"Поразить воображение Путина"

11 сентября на Дальнем Востоке стартовали военные учения "Восток-2018" – "крупнейшие в современной истории России за последние 37 лет". Государственные СМИ сравнивают их с учениями "Запад-81", которые Советский Союз проводил в период кризиса в Польше. В маневрах на Дальнем Востоке, которые продлятся до 17 сентября, по сообщению Минобороны, принимают участие "около 300 тыс. военнослужащих, более 1000 самолетов, вертолетов и беспилотных летательных аппаратов, до 80 кораблей и судов обеспечения, до 36 тыс. танков, бронетранспортеров и других машин". К участию приглашены армии Китая и Монголии.

О том, что означают эти маневры и насколько правдивы приводимые в пресс-релизах цифры, в интервью "Сибирь.Реалиям" рассказал военный эксперт Александр Гольц.

– Согласно официальным заявлениям, "Восток-2018" – это крупнейшие в современной истории России военные маневры, говорится об участии почти 300 тысяч военнослужащих. На ваш взгляд, это соответствует реальности?

– Нет. Это большие маневры, безусловно, на мой взгляд, в них будут участвовать 25–40 тысяч военнослужащих, и это очень большая цифра для современных военных маневров. Но тем не менее, конечно же, это не имеет ничего общего с заявлениями о 300 тысячах участников.

– А зачем тогда говорится о 300 тысячах участников?

– Я думаю, главная цель – поразить воображение главного начальника России Владимира Владимировича Путина, как-то сказать ему: вы, товарищ верховный главнокомандующий, в случае необходимости можете двинуть 300 тысяч военнослужащих. Для справки, это на 20 тысяч больше, чем вся численность сухопутных сил Российской Федерации. Я думаю, эти цифры получены в результате простого сложения численности всех сил Восточного и Центрального военных округов, Северного флота и Воздушно-десантных войск. Вот кто-то все это на листочке сплюсовал и получил эти 300 тысяч. И то не уверен, что в итоге получилось. Да, еще добавил тех, кого, может быть, можно будет мобилизовать из резервистов.

Поэтому никакого отношения к реальности это не имеет. Неслучайно все наши широкомасштабные маневры проходят в восточной, азиатской части страны, куда не распространяется действие Венского документа. Венский документ ограничивает количество участников учений в Европе 13 тысячами, и главное, он позволяет проверить с помощью наблюдателей, сколько и кто в них участвует. На востоке страны у российских военных начальников есть возможность разгуляться в своих фантазиях.

– Вы хотите сказать, что сам верховный главнокомандующий не в курсе, сколько на самом деле войск принимают участие в маневрах?

– Вы затронули, может быть, одну из главных проблем информации о состоянии российских вооруженных сил. В какой-то момент российское военное руководство, в соответствии с доктриной Герасимова, приняло решение врать, глобально врать, иначе говоря, участвовать в информационной войне. В результате совершенно запутались. Предполагается иметь в виду три доклада: один – для себя, чтобы понимать реальное положение дел; другой – для верховного главнокомандующего; третий – для общественности. В результате возникает огромное количество путаницы.

Вот пример. С одной стороны, заявлено, что в маневрах "Восток-2018" будут участвовать все воздушно-десантные войска РФ – плюсуем 40 тысяч. И вдруг проскальзывает информация, что в учениях будут принимать участие только три соединения и две части – это всего 6 тысяч. И такое сплошь и рядом.

Я думаю, в этом есть опасность. Наверное, главному военному начальнику приятно знать, что он может велением руки отправить 300 тысяч. Но не дай бог, в ситуации кризиса он всерьез поверит, что сможет двинуть 300 тысяч вот так, одномоментно. Это будет военная катастрофа для России.

– А кто располагает подлинной информацией о состоянии армии?

– Генштаб, конечно. Ну, относительно подлинной тоже, поскольку каждый, кто подает данные в Генштаб, каждый командующий военным округом слегка их приукрашивает. Это особенность российского военного планирования.

Я вам могу привести такой пример. В 2013 году, как только Сергей Кужугетович Шойгу стал министром обороны, была проведена внезапная проверка в Центральном военном округе, которая выявила чудовищные совершенно вещи, как то: неготовность войск, неспособность выдвинуться в нужное место, неспособность авиации отбомбиться там, где положено, бомбы не сходили по направляющим, и много-много еще другого. Я возрадовался, когда все это увидел, потому что подумал: вот сейчас российское руководство вознамерилось узнать реальное положение дел в вооруженных силах. Прошло полгода, проводятся другие учения, в Южном военном округе, и все замечательно, все просто прекрасно! Все как по часам: дивизии развертываются, все стреляют куда положено. Почему? Участие в маневрах решил принять Владимир Владимирович Путин, и отчитывающимся стал Сергей Кужугетович Шойгу, то есть если непорядок был бы обнаружен, то ответственным волей-неволей был бы он. И все получилось замечательно. Поэтому попытки узнать, что есть реально, скрыты несколькими слоями лжи и пропаганды.

– Хотя бы пустить пыль в глаза нашим так называемым "западным партнерам" удается таким образом?

– Да, это важный момент, конечно. Как я уже сказал, в Европе России развернуться трудно, везде ограничения, а вот здесь, в отсутствие внимательных глаз, рассказать о том, что мы можем двигать 300 тысячами военнослужащих... Такие маневры, если взять на веру эти цифры, не проводит никто в мире сегодня, ни китайцы, ни американцы, никто. Такие маневры характерны для эпохи первой холодной войны (я считаю, что мы вступаем в новую холодную войну).

Так вот, сотни тысяч военнослужащих были задействованы тогда, когда предполагалось, что значительная часть из них погибнет в результате ограниченных ядерных ударов. Вот в чем смысл участия такого гигантского количества войск. Теперь остается задать вопрос: Россия всерьез верит в возможность ограниченной ядерной войны или же все-таки это пускание пыли в глаза?

– И опять-таки вопрос: ядерной войны с кем? Учитывая, что проводятся эти масштабные учения на востоке.

– Тоже хороший вопрос. Более-менее понятно, что Россия видит Североатлантический альянс, США в качестве потенциального противника. Но поскольку в нынешних маневрах "Восток-2018" участвует Китай, можно сказать, что Россия сделала все, чтобы убедить китайских партнеров, что эти учения не направлены против них. Опять-таки одна логика тянет за собой другую. Если вы заявили о том, что участвуют 300 тысяч, то понятно, что китайцы напрягутся: чего это Россия проводит маневры в азиатской части страны? "Не иначе как готовятся воевать с нами". Поэтому, подключив китайцев к этим маневрам (а это означает, что не только три тысячи китайских военнослужащих будут принимать участие, но и китайские генералы будут смотреть на общие планы маневров), мы докажем им и объясним, что это никак не против них направлено. Это рациональный поступок в тех условиях, которые российское военное руководство задало само себе.

– Но есть мнение, что как раз Китай и может однажды оказаться "вероятным противником" для России.

– Собственно говоря, всего сценариев военных действий на востоке страны может быть три: китайское вторжение, американо-японский десант в Приморье и широкомасштабный военный конфликт на Корейском полуострове. Ничего другого придумать невозможно.

– И который из этих вариантов сейчас разыгрывают?

– Сейчас нам говорят, что выбрали совершенно нейтральный сценарий, ни к чему не относящийся, синие против красных: Восточный военный округ против Центрального военного округа. По тому, как будут проходить эти учения и где они будут проходить, станет более-менее понятно, против кого. Пока непонятно.

– Министерство обороны России приглашало наблюдателей из НАТО. Они приедут?

– Они, конечно, приедут, это военные атташе в Москве. Они сидят на довольно скудном пайке официальной информации, и понятно, что это опытные военные разведчики, и им будет интересно это все посмотреть. Но тут другая история. Конечно, они не могут называться наблюдателями, потому что в соответствии с международными договорами наблюдатель едет туда, куда он хочет, а этих людей привезут туда, куда хочет Министерство обороны РФ, и покажут им то, что хочет Министерство обороны РФ. Все-таки восточная, зауральская часть Российской Федерации очень большая, и можно более-менее ясно понять, что их привезут на полигон Цугол и покажут то, что покажут Владимиру Владимировичу Путину.

– То есть у них не будет возможности составить свое представление?

– Для опытного человека много будет понятно даже из этой демонстрации. Другой вопрос, что составить представление о подлинных масштабах военных маневров они, конечно, не смогут.

– Почему в государственных СМИ все время идут сравнения с 1981 годом?

– Не знаю. Я думаю, это большая пропагандистская ошибка Сергея Кужугетовича Шойгу. Если брать маневры "Запад-81", прежде всего, миллионная советская армия проводила маневры масштабом в 100–120 тысяч военнослужащих. Теперь миллионная российская армия проводит маневры в 300 тысяч военнослужащих – уже отсюда могут возникнуть вопросы, как бы сказать помягче, о реалистичности этих цифр.

Советские военные маневры тогда, в 1981 году, имели ясный политический сигнал: мы репетировали вторжение в Польшу. И один из двух воздушных десантов в ходе этих маневров был как раз в Польше. Сигнал был понят однозначно, Ярузельский через три месяца после маневров ввел военное положение в Польше. Вы помните, тогда была история с "Солидарностью" и так далее. То есть ему дали ясно понять: альтернатива такая – или ты разбираешься сам со своей оппозицией, или мы вводим войска, как в Чехословакию. Я не очень понимаю, какой в случае "Востока-2018" политический посыл. Кроме очевидного желания продемонстрировать Западу российскую военную мощь.

– И опять-таки возникает вопрос: зачем?

– Если согласиться с моей мыслью о том, что мы находимся в ситуации новой холодной войны, у России нет иного аргумента в международных делах, кроме военной и ядерной мощи. Вы нам про Скрипалей – мы вам про то, что мы можем вас уничтожить. Вот, собственно, и вся логика.

– Запад будет, по-вашему мнению, поддерживать эту логику?

– Он обречен ее поддерживать. Грубо говоря, если у вас появляется сосед, который каждый вечер спрашивает: "А ты кто такой?" – иного пути, как ответить ему соответствующим образом, нет. Поэтому на минувшем саммите НАТО было принято решение еще больше усилить способность альянса к немедленным действиям, как то: иметь в составе сил быстрого развертывания 30 батальонов, 30 авиационных крыльев, 30 кораблей, которые могут начать действовать в течение тридцати дней. Только что начальник российского Генштаба Валерий Герасимов говорил о том, что у нас в составе всех вооруженных сил, от Владивостока до Калининграда, 126 батальонов, и если у НАТО появятся 30 батальонов, способных действовать немедленно, это серьезный ответ.

Но ничего хорошего в происходящем нет, потому что стороны посчитали исчерпанными возможности диалога и перешли к логике военного противостояния. Это скверно.

– То есть у нас опять гонка вооружений?

– Ну, гонка вооружений для России еще предстоит. Предыдущая, как мы помним, развалила Советский Союз. Такое нас и ждет, да.

– В экономической плоскости США страны НАТО будут как-то реагировать на это наше поигрывание мускулами?

– Они уже реагируют, уже введены чрезвычайно жесткие санкции, и еще более жесткие санкции будут введены.

После аннексии Крыма введены серьезные санкции против практически всех крупных предприятий оборонно-промышленного комплекса России. Они в довольно скверной ситуации находятся, потому что крайне затруднены все транзакции в долларах. Очень трудно продавать военную технику теперь, очень трудно заключать контракты. Российские начальники хорохорятся, но это серьезная проблема.

– Мы проиграем новую гонку вооружений, как вы считаете?

– Мы можем ее выиграть, только в этом случае угробим экономику страны. Это ровно то, что произошло с Советским Союзом.

Кстати, если что-то хорошего сказать о нынешнем режиме, они все-таки стараются держать в рамках военный бюджет, в сравнении с Советским Союзом, который, по разным оценкам, тратил на военные цели от 20 до 40 процентов валового внутреннего продукта. Все-таки даже в условиях военной истерии Путин старается держать российский военный бюджет в рамках. И это дает надежду, что экономическая ситуация не будет разбалансирована. Но, тем не менее, мы тратим гигантские средства сегодня, и тратим их совершенно напрасно, по моему скромному мнению.

– А все-таки практическая польза для армии будет от этих учений?

– Да, конечно! Если бы я сидел в Генштабе, главной головной болью была бы стратегическая ситуация на востоке, в Центральной Азии. Потому что основные силы Российской Федерации, раз мы вступили в конфликт с Западом, придвинуты к западным границам, а в азиатской части у нас находятся две танковые дивизии и 14 бригад – и все, на огромную территорию. И в случае кризиса главная задача будет – массированная переброска войск. В ходе таких учений есть шанс выяснить, возможна ли такая переброска войск, насколько она будет успешной и так далее.