31-летнего юриста Дмитрия Третьякова из города Спасск-Дальний в Приморском крае арестовали за репост записи в Telegram. Его обвиняют в публичных призывах к экстремизму (ст. 280 УК РФ). Это первое в России уголовное дело за репост в Telegram. И разворачивается оно на фоне общего противостоянии российских силовиков и Telegram в России. Сегодня Роскомнадзор подал иск в суд о блокировке Telegram.
12 июня Дмитрий Третьяков сделал репост записи журналиста Аркадия Бабченко из его телеграм-канала в открытую телеграм-группу "Операция "Утка", где сторонники Навального обсуждали итоги антикоррупционных митингов, которые прошли в тот день по всей стране (в этой открытой телеграм-группе на тот момент состояли 596 человек). В посте Бабченко описал свои впечатления от акции Алексея Навального в Москве, раскритиковал некоторые шаги ее организаторов и предложил свой вариант действий. Репост этого текста Третьяков сопроводил комментарием "Согласен. Я сейчас скину важный текст… Бабченко на месте не было, в основном он абсолютно прав”. Привлеченные силовиками эксперты признали эту запись "призывом-воззванием к осуществлению экстремистской деятельности".
При этом к самому Бабченко претензии силовики официально не предъявляют. После обыска 13 марта Третьякова увезли за 228 километров во Владивосток. Ему предложили признать свою вину, но он отказался. 16 марта Фрунзенский районный суд отправил его под арест в СИЗО на два месяца в статусе подозреваемого. Однако 21 марта следователь вынес постановление о привлечения Третьякова в статусе обвиняемого по уголовному делу.
Адвокат "Открытой России" Сергей Мирошниченко рассказал изданию "Сибирь.Реалии" некоторые подробности этого дела:
– Что говорится в заключении экспертов, в каких именно словах этого перепоста Третьякова усмотрели "призыв к экстремизму"?
– Выводы экспертов: в текстовом сообщении, опубликованном пользователем по имени Дмитрий, содержатся признаки побуждения в форме призыва к насильственным и деструктивным, разрушительным действиям, к протестным митингам и вооруженной борьбе, сопротивлению представителю власти, сотрудникам полиции (“драться с ментами”), уничтожению автозаков (“жечь автозаки”). Все, это все выводы экспертов.
– Они пришли к такому решению на основании лишь этих двух фраз?
– Да, только на основании этих фраз в посте. Пока мы не располагаем материалами уголовного дела в полном объеме. Нам дали ознакомиться с теми материалами уголовного дела, которые были предоставлены в суд. Но сам Третьяков говорит, что он не отправлял этот пост, что под именем "Дмитрий", которое ему инкриминируют, скрывается другой человек – у него был другой никнейм и другая аватарка. Поэтому он отрицает любую причастность к этому преступлению и говорит о возможности того, что его могли подставить.
– Он предполагает, почему именно на него обратили внимание силовики?
– Во всем этом уголовном деле недостаточно оснований, начиная с задержания, которое было необоснованно и незаконно. Да и сам он ни разу не был судим, имеет постоянное место прописки, он не был активистом протестного движения.
– Как вы оцениваете судебные перспективы этого дела?
– Это дело показательное, оно было нужно силовикам, чтобы показать нашему президенту и правительству: мы работаем, мы выявляем преступников экстремистской направленности. Раньше я не слышал о таких уголовных делах, чтобы их заводили из-за постов в мессенджерах. В основном это были дела, когда сообщения распространяли в социальных сетях. Я думаю, это акт устрашения, чтобы показать, что вы у нас под колпаком, мы все можем, а вы никто.
Защита подала апелляцию на решение Фрунзенского районного суда об аресте Третьякова, однако 3 апреля суд оставил в силе это решение. При этом заседание по ходатайству прокурора проходило в закрытом режиме в присутствии свидетелей, которыми были сотрудники местного Центра по противодействию экстремизму. Мирошниченко говорит, что личности сотрудников Центра "Э" в ходе судебного заседания не устанавливали, их никто не допрашивал.
– Опишите условия содержания Третьякова в СИЗО?
– Мне об этом неизвестно точно, но из моей практики следует, что камера, в которой он находится, неплохая. Она рассчитана на двух человек. Сам он выглядит опрятно, аккуратно.
– В каком психологическом состоянии сейчас ваш подзащитный?
– Третьяков не сломлен, готов бороться за правду. Он надеется, что суд вынесет оправдательный приговор, но больше у него желание найти правды не здесь – потому что в России ее не добьешься, – а в Европейском суде по правам человека.
Пока Третьяков находится под стражей, он написал письмо Аркадию Бабченко и попросил его о помощи, "как минимум информационной". "Лично я понимаю, что никого никуда Вы не призываете. Также, как и я. Все, кто читают Ваши статьи, либо соглашаются с мнением автора, либо нет, либо в бан", – говорится в письме (орфография сохранена. – СР).
Бабченко в ответ призвал своих подписчиков помочь арестованному.
Группа "Команда Навального. Владивосток" в "ВКонтакте" объявила сбор денег на оплату адвокатов Третьякову и проведение дополнительных экспертиз. По данным администраторов группы, удалось собрать чуть больше 50 тысяч рублей. Сотрудники штаба Навального в беседе с "Сибирь.Реалиями" сказали, что сам Третьяков не был активистом или волонтером, но был просто сторонником Навального. На своей странице в фейсбуке Третьяков делился новостями о кампании Навального, репостил записи об актуальных событиях в стране, следил за некоторыми резонансными политическими делами последнего времени: например, за делом Дмитрия Бученкова, которого обвиняют в участии в беспорядках на Болотной площади 6 мая 2012 года и в нападении на полицейских, хотя сам Бученков утверждает, что в тот день был в Нижнем Новгороде.
Вы у нас под колпаком, мы все можем, а вы никто
Правозащитница "Открытой России" Валентина Дехтяренко отмечает, что за рассылку сообщения в Telegram судят не в первый раз. Однако дело за репост в этом мессенджере действительно первое. В прошлом году “Открытая Россия” писала, что на фоне дела сторонников Вячеслава Мальцева было возбуждено уголовное дело по статьям "Призывы к массовым беспорядкам" и "Призывы к осуществлению террористической деятельности" (часть 3 статья 212, часть 2 статья 205.2 Уголовного кодекса РФ). По данным правозащитников, уголовное дело было возбуждено из-за размещения в телеграм-канале "Артподготовки" файлов под названиями "Памятка революционера" и "Русская кухня. Азбука домашнего терроризма". Движение Мальцева “Артподготовка” в России признано экстремистским и запрещено.
Еще одно уголовное дело было возбуждено из-за сообщений в Telegram в ноябре прошлого года в Ростове-на-Дону. “Коммерсант” писал, что двух жителей города, Яна Сидорова и Влада Мордасова, обвинили в попытке организовать массовые беспорядки, погромы, штурмы, нападения на представителей власти через чат в Telegram. Мордасов был создателем чата "Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону", а Сидорова он назначил администратором чата. Некоторые участники чата рассказали "Коммерсанту", что за пару дней до акции появились сообщения с предложением устроить в Ростове-на-Дону государственный переворот, авторы предлагали штурмовать здание областного правительства и взять с собой оружие. Сами Мордасов и Сидоров решили 5 ноября выйти к зданию правительства региона с плакатами "Верните землю погорельцам" и "Долой правительство" и провести пикет. Во время акции их задержали, и позже в их отношении было возбуждено уголовное дело. Сами они свою вину отрицают, утверждая, что планировали провести мирную акцию протеста.
Дело Третьякова адвокат Сергей Мирошниченко оценивает как новый виток в противостоянии ФСБ и Telegram в преддверии возможной блокировки мессенджера. Ранее представители Telegram отказались выполнять приказ ФСБ передать ведомству ключи шифрования. Менеджеры Telegram обратились в Верховный суд и ссылались при этом на Конституцию России, которая гарантирует тайну переписки. Верховный суд России встал на сторону спецслужбы.
Telegram тем не менее отказался предоставить спецслужбе ключи шифрования, заявив, что это технически невыполнимо. Срок действия ультиматума ФСБ истек 4 апреля. Сегодня Роскомнадзор подал иск о блокировке Telegram. Теперь предстоит суд, апелляция, и если все решения будут приняты в пользу ведомства, мессенджер будет заблокирован.
"Позиция Telegram остается прежней: требования ФСБ предоставить доступ к частной переписке пользователей неконституционны, не основаны на законе, технически и юридически неисполнимы, следовательно, требование блокировки также необоснованно", – сообщил глава "Агоры" Павел Чиков. Правозащитники представляют интересы мессенджера в спорах с российскими ведомствами.
Адвокат международной правозащитной организации "Агора" Владимир Васин комментирует дело Третьякова так:
– Это первое "дело о репосте", связанное с мессенджером Telegram. Но дело тут, конечно, не в самом Telegram (хотя эта ситуация воспринимается особенно остро в связи с попытками властей блокировать его в России). Механизм выявления правонарушения и сбора доказательств тут ровно тот же, что в любой соцсети, любом другом мессенджере (ведь это всё телекоммуникационная сеть интернет, как отмечается в соответствующих статьях УК).
Мы получим новый произвольный способ для создания уголовных дел там, где их быть не должно
Группа, в которой был сделан репост, открытая, в ней состоит около 600 участников. Скорее всего, среди них нашли и тех, кто счел опубликованный пост экстремистским и дал соответствующие показания. Далее схема очевидна: доказательства – осмотр мобильного устройства, фамилия автора репоста, как максимум – определение IP, с которого была сделана публикация. Все, доказательства собраны – так думают оперативники.
Обращает на себя внимание еще такой момент: человека сразу арестовали на два месяца по статье, максимальное наказание по которой – 5 лет лишения свободы, то есть формально речь идет о преступлении средней тяжести. Если Третьяков ранее не судим, от следствия не скрывался, то такая мера пресечения… это слишком жестко. И эта тенденция – к ужесточению наказания и меры пресечения по подобным уголовным статьям – наблюдается в течение последних двух-трех лет и только усиливается.
Я хочу особо подчеркнуть: я против экстремизма, равно как и против экстремистских публикаций и призывов к противоправным действиям. Но процесс доказывания в любом случае должен быть объективным, а доказательства допустимыми, собранными законными методами, исключающими фальсификации и злоупотребления со стороны правоохранительных органов, особенно по подобным статьям. Иначе мы получим новый произвольный способ для создания уголовных дел там, где их быть не должно.
