В начале августа Юрий Мартыненко, руководитель поискового отряда "Земляки", и семеро его "бойцов" – школьников из Первомайского и Асиновского районов Томской области отправились в Карелию для проведения ежегодных раскопок на полях сражений Советско-финской и Великой Отечественной войны. Перед отъездом Юрий Анатольевич зашел в районный военкомат и оставил там конверт с деньгами, в котором лежало 75 тысяч рублей. Эти деньги – грант от Департамента по молодежной политике Томской области на возведение памятника сибирякам – участникам Первой мировой еще в начале года выиграл сын Юрия, восьмиклассник Владимир Мартыненко, одержавший победу в конкурсе молодежных социальных проектов.
– Нам с сыном удалось собрать сведения о двухстах жителях района, ушедших на фронт с 1914 по 1918 годы, – рассказывает Юрий Мартыненко. – Надеюсь, что это число будет расти. Мы работаем в архивах Томска и села Первомайского, общаемся с местным населением, записываем воспоминания. Свой проект мы назвали "Пусть безвестные станут известными!" Его воплощением станет установка в нашем селе памятного знака. Я оставил деньги нашему военкому, помогающему в этом деле, чтобы он в мое отсутствие оплатил расчистку территории, где должна будет установлена стела. Мы с ребятами уезжаем в Карелию на целый месяц, и я не хочу, чтобы мое отсутствие еще больше тормозило реализацию проекта, которая и так уже затянулась.
– А в чем проблема с реализацией? Грантовые деньги вы получили. Проект одобрен в Томске.
– Видимо, у районной администрации есть занятия поважнее. Мы с начала года, как получили грант, просим их расчистить площадку для установки стелы, но дело все никак не сдвинется с мертвой точки.
Юрий, похоже, надеется, что военком окажется более эффективным переговорщиком с местными властями и сумеет изменить ситуацию.
– Почему для вас так важна установка этой стелы?
У нас памятники устанавливают кому и чему угодно... При этом нет ни одного памятника героям Первой мировой войны
– Знаете, у нас памятники устанавливают кому и чему угодно. В Томске, например, больше восьмидесяти разных монументов: Любовнику, домашним тапочкам, Лягушке-путешественнице и так далее. При этом нет ни одного памятника героям Первой Мировой войны. Почему? Эти люди "забыты", из-за того что многие из них воевали на стороне "белых" в Гражданскую войну, то есть были врагами советской власти, а значит, не могли считаться героями. Немало ветеранов Первой мировой было репрессировано и расстреляно в тридцатые годы.
На всю Томскую область есть только один памятник участнику той войны – Марии Бочкаревой, которая создала знаменитый женский "батальон смерти". Он установлен на ее родине, в селе Ново-Кусково Асиновского района. Больше ничего нет. Может быть, нам удастся это исправить и "оживить" память о миллионах погибших.
– Когда и почему у вас появился интерес к судьбам участников
именно Первой мировой войны?
– Несколько лет назад мы с сыном восстановили боевую биографию нашего прапрадеда Ивана Алексеевича Лаптева, награжденного георгиевскими крестами IV и III степени. Узнали, что домой он вернулся сильно израненный, однако все равно смог прожить долгую и интересную жизнь. Несколько раз переезжал в разные регионы, жил даже на Сахалине, учил детей в школе, занимался пчеловодством…Другой мой прадед, Семен Прядко, тоже был участником Первой мировой. В нашем семейном архиве сохранилось его фото. Раскрывая биографию предков, мы захотели узнать и про других героев...
– Где и как собираете информацию?
– Работаем в архивах, ищем в интернете. А вот жители села, к сожалению,
много рассказать не могут. И даже старожилы не помнят или не знают о своих дедах и прадедах. Долгие годы все замалчивалось, скрывалось, героями Первой мировой в Советском Союзе вообще мало кто гордился. По сути, интерес к своим родословным у людей начал проявляться только сейчас. Благодаря социальным сетям, а также созданной нами группе "ВКонтакте!, к проекту "Пусть безвестные станут известны!" присоединяются не только жители России, но и граждане США, Германии, Белоруссии, Великобритании, Таиланда. Мы насчитали более двух десятков стран, из которых заходят интернет-пользователи.
– Они помогают в поисках?
– Да, но пока, к сожалению, только россияне! Например, историк-любитель из Омска Дмитрий Трактиров рассказал, что в городе Ялуторовске Тюменской области чудом сохранилась картотека "Бюро учета потерь на фронтах Первой мировой войны 1914–1918 годах", где собрано почти восемь миллионов карточек на военнослужащих. В них указаны фамилия, имя, отчество человека, возраст, вероисповедание, а главное – сведения, в каких сражениях человек участвовал, какие ранения получал, где лечился, попадал ли в плен, пропал ли без вести, погиб ли. Эти данные сотрудники Российского государственного военно-исторического архива до сих пор оцифровывают и выкладывают на сайт. Это гигантская работа. Бумажные документы занимают 7701 деревянный ящик, мы ради интереса посчитали, что длина этого архива составляет 1 километр 120 метров!
– Проект по героям Первой мировой – не единственный, которым вы занимались. В 2008 году вы получили Премию международного конкурса "Поддержка молодых российских исследователей" (проводимого совместно Фондом имени Генриха Бёлля (Берлин), Международным обществом "Мемориал") за установку в вашем родном селе Камня скорби.
– Да, этот памятник мы посвятили нашим землякам – жертвам политических репрессий 1930–1950-х годов. Проект памятника разрабатывали восьмиклассники Первомайской школы, а сам камень был установлен 15 сентября 2006 года недалеко от православного Свято-Троицкого храма. Это не случайно, ведь среди репрессированных и расстрелянных было много священников и членов их семей. Мой сын исследовал биографию одного священника, Никиты Казакова, убитого за веру в 1929 году. Его работа называется "Вера превыше жизни: жизнь и гибель священника Михайло-Архангельской церкви села Туендат Никиты Акимовича Казакова и судьба его семьи".
– Вы наверняка помогали сыну в "расследовании" этого преступления?
– Конечно. Впервые я услышал рассказ про Никиту Казакова в 1999 году, когда вернулся в родное село после окончания Томского университета. Одна из старейших местных жительниц вспоминала, что в 20-е годы жил в их селе священник, которого убили за отказ отречься от веры. Ни его имени, ни других данных бабушка уже не помнила. Однако я заинтересовался и начал искать. Позже к моей работе присоединился сын. В Центре документации новейшей истории Томской области мы нашли уникальные архивные документы, по которым восстановили ход событий.
14 июня 1929 года священник Никита Казаков был вызван в село Туендат к уполномоченному ОГПУ Зачулымского района Фомину. 17 июня 1929 года в 15 часов дня Казаков вместе с Фоминым и инспектором социалистического воспитания Михаилом Бурматовым сели в лодку на речке Куендат. Фомин и Бурматов вернулись в село через час, но уже без священника. 26 июня крестьянин Алексей Скрябин нашел в старице реки Чулым труп мужчины. После его осмотра начальник Зачулымского Районного административного отдела Аузин определил, что это священник Никита Акимович Казаков. Опросив свидетелей, Аузин пришел к заключению, что убийство могли совершить Фомин и Бурматов, но исходя из того, что уполномоченный ОГПУ по Зачулымскому району Фомин "из Зачулымского района выбыл неизвестно куда, а Бурматов находится в служебной командировке в Томске", постановил дело в отношении подозреваемых в убийстве не возбуждать, а собранные материалы передать народному следователю 5-го участка Томского округа, копию – в Томское окружное отделение ГПУ. Судя по всему, на этом следствие и закончилось.
– Как именно власти требовали от священника отречься от Бога?
– По воспоминаниям старожилов, работники ОГПУ заставляли его прилюдно во время божественной литургии объявить прихожанам, что Бога нет. Однако Никита Казаков этого не сделал. Он сам как служитель религиозного культа, а затем и его жена Марфа были лишены избирательных прав. Она подавала заявление о восстановлении в правах, но ей отказали. Оставшись без средств к существованию, Марфа Ивановна была вынуждена уехать с детьми на свою родину – в Горный Алтай.
На кладбище деревни Туендат благодаря местным жителям нам удалось определить точное место захоронения Никиты Казакова. 12 октября 2017 года там был поставлен крест, на котором закреплена табличка: "Памятный крест установлен в 2017 году на месте захоронения священника Михайло-Архангельской церкви села Туендат (Баюрово) Никиты Акимовича Казакова, убитого за веру в период массовых репрессий сотрудниками карательных органов советской власти 17 июня 1929 года".
– Жаль, что потомки священника не узнают, что память об их предке теперь бережно хранится на его бывшей Родине.
– Почему не узнают? От отца Никиты осталось пятеро внуков, 9 правнуков и 8 праправнуков. Проживают они на Алтае и в Москве. Мы встречались с одним из правнуков во время визита в столицу. И они очень благодарны нам за проделанную работу.
– Получается, что почти каждый год вы с сыном начинаете по новому краеведческому проекту?
– Не каждый, так как для полноценной работы над проектом требуется минимум два-три года. Однако, вы правы, работая в архивах, мы постоянно присматриваем новые направления для исследований. Сейчас, например, в разработке сразу два направления. Одно связано с чулымскими татарами, второе – с историями наших земляков, в 30-е годы лишенных избирательных прав.
– Почему вы занялись именно чулымскими татарами?
– Это огромный и очень интересный пласт истории. Если говорить о чулымских татарах, то сегодня мало кто помнит, что в XIX – начале XX веках у них на территории современной Томской области были свои волости, управы, язык, религия (шаманизм) и привычный уклад. После того как чулымцы перешли в российское подданство, их обложили данью (ясаком) и стали называть "ясашными". Однако при этом дали определенные льготы. Например, не призывали на воинскую службу. Это, в частности, объясняет, почему в годы Первой мировой из нашего района на войну отправилось так мало мужчин.
А еще чулымцы, а также проживавшие на севере района селькупы были прекрасными охотниками и рыбаками. Сохранились документальные свидетельства того, как Федор Тюделеков поймал огромного осетра, которого потом доставили к императорскому столу, за что селькуп был награжден золотыми часами с ключиком. Все стало меняться в 1910-х годах, когда чулымцев предупредили, что теперь их будут причислять к Ново-Кусковской волости, а значит, еще больше ущемлять в правах. Недовольные ясашные устроили бунт, несколько человек были арестованы… Об этом даже писали в газетах, и, возможно, именно это станет отдельной темой для исследования сына.
– А что вы рассчитываете найти, изучая историй людей, лишенных избирательных прав?
Я бы хотел рассказать о том, как клеймо врагов народа калечило судьбы людей
– Там интересна история каждого человека. За каждой из них стоит трагедия. На людей доносили просто так – за неосторожно сказанное слово или даже за то, чего они никогда и не говорили. Забирали все, что было нажито: молотилки, веялки, сеялки. Лишали прав. А потом многие люди, объявленные врагами народа или сосланные в Сибирь как спецпереселенцы, в 1940-х шли на войну и своим героизмом доказывали, что они не враги и не вредители. Это уже не просто тема отдельной работы, но материал для целой диссертации. Я бы хотел рассказать о том, как клеймо врагов народа калечило судьбы людей и как они пытались его стереть, даже ценой своей жизни. И о том, что многие наши люди до сих пор боятся собственной родословной, боятся, что их предки были "вредителями" или "предателями родины". Десятки лет в стране работала мощнейшая пропаганда. И ее отголоски нам слышны до сих пор.
