В странах Центральной Азии банковский сектор остается не просто экономическим инструментом, но и элементом политического влияния. Родственники и приближенные лидеров государств региона контролируют крупные финансовые структуры, что позволяет им не только приумножать капиталы, но и конвертировать экономический ресурс в административную силу и заодно страховаться от рисков, пишет Азаттык.Азия.
Младший сын Жапарова
Младший сын президента Кыргызстана Садыра Жапарова Нурдоолот Нургожоев стал одним из учредителей недавно зарегистрированного в стране "Берекет банка". Его отец заявил, что это частный бизнес, а участие в нем сына связано исключительно с желанием "набраться опыта".
"Я у власти уже более пяти лет. За это время я не вовлекал в государственные дела ни членов своей семьи, ни братьев. Считаю, что из одной семьи достаточно одного политика. Я всегда говорил им, занимайтесь бизнесом, открывайте производство, привлекайте инвесторов в страну. Слава Богу, все меня услышали и не вмешиваются в государственные дела", — сказал Жапаров.
Среди близких родственников президента действительно нет чиновников и депутатов. Но приход Нурдоолота Нургожоева в банковский сектор напомнил некоторым опыт прошлых лет — с махинациями и злоупотреблениями.
При президенте Курманбеке Бакиеве финансовая система Кыргызстана переживала эпоху "семейного влияния". Его сын Максим Бакиев возглавлял Центральное агентство по развитию и инвестициям и контролировал доли в одном из крупнейших коммерческих банков страны, AsiaUniversalBank. Через него, по данным пришедшего к власти после свержения Бакиева Временного правительства Кыргызстана, проходили крупные государственные и частные потоки, а также осуществлялись схемы вывода средств.
После Апрельской революции 2010 года Бакиев с семьей бежал за границу и поселился в Беларуси, AsiaUniversalBank был национализирован, а Максим Бакиев заочно приговорен к 25 годам лишения свободы. История коммерческого банка стала классическим примером того, как банковский сектор в регионе превращается в инструмент концентрации власти и капитала.
"Когда член семьи первого лица государства получает доступ к отрасли, регулируемой тем самым государством, это неизбежно порождает сомнение в независимости решений органов власти и угрозу подмены институциональных механизмов личными связями", — написала в Facebook’е адвокат Асель Аргымбаева после новости о том, что сын Жапарова вошел в состав соучредителей "Берекет банка".
В размышлениях о "личных связях" некоторые вспоминают историю с родной сестрой Жапарова. В 2012 году Райкуль Жапарову, возглавлявшую инвестбанк "Иссык-Куль", обвинили в мошенничестве и отмывании доходов. Банк был признан банкротом, а Жапарову, которая скрылась за границей, приговорили к 10 годам лишения свободы. В конце января 2021-го, через несколько месяцев после прихода к власти в результате очередной революции Садыра Жапарова, Верховный суд страны отменил решение в отношении его сестры — с нее сняли все обвинения.
Зятья и племянник Назарбаева
В соседнем Казахстане в 2008 году на громком процессе в Алматы бывшие сотрудники "Нурбанка" рассказывали шокирующие подробности, как по приказу контролировавшего этот финансовый институт Рахата Алиева, зятя президента Нурсултана Назарбаева, в депозитарии вскрывали ячейки вкладчиков. Выступавшие в суде говорили, что сотни тысяч долларов и евро, люксовые часы и ювелирные украшения, которые вытащили из ячеек без ведома клиентов, относили Алиеву. События происходили в феврале 2007-го. Им предшествовало похищение двух топ-менеджеров "Нурбанка", организованное, как заявило позже в суде обвинение, лично Алиевым.
Но в тот момент, когда в банке в обход закона открывались ячейки и изымалось их содержимое, влиятельный зять был еще на коне и претензий к нему финансовые власти — и вообще власти страны — не предъявляли. Мало того, в том же месяце Алиева назначили послом Казахстана в Австрии.
Все изменилось, когда Алиев попал в немилость тестя: его объявили в розыск, заочно развели с дочерью президента Даригой Назарбаевой и заочно же подвергли уголовному преследованию и суду. Его приговорили к 20 годам лишения свободы по обвинениям в созданию преступной группировки, вымогательстве и похищении людей. А позже — еще к 20 по делу о государственной измене и попытке переворота.
Алиев обвинения отверг, назвав их местью Назарбаева за стремление оппонировать ему. Назарбаев уже после смерти бывшего зятя — тело Алиева нашли в венской тюрьме в 2014 году (по официальной версии, был суицид) — говорил, что допустил "серьезную ошибку", предоставив мужу своей дочери широкие возможности, которыми тот злоупотребил.
На фоне скандала, получившего название "Рахатгейт", доли Алиева в "Нурбанке", который значился в топ-10 по размеру активов, перешли бывшей жене и сыну — Дариге Назарбаевой и Нурали Алиеву. В 2010 году Назарбаева и Алиев вышли из состава акционеров, но все еще представлены в рейтингах богатейших предпринимателей по версии Forbes Kazakhstan как владельцы диверсифицированного бизнеса (с активами в $571 млрд и $279 млрд, соответственно, в 2025 году).
В рейтингах местного Forbes когда-то был Кайрат Сатыбалды — родной племянник Назарбаева, владевший долей в компании Kaspi (до 2018 года), контролирующей Kaspi Bank. После Кровавого января, значительно ослабившего влияние экс-президента и его родни, Сатыбалды лишился активов и свободы — его приговорили к шести годам заключения с конфискацией имущества по делу о хищениях. В 2024-м он освободился досрочно. Власти страны заявили, что Сатыбалды вернул государству более полутора миллиардов долларов.
С некоторыми активами после Январских событий распрощался Тимур Кулибаев, зять Назарбаева и муж его средней дочери, Динары: у его компаний отобрали земельные участки в престижном районе Алматы и в регионах, затем изъяли 50-процентную долю в компании "Парк хранения сжиженного нефтяного газа".
В руках четы Кулибаевых остается их главный актив — "Народный банк Казахстана" (Halyk Bank). Динара и Тимур Кулибаевы контролируют крупнейший коммерческий банк страны через "АЛМЭКС Холдинг Групп".
По оценке американского Forbes, капитал Кулибаевых составляет около $10 млрд, их богатства преумножаются. Экономическую мощь Тимур Кулибаев на протяжении многих лет конвертировал в политический вес: он контролировал фонд "Самрук-Казына", объединяющий национальные компании, был председателем президиума Национальной палаты предпринимателей, руководил ассоциацией организаций нефтегазового и энергетического комплекса KAZENERGY, президентом Национального олимпийского комитета. На протяжении многих лет он возглавлял рейтинг Forbes самых влиятельных бизнесменов страны.
Вслед за Кантаром Кулибаев утратил должности, но не капиталы. Наблюдатели полагают, что владение системообразующим банком — своего рода страховка для собственников от политических рисков.
"Элементом политической страховки становятся, во-первых, системообразующие банки, во-вторых, те, которые сумели выйти на международные рынки, — говорит журналист и главный редактор делового онлайн-издания National Business Kazakhstan Ардак Букеева. — К примеру. Halyk bank торгуется в Лондоне, его совладельцами являются английские пенсионные фонды, Kaspi bank торгуется на американской бирже Nasdaq. Вот это действительно политическая страховка, потому что с международными рынками не пошутишь. Там волюнтаризм может обойтись дорого для имиджа страны, для ее инвестиционного климата".
Брат жены, брат зятя, дочь и сын, зять и шурин Рахмона
Активы всего банковского сектора Таджикистана — меньше состояния одного Тимура Кулибаева. Они составляют $4,8 млрд. Но на небольшом рынке нашлось место многочисленным родственникам Эмомали Рахмона, правящего страной больше 30 лет.
Семья многодетного Рахмона (у него семь дочерей и двое сыновей) активно присутствует и в экономике, и в политике — порой не разберешь, где заканчивается одно и начинается другое.
Например, "Ориенбанком", одним из старейших и наиболее влиятельных коммерческих банков (с активами около $415 млн), руководит Хасан Асадуллозода, это брат жены президента Таджикистана. А заместителем председателя правления является Зарина Рахмон, дочь главы государства.
"Международный банк Таджикистана" с активами около $404 млн и широкой филиальной сетью (что важно для страны, экономика которой зависит от денежных переводов трудовых мигрантов), как пишут независимые СМИ, связан с Джамшедом Гуловым. Он приходится братом Ашрафу Гулова, женатому на Парвине Рахмон, еще одной дочери президента. Отец Джамшеда и Ашрафа, Шерали Гул, до 2013 года занимал пост министра энергетики Таджикистана.
"Спитамен Банк", чьи активы оцениваются примерно в $308 млн, занимает сильные позиции в сфере ипотечного, автокредитного и страхового бизнеса. Одним из акционеров банка является страховая компания "Спитамен-Сугурта", за которой, по сведениям ряда источников, стоит Джамолиддин Нуралиев, бывший первый заместитель председателя Национального банка Таджикистана и муж Озоды Рахмон, самой влиятельной дочери Рахмона, работающей руководителем администрации президента. Сам Нуралиев отрицал наличие у него какой-либо доли в банке.
Недавно "Спитамен Банк", а также еще два финансовых института, которые напрямую или косвенно связывают с семьей президента — "Душанбе Сити Банк" и "Коммерцбанк Таджикистана", — попали под санкции Евросоюза. По оценкам, именно в этих трех банках хранится около пятой части всех депозитов населения страны — порядка около $620 млн.
Согласно данным Единого государственного реестра юридических лиц Таджикистана, основным владельцем "Душанбе Сити Банка" (активы составляют около $375 млн) является компания "Авесто Групп", которой принадлежит около 70 процентов акций. Ее возглавляет Мирзо Мухаммад, считающийся одним из ближайших соратников Рустама Эмомали — мэра Душанбе, спикера верхней палаты парламента и сына президента, которого прочат в преемники отца. Основанная в 2016 году, "Авесто Групп" контролирует ряд крупных бизнесов: от производства минеральной воды до внедрения системы электронной оплаты проезда в общественном транспорте Душанбе и Худжанда.
Еще один крупный банк, "Коммерцбанк Таджикистана", ранее принадлежал компании "Фароз", которая долгое время контролировала ключевые сферы экономики в стране. По данным СМИ, компания связана с Шамсулло Сохибовым, который женат на дочери Рахмона Рухшоне.
Особое место в финансовой системе страны занимает "Тавхидбанк" – первый исламский банк в Таджикистане. Его исполнительный директор Мухиддин Хасанзода – сын Хасана Асадуллозоды, главы "Ориенбанка" и шурина президента.
Младший и старшие братья зятя Мирзиёева
После прихода к власти Шавката Мирзиёева в 2016 году, часть крупных финансовых и банковских активов стала сосредотачиваться в кругах, близких к президенту. Государственные инвестиции и государственные предприятия активно использовались как источники капитала для компаний, связанных с родственниками президента, включая и банковские направления.
Расследование Узбекской редакции Радио Свободная Европа/Радио Свобода установило, что конгломерат Orient Group, связанный с родственником президента Ойбеком Умаровым, младшим братом зятя президента Отабека Умарова, который женат на Шахнозе Мирзиёевой, получил десятки миллионов долларов из государственного фонда благосостояния страны.
На компании Умарова-младшего с 2016 по 2020 год приходилось 86 процентов от общего объема инвестиций из государственного фонда UOIC (это совместный институт Инвестиционного управления Омана и Фонда реконструкции и развития Узбекистана, который курирует суверенный фонд страны).
Старший зять президента Узбекистана Шавката Мирзиёева Ойбек Турсунов в 2021 году на внебиржевом рынке приобрел $112,49 млн простых акций Kapitalbank и стал владельцем 50-процентной доли. Сумма сделки неизвестна. Через год он был исключен из списка аффилированных лиц — крупнейший банк страны перешел в собственность компании, связанной с российским миллиардером узбекского происхождения Алишером Усмановым, который стал важным игроком в Узбекистане после того, как Мирзиёев стал президентом.
Родственница Мирзиёева была замужем за племянником Усманова, который погиб в автомобильной аварии. Контакты между семьями, очевидно, сохранились. Известно, что для официальных деловых поездок президента поначалу использовался частный лайнер Усманова: правительство страны позже заявило, что арендовало самолет, но условия контракта не обнародовало.
Когда в 2022 году из-за вторжения России в Украину Усманов попал под санкции Запада, его компания быстро вышла из акционеров Kapitalbank.
Ойбек Турсунов контролировал в свое время межбанковскую платежную систему Uzсard, владея 75 процентами акций компаний. Он вышел из состава акционеров в 2020-м.
Непубличный Турсунов, как считают в стране, остается одной из самых влиятельных персон. Карьера его жены Саиды уверенно продвигается вперед: в июне этого года она стала руководителем президентской администрации, заняв вторую по значимости официальную должность после президента Узбекистана, ее отца. 41-летнюю Саиду прочат в преемницы отца, она часто присутствует на официальных встречах, встречает зарубежные делегации, посещает регионы страны и представляет Узбекистан за рубежом.
"Узбекистан остается авторитарным государством, характеризующимся высоким уровнем коррупции, кумовства и злоупотребления властью", — отмечает в докладе международная организация Transparency International, которая занимается исследованиями на тему коррупции во власти.
"Почему люди больше доверяли банкам, которые принадлежат членам семьи [президента]?"
В автократических странах, к которым международные организации относят государства Центральной Азии, правящие круги концентрируют в своих руках контроль над ключевыми ресурсами, в том числе банковским сектором. Считается, что такой подход позволяет распределять богатства в обмен на лояльность, использовать финансовые ресурсы для нужд автократов.
"Банковский бизнес вообще-то очень тонкий, потому что он строится на доверии: мы доверяем им свои деньги, они на эти деньги кредитуют, и так далее, — говорит Ардак Букеева. — Почему люди больше доверяли банкам, которые принадлежат членам семьи [президента] или близкому кругу? Потому что были уверены, что им-то уж точно помогут, удержат на плаву, что банк не накроется, не дефолтнется и ты не останешься без денег".
В 2017 году, когда в банковской системе Казахстана выявили огромные убытки, государство пришло им на помощь. На "оздоровление банковской системы" выделили более двух трлн тенге (свыше $6 млрд на тот момент). Это была не первая помощь государства частному банковскому бизнесу: в 2009 году "на стабилизацию финансового сектора" из казны ушло четыре миллиарда долларов.
"Отдельные банки уже покрыли все убытки, но продолжают удерживать принадлежащие государству средства. Причем имеют гарантированную прибыль, вкладывая их под высокие проценты в безрисковые государственные инструменты, — заявил президент Касым-Жомарт Токаев на заседании правительства в январе. — Когда-то вам помогли, теперь и вы отвечайте взаимностью. Причем помогали очень серьезно, большими, огромными суммами".
Вслед за этим выступлением в стране разработали поправки к законодательству о банковской деятельности. Они рассматриваются сейчас в парламенте, и депутаты в мажилисе заявляют, что банковская система годами пользовалась своим "особым статусом". В законопроекте, который разработали власти, прописан запрет на меры государственной поддержки банков.
Ведущие банки Казахстана по-прежнему находятся под контролем родственников Назарбаева и людей, которые были приближены к нему. Например, Forte, входящий в пятерку крупнейших банков страны, принадлежит Булату Утемуратову, который работал управляющим делами президента. Миллиардер Владимир Ким, владелец горнодобывающей компании "Казахмыс", контролирует Bank RBK. 100 процентов акций Евразийского банка принадлежат компании "Евразийская финансовая компания", конечными бенефициарами которого выступает сделавшее состояние при Назарбаеве "евразийское трио" — Патох Шодиев и наследники Алиджана Ибрагимова и Александра Машкевича.
"Политическая аффилированность банков не только с правительством, но и с крупным небанковским бизнесом — это нехорошо для экономики, — считает Ардак Букеева. — Во-первых, это искажает конкурентную среду. Мы же все помним, что одно время пенсию в Казахстане можно было получить только через Halyk банк. Депозиты всяких квазигосстуктур тоже находились у определенных банков. Когда среда конкурентная, когда нет таких искажений, финансовая система более здоровая".
