93-летняя узница фашистских лагерей Мария Каштанова мечтает попасть на парад на Красной площади в День Победы. Но чиновники говорят, что это уже невозможно. В Истринском районе Московской области, где сейчас живет Мария Каштанова, получили три приглашения на всех и уже распределили их.
В Подмосковье родственники забрали ее в этом году. А раньше каждое 9 мая в своем далеком селе Кулунда в Алтайском крае Мария Каштанова ходила к мемориалу, носила гвоздики к могиле Неизвестного солдата. Тихо плакала, вспоминая тех, кто освобождал ее из концлагеря 9 апреля 1945 года.
Вас не пустят на Красную площадь 9 мая. Вам не положено. На вас квоты не выделено
Внучка Марии Каштановой Инесса Холоденина обратилась через Facebook ко всем неравнодушным с просьбой не забывать о людях из поколения победителей. И запустила акцию #уступиместоветерану#ревизиятрибун, попросив тех, кто имеет приглашение на Красную площадь 9 мая, уступить его не только ее бабушке, но и другим участникам войны, о которых забыли.
"Не могу молчать, когда держу в руках иссохшую ручку 93-летней бабушки своей, узницы фашистских лагерей, которой так и ответили: "Вас не пустят на Красную площадь 9 мая. Вам не положено. На вас квоты не выделено". Я вот что не пойму, Красная площадь такая маленькая? Или, может, она для кого-то более героического и значимого, чем оставшиеся в живых 700 ветеранов?" – пишет Инесса.
Билеты на парад можно купить?
Ее сообщением поделились 7500 человек, под ним сейчас уже 1,5 тысячи комментариев. Чиновники пообещали приглашение ближе к 9 мая, если близкие предоставят справку о состоянии здоровья Марии Федоровны. Семья до сих пор не знает, пустят ли ее в итоге на Красную площадь.
– Фото с трибун разных лет в интернете пестрят молодыми лицами. Кто они? Нашла вот информацию: чиновники и депутаты со всей России; артисты; выдающиеся общественные деятели и члены общественных организаций, просто активисты; благотворители, кто жертвует денежные средства различным фондам и НКО, а фонды им вручают за это приглашения; победители конкурсов песен, стихов и прочей самодеятельности; 100 лучших пользователей сайта "Активный гражданин" (если про Москву), просто жители, кто подал заявку на сайт правительства за 90 дней и предоставил пакет документов. Оказывается, и билеты можно купить! Мне в мессенджере позвонил мужчина и сказал, что он приобрёл билет на Парад Победы за 70 тысяч рублей, чтобы мелкому сыну военную технику показать, – рассказывает Инесса Холоденина.
Борясь за место для бабушки на трибуне Парада Победы, она стала читать публикации в соцсетях и СМИ, вступила в переписку с теми, кто оказался в подобной ситуации. В итоге узнала и о подставных героях на Красной площади, и о тех ветеранах, которых сначала пригласили, а потом отказали, и о тех, кого не пригласили вовсе.
"За что с нами так?"
Марии Каштановой было 16 лет, когда немцы угнали ее со станции Софиевка Запорожской области в лагерь в Кенигсберге. Мария провела в заключении больше трех лет. Ее отец погиб в 1944 году, но выжили мама, два брата и две сестры.
Никто не знал, за что с нами так поступают?
– Немцы всем приносили повестки. Времени на подготовку не давали, мы не знали, что с нами там будет. Сколько было девочек в деревне, столько и угнали вместе со мной. Набивались полные вагоны, нас везли стоя. Мы и молились, и плакали – было все. Ничего по-немецки не понимали. Никто не знал, за что с нами так поступают? Помню, отец выкопал в огороде глубокую яму. Сделал незаметным вход в нее. Не знаю, какой в этом был смысл? Я даже говорила ему, что копать ничего не надо, это не спасет. Фашисты ходили по огороду и вгоняли в землю ломы, проверяя, нет ли тех, кто спрятался. Я переночевала в этой яме одну ночь и больше не стала. Немецкие солдаты знали, сколько в доме должно быть людей, и искали пропавших, – вспоминает Мария Федоровна.
– Вы помните первые дни в лагере?
– Я не хотела об этом вспоминать, старалась забыть. В лагере сначала нас посадили за длинные столы, на которых стояли мощные электрические швейные машинки. Никто пользоваться электрической машинкой не умел, ранили себе пальцы. Многие пришивали пальцы к ткани, на одежду текла кровь. На такой случай на окне стоял йод. Мажешь, заматываешь руку тряпкой и работаешь дальше.
Первое время шили немецкое обмундирование, потом большие палатки, которыми укрывали самолеты. Нужно было таскать эту ткань и вставлять металлические петли там, где отмечено. В лагере немцы называли нас "русиш швайне", как будто мы не люди, а свиньи.
– Многие пытались бежать?
– Были те, кто не выдерживал, пытались бежать, но их догоняли и расстреливали. Мы не знали, куда вывозят тела. Сидели за швейными машинками и продолжали шить. Потом убегать перестали. Как убежишь из лагеря? Он обнесен высоким дощатым забором, а по доскам была натянута колючая проволока и еще в некоторых местах висела взрывчатка…
В середине барака впритык стояли двухъярусные кровати, ближе к стенам лежали доски. На случай бомбежки в земле вырыты ямки – это бомбоубежища. Во время бомбежек в конце войны мы боялись, что советские самолеты попадут в наши бараки. Мы кричали и плакали. Самолетов было столько, что даже небо казалось черным. Мы не могли спать ночами. Какой сон, когда начинается бомбежка? Я очень много молилась. Мама научила меня читать "Отче наш". Кому-то это помогало, а кому-то нет…
– Что помогло вам выжить?
– Молодость. Я думала, что смогу пережить это, хотя мы ели что придется. Кормили один раз в день после работы, вечером. Давали баланду – суп такой, в нем вода, 2-3 кусочка картошки и отруби. Иногда давали кусочек черного грубого хлеба размером с палец. Плакали постоянно, но была надежда. Бог его знает, что нам помогало…
"Русские солдаты тоже не отпустили нас сразу"
– Каким вы помните день освобождения?
– Штурм Кенигсберга был 9 апреля 1945 год. Он шел долго, постоянно доносились взрывы. Накануне освобождения мы по ночам слышали русские песни, а потом русские голоса кричали: "Выходите, мы вас освободили!" Даже сейчас слезы. Это же надо… мы за колючей проволокой, за высокими ограждениями, и вот все это взрывается и нам кричат: "Выходите, не бойтесь!"
Но домой я вернулась только на следующий год. Русские солдаты тоже не отпустили нас сразу, заставили работать на полях. Но мы радовались тому, что теперь не за забором.
Я даже не могу сейчас вспомнить, как встретилась со своей семьей. Кажется, первой я увидела маму. Она всегда копалась в огороде. Мама бежала мне навстречу и кричала: "Дочечка моя!" Мы не могли поверить, что встретились.
– Как вы обычно празднуете День Победы?
– Я каждый День Победы встречаю со слезами на глазах. Это для всех большой праздник. В 1945 году солдаты шли строем, парад, музыка. Мы смеялись и плакали, потому что радовались, что они с нами, что уже не страшно. Мне всегда хотелось хотя бы один раз попасть на Красную площадь и увидеть парад, но даже если это не произойдет, мое отношение не изменится. Забыть все это невозможно. Я хочу только, чтобы никто и никогда больше не переносил эти ужасы войны…
Накануне парада Победы выяснилось, что чиновники так и не предоставили пригласительный для Марии Каштановой. Но на Красную площадь 9 мая она все-таки попадет: ей уступили свое место те, кто прочитал пост Инессы в Фейсбуке.
