Символическая акция "Примирение" состоялась в конце августа в Якутии. Здесь встретились потомки белого генерала Анатолия Пепеляева и красного командира Ивана Строда. Именно в Якутии, в местечке Сасыл-Сысы, зимой 1923 года произошло сражение "пепеляевцев" с отрядом Строда. Их противостояние назвали "последней осадой" в истории Гражданской войны. А на днях потомки непримиримых 95 лет назад противников побывали в Москве на литературной презентации романа, посвященного этому историческому противостоянию.
История колчаковского генерала Анатолия Пепеляева, с небольшим отрядом отправившегося в 1922 году из Харбина в Якутию свергать советскую власть, получила широкую известность благодаря документальному роману Леонида Юзефовича "Зимняя дорога".
Описанное в романе столкновение отряда Пепеляева с отрядом Красной Армии под командованием Ивана Строда сейчас принято называть "последней битвой Гражданской войн". Проигравший эту битву Пепеляев был в 1924 году приговорен к расстрелу военным судом Владивостока, но затем смертную казнь "сибирскому Наполеону" заменили десятилетним тюремным заключением. Разумеется, белый генерал не пережил Большого террора и был уничтожен в 1937 году.
Та же участь постигла и победителя, красного командира Ивана Строда, расстрелянного в том же году по обвинению в подготовке покушения на Сталина. Трагическое сходство двух судеб стало осью романа "Зимняя дорога".
Осенью 2018 года в издательстве АСТ (редакция Елены Шубиной) выходит второе дополненное издание романа. Об этом Леонид Юзефович рассказал во время презентации своей новой книги "Маяк на Хийума", прошедшей 9 сентября в Москве. Гостями литературного вечера были потомки Ивана Строда и Анатолия Пепеляева, живущие в разных странах и собравшиеся вместе ради символического примирения. В Москву они приехали из Якутии, где в конце августа посетили место "последней битвы" своих предков.
– Для нас с отцом было очень важно прикоснуться к истории нашей семьи, – сказал Игорь Пепеляев, правнук белого генерала. – Мы очень надеемся на то, что теперь будет наконец пересмотрено дело 1924 года "о мятеже", по которому Анатолий Пепеляев так до сих пор и не реабилитирован.
Мне уже тогда не нравилась такая трактовка истории нашей страны – красные победили белых
– Предложение о поездке в Якутию застало меня врасплох, – рассказала Ольга Русина-Строд, внучка Ивана Строда. – Я путешествовала по России, у меня уже были куплены обратные билеты в США, где я сейчас живу. Поэтому я сомневалась: ехать или не ехать? Очень далеко. Хорошо, что муж меня поддержал, он сказал: это историческое событие – ты должна там быть. Поездка прошла замечательно. Примирение действительно было символическим – делить нам нечего. И, как говорили на конференции, судьбы Пепеляевых и Стродов удивительно похожи. Сами наши деды были репрессированы и казнены. Их семьи тоже были репрессированы. В советское время мы все жили в похожих условиях, я думаю, что и в семье Пепеляевых не говорили о прошлом, а старались о нем помалкивать. Что касается нашей семьи, я это знаю точно. Единственное отличие в том, что после реабилитации Строда сделали героем, а Пепеляева – врагом. Но могло быть и наоборот. Я много об этом думала, вспоминая свое детство, когда нас приглашали в президиумы и мы сидели там, как идолы – потомки героя Гражданской войны. Мне уже тогда не нравилась такая трактовка истории нашей страны – красные победили белых. Я всегда надеялась, что историю перепишут и восстановят справедливость. Поэтому очень признательна Леониду Юзефовичу за его труд.
Потомки Строда и Пепеляева ездили в Якутию по приглашению правительства республики, а инициатором "примирения" выступило Православное палестинское общество, председатель которого Сергей Степашин оказался поклонником творчества Леонида Юзефовича. Надо сказать, что "Зимняя дорога" вызвала к жизни целую серию общественных акций. Самые активные читатели романа стали помогать автору в поиске новых сведений о его героях. Татьяна Сибгатулина, владелица Галереи высокой моды в Москве, установила табличку "Последнего адреса" на доме, где жил и был арестован Иван Строд. Сейчас Татьяна занимается поисками последнего адреса Анатолия Пепеляева в Воронеже.
– Табличку "Последний адрес" Ивана Строда я установила в августе 2017 года. Я это сделала просто "для себя", что называется. А потом решила написать об этом Юзефовичу, поскольку я только благодаря его книге узнала о Строде, о том, что у меня был такой замечательный сосед. Заодно, кстати, узнала, что в этом доме было расстреляно еще 14 человек. Моя табличка оказалась не первой. Дальше я подумала: одному репрессированному я табличку поставила, но второй тоже был хорошим парнем – я имею в виду Анатолия Пепеляева. И начала искать в Воронеже дом, где он жил.
Вместе с Игорем Пепеляевым Татьяна нашла адрес в Воронеже, где жил в ссылке Анатолий Пепеляев, и добилась, чтобы и на этом доме была установлена табличка "Последний адрес".
– Для меня интересно, что тогда же в воронежской ссылке находился Осип Мандельштам, – говорит Леонид Юзефович. – Пепеляев жил в доме 52 на проспекте Революции, а рядом, в доме 54, был расположен самый крупный в Воронеже букинистический магазин, куда часто заходил Мандельштам. Денег на книги у него не было, поэтому он просто заходил в магазин и читал. Пепеляев тоже был книгочеем, он любил литературу, писал стихи. Я подумал, что раз в соседнем доме был книжный магазин, то наверняка он там бывал. И наверняка он встречал там Мандельштама. Воронеж – небольшой город, и за полтора года, что Пепеляев и Мандельштам одновременно находились в ссылке, они должны были встретиться. Если бы я писал исторический роман, я бы обязательно придумал такую сцену, в которой бывший генерал и поэт разговаривают, стоя у букинистического прилавка. Но, поскольку я не пишу исторических романов, я этого не сделал. И как выяснилось – правильно. Потому что Татьяне удалось узнать, что квартиры 32, где жил Пепеляев, в этом доме нет. Дело в том, что во время войны линия фронта проходила прямо через город, и от Воронежа практически ничего не осталось. Старожилы рассказывали мне, что в 1944 году, когда они вернулись в город, то проспект Революции (бывшая Большая Дворянская) представлял собой кирпичные холмы. И ходить можно было только по протоптанным тропкам среди кирпичных руин. Потом улицу, конечно, отстроили, но, видимо, поменялась нумерация. Теперь надо искать старые, довоенные планы города.
Теперь историей Строда и Пепеляева заинтересовались высокие официальные лица. В Якутии уже объявлено о подготовке к столетнему юбилею "последней битвы". Возможно, даже будет проложена дорога к местечку Сасыл-Сысы, где в феврале-марте 1923 года красноармейцы Ивана Строда 18 дней держали оборону против сибирских добровольцев генерала Анатолия Пепеляева.
– Этот мемориал последней битвы Гражданской войны в Якутии произвел на меня огромное впечатление, – говорит Татьяна Сибгатулина. – Там всё осталось таким, как было 95 лет назад, когда отряд Строда оборонялся в этой самодельной крепости, а пепеляевцы ее штурмовали. При нас ребята с металлоискателем копнули землю и нашли неразорвавшиеся патроны, осколки гранат, нательные кресты. Оба уцелевших строения деревянные, они так и стоят, как почти сто лет назад, со следами пуль, с надписями на стенах, которые делали защитники… Ты словно путешествуешь во времени, оказываешься на этом заливном лугу, где ничего не изменилось. Туда всё также невозможно добраться, туда не ведет никаких дорог. Сначала надо долго ехать через тайгу, потом переправляться через реку. К моменту поездки я была уже знакома с Игорем Пепеляевым, и мне очень хотелось познакомиться с потомками Строда, который совершенно поразил меня своей отвагой. И когда мы все встретились в Якутии, я поняла, что потомки этих людей, и с красной и с белой стороны, они сохранили свою породу. Как будто не было вот этих ста лет репрессий, ссылок и так далее. Организаторы поездки очень хотели устроить символическое примирение, которое никому из потомков Строда и Пепеляева особенно не было нужно. Потому что это люди и так близкие по духу, в точности как их предки, которые воевали за идею не на жизнь, а на смерть при минус пятидесяти градусах мороза.
– Церемония примирения вызвала большой восторг у присутствующих, – вспоминает Ольга Русина-Строд. – Виктор Пепеляев предложил: "А давай я тебя в щечку поцелую". Поцеловал пять раз, чтобы все успели сфотографировать. Потом мы приехали в Амгу, где происходило последнее сражение Гражданской войны, как его сейчас стали называть. Для якутов это священное место, его сохраняют, и там, действительно, ничего не изменилось. Мне очень понравилось, что люди в открытую подходили к Пепеляевым, Виктору и его сыну Игорю, со словами благодарности. Они говорили: "Спасибо за то, что вы приехали, мы всегда о вас помнили". К сожалению, таких людей осталось немного. Но, я считаю правильным, что эта переоценка давних событий сейчас происходит, и больше нет одной победившей стороны.
– Вы говорили, что сначала в вашей семье "помалкивали" об Иване Строде, а потом из него "сделали героя". Когда произошло это изменение статуса – от детей врага народа к потомкам героя Гражданской войны?
Произносились официальные речи, при этом на всех мероприятиях, разумеется, замалчивали тот факт, что дедушка был расстрелян как "враг народа"
– Разумеется, после ХХ съезда. Хотя я должна сказать, что в Якутии о Строде помнили всегда. Люди хранили связанные с ним реликвии, но были вынуждены их прятать, пока деда не реабилитировали. А затем оказалось, что вещей, связанных с памятью о нем, очень много. Это картины, фотографии и так далее. Когда мне было четыре года, правительство Якутии пригласило моего отца, Новомира Строда, переехать в республику. Мы тогда жили в Вышнем Волочке. Мой отец – врач, он специализировался на туберкулезе, а это достаточно распространенное в Якутии заболевание. Отец по характеру был такой же лихой казак, как Иван Строд. Пришла правительственная телеграмма с приглашением, и он, не раздумывая, поехал. А через год перевез в Якутск всю семью – маму, меня, моего старшего брата. Оказавшись в Якутии, я узнала, что о моем дедушке слагают легенды. Его называли "якутским Чапаевым". В каждом населенном пункте были улицы имени Строда, шахты, колхозы, пароходы имени Строда. Тогда нам и пришлось сидеть в президиумах. Постоянно где-то отмечали какую-нибудь годовщину, и нас повсюду приглашали. Произносились официальные речи, при этом на всех мероприятиях, разумеется, замалчивали тот факт, что дедушка был расстрелян как "враг народа".
Семье Пепеляевых до выхода романа "Зимняя дорога" вкус славы был незнаком. Сохранением памяти о славном предке занимался только его старший сын Всеволод.
– Сыновья Анатолия Пепеляева, Всеволод и Лавр, оба были арестованы в 1945 году, – рассказывает Игорь Пепеляев. – И оба получили по 25 лет как дети врага народа. Срок, разумеется, отбыли не целиком – умер Сталин, и началась реабилитация. В 1955 или 56-м их отпустили. Всеволод уехал в Гагры, а Лавр, мой дед, – в Ташкент. Там он и жил до самой смерти в 1991 году. Там родился мой отец и я тоже. Главным хранителем информации об Анатолии Пепеляеве был его сын Всеволод. У него всю жизнь была мечта поставить памятник своему отцу. Но в начале нулевых Всеволод умер, а перед этим завещал своему племяннику, моему отцу, исполнить этот семейный долг. К тому времени я уже вырос, и отец рассказал мне нашу историю, которую прежде я представлял очень смутно. Мы хотели добиться двух вещей: полной реабилитации Анатолия Пепеляева и установки памятника. Начали писать письма – в прокуратуру, ФСБ, "Единую Россию", в другие политические партии. Никто нам не ответил, кроме ЛДПР, которые помогли организовать суд о пересмотре дела Пепеляева. Это случилось в 2011 году. За два дня до заседания военного суда мы получили повестку – прибыть в Читу. А мы живем в Москве, и денег у нас не так много, чтобы сорваться и лететь в Забайкалье. Поэтому суд проходил без нашего участие, и мы его проиграли – было вынесено постановление оставить в силе приговор 1924 года. Так что мой прадед до сих пор считается врагом государства. Но зато мы выполнили вторую часть завещания Всеволода. Поскольку Анатолий Пепеляев был расстрелян в Новосибирске, мы узнали, что там, на территории тюрьмы, есть холм на месте расстрельной ямы. В тридцать седьмом году всё делалось в одном месте – расстреливали и тут же закапывали. Мой отец добился разрешения взять горсть земли с этого холма. Специально для этого прилетел в Новосибирск, оттуда поехал в Томск, на родину Пепеляевых. Поехал один, потому что наш бюджет не позволял нам слетать вдвоем. Сначала мы хотели положить землю в могилу Николая Михайловича Пепеляева – отца Анатолия. Но оказалось, что того кладбища в городе уже нет, оно было уничтожено давным-давно. Отец все равно отыскал это место, пришел туда и взял горсть земли.
Одновременно мы добились выделения места на центральной аллее действующего кладбища, где на свои средства установили памятный знак. Получился памятник двум генералам – Пепеляеву старшему и его сыну. Самое главное, что мы успели сделать монумент к 120-летию Анатолия Пепеляева. Хотя это было нелегко, моему отцу все время приходилось ругаться с какими-то чиновниками в Новосибирске, в Томске, которые спрашивали: зачем вам это все надо? Какой в этом смысл?
Теперь таких вопросов больше никто не задает. И полная реабилитация Анатолия Пепеляева, скорее всего, только вопрос времени.
