12 октября 2017 года в США отметили День Колумба. Этот праздник в честь открытия Нового Света отмечается на федеральном уровне с 1937 года. Во многих городах проходят праздничные церковные службы, парады и торжественные церемонии. Впрочем, личность и историческая роль первооткрывателя Америки оцениваются неоднозначно: все чаще факт высадки Колумба на Эспаньолу связывают с развязанным им геноцидом коренных жителей острова – индейцев – и последующим истреблением коренных американцев на обоих континентах, работорговлей и началом колониализма.
Все большую силу в США набирает движение за отмену Дня Колумба в пользу Дня коренных народов. Впервые эту замену произвел город Беркли в 1992 году. Вслед за университетским центром День коренных народов вместо Дня Колумба стали отмечать и другие города, например Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сиэтл, Денвер, Остин, Солт-Лейк-Сити и Финикс, где я сейчас живу.
В России очень любят поговорить о геноциде индейцев в США. На соответствующий запрос Гугл выдает десятки страниц и про зараженные оспой одеяла, и про бойню на Вундед-Ни, и про "Дорогу слез", и про печально знаменитые интернаты.
Стоит отметить, однако, что положение коренных народов российского Севера и Сибири крайне редко удостаивается упоминаний в российской прессе. Как заметил некто в комментариях под постом о судьбе индейцев, "о них (сибирских народах) читать неинтересно. А вот индейцы в Америке – это незаживающая рана россиян".
Я вовсе не утверждаю, что геноцида индейцев не было или что сейчас их положение вполне благополучно и не нуждается в улучшении. Год назад я освещала самый масштабный протест коренных жителей США в современной истории – борьбу защитников воды из резервации лакота-сиу Стэндин-Рок против прокладки нефтепровода Dakota Access Pipeline.
Но сейчас мне хотелось бы высказаться о другом. Во многих статьях и книгах процесс покорения или, точнее, "освоения" Сибири русскими "первопроходцами" (как будто эти служилые люди шли по необитаемой территории) описывается как преимущественно мирное взаимодействие пришельцев с местными племенами. При этом делается сравнение российского и американского методов колонизации далеко не в пользу последнего. Российское же освоение Сибири представляется в исключительно розовом свете. Вот, например, выдержка из статьи профессора кафедры всемирной и отечественной истории МГИМО Юрия Булатова:
"Ускорение в движении от Уральских гор к Тихому океану достигалось прежде всего благодаря следующим факторам. Во-первых, русские землепроходцы использовали привычный опыт освоения новых территорий по рекам. <...>
Во-вторых, продвижение "на встречу солнцу" и поиск "неприисканных" земель для сбора дорогих мехов в казну проходили без какого-либо крупномасштабного сопротивления со стороны местного населения и без столкновения с иностранными государствами. <...>
В-третьих, русские землепроходцы проявляли веротерпимость и не нарушали внутренней организации жизни местного населения. Освоение Сибири и Дальнего Востока русскими проходило без каких-либо религиозных войн, без геноцида в отношении местных аборигенов, без создания резервации для коренных этносов. Все эти американские приемы колонизации так и остались, слава Богу, неведомы народам Сибири и Дальнего Востока".
Процитированная статья прекрасно иллюстрирует известный тезис Михаила Покровского о том, что "история – это политика, обращенная в прошлое". Чтобы подвести к заранее сформулированному выводу о мирном вхождении Сибири в состав Российского государства, автору достаточно исказить некоторые неудобные факты, например, о насильственном крещении сибирских инородцев. Нет в статье и ответа на закономерный вопрос, почему, осваивая новые территории, служилые люди всюду ставили укрепленные остроги? Для чего нужны были крепости, если все контакты с местным населением носили исключительно мирный характер? Согласно многочисленным книгам по истории Сибири, в одном только Прибайкалье в XVII веке отряды ополчения из бурятских племен неоднократно восставали и сжигали поставленные там остроги. Точно такая же война велась и на севере – в Якутии, а чукчи – те и вовсе так до конца с Российской империей и не "замирились". Русские казаки широко практиковали и захват пленных – ясырей, и обращение их в рабство и содержание в острогах аманатов – чаще всего жен и детей туземной знати в колодках и цепях.
Летом 2013 года из России вынужден был эмигрировать доктор исторических наук Владимир Хамутаев. Отъезду ученого предшествовало его увольнение из Института монголоведения, буддологии и тибетологии Бурятского научного центра Сибирского отделения РАН с формулировкой "за прогулы". Многие считают, что истинной причиной изгнания Хамутаева из института стала книга "Вхождение Бурятии в состав России", изданная ученым в 2011 году. Следует отметить, что в том же году в республике с помпой отметили 350-летие "добровольного вхождения Бурятии в состав России". В книге Хамутаева концепция "добровольности" опровергалась многочисленными историческими фактами перманентных военных действий на протяжении целого столетия, подчеркивался насильственный характер присоединения бурят силой оружия. Естественно, подобное несогласие с официальной трактовкой истории не могло не вызвать негативной реакции со стороны республиканской власти. Как оказалось, и в современной российской исторической науке плюрализм мнений не приветствуется.
Признаться, я никак не могу понять причин такого параноидального страха российской власти перед открытой и честной дискуссией о прошлом
После выхода книги директор института Борис Базаров потребовал от Хамутаева написать заявление об уходе, на что последний ответил отказом. Последовавшие события Владимир Андреевич Хамутаев описывает так: "Книга вызвала крайне агрессивную реакцию местной власти и ФСБ. В результате в течение 4 месяцев с марта по июль 2013 г. я подвергся беспрецедентным морально-психологическим издевательствам. С 9 часов до 18 часов кадровик следила за мной, собирая "факты нарушений". Унижали на двух собраниях, которые были организованы как приказом директора, так и по его личному заданию. Официальная причина гонений: я не получал разрешения ученого совета института на издание, на рецензиях докторов наук нет печати; издал книгу, которая противоречит принятой в институте концепции добровольного вхождения Бурятии в состав России; в книге я опорочил вековую дружбу бурят и русских. В действительности причина одна: политическая, ибо директор выполняет задание (бывшего. – РС) президента Наговицына и ФСБ изгнать Хамутаева из Института как лидера националистов, выступившего против всеобщего праздника "350 лет добровольного вхождения Бурятии в состав России". Понимая угрозу не только своему здоровью, но и моей жизни, невозможность работы в Институте, в университетах "родной" республики, а также в иных бурятских автономиях, ибо власть перекрыла все возможности для моего трудоустройства в России, я вынужден был прибегнуть к крайне тяжелой для меня участи – покинуть свою Родину, которой я отдал 26 лет борьбы за ее права и самоуважение, за ее национальную честь".
Владимир Хамутаев получил политическое убежище в США, в настоящее время он живет и работает в Университете Индианы.
Злоключения исторической науки в Бурятии изгнанием Владимира Хамутаева не ограничились. В конце 2015 года сначала республику, а затем и страну покинул известный в Бурятии книгоиздатель, учредитель общественной организации "Буряад соёл" ("Бурятская культура") Булат Шагжин.
О решении покинуть республику "на неопределенное время" Булат сообщил на своей странице в Фейсбуке. Как оказалось, к тому моменту бизнесмен и меценат подвергся давлению со стороны силовых структур. Чем же привлек их внимание скромный книгоиздатель? Вернувшись в 2013 году из Москвы, Шагжин обратил внимание на почти полное отсутствие в книжных магазинах Улан-Удэ книг, изданных в Бурятии и о Бурятии, а также книг на бурятском языке, и решил издавать их сам, не дожидаясь помощи от государства. За два года с момента основания в 2013 году издательский дом "Буряад соёл" выпустил около 70 тысяч экземпляров книг по истории и культуре бурят, фольклору, буддизму и шаманизму, учебников и словарей бурятского языка, детской и художественной литературы. Параллельно с издательским домом Булат регистрирует НКО под тем же названием "Буряад соёл" и начинает организовывать школы бурятского языка для взрослых, а также вечера, концерты, общественные встречи, посвященные культуре бурят.
В начале 2015 года на сайте телекомпании Al Jazeera вышла статья о Булате Шагжине и других общественниках, в которой они рассказали о бедственном положении с бурятским языком в Бурятии. О статье написали все крупные СМИ в республике, однако публикации были вскоре удалены с сайтов по звонку "сверху". Весной того же года, почти сразу после отъезда иностранных журналистов в Улан-Удэ с дипломатическим визитом приехали консулы США. Консулы во всех странах мира совершают подобные ознакомительные поездки по регионам, в ходе которых встречаются с представителями власти, деятелями культуры и "некоммерческого" сектора. В Бурятии консулов встретили плакатами с лозунгами с лозунгами "Янки гоу хоум!" и "Дипломаты США – источник оранжевой заразы!". Помещение, в котором проходила встреча консулов с представителями общественных организаций, в числе которых был и Булат Шагжин, было окружено сотрудниками силовых структур и СМИ. Во время разговора журналисты правительственного телеканала "Тивиком" неоднократно врывались в помещение и требовали комментарий от "сотрудников Госдепа", зачем-де они встречаются с "неофициальными лицами республики". "С этого момента до вынужденного отбытия из республики (около полугода) меня постоянно сопровождали сотрудники силовых структур на служебном транспорте и пешком. В том числе до квартиры. Также без предупреждения ко мне в офис организации приходили сотрудники прокуратуры, налоговой, счетной палаты и ФСБ. Угрожали расправой, объясняли, чтобы я покинул республику или уезжал к "своим американцам". Нас подозревали в желании отделения, проведения бурятской версии Майдана, в получении крупных средств денег на проведение революции", – вспоминает Шагжин.
Однако последней каплей стал запрет нового учебника "История бурят", который Булат планировал издать. На одном из заседаний в правительстве Бурятии с участием тогдашнего главы республики Вячеслава Наговицына проект издания новой "Истории бурят" подвергся серьезной критике. В Бурятский государственный университет и Бурятский научный центр Сибирского отделения РАН были разосланы письма с требованием того, чтобы сотрудники этих учреждений прекратили работу над книгой и сотрудничество с издательством "Буряад соёл" в публикации этого издания. В тот же день был закрыт доступ к сайту БНЦ в части исторической литературы. По мнению самого Шагжина, красным флажком для властей республики могло послужить переиздание в "Буряад соёл" книги Ширапа Чимитдоржиева "Кто мы, бурят-монголы?", рецензентом которой выступил Владимир Хамутаев.
Признаться, я никак не могу понять причин такого параноидального страха российской власти перед открытой и честной дискуссией о прошлом. Для чего, к примеру, реабилитируют садиста и душегуба Ивана Грозного? Неужели признание прошлого правителя преступником каким-то образом бросит тень на правителя нынешнего? Зачем выворачивать руки ученым и просто жителям российских республик, заставляя их праздновать непременно "добровольное вхождение" в состав России? Не лучше ли признать, что в нашей общей истории есть как кровавые и печальные страницы войн и конфликтов, так и страницы дружбы, сотрудничества и настоящего боевого братства, как в годы Великой Отечественной войны?
Я начала эту статью с рассказа о дискуссии в американском обществе по поводу Дня Колумба vs Дня коренных народов. Основное различие наших стран, по моему наблюдению, заключается именно в том, что в США общественные дискуссии на самые острые и болезненные темы национальной истории возможны, а в России, к сожалению, нет. Только что в России в очередной раз отмечался "день народного единства". Фейсбуком мне в этот день принесло сообщение о том, что московская полиция изловила группу гастарбайтеров и принудительно отправила на митинг-концерт в Лужники праздновать День народного единства. Видимо, не хватило массовки, согнанной насильно с бюджетных предприятий. Представителям же этнических меньшинств этот праздник в честь изгнания поляков из Москвы в начале XVII века кажется еще более нелепым – что мы Гекубе, что нам, собственно, Гекуба? Однако, в отличие от тех же американских индейцев, выбора, праздновать или нет этот день, как и очередную годовщину "добровольного вхождения", у нас нет.
Раджана Дугарова – кандидат исторических наук
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
