Больше 116 тысяч деревьев было вырублено в лесах Красноярска при строительстве объектов зимней Универсиады, которая пройдет в городе в марте следующего года. Кроме того, из-за "спортивного" строительства 200 гектаров леса сейчас недоступны для горожан.
И этот ущерб, который нанесли природе, еще не конец – вырубки продолжаются, хотя их можно было избежать, а смысла в них нет ровным счетом никакого. Об этом говорят Наталия Подоляк, доцент Института физкультуры и спорта СФУ, президент Союза лыжников гонщиков Красноярского края, и Галина Полякова, доктор биологических наук, старший научный сотрудник Института леса СО РАН.
Подоляк и Полякова – члены общественного совета при краевом министерстве экологии и рационального природопользования – сейчас готовят заявления в надзорные органы и в Следственный комитет. Они уверены: если виновные в происходящем избегут ответственности, ситуация и дальше не изменится.
Лес за колючей проволокой
С Наталией Подоляк и Галиной Поляковой мы разговариваем поблизости от Николаевской сопки. Раньше здесь был густой лес, а сопка считалась любимым местом для красноярских любителей лыж, сноуборда, санок и просто зимних прогулок. Сейчас сопка – голая. Едва ли не половина леса на ней снесена подчистую, вырублены деревья и у ее подножия: всего здесь "под снос" пошло 70 гектаров леса. А те деревья, что остались… обнесены колючей проволокой. Как и соседние дачи.
– Раньше дачники радовались, что живут в лесу. Потом, когда стали здесь рубить березы, поначалу так же радостно их растаскивали. Когда начали строить дорогу, тоже вроде были довольны. А теперь живут за высокими заборами и колючей проволокой, а в полуметре от их домов работает тяжелая техника. То ли не захотели люди, то ли не решились в свое время подняться на свою защиту… Впрочем, их ведь никто ни о чем не предупреждал и не спрашивал, ничего им не объяснял, – говорит Наталия Подоляк.
В официальных отчетах указано, что при строительстве объектов Универсиады было вырублено 1,5–1,8 тыс. деревьев. Однако ученые, в том числе доктор биологических наук, сотрудник Института леса Галина Полякова, с помощью специальных методов подсчитали: не менее 116 тысяч. Только в районе Николаевской сопки, рядом с построенными и строящимися тут спорткомплексами "Сопка", "Хаф-пайп", "Фристайл", снесено более 81 тысячи деревьев.
Откуда такие расхождения между официальными данными и подсчетами ученых? Общественников это не удивляет. Всем еще памятна история, когда в проектной документации объектов Универсиады, в разделе о воздействии строительства на окружающую среду, рассматривались его последствия для благородных оленей, шакалов и диких кабанов, которые, получалось, водятся посреди Сибири, а также для буковых лесов, покрывающих Николаевскую сопку. Позже выяснилось, что этот раздел был попросту скопирован из документации сочинской Олимпиады…
Это экологическое преступление перед городом Красноярском, не имеющее срока давности. Надеюсь, что когда Универсиада пройдет, виновные будут наказаны
– То есть документы готовятся "на отвяжись". Мы увидели второй вариант этого раздела, уже без благородных оленей, но и там была масса искаженных, взятых с потолка фактов, ошибок, несоответствий. Такой уровень подготовки документов говорит и о качестве работы в целом. Очевидно, компетентная оценка воздействия строительства на окружающую среду вообще не проводилась. А это экологическое преступление перед городом Красноярском, не имеющее срока давности. Надеюсь, что когда Универсиада пройдет, виновные будут наказаны. Кстати, на подписание актов о вырубках нас больше не приглашают, хотя мы, как члены общественного совета при Минэкологии, должны ставить на них свои подписи, – говорит Наталия Подоляк.
Тайны сибирского леса
Общественники намерены добиваться ответственности не только для недобросовестных составителей документации, но и для тех, из-за кого масштабная вырубка городских лесов в принципе стала возможна и, если ничего не делать, продолжится в будущем.
– К концу 1990-х годов границы Красноярска были существенно расширены, в городскую черту попали и пригородные леса, в том числе и Николаевская сопка. Тогда эти участки находились в ведении федерального Лесного фонда, – рассказывает Галина Полякова. – Но в 2007 году Лесной кодекс изменился, и леса, находящиеся в границах городов, были переданы муниципалитетам. Красноярску таким образом "досталось" 7,5 тыс. гектаров леса. Тогдашние городские власти (мэром был Петр Пимашков, председателем горсовета – Владимир Чащин) утвердили зонирование Красноярска так, что в зоны возможной застройки попало более 3 тысяч гектаров "вновь обретенного" леса. Это, в частности, Николаевская сопка и ее окрестности, природные ландшафты Торгашинского хребта, долины рек Базаихи и Качи, березовая роща вблизи СФУ, Академгородок и многие другие районы.
То есть, когда красноярцы выходят на акции протеста против вырубки городских лесов, вполне может быть, что вырубают деревья вполне законно – согласно постановлениям "старых" горсовета и мэрии. Только об этом никто не знает: для людей лес и есть лес, а не земля, на которой собственник или арендатор могут делать что пожелают. Что касается "новых" властей, добавляет Наталия Подоляк, главная претензия к ним – бездействие.
После Игр город лишится множества лесов, зеленых территорий, дачных земель – все это по нынешнему генплану может быть снесено, а территории плотно застроены
– В полномочиях нынешней власти пересмотреть и генплан Красноярска, и другие градостроительные документы. Город должен биться за свою территорию. Иначе рано или поздно Красноярск потеряет свои леса, – говорит Подоляк.
Собственно, как раз с подготовкой к Универсиаде это время и пришло.
– Территория рядом с Николаевской сопкой и другие районы в том направлении долго не застраивались потому, что там не было коммуникаций: проводить их туда "специально" – очень дорого. Застройщики сюда не заходили, потому что было просто невыгодно, – считает Наталия. – А сейчас, "под Универсиаду", коммуникации в эти места проведены. И значит, после Игр город лишится множества лесов, зеленых территорий, дачных земель – все это по нынешнему генплану может быть снесено, а территории плотно застроены. Кстати, и спортивные объекты, зажатые посреди застройки, потеряют свое значение.
Тяжелое наследие
Красноярцев сейчас "уговаривают" (собственно, многие горожане и сами так считают): да, были огромные затраты, и леса вырубались, ничего, потерпим. Зато город получит богатое "наследие Универсиады" – современные спортивные объекты. А это, конечно, пойдет на пользу Красноярску: он сможет и крупные соревнования принимать, и к массовому спорту приобщать жителей.
Но Наталия Подоляк уверена: там, где спорт высших достижений, люди, вышедшие "просто погулять на горку", – лишние. И объекты Универсиады в итоге тоже окажутся для красноярцев "за колючей проволокой".
– А потом, эти крупные, сложные и дорогие объекты надо содержать. Хватит ли денег? У Красноярска уже было сформировано "спортивное наследие" в начале 1980 годов – проводились крупные соревнования, строились серьезные объекты. После 90-х, с их безденежьем, сохранить практически ничего не удалось. Но ведь и сейчас экономическая ситуация в России непростая, – говорит она. – Ну, пусть 5–6 лет все это продержится. Потом придут арендаторы, а дальше все будет роздано или продано за бесценок. Так произошло, например, с построенным в советское время лыжным стадионом "Ветлужанка", где сейчас шашлыки жарят и корпоративы проводят. Или с комплексом "Динамо", в котором, кроме самой площадки стадиона, городу ничего уже не принадлежит, даже земля.
А ведь можно было, добавляет Наталия, при подготовке к Универсиаде обойтись и без уничтожения лесов, и без колоссальных затрат, и действительно оставить спортивное наследие после Игр.
– Весь мир уже давно отказался от гигантомании, в том числе и при проведении крупнейших турниров. В зимних видах основной акцент делается на трассы – именно они должны соответствовать мировым стандартам. И, в частности, проходить по экологически чистым местам, зеленым зонам, чего у нас уже нет из-за вырубок. А вспомогательные объекты (тренерские и административные штабы, раздевалки, прочее) минимизированы, потому что и нужны на короткое время: для горнолыжников – на 3–4 дня, для лыжников – на 5–6. Для этого монтируют временные модульные конструкции, а не вырубают десятки гектаров леса ради дворцов, которые потом будут никому не нужны, – говорит Наталия Подоляк.
В свое время специалисты и общественность предлагали свои варианты строительства и обустройства спортивных объектов: восстановить спорткомплексы советского периода, те же "Ветлужанку" и "Динамо". Переоборудовать активно действующие, но не слишком "продвинутые" – подтянуть их до современных стандартов. Речь, например, о горнолыжном комплексе "Каштак", который находится по соседству с фан-парком "Бобровый Лог" – объектом Универсиады.
– Мы вполне могли в районе Николаевской сопки, Академии биатлона, Ветлужанки восстановить километров 50 лыжных трасс, соединить объекты специальными лыжными мостами (так ведь и было раньше, пока эти мосты не разобрали). И тогда бы действительно удивили иностранцев тем, как все эффективно и компактно организовано: и в пределах города спортивные объекты, и одновременно в лесной зоне, и ничего лишнего, все по делу. А уж этими трассами после Универсиады точно могли бы пользоваться все горожане, – говорит Наталия Подоляк.
Компенсаций не будет!
На газоне рядом со спорткомплексом "Сопка" – штук пять маленьких елочек, посаженных на приличном расстоянии друг от друга. Поодаль еще одна – тоже маленькая, но уже высохшая: погибла не поднявшись. Это так называемые компенсационные посадки – их, согласно постановлению краевого правительства, сажают взамен вырубленных деревьев. Но, говорят Наталия Подоляк и Галина Полякова, на самом деле эти компенсационные посадки ничего компенсировать не могут.
Если мы очнемся, только когда увидим, что живем в пустыне, уже точно будет слишком поздно
– Восстановление леса, выращивание деревьев – процесс долгий, он длится десятилетия, нельзя все взять и компенсировать одним махом. Ну ладно, накосячили. Ну так распишите – как именно вы будете тратить бюджетные деньги на компенсационные посадки, на какие именно деревья, где сажать планируете, до какого уровня подрастить их. Но это нереально с нашим подходом к управлению и финансированию, – говорит Наталия Подоляк. – У нас ведь как: сегодня деньги пришли – значит, их надо освоить за короткий срок. Погибло "компенсационное" дерево – ну, так случилось. А причины не волнуют никого. Посадочный материал был некачественный? Дерево выдернули с сельхозземли и повредили корни? Не ухаживали? Посадили не в то время года? А неважно, дело ведь сделано. То есть деньги выделяются и на рубку, и на посадку, а результат не волнует никого – это ни в каких регламентах не прописано.
Что делать дальше? Общественники честно признаются: это та самая ситуация, исправить которую уже невозможно.
– Мы всю эту боль уже пережили года три-четыре назад, когда предлагали, боролись, а к нам не прислушались, – говорит Наталия. – А ведь мы не просто кричали "Остановитесь!", а предлагали конкретные вещи.
Остановиться, считает она, лучше и сейчас. Те деньги, которые выделены на "компенсационные посадки", потратить на инвентаризацию лесов, которые остались. И наложить вето на застройку этих территорий, перевести их в категорию особо охраняемых, а властям – изменить генплан Красноярска и другие документы. Все это возможно – было бы желание.
– Надо, чтобы было четко сказано и прописано законодательно: вот это – лес, трогать его нельзя, охранять – необходимо, – говорит Наталия Подоляк. – И чтобы было однозначно ясно, кто несет ответственность за то, что лес уничтожается. А если мы очнемся, только когда увидим, что живем в пустыне, уже точно будет слишком поздно.
