В Новосибирске не могут договориться о том, где захоронить останки жертв сталинских репрессий, которые были обнаружены во время строительства жилого дома на месте бывшего здания пересыльной тюрьмы НКВД. Мнения общественных активистов и представителей власти разделились. Одни считают, что захоронение нужно сделать в центральной части города. Другие, что центр Новосибирска нельзя превращать в мемориал памяти жертв репрессий.
В 2012 году здание пересыльной тюрьмы НКВД, которое с 1951 года использовалось под областной психоневрологический диспансер, было решено снести, а землю под ним передать частному застройщику. Это решение вызвало протест местных общественных активистов, которые предлагали создать в здании бывшей пересыльной тюрьмы музей жертв политических репрессий. По мнению историков и общественников, десятки тысяч людей в годы сталинских репрессий были расстреляны прямо во дворе здания, в котором затем находился областной психоневрологический диспансер. Координатор регионального отделения правозащитного общества "Мемориал" Александр Рудницкий выходил тогда даже на одиночный пикет.
– Вместе со зданием бывшей пересыльной тюрьмы уничтожили следы преступлений и памяти жертв репрессий. Хотя надо было, используя это здание, сделать архитектурный памятник жертвам репрессий. Построить какое-то общественное здание, в которое старое входит как основополагающий элемент, – и сейчас считает Александр Рудницкий.
Но протесты не помогли. Городские власти тогда объяснили снос здания бывшей тюрьмы его аварийным состоянием и невозможностью реставрации. В итоге здание "пересылки" просто сровняли с землей, а землю передали частному застройщику.
Других данных, кроме того, что все останки принадлежали 32 разным людям, эксперты получить не смогли
На его месте началось строительство 22-этажного жилого дома, который в Новосибирске до сих пор называют "домом на костях". Во время рытья котлована в 2013 году строители обнаружили человеческие кости, стройку приостановили. Областной следственный комитет начал проверку и передал останки судмедэкспертам. Среди них были обнаружены: целый череп и шесть поврежденных, которые принадлежали мужчинам от 25 до 30 лет, а также останки одного подростка, нескольких женщин, двоих мужчин 40–50 лет. Это то, что специалистам удалось установить точно. Других данных, кроме того, что все останки принадлежали 32 разным людям, эксперты получить не смогли.
Члены общества "Мемориал" тогда даже предлагали установить мемориальную табличку на доме, построенном на месте тюрьмы, и написать на ней: "Памятник человеческому вандализму". Александр Рудницкий настаивал и на возбуждении уголовного дела по факту обнаружения костей. Но местный Следственный комитет отказал общественнику, передав ему при этом десять мешков с костями, которые Рудницкий несколько лет хранил у себя в гараже. Все это время Рудницкий ходил по инстанциям с инициативой захоронить останки репрессированных в Нарымском сквере, который расположен в двух шагах от здания бывшей тюрьмы НКВД. Власти предложили сначала кремировать кости, а уж затем обсуждать, где упокоить прах. Более двух лет Александр Рудницкий вел переговоры об этом с властями и бизнесменами. В апреле этого года останки наконец были кремированы, а вокруг места захоронения разгорелись острые дискуссии.
Директор "Похоронного дома "ИМИ", депутат городского совета Сергей Бондаренко предлагает захоронить останки на одном из городских кладбищ, рядом с крематорием похоронного дома, где и прошла кремация останков:
Я предложил на месте последнего упокоения сделать мемориал "неизвестному заключенному"
– Мы сделали обряд кремации красиво и бесплатно. Тогда же у меня родилась, как мне кажется, благородная идея, о которой я сразу же сказал Александру Рудницкому. Рядом с территорией Гусинобродского кладбища расположено несколько колоний. На старом кладбище Гусинки хоронили заключенных. Случилось так, что там похоронен и мой отец, который был в заключении. Правда, его могилы я не нашел. Я предложил похоронить останки репрессированных там, а на месте последнего упокоения сделать мемориал "неизвестному заключенному". Наш "Похоронный дом" взял бы на себя все хлопоты и затраты.
Александр Рудницкий говорит, что очень благодарен Сергею Бондаренко за обряд кремации, но считает предложенное им место захоронения неподходящим:
– Возражение одно. Гусинобродское кладбище слишком далеко от центра города. Самое подходящее место для захоронения – Нарымский сквер, где еще в 2003 году был установлен мемориальный памятник жертвам политических репрессий. Здесь и должны найти последний приют останки репрессированных в тюрьме НКВД.
Этого же мнения придерживается новосибирский краевед Константин Голодяев:
Кладбищенский памятник не вариант – нужен мемориал в проходимой, центральной части города
– Идеальным местом захоронения останков я считаю Сквер павших в годы Гражданской войны, что находится в самом центре города. Там уже есть братская могила, в которой лежат и "красные", и "белые". Репрессии 30-х – это продолжение Гражданской войны. Кладбищенский памятник не вариант – нужен мемориал в проходимой, центральной части города. Государственное людоедство не должно забыться и повториться. Поэтому Нарымский сквер вполне подходит.
Но Сергей Бондаренко категорически против:
– Нарымский сквер – это же не кладбище. Тем более что после кремации получилось десять капсул с прахом. Это много, и такое захоронение превратит сквер в кладбище, – говорит он.
Член художественного совета Новосибирска, доцент Новосибирского государственного архитектурно-строительного университета, председатель некоммерческого фонда Культурно-просветительский и выставочный центр художественных ремесел "Сибирский вернисаж" Анна Наволоцкая еще более категорична:
Это светлый сквер. Поэтому оттенок скорби перекроет смысл этого сквера как светлого городского пространства
– Новосибирск превращается в город-кладбище. Комплекс памятника Александру Покрышкину похож на мемориал. Пограничники выступили с инициативой создать свой мемориал. Здания в центре города увешаны памятными досками с кладбищенским подтекстом. Их нужно как-то унифицировать, что ли. Или повесить их внутри зданий. Нарымский сквер – это один из немногих скверов в городе, который стоит не на кладбище. Это парковая территория. Здесь гуляют мамочки с колясками, детские площадки. Это светлый сквер. Поэтому оттенок скорби перекроет смысл этого сквера как светлого городского пространства, – считает она.
В Нарымском сквере, кроме небольшого мемориала жертвам политических репрессий, стоит еще один – жертвам радиационных катастроф и ядерных испытаний. При этом для многих посетителей сквера оба мемориала, говорит Наволоцкая, мало что значат. Любители физических упражнений вообще нередко используют мемориал жертвам политических репрессий как гимнастический снаряд.
Споры о месте захоронения останков, обнаруженных на месте новосибирской пересыльной тюрьмы, следует перевести в другое русло и обсудить создание в городе большого мемориала всем жертвам сталинских репрессий, считает координатор общественной организации "Русь сидящая" в Сибири Дмитрий Петров:
Нужен большой мемориал и, возможно, музей, который бы объединил все свидетельства о репрессированных
– Новосибирск – это центр сибирского ГУЛАГа. Через него в 30-х годах прошлого столетия прошли сотни тысяч заключенных. Поэтому, на мой взгляд, городу нужен большой мемориал и, возможно, музей, который бы объединил все свидетельства о репрессированных в Новосибирске и стал напоминанием о сталинском режиме, – уверен он.
В Новосибирске, по данным историков, массовые захоронения репрессированных находятся еще в двух городских парках – "Березовая роща" и "Центральный", а также в Заельцовском бору, который расположен в пределах городской черты. При этом данные о прошедших через пересыльную тюрьму Новосибирска снова закрыты. Поэтому установить даже предположительно, где могут находиться другие захоронения, пока невозможно, говорит Константин Голодяев:
– В течение нескольких лет в 90-х годах архивы КГБ и МВД были открыты не только для родственников, но и для исследователей. Многие историки успели там поработать и найти массу материала. Работали ли конкретно по этой тюрьме, не знаю. Но если кто-то видел эти документы, в них могли быть и расстрельные списки с указанием мест захоронения. Но затем архивы снова закрыли. Остается только ждать, когда их откроют снова, – сетует Голодяев.
В конце августа соберется художественный совет Новосибирска, где и будет решаться вопрос о том, где все-таки найдут последний приют останки жертв сталинских репрессий, обнаруженные на месте бывшей тюрьмы НКВД. А пока капсулы с прахом хранятся у Александра Рудницкого.
