Когда мы начали три года назад строить дом на территории, которую город выделил под ИЖС вблизи Шерегеша, вся эта земля, квадратом километр на километр, представляла собой нечто напоминающее пустыню – вся ценная древесина была оттуда вывезена, кое-как намазан на голый грунт щебень, чтобы можно было с трудом проехать, и вокруг – огромные поля незанятой земли.
Когда я начал тыкать пальцем в разные стороны, я услышал – а это земельные участки бывшего главы полиции, а это – другого главы полиции, а это – родственника главы полиции, а это – руководителя строительной фирмы, которая получает все бюджетные подряды, а это – работника администрации и так далее.
Когда люди начинают говорить – а вот в других странах тоже коррупция и не все хорошо, я всегда думаю – да какая же ты скотина. Не так чтобы я сильно акцентировался на этой мысли, но мельком она обязательно проносится. Потому что когда люди пытаются поставить знак равенства между эпизодической коррупцией как преступлением и коррупцией, заменившей собой систему государственного управления, – кто они, если не скоты?
В нашем случае речь не идет об эпизодической коррупции. У нас коррупция лежит в основе государственного строя. Является его фундаментом.
Как системная коррупция выглядит на практике?
Любая услуга, любое право – только после оплаты паразиту, только после приношения, только после поклона князьку. Закон ничего не гарантирует. Абсолютно. Ничего невозможно добиться судом. Работают только понятия и связи.
Это когда любое благо, доступ к любому праву и возможности лежит через институт посредничества в виде прослойки паразитов. При системной коррупции тебе совершенно необязательно становиться осознанным и добровольным участником коррупционной схемы – ты по умолчанию являешься звеном коррупционной цепочки просто по факту пользования той или иной услугой. Ты едешь по дороге, на строительстве которой украли миллиард; заливаешь в бак бензин, произведенный на заводе, принадлежащем сыну мэра; оплачиваешь услуги ЖКХ структуре, которая вышибла с рынка конкурентов благодаря взятке; едешь в такси, владельцы которого расчистили для себя нишу методами братков из 90-х, и так далее.
Любая услуга, любое право – только после оплаты паразиту, только после приношения, только после поклона князьку. Закон ничего не гарантирует. Абсолютно. Ничего невозможно добиться судом. Работают только понятия и связи.
Прослойка паразитов образует непреодолимый фильтр между тобой и реализацией любого твоего желания, будь то перемещение, какой-либо продукт, пользование связью, открытие и функционирование ларька, желание построить дом, защита интересов – что угодно.
Системная коррупция никогда не позволит развиться конкуренции, так как все ключевые сферы заняты паразитами, родственниками паразитов и друзьями паразитов. Конкуренцию они видят в страшных снах и костьми лягут, чтобы уничтожить её любыми средствами.
Системная коррупция обеспечивает гарантированное обогащение самым наглым, беспринципным, бессовестным, тупым уродам.
Прослойка паразитов прессуется в однородную массу, в которой все друг с другом повязаны и служат одной цели – обеспечению для себя лучших условий и возможностей.
Их легко можно менять местами – и буквально ничего не изменится, учительницу-фальсификатора посадить в кресло судьи, на судью прицепить погоны следователя, следователя отправить замом в администрацию, зама отправить в депутаты – все эти люди в условиях системной коррупции очень несущественно отличаются друг от друга, потому что выполняют не функции, предписанные законом, а живут по понятиям, покрывая друг друга и помогая друг другу оставаться на плаву при любых раскладах.
Иногда прослойка выплёвывает какого-нибудь члена как кусок грязи, отваливающийся под тяжестью своего веса, – это является издержками системы, случается весьма редко и всегда служит дополнительным стимулом взяться друг за друга покрепче и теснее сомкнуть ряды.
В системной коррупции невозможно общее преуспевание и развитие, так как основная масса ресурсов, сил, времени поглощается этим фильтром, состоящим из паразитов. Прослойка амортизирует все усилия и сводит их на нет.
Обычные граждане не понимают, что налоги – это лишь малая часть того, что они вынуждены отдавать. Гораздо более значительными являются ежемесячные "коррупционные платежи", которые не проходят по ведомостям и не поддаются бухгалтерскому учету.
Просто когда учитель слышит, что в Америке, например, его коллега получает 400 тысяч, а он – всего лишь 30, это означает, что примерно 370 тысяч он платит так называемых "коррупционных платежей", которые в условиях нормальной экономики и законопослушного функционирования государства до него бы доходили, но в условиях системной коррупции до него доходит только 10%.
Вот, собственно, и вся разница между коррупцией в цивилизованных странах, где на "коррупционные платежи" приходится 0–10% доходов граждан, и системной коррупцией в России, где граждане вынуждены отдавать прослойке паразитов последние штаны и слушать от неё про макарошки, отсутствие долговых обязательств государства и непоправимый урон, нанесенный войной 80 лет назад.
Вячеслав Чернов – предприниматель
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
