В январе сотрудники Центра "Э" провели обыски у жительницы Иркутска Камелии Слиш и ее семьи. В феврале женщина узнала о том, что в отношении нее завели уголовное дело по статье о "фейках" про российскую армию (часть 1 статьи 207.3 УК). После девятичасового допроса выяснилось, что основанием для этого стали ее посты и репосты в соцсетях в марте – мае 2022 года. В частности, силовиков заинтересовал кадр из украинской Бучи, на котором люди в камуфляже расстреливают людей в гражданском: Камелия написала под ним слово "убийцы".
Во время обыска сотрудники Центра "Э" изъяли у семьи Слиш всю технику – ноутбуки и телефоны, в том числе принадлежащие мужу Камелии, программисту. После этого ее вместе с супругом допрашивали в течение девяти часов. Документы об обыске, изъятии вещей и копию протокола допроса силовики им не выдали.
Камелия рассказала журналистам проекта Север.Реалии, как проходил допрос и чего пытались добиться от нее силовики.
"Сказали, что я глупая, не понимаю, что это фейки"
– Они [полицейские] дождались утром, когда я поведу дочь в сад. Мы с ребенком вышли, они спустились с пролета выше и заявили: "Заходите обратно в квартиру, будем разговаривать".
– Они показали вам постановление об обыске?
– Показали постановление суда о том, что обыск разрешен, с подписью судьи, но копию не дали, просто махнули перед глазами, и все – стали изымать технику. Только позже я узнала, что это незаконно. Что мне должны были и копию протокола в полиции выдать, но этого не сделали.
– В отдел вас повезли после обыска?
– Да, в Центр "Э", там меня окружили штук пять сотрудников отдела по противодействию экстремизму. Каждый спрашивал про посты, про позицию, что я имела в виду, когда писала этот пост, а что я имела в виду, когда писала то-то. И так по кругу, много-много вопросов, и по несколько раз одно и то же от каждого.
– Какой пост их особенно интересовал?
– У меня был пост – скриншот из телеграма, на котором видно, как люди в камуфляже расстреливают людей, у которых связаны руки за спиной. Я свой комментарий сверху над этим репостом написала "Убийцы, нелюди, твари". Они спросили, что я имела в виду. Я сказала, что то и имела в виду, что написала – люди, расстреливающие других безоружных, – убийцы.
Они много раз задавали одно и то же по кругу: знаю ли я, кто эти люди на видео, знаю ли я, что это все "фейк из Бучи", откуда я брала эту информацию, с чего я взяла, что ей можно доверять, смотрю ли я сайты Минобороны, слушаю ли я официальные источники.
– Что вы ответили на утверждение, что это фейки?
– Я сказала, что я не нашла доказательств тому, что это фейки, зато нашла много доказательств тому, что это правда, из других источников. Сказала, что, на мой взгляд, информацию нужно получать не только из одного официального источника. Но и рассматривать другие – искать комментарии очевидцев, материалы независимых журналистов, международные конвенции. Прошло уже достаточно времени, велось расследование по этому делу [расстрелам мирных жителей в Буче].
Также сказала, что это мой личный телеграм-канал, в котором я могу выражать свое личное мнение, я не позиционирую себя как новостной ресурс, я и не подтверждала достоверность видео. Я увидела информацию в сети, она меня эмоционально очень затронула, я высказала свое отношение к увиденному на своей странице. Я не говорила, что это истина в последней инстанции. К тому же поискала и не увидела никаких опровержений, убедительных доказательств тому, что это фейк. Потому что там были фотографии, конкретные фамилии, имена, воинская часть, все было расписано, целое расследование проведено, часть участников признались в этом преступлении.
После этого нужно настолько же подробное и доказательное опровержение, чтобы я поверила, что это фейк.
– На этот ваш ответ полицейские как отреагировали?
– Сказали, что я очень глупая, не понимаю, что это все фейки, что идет информационная война, что мы ее проигрываем. Заявили: "Слава богу, что у тебя не так много друзей, ни с кем эту тему не обсуждаешь и таких, как ты, немного".
– По поводу других репостов что спрашивали?
– Оказывается, к тому времени все репосты, которые я делала, уже удалены, поэтому я не могла про них ничего сказать.
– Из материалов дела их тоже удалили?
– В итоге мне вменили только три репоста – за Бучу, за Винницу и еще за отступление под Херсоном, я тоже его комментировала.
– По поводу публикации об отступлении что спрашивали?
– Там было что-то на тему "отрицательного наступления", когда велось отступление под Херсоном. Я репостнула официальную публикацию российских госСМИ и подписала своими словами, что на новоязе у нас это теперь называется не "убегать, побросав оружие", а "отрицательное наступление" или что-то типа того.
Они на это утверждали, что эти комментарии якобы оскорбительны для армии. И, допустим, если один скажет другому, что тот козел, то он его оскорбит, нельзя так говорить. Якобы то же самое я говорю про военных Российской Федерации, что они плохие, я их оскорбляю, и за это "придется ответить".
"Меня пытались выгнать с работы за мрачный внешний вид"
– Вы помните момент, когда узнали о войне, о том, что она началась?
– Конечно, помню. Я узнала от своего друга: он прислал мне видео сбитых ПВО ракет под Киевом на детских площадках и написал: "Вот, зашли к нам ваши "миротворцы". По нашим новостям на тот момент еще не было никакой информации, информация сначала появилась в телеграме, у меня тогда его не было.
Первые несколько дней я ждала, что вот-вот сейчас остановятся. Первую неделю я плакала, потом как-то ходила на работу, меня даже пытались выгнать с работы за мрачный внешний вид. Я работаю администратором и, по словам руководства, обязана улыбаться посетителям всегда. Я стараюсь, но не всегда получается теперь. А тогда вообще не могла.
По словам Камелии, начальница, увидев ее состояние, сказала ей, чтобы она или немедленно привела себя в порядок, накрасилась и улыбнулась, "оставив все за порогом", или уходила. С коллегами тему войны она не обсуждает – но и ей, и им ясно, что их позиции не совпадают, большинство сотрудников поддерживают российское вторжение в Украину.
– Я стараюсь абстрагироваться от этого, не осуждаю их, потому что они просто люди, сами никого не убивают, – говорит Камелия. – Да, они выбрали такую "успокаивающую" позицию, что родина всегда права. Я не могу похвастаться тем же.
– Вы после этого остались на связи с украинскими друзьями? Они вам рассказывали, что там происходит на самом деле?
– Да, конечно. Например, в телеграме общаюсь со своим другом, он служит в ВСУ. В основном перекидываем друг другу посты из разных пабликов. Из личного я только спрашивала единственное: "Не убили ли тебя? Как там дела?" Он рассказывал милые мелочи из жизни – как собачки к ним пришли на пост: смеялся, что "подкрепление пришло".
Насколько я поняла, когда это только началось, они были не готовы, застигнуты врасплох, они отступали ночью, два дня он не ел. Конкретно про их геопозицию я даже не знаю, знаю, что сначала стоял на границе где-то в Донецке, в обороне, потом они дислоцировались в какую-то другую сторону. Стараемся обсуждать бытовые насущные вопросы или вспоминать, как было хорошо раньше. Потому что раньше он жил у нас [в Иркутске], занимался музыкой. Еще все ждали, когда это закончится, когда же остановится.
– Не думали, что это целый год продлится?
– Нет, конечно! Надеялись, что это быстро закончится.
– Вообще сам факт начала войны вас удивил? Слухи об этом ходили задолго.
– Слухи ходили, но я им не верила. Думала, что обойдется, если честно. Потом думала, российские войска зайдут на Донбасс, поставят там свои ПВО и все. Надеялась, что обойдется без крови. Что наступит мир хотя бы какой-то.
– Многие признаются, что, к сожалению, привыкли к войне. Можно ли привыкнуть к этому?
– К войне нельзя привыкнуть. Может быть, вы видели ролик из какого-то городка в Украине – маленький мальчик сидит на карусельке, ему года четыре, слышны взрывы, он говорит: "Стреляют, война". Потом воздушная тревога, он встает и совершенно спокойно идет в подвал. Я считаю, что это не норма. Кто бы ни был в этом виноват, он должен это прекратить и за это ответить. Пока, видимо, отвечу я. Надеюсь, в дальнейшем все изменится.
"Нашли адвоката – отказался: зачем проигрышные дела брать?"
– У вас есть адвокат?
– Нет адвоката, никто не взялся. Мне пытались помочь "ОВД-Инфо", нашли одного адвоката, но потом он отказался. Зачем ему проигрышные дела брать?
Вскоре после обыска и изъятия техники Камелия заметила, что неизвестные заходили на ее страницы в соцсетях и в телеграм-канал.
– Вам изъятую технику вернули?
– Нет, и купить не могу, не могу себе этого позволить. Пока пользуюсь телефоном дочки, иногда заезжаю к знакомым. Я пыталась восстановить свою страницу, аккаунты, но все привязано к моему изъятому телефону. Я симку не восстанавливаю, потому что мне сказали, когда его забрали, что, мол, нельзя. И вот когда я с гаджета друзей пыталась вернуть свои аккаунты, выяснила, что вскоре после обыска неизвестные заходили ко мне в телеграм, заходили в "ВКонтакте" именно с моей страницы. Прямо в тот день, когда у нас изъяли все.
Нас же выпустили только в седьмом часу вечера, а в 19:40 некто заходил и ко мне, и к мужу в аккаунты. Все это время говорят, что технику вот-вот вернут: "Звоните в пятницу – вернем". Потом: "Позвоните завтра, уже сможете на следующий день забрать". И так прошло два месяца. Потом в отделе по борьбе с экстремизмом вообще перестали брать трубки, я им звонила по два раза в неделю, потому что техника мужа ему не принадлежит, рабочий ноутбук и рабочий телефон. Нам сначала обещали эту технику вернуть, потому что ко мне она вообще отношения не имеет. Потом мне сказали, что все передали в Следственный комитет, а когда я спросила следователя, он сказал, что вообще ничего не вернет: "Забудьте про эту технику, и все". Сказал, что вызывает меня на допрос, и все.
Я спросила: в качестве кого и почему нет повестки? Он сказал: "Если вы так сильно хотите, я могу официально вам повестку прислать и даже с работы увезти". Так что придется к нему идти. И без повестки.
– Будут проблемы, если работодатели узнают?
– Я из этого никакой тайны не делала. Но не хотелось бы в СИЗО (будут избирать меру пресечения), хотя есть такая вероятность.
– А если домашний арест, который не позволит работать?
– Да, это будет очень затруднительно, потому что моя зарплата практически полностью уходит на погашение ипотеки. Я уже очень много дел посмотрела, которые по всей России ведутся, спросила у следователя по Иркутску – сказал, что здесь мое дело третье. И по первому делу присудили 800 тысяч штрафа, а второе дело еще рассматривается, нет приговора.
Когда я сказала, что для меня 800 тысяч штрафа не вариант, не потяну, есть ли еще какие-то варианты, следователь сказал, что тогда реальный срок либо условный.
– Не пожалели с тех пор о своих постах?
– Не пожалела ли я о том, что говорила и писала то, что думаю? Нет. Я не думала никогда, что наша страна докатится когда-то до цензуры. Думала, это пройденный этап, а оказывается, мы ходим по кругу.
Не я первая, не я последняя, но дальше будет только хуже, видимо. Учитывая мой образ жизни все 36 лет, я считала, что шанс какие-то проблемы с законом мне заиметь равен нулю. Сложно найти более законопослушного гражданина, я все документы всегда делала в срок, никогда не пропускала платежи, я старалась везде всем помочь, все успеть.
А тут перспектива сесть на три года за то, что меня шокируют убийства мирных людей. За то, что меня убивает и не дает спокойно жить, спокойно планировать свое будущее. У меня были далеко идущие планы, по учебе моей дочери, я хотела, чтобы она была врачом, уехала по обмену куда-нибудь, чтобы набралась опыта где-нибудь в Европе. Сейчас я понимаю, что это все недоступно. Максимум, что светит моей дочери, – это обмен опытом с Северной Кореей.
– Вы никогда не думали о переезде из России?
– Если честно, нет. Я родилась на Байкале, я здесь живу, только недавно взяла в ипотеку квартиру, выбрала место для жизни в любимом районе. Мы планировали надолго тут осесть, минимум пока не вырастет дочь.
Еще страшно, так как есть ощущение, что переехать сейчас куда-то русскому, неважно, с каким уголовным дело за плечами, – это очень рискованно. Из-за негативного отношения ко всему русскому в других странах. Лично я вижу это так. Я не думаю, что где-то меня ждут теперь, будут рады.
***
"ОВД-Инфо" известно о 131 фигуранте уголовных дел по статье о "фейках" про российскую армию. Самих дел, по данным Генпрокуратуры на конец 2022 года, 180. Глава "Агоры" Павел Чиков писал, что только 34 из 180 дел – дополнительные эпизоды: в таком случае фигурантов, вероятно, 146. Еще против 40 человек, по подсчетам "ОВД-Инфо", возбудили уголовные дела по статье о "дискредитации" российской армии.
Статью 207.3 ("Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил Российской Федерации") включили в Уголовный кодекс в марте 2022 года. Максимальное наказание по ней – 15 лет лишения свободы.
Полностью материал опубликован на сайте проекта Север.Реалии
