"Теперь-то ты это бросишь?"

В Красноярске вышли на свободу задержанные за организацию несогласованного митинга сотрудники штаба Навального. Марию Маковозову и Яну Герасимову суд приговорил к трем суткам административного ареста. 5 мая красноярцы вышли в центр города на акцию, которая переросла в шествие. Несогласованный протест привел к задержанию свыше пятидесяти человек. Корреспондент "Сибирь.Реалий" встретила освободившихся активистов и расспросила об условиях содержания и дальнейших планах штаба Навального в Красноярске.

– Мария, как происходило ваше задержание 4 мая, накануне митинга?

– Задержание, хотя они его так не называют, произошло в восемь утра. Я отводила племянника в детский сад. Вышла за ворота садика, ко мне подошли двое сотрудников в штатском, один из них представился и предъявил удостоверение, второй нет. Я не смогла ничего разглядеть, у меня очень плохое зрение, я на расстоянии вытянутой руки ничего не вижу.

Я сказала, что пусть пришлют повестку, если хотят со мной побеседовать. Мне сказали, что я проеду с ними в любом случае, в одном случае это будет добровольно, в другом у меня будет 19.3 – "Сопротивление законным требованиям сотрудников полиции". Я с ними проехала в отделение полиции номер один, где на меня составили протокол об административном правонарушении, но протокол о задержании составлен не был. Все это время они говорили, что я нахожусь с ними добровольно, в то же время уйти мне не давали. Так же мы проехали добровольно в суд, где меня физически, силой, удерживали. Все это время не было составлено протокола о задержании. Я настояла, что либо ухожу от них любыми путями, либо пишется протокол. Тогда они вызвали наряд, и мы отправились в отделение полиции номер пять, где я просидела еще три часа. У меня забрали телефон, мне было сложно ориентироваться по времени, потом мы поехали в суд второй раз, и тогда произошло рассмотрение дела.

​– Что вам предъявили в качестве обвинения и как прошел суд?

– Мне вменили организацию митинга (статья 20.2 КОАП. – С.Р). Причем по той части, по которой, как я думаю, еще можно было как-то мои действия приплести к этому нарушению, по части первой этой статьи мне бы не светил административный арест, но мне вменили именно вторую часть. Там на самом деле настолько глупо все это было сделано. Их аргументация такая: я организовывала митинг тем, что приглашала людей на него, тем самым я организовывала, и при этом не подавала уведомления. Тот факт, что уведомление было подано, но другими лицами, они не рассматривали.

Они рассматривали это как два разных мероприятия. Меня повезли в спецприемник на Автобусной, намереваясь оставить там, но им там сказали, что не могут меня оставить, потому что там не содержат женщин. В итоге меня привезли сюда, на Диктатуры.

– В камере вы были в одиночестве?

– Сначала была в камере одна, потом ко мне подселили соседку. Затем нас расселили: у меня аллергия на пыль, а там безумно пыльно и очень грязно. И матрасы, и подушки такие пыльные, что словами не описать. Я просто задыхалась. Меня любезно перевели в другую камеру, где была сквозная дырка в стене на улицу. Там прохладно, но можно дышать, и там я уже была одна. А к моей соседке подселили Яну.

– Вторая камера оказалась лучше?

– Первую мою камеру я считала плохой, там было четыре койки, стоял унитаз. С потолка велось видеонаблюдение. Между койками маленькое расстояние, один человек пройдет, два уже не разойдутся. Но вторая оказалась немногим лучше. Стоял стол, скамеечка, все прибито к полу. Все железно-деревянное. Все очень грязное, на потолке подтеки. Окно было очень высоко, на нем решетка. Железная дверь с маленьким окошечком, в которое три раза в день дают еду. Все крайне убого, неприятно, неудобно, грязно. Такое чувство, что сделано это не для людей, а вольерчик для животных. Я понимаю, что в пенитенциарном учреждении не должно быть приятно. Но такое ощущение, что не считают за людей тех, кто там находится. Вся эта система пропитана тем, что если ты туда попал, забудь, что ты человек, ты просто отребье. Выдают постельное белье: простыню и наволочку. А там ужасно грязные одеяла. Условия сильно так себе. Хотя я видела, что там ставят приборы для кварцевания. Есть раковина, где течет только холодная вода. Душ можно принять раз в неделю, по выходным. В субботу или воскресенье. Причем сотрудники сами решают, сколько человек они готовы пустить в душ. Это ужас. Особенно если подумать, что это только для административно задержанных. По сути не для преступников.

– Что еще вас поразило в условиях содержания?

– Что интересно, там абсолютно нигде нет у заключенных часов. Проносить их с собой запрещено. Поэтому большую часть времени находишься в таком потерянном состоянии, когда не знаешь, сколько времени. Можно спрашивать у охранников, если они мимо проходят и если они скажут. Это похоже на способ психологического давления. Распорядок дня отличается тем, что часов в шесть утра включают свет и радио. В десять вечера приглушают свет и выключают радио. Кормят три раза в день. В восемь утра осматривают камеру. В девять приносят завтрак. В десять на час выдают телефон. В час обед и в пять ужин. Еду я пробовала на третий день. В первые два дня я к ней не притрагивалась. Она не так ужасна, как могла быть, я ожидала худшего. Но она холодная, невкусная, ее откуда-то привозят. И такое чувство, что два или три дня давали одно и то же. Там есть один кипятильник, возможно, на весь спецприемник. И охранники носят его из одной камеры в другую, когда люди просят.

– Вас посещали сотрудники полиции?

– Ко мне приходил эшник побеседовать. Ему очень не повезло, он хотел побеседовать со мной с глазу на глаз, но пришел, когда там был мой адвокат. Они пересеклись на выходе. Он спрашивал меня обо всем. На мой вполне законный отказ от разговора с ним, когда я сослалась на 51-ю статью, сказал, что мне будет хуже. Что он имел в виду, не объяснил.

– Как после этого разговора к вам относились сотрудники приемника?

– Сотрудники большей частью ведут себя нормально. Они отвечают вежливостью на вежливость. В соседней камере было несколько мужчин, постоянно донимавших охранников просьбами найти им сигареты. С разными людьми сотрудники общаются по-разному. Со мной общались вежливо, за исключением того, что один охранник очень хотел со мной подискутировать о политике и убедить меня в том, что Навальный американский агент. Он абсолютно серьезно в это верил. Я на самом деле, кажется, впервые видела человека, у которого все, что он говорит, – это как будто бы Первый канал смотришь. Те же фразы, те же аргументы. Человек абсолютно убежден, что Навальный американский агент, его спонсирует Америка. А Путин – это вообще наш герой, и никого другого у нас нет, кроме Путина. Возраст около сорока у этого охранника. Я даже услышала от него, что в нашей стране политической конкуренции, оказывается, больше, чем в США, потому что у них две политических партии, демократы и республиканцы, а у нас их целых двенадцать. Я пыталась с ним разговаривать. Закончился спор тем, что он просто махнул на меня рукой, потому что я невыносимо глупа, если я не понимаю, что Навальный – американский агент.

– Вам удалось связаться с близкими? Какова была их реакция на то, что вы попали под арест?

– Близкие были очень удивлены. Да и сама я не ожидала, что мне дадут трое суток. Я сообщила своей маме о том, что происходит со мной, только часа в три дня. Сообщила в такой форме, мам меня задержали, меня сейчас отвезут в суд и выпишут штраф, и я приеду домой. И когда оказалось, что я не приеду домой в ближайшие пару дней, все были очень удивлены. На самом деле очень многие мои родственники, не проживающие в Красноярске, узнали об этом в новостях и были перепуганы. Потому что информацию из уст в уста можно исказить и сделать еще более неприятной, чем она есть.

Вообще, мои родственники не говорили: бросай это. Они говорили: теперь-то ты это бросишь? Что лично мне совершенно непонятно, как может человеческий мозг сгенерировать такую мысль, что с тобой обошлись несправедливо – и ты перестанешь бороться с несправедливостью?! Мне кажется, наоборот, это должно придать больше сил, еще больше заряда энергии и энтузиазма идти против этого. Мне выразили свое неодобрение на этот счет, но какого-то противодействия нет. Я еще с большими силами пойду против этого всего. Ну и постараюсь больше не попасть в это неприятное место. Но если такова цена, то, видимо, придется.

– Чем вы занимались все трое суток?

– Со своей недолгой соседкой мы общались, но она не сказала, почему там находится, не захотела отвечать. Но в целом мы приятно общались. Я ей рассказала, поему я здесь. И весь рассказ она причитала, прямо как в тридцатые годы. Ей лет тридцать с небольшим.

Все остальное время я читала книгу, которую мне передали родные. Иронично, что в это время я читала "Овод" Войнич. Это книга про итальянского революционера. И в тот момент, где я ее читала, он как раз находился в тюрьме. Так что мне было очень близко происходящее с ним в этой книге. Развлечений больше никаких, кроме радио, где играет отвратительная музыка.

– Вы знали, что в субботу в Красноярске все-таки прошла несогласованная акция? Может быть, слышали, что происходит на улицах?

– То, что происходило на улице, я не слышала никак. Охранники о происходящем не говорили, не обсуждали. Узнала я только на следующий день, хотя у меня не ловил интернет. Я позвонила одному из сотрудников штаба и попросила рассказать, что произошло. Только так вкратце я о чем-то узнала. В субботу я не знала ничего. Мне сказали, что вышло около тысячи человек, и я почувствовала гордость за свой город. Я не ожидала, что выйдет так много. Конечно, слова о том, что были задержания, так как я уже находилась в местах лишения свободы и понимала, чем это может кончиться, для меня были очень горькими, потому что не хочется, чтобы кто-то туда отправился. Что ждет этих людей, пока непонятно. Узнала, что одного нашего сотрудника избили, это, конечно, ужасно. Я буду обжаловать постановление суда в отношении меня.

Координатора красноярского штаба Навального Яну Герасимову сотрудники полиции задержали 5 мая в день проведения несогласованного митинга.

Она заранее ранним утром приехала поближе к площади и находилась у знакомого в кафе с черным ходом. Но эта предосторожность не сработала.

– Яна, как прошло ваше задержание?

– Задержали меня утром в 11 часов. Сотрудники полиции меня, видимо, выследили, начали стучаться в двери. Около часа стучали, я думала, они выломают дверь. Кричали все что угодно, от угроз до "Яна, солнышко, выходи". Я вышла с черного хода, но меня все равно задержали. Объяснили все стандартным "проедем и поговорим", показали удостоверения. Мы приехали в первый отдел полиции, и на меня составили протокол по статье 20.2 КоАП РФ. Минут сорок я прождала в обезьяннике судью. После постановления суда меня отвезли на Автобусную, а дальше в спецприемник на Диктатуры.

​– Вы были одна в камере?

– Со мной сидела женщина за неоплаченный штраф. Ей назначили четверо суток. Оказалась очень милой, покормила меня в первый вечер. Рассказала, что там и как. За это я ей очень благодарна.

– Чем вы занимали себя эти трое суток?

– Все это время я спала, читала, писала планы на ближайшие недели. Но в основном спала и читала. Я перечитывала "1984". Надо сказать, что это лучшее место для чтения этой книги. Еще читала Замятина "Мы" и Кинга "Сияние".

​– Как к вам относились сотрудники приемника?

– Сотрудники относились с пониманием: понимали, что политическая. И вообще для них было дико, что две молоденькие девочки сидят в их "милом" заведении. Был сотрудник, который очень интересовался нашей деятельностью. Пытался убедить нас, что Навальный – агент Америки.

– Вы знали, что митинг перерос в шествие? Удавалось ли вам следить за происходящим?

– Я частично была в курсе того, что происходит на улицах Красноярска, потому что телефон у меня отбирали, только пока я сидела в первом отделении полиции. В коридорах суда я была с телефоном. И был такой достаточно жесткий момент, когда я поняла, что на улицы вышло огромное количество людей. Мне скинули видео. И момент огромной радости резко сменился на негатив, потому что следом поступила информация о задержаниях, что Даниила избили. Жутковато было, когда ты сидишь и ничем никому не можешь помочь. Это страшно.

– Как настрой после трех суток ареста и ваши дальнейшие планы?

– Настрой боевой. И подобное мероприятие, скажем так, еще больше мотивирует работать. Больше, потому что когда ты видишь, насколько несправедливо винтят людей, избивают, ты понимаешь, насколько быстро нужно все менять. Поэтому настрой только боевой.