В конце 90-х годов мой школьный приятель за месяц до окончания предпоследнего школьного класса эмигрировал вместе с родителями из Новосибирска в одну из европейских стран. Потому наше с ним последнее совместное воспоминание – это городское празднование 9 мая 1998 года, просмотр салюта в сумерках, распитая на двоих бутылочка какого-то вина и дальнейший непредусмотрительный променаж по ночным центральным улицам, который закончился встречей с двумя раздраженными молодыми милиционерами. Внешне они выглядели почти как наши ровесники, вели себя бесцеремонно. В обстоятельства праздничного дня войти не захотели, вызвали транспорт, который и свез нас в ночную управу. Так, прямо на глазах, начала повторяться история из фильма Данелии "Паспорт", потому как отъезд за границу был запланирован на вечер следующего дня.
За полночь мы сидели в коридоре новосибирского РОВД, и вокруг моего приятеля витала невидимая аура всепоглощающего превосходства человека, покидающего Россию. На суровые взгляды представителей власти он отвечал чуть ли не уничижительным пренебрежением, пугаться не желал. И я с некоторым страхом ожидал, что он с минуту на минуту откроет рот и скажет: "Я свои права-то знаю!"
Закончилось все благополучно, на нас составили протокол и отпустили. На следующий день приятель покинул страну. Почти десять лет мы толком не общались. Заново связь установилась уже во времена, когда в нашу жизнь широко вошли соцсети. О родине в переписке он отзывался как-то неопределенно, вообще на эту тему разговоров избегал. После событий 2014 года на некоторое время и вовсе замолчал. А весной 18-го сообщил, что по семейным делам прилетает в Новосибирск.
– Насколько? – спрашиваю я.
– На три дня, – ответил он, – а у вас все-таки есть сдвиги к лучшему. Вот, рейсы из Праги прямо в Новосибирск теперь летают. Я помню, когда уезжал, Толмачево – на овощебазу похож был. Сейчас все лучше там у вас.
Но были и другие впечатления: вполне себе уютные новосибирские кафешки, сохранивший еще кое-где приметы былого своеобразия Академгородок, улочки, по которым мы в детстве гоняли на великах, и дворы, в которых играли в футбол
Через неделю он прилетел. Все совпало: прошло ровно 20 лет, и опять был канун 9 мая. Было холодно. Это его нисколько и не удивило – все-таки Сибирь.
– Да ладно, – сказал я, – тогда, на День Победы жара стояла, ночью духота была. Наверное поэтому те два мента не в духе были.
При упоминании отечественных стражей порядка у него дернулся глаз и вновь прибывший иностранный турист с опаской огляделся. Мы стояли в зале Новосибирского аэропорта, но полиции вокруг и правда было в избытке. В черной форме блюстители хорошо выделялись на светлом фоне.
– Ну? – спросил я по дороге в город. – Раз уж так совпало, 9-го – на парад?
– Что я там не видел? А впрочем, ну, можно и на парад…
На парад мы все-таки не пошли, не успели. Но по городу в тот день погуляли. Случились при этом с нами мелкие недоразумения: в супермаркете, стоя в очереди и болтая со мной о разном, приятель вдруг нелестно отозвался о российской внешней политике, и с ним повздорила впереди стоящая тучная гражданка, даже замахнулась на него тяжелой сумкой. После нам попался водитель такси, который говорил исключительно на уголовной фене, всю дорогу слушал шансон и потом отчитал нас за безналичный способ оплаты. Но были и другие впечатления: вполне себе уютные новосибирские кафешки, сохранивший еще кое-где приметы былого своеобразия Академгородок, улочки, по которым мы в детстве гоняли на великах, и дворы, в которых играли в футбол... Вечером мы распили с приятелем привезенную им с собой Бехеровку. В перовом часу ночи на тихой улице, подальше от праздно шатающейся толпы, он наконец подвел итог:
– Все не так уж плохо, жить можно. Знаешь что? Давай "Фантом" споем, как в школе.
– Что? – удивленно спросил я. Но тот не стал дожидаться согласия и нестройным голосом завел про "бег по выжженной земле". До этого момента вокруг было очень тихо. Он дирижировал сам себе рукой, в которой была зажата сигарета. И тут за нашими спинами раздалось укоризненное: "Граждане".
Мы обернулись. Сквозь облако сигаретного дыма на нас смотрели двое полицейских средних лет.
– Вы бы, знаете, – начал представитель закона постарше, – имели совесть. Песня, конечно, хорошая, но вы сейчас порядок нарушаете, на то Административный кодекс есть.
Впрочем, полицейские были настроены вполне дружелюбно. Мы поздравили их с прошедшим праздником, они попросили не шуметь и ушли.
– Позитив, – резюмировал мой приятель. – Жить вроде бы тут можно.
На следующий день он улетел.
Сергей Богданов – новосибирский журналист
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
