В честь столетия Великой Октябрьской революции 30-летний омский художник Никита Поздняков решил, наконец, похоронить Ленина. Его картина "Могила Ильича" с плачущей над холмиком земли женщиной в черном пока еще нигде не выставлялась. Премьера на сайте "Сибирь.Реалии"
В большой и неуютной промзоне галерею Никиты Позднякова можно найти по табличке на двери – "Маячок".
– Однажды в строймаге купил маячок с батарейками для огорода, – объясняет название галереи Поздняков. – Идешь ночью, темно, а на окошке – путеводный свет искусства в промзоне. Вся эта площадь в советское время принадлежала Худфонду и была заставлена скульптурами, плакатами, стендами – раньше Худфонд занимался оформлением города. А теперь помещения тут в аренду всяким лохам сдаются.
Галерея "Маячок" занимает две комнаты на третьем этаже старого здания с продавленными, серыми от грязи половицами.
Покупают не омичи, конечно, у кого в Омске деньги есть? Москвичи, реже – питерцы. После того как мне штраф за экстремизм дали, новые какие-то клиенты появились
– И коридор, – добавляет художник. – Тут же не только мои работы, а места мало. Приходят люди, смотрят, мы выставки проводим. Немного, конечно, – человек 150 на миллионный Омск. Художники, студенты в основном. Не за раз, но лица всегда одни и те же. Покупают не омичи, конечно, у кого в Омске деньги есть? Москвичи, реже – питерцы. После того как мне штраф за экстремизм дали, новые какие-то клиенты появились. Это же игра такая. Можно не уметь рисовать, главное – уметь мистифицировать. Говоришь, что ты художник, и все верят, приходят интервью брать. Но я искренне играю.
В августе Поздняков прославился совершенно неожиданным для него образом. Благодаря своей татуировке: крест с загнутыми против часовой стрелки концами. Некий аноним сообщил в полицию, что обнаружил на страничке художника "ВКонтакте" "публичное демонстрирование нацистской символики", и, несмотря на то что буддистский символ благополучия и счастья на тысячи лет старше нацизма, Позднякову влепили штраф на 1000 рублей по статье 20.3 Административного Кодекса РФ, о чем сообщили многие СМИ.
Когда лама в Омск приезжал, спросил у него, за что рождаются в России. Сказал, за воровство. Все верно: мы когда-то воровали, теперь нас обворовывают
– Я буддист, – объясняет он. – Лет в 20 начал задумываться, как все устроено. Примерно тогда же, когда и рисовать. Понял, что бога нет. Если есть, то противный: догматичный, ревнивый, мстительный. Я бы не хотел такого соседа. Христианство не дает ответов, нужно тупо верить, и все. Но нелогично же: если люди изначально безгрешны, почему один рождается богатым, другой – бедным, один больным, другой здоровым? Отвечать за грехи родителей несправедливо. А в буддизме все объясняется: это твоя собственная карма, ты живешь не первую жизнь, какое тело заслужил, в таком и родился. Когда лама в Омск приезжал, спросил у него, за что рождаются в России. Сказал, за воровство. Все верно: мы когда-то воровали, теперь нас обворовывают. Мы же сами создаем мир вокруг.
Рисовать Поздняков начал примерно тогда же: увидел какую-то "картинку" – так он называет и свои, и чужие произведения. Подумал, что тоже так сможет:
Образование и воспитание сводятся к тому, чтобы сделать нас приемлемыми членами общества... Многие проживают чужую жизнь, так и не поняв этого
– До этого в школу ходил, на кладбище работал менеджером – памятники продавал. Там хорошо заработать можно – в сезон тысяч 40–80. Ну и вообще: дорожки, лес – спокойно. Отец у меня художник: классика, пейзажи всякие. А мне неинтересно было. Никогда не хотел никем быть, никогда не хотел работать. Фальшь мироустройства всегда чувствовал. Нас всех с детства готовят к определенной жизни: девочки – домохозяйки, мальчики – бойцы. На самом деле все люди – потенциальные гении, если могут услышать себя. Просто и образование, и воспитание сводятся к тому, чтобы сделать нас приемлемыми членами общества: закончить школу, институт, найти хорошую работу. Многие проживают чужую жизнь, так и не поняв этого. Памятник из металлокерамики – медаль за серое существование. За яркое – из гранита. Но вопрос не в стоимости, а в том, жить в удовольствие или постоянно преодолевать какие-то барьеры, чтобы быть "не хуже других", "как люди". Я делаю то, что нравится. Сегодня мне нравится рисовать, завтра – не знаю. Не строю планов.
Я и бесплатно бы рисовал, просто сейчас получается этим зарабатывать. Хотя не так, как на кладбище, конечно. Сначала увлек процесс смешивания красок. Взял одну, взял вторую, самое интересное и получается в эксперименте. Сделал "Птичку с бородой", друзьям показал, все посмеялись. Потом появилась возможность с кладбища уйти. Зарабатывать же все равно нужно – у меня жена, дочке 8 лет, в Питере квартиру снимают. Я, конечно, безответственный отец, на жену все свалил, но ребенку помогать надо.
Когда Никита не в Санкт-Петербурге, он живет здесь же – одна из комнат слегка обустроена под жилище: кровать, застеленная солдатским одеялом, громоздкий сейф вместо шкафа, электрическая плита на подоконнике. Улыбается:
– У меня все есть, что для жизни надо, – краски, компьютер, даже душ. Три банки фасоли, крупы навалом – на распродаже купил. Холодильника нет, но зимой будет за окошком. Я счастливый человек. А техника мне не нужна. Не люблю учиться. Когда учатся, все одинаковые выходят. Учеба не сделает тебя художником, она сделает таким же, как твой преподаватель. Матрешки, ложки, портреты, пейзажи – это не искусство, это ремесло. А рисовать надо по доброй воле. Как в туалет ходишь – накопилось желание, надо выплеснуть из себя. Когда себя заставляешь, одно мучение, и это видно по картинке. Если есть у меня настроение, нарисую за полчаса. Быстро и хорошо. Картинка должна быть простой, простота всегда сильнее. Рисую все, что придет в голову. Не знаю, откуда берется – из пространства, наверное. Художник – как самогонный аппарат: накапливает впечатления, конденсирует и выливает как произведение искусства. Мой друг Дима Вирже говорит, что идеи нам присылают демоны. Ну, не ангелы точно, с ангелами мы не общаемся. Они же скучные, как учителя в школе. Вот педерастов старых нарисовал. Почему, не знаю. Веселые. Может, они и не педерасты вовсе, может, просто из бани.
Со "старыми педерастами" мирно соседствуют деревянные распятия – "для красоты", и лосиные развесистые рога, по мнению Позднякова, гармонизирующие пространство.
В серии работ про чеченскую войну ставил задачу не показать ее ужасы другим, а понять для себя. Ты всегда решаешь какую-то внутреннюю задачу, искусство – просто побочный продукт самопознания. Большинству в России – оно не нужно
– Люблю символику, – пожимает плечами художник, – кресты, значки, эмблемы типа "адидас", "найк", серп и молот: все из одной оперы. Над всем можно и нужно шутить: сексуальными наклонностями, национальностями, идеологией. Над смертью. У людей масса энергии уходит на то, чтобы ее не замечать. Боятся. А надо с нею разобраться, и будет проще. Шутить на эту тему, фотаться с покойниками. У подруги дядька умер, так я с ним селфачей наделал. Разбираюсь. В серии работ про чеченскую войну, например, ставил задачу не показать ее ужасы другим, а понять для себя. Ты ведь всегда решаешь какую-то внутреннюю задачу, искусство – просто побочный продукт самопознания. Большинству – 95 процентам, наверное, в России – оно не нужно. Когда человек думает об искусстве? Когда есть хлеб, крыша над головой… Да и думать мало кто хочет, а картинка – это как раз повод для размышлений. Когда выставка была, ребята с мебельной фабрики как раз днюху праздновали, шашлыки жарили. Увидели, что народ идет, тоже зашли. Понравилось – один даже скульптурку купил за тысячу рублей. Правда, тут же сломал, пьяный. А обычно-то реакция: "У меня ребенок лучше нарисует".
– А не опасно так шутить? – показываю на полочку, где среди слегка покореженных статуэток затесался бюст Путина с отбитым носом. Никита смеется:
Изменится риторика по телевизору, и люди изменятся, они ж не имеют собственного мнения, им все равно, какому барину оброк платить
– Да это просто, чтобы брутальнее был. Сколько лет у нас Путин – 18? Всю мою сознательную жизнь, сравнить и то не с кем. Я в свое время выдвигался в депутаты от "Яблока", думал что-то изменить. Но теперь, по-моему, уже ничего не изменишь. Бандиты захватили власть. Я бы на месте этих людей тоже никуда не ушел… Пойдемте, колесо сансары покажу.
Колесо сансары – это классический буддистский мотив, изображающий цикл перерождения. Обычно изображают три нижних мира: животных, адский, мир голодных духов, а также три верхних: богов, полубогов, людей. Но приглядываюсь – чего-то в поздняковском колесе не хватает. Он доволен:
– Мое колесо отечественное, поэтому все миры – низшие. Боги – не высшие существа, а просто люди с хорошей кармой, голливудские звезды, к примеру. А мир голодных духов – вон, за моим окном. Металлоприемка та же: работают люди в грязи, им платят только, чтоб не сдохли. А менять что-то они боятся… Ад не место, а состояние ума. Однажды с городского ТВ-канала приезжали, я им про "колесо" задвинул и еще про одну картинку. Была у меня такая – собака съела человека: грызет череп, кости. Причем из жизни. Несколько лет назад дочка в реанимации лежала с ротовирусом. Пошел в аптеку, а навстречу собака бежит с человеческой кистью в зубах. Там морг рядом, наверное, медсестра забыла утилизировать. Смешно, редактор про собаку в эфир пустил, а про колесо – нет, сказал, пессимистично.
Поздняковского Ленина с расстегнутой ширинкой по телевизору тоже вряд ли покажут. В галерее портретов вождя немало: и живого, и не очень. Маленький Володя с октябрятского значка вовсе не страшен, напротив, чем-то обижен – рот искривлен, из глаза вытекает слеза, а в параметрах картины значится: "Володина обида, 2017 г., сиденье от стула, масло". На холсте "Ленин и призраки детей" кажется, что вождь гораздо больше похож на явление с того света, чем окружающие его малыши.
– "Сказочный" персонаж, с которым что ни сделай, все смешно. Коммунизм – большая глупость, в которую почему-то все поверили. В итоге пришли к тоталитаризму. Я-то их обоих – и Ленина, и тоталитарный режим – давно похоронил: у меня и наколочка на ребрах есть про могилу Ильича, нынче просто решил перенести ее на фанеру, – Поздняков задирает рубаху. – Коммунисты, правда, очень возмущались, когда я в апреле проводил выставку в честь Октябрьской революции, а "афишу" к ней сделал из надгробия. Тоталитарный режим – это страх, чувство, которое ничего полезного не дает, и, по-моему, лучший способ от него избавиться – смех.
Есть и чисто омский "мем" – Федор Михайлович Достоевский, который отбывал в Омске каторгу, чем городские власти почему-то очень гордятся.
– Наверное, потому что больше нечем, – усмехается Никита. – Это мы с Димой Вирже делали проект "Зона Достоевского". С понтом, что все тюремные понятия пошли от Федора Михалыча. Вот Достоевский, "простой омский пацан", отказывается работать на администрацию, вот набивает портаки, вот рассказывает, что нас губит – вино и бабы. "Красный пахарь", кстати, тоже чисто омская картина. У нас такая улица есть, а на ней СИЗО и спецприемник. Так что говорят: "Меня на Красный пахарь посадили". Я тоже там был 5 суток: пьяный без прав на мотоцикле катался. Давно, дочке года не было. Может, и хорошо, что поймали…
Судя по тому, что у окна, где больше света, висит картинка с непонятными каракулями, шутит Никита не над каждой смертью:
– В мае ко мне в Питер приезжал режиссер Максим Шавкин, короткометражка его на международном кинофестивале победила. Кино собирался про Омск снимать. Пообщались как-то скомканно, видно было, что не в себе. Обещал завтра прийти. И все… У меня же на районе вскрыл вены и утопился. Уходил с сумкой и моей картиной, куда делись, так и не нашли. Перед смертью шариковой ручкой что-то нацарапал на клочке бумаги, мне прислали его друзья. Сделал точную копию на фанеру, увеличил, пытаюсь разгадать: то ли ядерный взрыв, то ли мозг, то ли дерево.
Выставки Позднякова чаще проходят в Москве и Питере, чем в родном Омске. Но что-то периодически тянет его домой, в "Маячок".
– Москва, Питер – давно коммерческие, а мы с ребятами знаем, что все равно ничего не заработаем, поэтому не пытаемся угодить, подстроиться, понравиться, – говорит Никита. – Постоянно жить в Омске, конечно, трудно, как и в России. Отдыхать от него надо. И за границу хочу, не был. Но жить… Я ж художник, что мне там делать? В России много страдания, экзистенции, а радостное искусство становится скучным…
