Иркутска Андрей Валерьев. – Одним днём собрались и загрузили первую машину, поехали в Тулун 28 июня. Остановились на последнем сухом участке дороге, оповестили местных знакомых, к нам подплыли на лодке, забрали первую партию вещей и продуктов. Второй раз поехали, вода уже спала – сдали всё в Тулунское отделение Красного Креста. Потом привозили уже в иркутское отделение этой организации. Отвозили в зону наводнения уже другие водители. Да, всю помощь специально отвозили исключительно гуманитарному движению Красный Крест, поскольку знаем, что им можно доверять. Что они не будут пиариться на чужом горе, а то были прецеденты в других местах.
По предварительным данным, в самые пострадавшие от наводнения районы – Тулунский и Тайшетский, Нижнеудинский и Чунский – за неделю было отправлено свыше 400 тонн гуманитарного груза.
Сейчас организаторы на пунктах сбора гуманитарной помощи и сами жители пострадавших районов сообщают, что в зоне бедствия по-прежнему не хватает бытовой химии и средств личной гигиены.
– Спасибо всем огромное за помощь и поддержку. До сих пор глаза на мокром месте, как вспомню, что уже на следующий день после наводнения к нам в обед приехала машина из Братска с продуктами и вещами – а там на одной из банок тушёнки надпись "Мы с вами! Сахалин". И этот поток человеческой доброты, он не прекращается, – говорит Татьяна Цындяйкина.
