Уже несколько лет власти бьют по рукам мелкому бизнесу в Шерегеше, чтобы он не развивался, но детище есть детище – невозможно спокойно наблюдать, как оно бродит в обносках. Так что, несмотря на синяки, руки всё равно чешутся сделать для своего предприятия что-то хорошее и полезное хотя бы в тех стеснённых условиях, в которые нас загнали.
Прикинул в голове варианты, присмотрелся к определенным материалам, поехал в Новокузнецк поглазеть, потрогать, посчитать. И погрустнело немного.
Каждый маленький чих – от 100 тысяч. Небольшую легкую простенькую террасу хочешь? Готовь 150. Кровлю перекрыть на домике? Выкладывай 250. Парковку задумал для 5 машин на плиточке ячеистой, чтобы красиво травка прорастала? Гони 150. Обшивку покрасивше задумал? Готовь полмиллиона. Несколько лет назад десятки тысяч что-то значили, теперь счет идет только на сотни. А если задумался о каком-то уровне – на миллионы.
Когда экономика больна и крупные инвесторы не находят применения инвестициям либо считают их слишком незащищенными от государства, они как слон в посудной лавке начинают втискиваться в нишу малого бизнеса
И я отлично понимаю, почему малый бизнес у нас выглядит не очень. Весь малый бизнес у нас – на грани выживания. Вот почему грязь, помятые стены, ущербные вывески, трещины, сколы, обшарпанность и иное убожество. Специфика малого бизнеса такова, что он занимает ниши с низкой маржинальностью на фоне больших трудозатрат. Такая деятельность не представляет интереса для крупных инвесторов в условиях здоровой экономики. Когда экономика больна и крупные инвесторы не находят применения инвестициям либо считают их слишком незащищенными от государства, они, как слон в посудной лавке, начинают втискиваться в нишу малого бизнеса.
Глупая власть приветствует такие попытки, потому что для идиотов, которые привыкли ничего не делать, гораздо лучше взаимодействовать с одним игроком, нежели с множеством мелких собственников.
Но такая экономическая модель развития убийственна, так как она порождает безработицу, нищету и большое количество балласта, в отношении которого государство вынуждено оказывать меры социальной поддержки.
Уже давно обозначилась доля в экономике малого и среднего бизнеса, обеспечивающая сбалансированное и устойчивое развитие – 50–60%. У нас она в 2–3 раза ниже. И это по официальным данным, которые у нас никогда правдой не являются. Казалось бы, какой простор для роста. Но, вместо роста доли малого и среднего бизнеса, она сокращается. Это обусловлено единственной причиной – государственной политикой, в основе которой лежит коррупционная система управления, обеспечивающая конкурентные преимущества для аффилированных лиц.
Как это выглядит на практике?
Например, рядом с населенным пунктом есть поле, размеры которого позволяют выращивать помидоры в объемах, полностью покрывающих потребности местных жителей. Выращивать весь объем не под силу одному фермеру. Разделив поле на две части между двумя фермерами, горожане получили бы помидоры в достаточном объеме, по приемлемой цене с хорошим продажным сервисом.
Но один из фермеров заходит в кабинет к мэру и о чём-то долго с ним совещается. На следующий день у второго фермера начинается налоговая проверка, его сыну подбрасывают наркотики, местная газета публикует материал о том, что фермер занимается некрофилией и возглавляет секту, использующую для своих ритуалов кровь младенцев, на фермера заводят уголовное дело по антитеррористической статье за использование удобрений, в составе которых – вещество, применяющееся для изготовления бомб.
Одновременно с этим фермер, который побывал у мэра, неожиданно оказывается большим благотворителем и крупным налогоплательщиком, спонсором дня города и почётным гражданином. Половина поля теперь поросла бурьяном, и более того, бурьяном поросла и часть владений оставшегося фермера. За счет сокращения заработных плат, увеличения цены на помидоры, ухудшения продажного сервиса и применения вредных удобрений, увеличивающих урожайность, фермер зарабатывает на оставшихся 50% своей половины поля больше, чем он зарабатывал раньше, когда обрабатывал всю свою территорию.
В городке выросла безработица, помидоры стали хуже и попали в разряд дефицита, а на прилавки начали поступать помидоры, выращенные в другом городе. Средства от их продажи теперь утекают из этого города, усугубляя наступающую бедность. Фермер добивается для себя налоговых и иных льгот, угрожая в противном случае закрыть ферму и оставить жителей без помидоров. Он на самом деле готов в любой момент сделать это, так как в родном городке становится только хуже, и он предусмотрительно организовал для себя подушку безопасности в другой более благополучной местности за счет сверхдоходов, скопленных в условиях отсутствия конкуренции.
В городке начинается бюджетный голод, его руководство впадает в зависимость от дотаций и теряет самостоятельность в принятии решений. Вышестоящая власть начинает наведываться как к себе домой, осматривая хищным взором, чем здесь можно поживиться и как можно ограбить эту территорию.
Ну и так далее.
Примерно так с некоторыми вариациями действует коррупция.
Люди в сложившихся условиях не улучшают свои мелкие предприятия не потому, что они ленивы или неряхи, или жадные и живут не по средствам. Это комплексная и пустившая глубокие корни проблема.
Просто мы бедны пропорционально. Учителя, медики – нищие пропорционально специалистам развитых стран. Наши предприниматели – нищие пропорционально их предпринимателям.
А вот чиновники и их друзья-бизнесмены, наоборот, у нас богаче, чем их коллеги из развитых стран, потому что закон в нашей стране абсолютно ничего не значит, имеет значение лишь то, о чём договорятся за закрытыми дверями два человечка с бегающими поросячьими глазками.
Вячеслав Чернов – предприниматель, живёт в городе Таштагол
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
